Стефани взяла ее за плечи и легонько подтолкнула к лестнице.

– Предоставь все нам, – сказала она. – Мы с Эми немножко над тобой поработаем, и скоро ты будешь считать уход Стюарта самым удачным днем твоей жизни.

– Опоздали, – ответила с улыбкой Диана, – я решила это для себя в тот вечер, когда он ушел.

– Я не вижу у тебя кольца, ты вернула его? – не могла удержаться от вопроса Стефани.

– Оно у меня в машине, в пепельнице, я еще не решила, что с ним делать.

– Дай нам десять минут, – напомнила Стефани и снова подтолкнула ее.

– А вам этого хватит? – обратилась Диана к Эми, бросая взгляд на часы.

– Не знаю, – пожала та плечами, – но мы постараемся.

Диана переоделась в джинсы и кофточку с короткими рукавами, смыла косметику и собрала волосы в хвост. Пора было идти вниз.

– Готовы вы или нет, я спускаюсь, – предупредила она о своем появлении.

– А где же Стефани? – удивилась Диана, застав в кухне одну сестру, которая выкладывала на поднос тарелки и серебряные приборы.

– Звонил ее редактор, он в полной истерике. У него что-то не ладится со статьей для завтрашнего номера. Он попросил Стефани отправить ему по факсу статью, над которой она работала дома. Стефани обещала, что это не займет много времени, конечно, если редактору не вздумается вносить изменения.

– Тебе помочь? – спросила Диана, уверенная, что ее вопрос не будет никак связан со Стюартом.

– В холодильнике шампанское и сидр, поставь их на лед и выходи.

– Значит, у нас праздник, я так понимаю?

– Это все Стефани, ее идея. – Эми локтем отодвинула раздвижную стеклянную дверь и вышла на балкон.

Диана схватила ведерко из нержавеющей стали, поставила в него обе бутылки, обложила их льдом и поторопилась вслед за сестрой. Она увидела импровизированный стол, составленный из коробок и покрытый клетчатой скатертью, центр его украшала буйно цветущая герань. Аккуратно вставленные в бокалы свечи создавали атмосферу торжественности, придавая ей одновременно оттенок легкости и изящества.

– В моем доме гости в первый раз после того, как я снова стала свободной женщиной, а мне самой и устраивать ничего не пришлось, обо всем позаботились другие.

– Послушай, ты и правда так легко относишься к уходу Стюарта или только хочешь всех в этом убедить?

– Это кажется странным, да? Не веришь, но после всех лет, проведенных вместе, я внезапно почувствовала необыкновенное облегчение. Меня это удивляет даже больше, чем тебя и Стефани.

– Мне казалось, ты по уши влюблена в него, – в голосе Эми все еще чувствовалось сомнение.

– Может быть, причина в том, что я наконец увидела, что он собой представляет.

– Но неужели тебя если не задело, то даже не взбесило его наглое бегство? – спросила Эми, продолжая раскладывать приборы с поразительной тщательностью, словно сервировала стол для важного банкета.

– Эми, не понимаю, почему ты считаешь, что я что-то от тебя скрываю?

– Да потому, что он ушел из-за меня.

– Отчего вдруг ты так решила? – осторожно спросила Диана.

– За кого ты меня принимаешь? Мое имя красуется на первой полосе, и в тот же день Стюарт тебя бросает. Все яснее ясного, надо быть полной идиоткой, чтобы этого не понять.

– Если тебе нужен повод, чтобы обвинить себя, – заметила Диана, – есть причина получше: почему ты не догадалась развести нас пораньше!

– Мне кажется, – задумчиво откликнулась Эми, – у каждой из нас были свои ошибки. Стюарт – твой промах. Четыре года в его обществе почти исчерпали твой лимит на ошибки, так что теперь тебе надо вести себя осмотрительнее.

– Эми, что ты такое сделала? – непроизвольно вырвалось у Дианы. Она дала себе слово пока молчать, но вопрос как кость застрял у нее в горле, не давая ни минуты покоя. – Как ты умудрилась заставить Стюарта заплатить?

– Я сидела в одном из кресел перед доской с котировками акций и смотрела на него – только и всего.

– И все время молчала? – Диана сознавала: что-то неуловимое ускользало от нее, и она силилась понять, что ее беспокоит.

– Молчала, – согласно кивнула Эми, – да мне и говорить ничего не нужно было.

– Но тогда что заставило его…

– А ты подумай хорошенько, – в тоне Эми Диана ощутила подвох. – Что могло больше подействовать на Стюарта, чем присутствие в его конторе скандально известной проститутки, да еще делающей вид, что они знакомы.

Вот оно, недостающее звено. Теперь Диана все поняла, и боль пронзила ее сердце. Дело было не в Стюарте и не в бурных переменах в ее собственной жизни. Нет, ее переполняла острая жалость к сестре, которая использовала свой позор, чтобы восстановить справедливость. Думая о себе и Эми, Диана привыкла считать себя бойцом и врачевателем душевных ран, теперь ей стало ясно, как глубоко она заблуждалась,

4

– День прошел отлично, я очень довольна, – сказала Эми, когда Диана остановила машину у гаража рядом с ее домом. – Хорошо, что ты пригласила меня поехать с тобой.

Она стремилась, чтобы ее слова прозвучали естественно и непринужденно. Просто две подруги, не видевшиеся до этого некоторое время, удачно провели день, путешествуя вместе по магазинам. Но помимо воли в ее тоне чувствовалась жажда сочувствия и внимания. Еще хуже было для Эми сознавать, что она действительно нуждается в заботе и участии. Так несмышленый щенок, стремясь напомнить о себе, тычется в руку равнодушного человека, прося ласки.

– Такое впечатление, что мы с тобой целую вечность ничего не делали вместе, – продолжала Эми. Диане эти слова показались удивительно созвучными ее чувствам. Ей следовало больше внимания уделять младшей сестре. – Но я тебя не упрекаю. В том, что мы с тобой мало виделись последние пару лет, больше моей вины. Мне все же стоило постараться наладить отношения со Стюартом. А так ты оказалась между двух огней, а я тебе не помогла. В следующий раз…

– А следующего раза не будет.

Диана поставила свой «Вольво» рядом с «Пинто» Эми, выключила зажигание и повернулась к сестре.

– Отныне и навсегда мы с тобой единое целое, и мужчинам придется с этим считаться и уважать наш принцип: «Любишь меня – люби мою сестру».

Эми стала торопливо собирать пакеты с покупками, желая скрыть от Дианы, как дорого ценит она ее чуткость.

– Звучит как-то странновато, – с усмешкой заметила Эми.

– Но ты же понимаешь, что я имею в виду, – рассмеялась Диана.

– Не волнуйся, – начала Эми, – тебе больше не придется выбирать. В следующий раз, когда кто-то тебе понравится, я постараюсь, чтобы у нас были хорошие отношения. Мы станем настоящей семьей, будем вместе отмечать День Благодарения и Рождество. – Эми говорила сбивчиво, мысли ее путались, но она упрямо продолжала: – Конечно, я понимаю, сами праздники ты будешь проводить с родителями, но это не важно. Дело не в том, когда отмечать праздник, главное – с кем. А когда у тебя появятся дети, я стану для них замечательной теткой.

– Если я и начну снова с кем-либо встречаться, тебе не придется подстраиваться. Кроме того, у меня сильное подозрение, что до этого еще далеко.

Эми протестующе затрясла головой.

– Я не шучу, – продолжала Диана, – повторяю, тот, кто войдет в мой дом, должен будет принять тебя такой, как ты есть, иначе ему здесь делать нечего.

– Боюсь, тебе придется пересмотреть свое решение. Сомнительно, чтобы человек, достойный тебя, обрадовался перспективе иметь такую родственницу, как я.

– А кстати, о родственниках, – заметила Диана. – Я все хотела спросить тебя о Ларри. Мне он показался неплохим парнем.

– Мы расстались довольно давно, – пожала плечами Эми. После Ларри у нее было еще двое мужчин, о которых сестра не знала, и Эми не собиралась ее просвещать. – В этом году мы виделись с тобой не так уж часто.

– Извини, обещаю, больше такого не будет, – искренне сказала Диана, коснувшись руки сестры.

«Почему один жест, простое прикосновение, пусть даже случайного знакомого из бара, имеет такую власть надо мной?» – мысленно удивилась Эми, а вслух заметила:

– Знать бы мне, что после ареста произойдут такие перемены, я бы давно рискнула.

– Прошу, не говори так больше никогда. – Диана сильнее сжала руку Эми.

– Господи, Диана, ты бываешь такой простодушной, иной раз даже как-то неловко становится.

Некоторое время они сидели, не говоря ни слова. Диана первая нарушила молчание, уже становившееся тягостным.

– Знаю, тебе неприятно об этом говорить, и вчера вечером я обещала не касаться этой темы, но ничего не могу с собой поделать. Ты думала о том, что будет дальше? По крайней мере ты говорила с адвокатом?

Эми бросила на сестру предостерегающий взгляд.

– Да я же, черт возьми, волнуюсь за тебя! – не выдержала Диана.

– А вот этого не нужно. Тебе пора понять, что я в состоянии позаботиться о себе. Не попади эта история в газету, ты бы так ничего и не узнала.

– Ты считаешь, мне должно стать от этого легче?

– Я давно уже выросла, Диана, и не надо меня опекать.

– И это означает, что мне должно быть все безразлично и не стоит заботиться о тебе? – с горечью спросила Диана, стиснув руками руль, словно это был спасательный круг. – Но скажи, как мне приказать сердцу не любить тебя?

– Речь не о том: любить – не любить. Просто не надо мне указывать, что делать.

– Даже когда я вижу, что ты поступаешь неправильно и можешь навредить себе?

– Разве я не говорила, что Стюарт тебе не подходит? – неожиданно сказала Эми, по-прежнему не глядя на сестру.

– Это другое дело.

– Ну почему же?

– Удачно или неудачно складываются отношения между мужчиной и женщиной, могут судить и решать только они сами.

– С каких это пор ты так считаешь? Разве не ты убеждала меня расстаться с Бобби Фейдером, не ты ли говорила, что у него ко мне ничего серьезного?

– Боже мой, Эми, ты была только в восьмом классе!

– Иногда мне кажется, что ты продолжаешь считать меня ребенком. Но мне нужна подруга, а не опекун.

– Если с тобой что-нибудь случится, не знаю, что будет со мной. Я должна знать, что с тобой все в порядке, иначе мне не видать покоя.

Они опять пришли к тому, с чего начали. Круг замкнулся.

– Мне не хочется вспоминать вечер, когда меня арестовали, я уже говорила тебе об этом, – Эми открыла дверцу, собираясь выйти из машины. – Все в прошлом.

– Как это может быть в прошлом, если…

– Оставим это, Диана.

– Но не все так просто, черт возьми! Некоторые вещи нельзя вот так сразу взять и забыть. Их надо сначала обсудить, а потом уже вычеркивать из памяти.

– Чудненько! В таком случае поезжай домой и отведи душу со Стефани. А еще лучше, позвони Стюарту, у него накопилось много, что тебе сказать.

Эми вылезла из машины, с раздражением громко хлопнув дверцей. Она шла к дому и с сожалением думала, что такой замечательный день закончился до обидного неудачно.

– Ты не передумала ехать со мной завтра? – крикнула ей вслед Диана в окно машины.

– Позвони мне утром, – откликнулась Эми, отметив про себя, что сестра оставалась верной себе. Даже в те моменты, когда она сильно сердилась, Диана старалась все уладить. Она всегда самоотверженно бросалась гасить любой конфликт. Хорошо, что Стюарт все-таки ушел от нее. – Позвони завтра, только не очень рано. – Она снова двинулась к дому.

– Я люблю тебя, Эми!

Эми замерла на месте, как всегда обезоруженная магией этих слов. Она медленно обернулась.

– Я тоже люблю тебя.

Эми вернулась к машине и наклонилась к окну.

– Я наняла адвоката, он убедил их снять обвинение.

– Но как ему это удалось? – удивилась Диана.

– Он доказал, что дело похоже на полицейскую ловушку.

– Но почему ты вдруг сказала об этом?

– Надоело до смерти носить все в себе, захотелось поделиться.

– Но ты ведь знала, как я беспокоюсь, тебе стоило только… – умолкла, вспомнив, о чем просила ее Эми. – Ну все, хватит об этом. Ты в порядке, а это самое главное, – улыбнулась Диана. – До завтра.

– Ладно, только не буди меня слишком рано.

Войдя в квартиру, Эми бросила пакеты и сумочку на диван и отправилась на кухню, чтобы взять из холодильника бутылочку с ароматизированным чаем.

Она совершенно вымоталась, чувство было незнакомое, но нельзя сказать, что неприятное. Обычно ей приходилось искать, чем бы себя занять, а последние два дня оказались полностью заполненными. Покупка продуктов и разных мелочей для дома сестры потребовала достаточно сил. Но это оказалось сущей ерундой по сравнению с тем, что стоили ей поиски новой мебели для Дианы, для которой магазины явно не были родной стихией. Она не только не имела представления, какой ей вообще нужен диван, но и не могла подобрать цвет обивки. Раньше вопрос решался проще: если что-либо нравилось Стюарту, она с уверенностью могла сказать, что ей эта вещь не нравится.