Ее глаза вспыхнули. Дафна резко поставила бокал на стол, расплескав бренди, отчего на ее кружевном шарфе появилось пятно.

— Как отвратительно выглядит такая откровенность! — прошипела она. — Нет, мне это совсем не нравится. И ты, мой красавчик, стал совершенно неузнаваемым! Хотелось бы понять — почему?

Явно расстроенная, она отвернулась от него. В наступившей тишине часы на каминной полке пробили четверть часа. Наконец Дафна снова повернулась к нему и улыбнулась, обнажив свои белые зубы между ярко-красных губ.

— Давай начнем все сначала. Разве ты не джентльмен, чтобы сомневаться в моей… скажем так — правдивости? Впрочем, меня всегда привлекали совсем другие твои качества. Вот видишь? Я нисколько не сержусь на тебя. Говорю тебе прямо: Бонапарт не такой уж беззубый, как вам, англичанам, хотелось бы верить. Вам известно, что в сельской местности тайно держат пушки в ожидании возвращения Наполеона?

— Сколько? И в какой части Франции?

Дафна засмеялась.

— О, какая настойчивость! Какой патриотизм! Ты так предан своему делу! — Она похлопала кончиками пальцев по раскрытой ладони другой руки, изображая аплодисменты. Томас продолжал смотреть на нее с каменным выражением лица. — Но я-то совсем другая, дорогой. Мечтаю возобновить нашу дружбу, прежде чем выложить тебе мои секреты. Ты, как я заметила, очень изменился, и я не уверена в тебе. Давай, Томас, докажи, что ты тот же самый чувственный мужчина, которого я знала.

Его губы упрямо сжались, но голос был спокойным, когда он сказал:

— И каким же образом я должен сделать это?

Дафна подошла к нему и встала так близко, что ее ноги охватывали его колено. Затем прижалась к нему и провела руками по его животу.

— Интимным, разумеется, — промурлыкала она. — Или ты забыл, как это делается?

— Лорд Бэрримор, рад приветствовать вас. — Сьюард склонил голову, не отрывая взгляда от маленьких, налитых кровью глаз этого мужчины.

— Взаимно. Разве у вас нет неотложных дипломатических дел? Я с удовольствием развлек бы леди Кэтрин, — медленно произнес Хеллсгейт, оттолкнувшись от дверного косяка.

На лице девушки промелькнуло выражение мольбы, которое, как заметил Сьюард, быстро сменилось холодностью, когда она пренебрежительно посмотрела на распутного графа.

— В этом нет никакой необходимости, благодарю вас, — сказал Сьюард. — С удовольствием или без, но это моя обязанность — сопровождать леди Кэтрин. Я получил королевское указание. Мистер Монтроуз любезно взялся проводить леди Монтень Уайт в отель, и принц Георг попросил меня позаботиться о леди Кэтрин в его отсутствие.

— Шаловливая Гекуба? — Хеллсгейт мерзко усмехнулся. — Этот парень неисправим. Я не бросил бы девушку даже ради такой опытной…

Кэт почувствовала дрожь возмущения, которая сотрясала все ее тело. Отвратительный тип! Она выбежала бы из комнаты, если бы он не преграждал дверь. Оставалось только молча игнорировать его. Полковник двинулся вперед и встал рядом с ней.

— Ваш выбор слов довольно любопытен, милорд. Сомневаюсь, смогу ли понять их значение, поскольку, как вам хорошо известно, не являюсь одним из ваших близких друзей. Может быть, принц Георг поможет разъяснить мне, что вы имеете в виду? — холодно сказал Сьюард.

Бэрримор рассмеялся сухим, хрипловатым смехом.

— Это угроза, Сьюард?

— Ну что вы! Просто размышление, уверяю вас. Поскольку принц-регент, как известно, настоятельно настаивает на соблюдении хороших манер, я не думаю, что ваши высказывания на самом деле такие непристойные, какими кажутся. Просто ищу того, кто мог бы интерпретировать их.

Лорд поощрительно похлопал в ладони.

— Очень хорошо, Сьюард. Превосходно! — Он изобразил мнимый поклон. — Я только пытался позабавиться, но, видимо, неудачно. — Его взгляд метался между Кэт и полковником. — Позвольте объяснить. Любой, кому известна репутация Томаса Монтроуза, счел бы забавным, если бы он увлекся кем-то иным, кроме молодой, привлекательной, на все готовой девицы. Всевозможные красотки обычно стаей толпились возле него. — Хеллсгейт повернул одну руку тыльной стороной ладони вверх и сосредоточился на своих ногтях. — И он всегда был очень отзывчивым. По общему мнению, за один светский сезон сей джентльмен был способен удовлетворить очень многих женщин из высшего общества. Чисто «дружеским» общением, разумеется, — закончил он саркастическим тоном.

Кэт никак не прореагировала на его слова. Выражение ее лица оставалось отрешенным. Она повернулась к своему спутнику.

— Я не хочу видеть этого человека, полковник, — сказала она с легкой дрожью в голосе, хотя внешне казалась хладнокровной.

— А я, напротив, мечтаю узнать вас как можно ближе, леди Кэтрин… во всех отношениях. — Теперь в голосе Бэрримора явно чувствовалось раздражение.

Девушка старалась не смотреть на негодяя, но тот двинулся прямо к ней.

— Лорд Бэрримор, вы…

Кэт услышала, как полковник Сьюард заскрежетал зубами, и поняла, что тот готов нанести лорду непоправимое оскорбление. Как нетитулованное, официальное лицо он не мог восстановить против себя одного из друзей принца-регента. Кэт не должна позволить ему по-рыцарски вступиться за нее, если это нанесет вред ее защитнику. Она мгновенно среагировала, когда услышала гнев в голосе полковника, и осторожно коснулась его руки.

— Пожалуйста, — сказала она, — я хотела бы вернуться в отель. Мне нужно быть рядом со своей бабушкой.

Она солгала. На самом деле ей хотелось быть рядом с Томасом, снова испытать ощущение полета в его объятиях. С ним она чувствовала бы себя защищенной от посягательств омерзительного Хеллсгейта Бэрримора.

Её уловка сработала. Полковник резко остановился, словно наткнувшись на невидимое препятствие, и повернулся к ней.

— Этого не стоит делать, леди Кэтрин, — напряженно сказал он.

— Думаю, так будет лучше, — ответила она.

— Мы можем пойти потанцевать. Принц-регент пригласил отличных музыкантов. — Сьюард улыбнулся, и девушка заколебалась.

— Превосходная идея. Возможно, я приглашу вас на вальс, — тут же вмешался Бэрримор.

Кэт поняла, что тот будет продолжать преследовать ее. Она задела его самолюбие, и теперь он хочет отомстить. Полковник просительно взглянул на нее.

— Леди Кэтрин, вам не следует покидать это мероприятие. Принц-регент будет очень раздосадован…

— Не надо раздражать Принни, — вмешался Хеллсгейт.

— Я хочу уехать отсюда немедленно. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы меня доставили в отель, — настоятельно сказала Кэт, отчаянно желая избавиться от Бэрримора и поскорее оказаться под зашитой Томаса.

— Леди Кэтрин, прошу вас не торопиться, — сказал Сьюард.

Бэрримор сузил глаза, прислушиваясь к их разговору. Эта высокомерная рыжеволосая сучка горячо настаивала на том, чтобы убраться отсюда, а королевский пособник не менее настоятельно заставлял ее остаться. Он знал, что между Монтроузом и Сьюардом существовали довольно близкие отношения, хотя дружбой их не назовешь. Томас, очевидно, попросил полковника придержать девицу здесь. И поскольку его интерес к леди Кэтрин трудно было скрыть, лорд подозревал, что в обязанность Сьюарда входило оберегать ее. Хеллсгейт усмехнулся. У него было совершенно иное намерение — надо поубавить гонор этой гордячки.

— Соглашайся, Сьюард, — язвительно сказал он. — Леди хочет уйти. Джентльмен не должен настаивать, чтобы она осталась. А я верну ее обратно. — И гнусно улыбнулся, увидев, как глаза Кэт расширились от ужаса. — Нет, — продолжил он, имитируя озабоченность, — лучше сам пойду и докажу леди Кэтрин, что я истинный джентльмен — попрошу подать для нее мою карету. Не надо так бледнеть, дорогая. Я ведь останусь здесь. У меня есть послушные слуги, которые доставят вас куда следует.

— Я не хочу… — растерянно пробормотала Кэт. Она намеревалась уехать, но не желала пользоваться услугами Бэрримора.

Сьюард облегченно вздохнул, но в следующий момент девушка решительно обратилась к нему:

— Полковник Сьюард, я буду у парадной двери через пять минут. Если карета лорда Бэрримора свободна… — Кэт многозначительно взглянула на лорда, — …я воспользуюсь его предложением, хотя предпочла бы, чтобы о моем отъезде позаботился хозяин. — Она проскользнула мимо них и вышла из комнаты, намереваясь поскорее найти Томаса.

— Проклятие! — в сердцах произнес Сьюард.

Томас сжал запястье Дафны и попытался отстранить ее руку. Та придвинулась к нему ближе, касаясь едва прикрытой грудью его груди. В ее откровенном вожделении не было ничего привлекательного. Способы соблазнения искушенной дамы резко отличались от ласк Кэт. Воспоминание о ней в его объятиях сразу вызвало возбуждение во всем его теле, и Дафна победно замурлыкала, потирая ногой между его бедер.

—Ты красивая женщина, Дафна, — сказал Томас, стараясь сохранять вежливый тон. — Однако наше общение больше не будет носить интимный характер. Вовсе не хочу обидеть тебя, однако предлагаю заново начать наши отношения, вернувшись на четыре года назад. — Он залпом осушил свой бокал и отставил его в сторону.

Дафна кокетливо засмеялась, прижимаясь к нему, и свободной рукой вытянула полы его рубашки из брюк.

— Своим предложением ты ничуть не обидел меня, Томас. Не упрямься, дорогой. Просто покажи мне, что ты такой же великолепный мужчина, каким я помню тебя!

Француженка облизала губы своим маленьким влажным язычком. Томас вспомнил, каким нежным и мягким было тело Кэт, как приятно было целовать ее теплые губы, и закрыл глаза.

— О да, — промурлыкала Дафна, высвобождая руку и расстегивая его рубашку. Он попытался отстранить ее проворные пальцы, но она только рассмеялась. Томас схватил настойчивую даму за плечи и слегка встряхнул, чтобы остановить, но та, призывно глядя на него, продолжала свое дело.

— Я не желаю близости! — резко сказал он.

— А твое тело говорит иное, дорогой, — возразила она; ее рука скользнула вниз к передней части его брюк и задержалась там. И его член, возбужденный воспоминаниями о Кэт и поощряемый опытной рукой Дафны, предал его, сделавшись твердым под ее ласками.

— Я всего лишь мужчина, — попытался он объяснить, когда француженка торжествующе взглянула на него.

— Превосходный мужчина, — прошептала она.

— Послушай, Дафна, между нами ничего не будет, несмотря на все твои старания. — Он наконец завладел ее вниманием. Между тонких изогнутых бровей залегла морщинка.

— Я теперь знаю, почему ты не хочешь меня! — крикнула Дафна. — Все дело в этой рыжей английской девчонке, не так ли? О, это слишком очевидно. Она такая неприступная, такая благопристойная. Истинная британка. И что? Ты тоже должен быть таким же? О, мой Бог! С каких это пор ты так переменился?

Она сузила глаза; ее голос понизился до хрипоты.

— Я ведь знаю, что ты совсем другой. Помнишь отель «Палас-Ройял»? Я освежу твою память. Три проститутки выразили недовольство тем, что их клиенты оказались слишком слабыми мужчинами. Тогда ты вызвался сам удовлетворить их. И когда одна из них сказала, что они согласны, ты рассмеялся. Я помню, Томас, как ты сказал, что они должны сами заплатить тебе за твои услуги. О, ты так старался, имея каждую по очереди. — Ее голос сделался совсем низким. — Обслуживающий персонал отеля никогда не знал ничего подобного. Такой большой, такой сильный мужчина! Подумать только — удовлетворил сразу трех шлюх.

В голосе Дафны появились жесткие нотки, хотя глаза продолжали вожделенно блестеть.

— Твоя добродетельная англичанка знает об этом? Неужели она так терпима?

— Заткнись, — проворчал Томас.

— Только не говори, что она девственница! Ты ведь просто-напросто разорвешь ее! — Проведя рукой вниз по его брюкам, Дафна ухватилась за его мужскую плоть сквозь материю. — Она не выдержит, когда ты накроешь ее своим огромным телом.

Образ Кэт, лежащей под ним, когда он дает уроки страсти ее телу, заставил Томаса замереть. Он чувствовал руки Дафны на своем теле, однако его мысли были обращены к Кэт. К Кэт, которая с любопытством исследовала его тело. Которая трепетала, когда он позволил себе лишь слегка проявить страсть. Кэт не догадывалась, как он сдерживал себя в оранжерее. И она не должна узнать ни о его прежнем разгульном образе жизни, ни о его сексуальных аппетитах.

— Будет лучше, если мы останемся такими же, как были, для нашего удовольствия, — услышал он вкрадчивый голос. — Зачем страдать? Какой толк в благопристойности, когда она скоро найдет себе какого-нибудь ничтожного графа, который будет спать с ней раз в месяц? Я могу гораздо лучше удовлетворить твою страстную натуру, Томас, так как я тоже страстная женщина. Если эта девица любит тебя, то переживет. Другие девицы до нее смогли же пережить.

Теперь его рубашка была полностью раскрыта, и Дафна гладила его горячими руками, прерываясь лишь для того, чтобы расстегнуть его брюки. Томас ощутил прохладу воздуха своей обнаженной кожей. Он услышал, как Дафна резко втянула воздух, и почувствовал ее ногти на своем животе, ощутил ее поглаживания. Ее слова завораживали его.