Конни Брокуэй - Обещай мне рай

— Думаю, мне необходимо извиниться. Позвольте проводить вас назад, в бальный зал, леди Кэт, — сказал Джайлс, полагая, что она сама испугалась своей пылкой реакции.

Кэт была готова расплакаться. Этот красивый элегантный мужчина только что страстно целовал ее, проникнув языком в рот, а теперь обращается к ней так официально! Он явно желал ее, Кэт знала это. И она была готова пойти на все, если бы ее упрямое сердце не отказывалось подчиниться требованиям разума.

Кэт в течение нескольких месяцев старалась привлечь внимание Джайлса, и он заинтересовался ею в конце концов. Но она никак не могла забыть Томаса. Осторожные ласки ее кавалера не смогли пробудить в ней ответную страсть.

Лорд Стрэнд являлся образцом совершенства среди своих соотечественников. Его мужская красота приятно волновала, его остроумие и манеры вызывали восхищение. Однако Кэт, к своему ужасу, находила его поцелуи холодными. Его сильные руки крепко прижимали ее, но в этих объятиях не чувствовалась страстная неутомимость. Его ласки не пробуждали в ней того огня, какой воспламенял Томас, хотя и старался сдерживаться.

Нет, слезы, которые она готова была пролить, были вызваны разочарованием в связи с тем, что прикосновения Джайлса оставили ее равнодушной. Они не возбудили ее, не испугали, просто… вызвали досаду.

Кэт положила пальцы на предложенную руку Джайлса. Будь проклята ее память. Будь проклято ее глупое сердце. Будь проклят Томас Монтроуз!

Гекуба неохотно отвлеклась от разговора с маркизом де Гренвилем. Глаза ее сияли, щеки порозовели, как у юной девушки, на губах блуждала улыбка.

— Уже вернулись? — проворчала она, обращаясь к Кэт и Джайлсу.

— О, думаю, ты сможешь потерпеть мое общество некоторое время, бабушка. Лорд Стрэнд решил принести нам освежающие напитки, — сказала Кэт, когда ее спутник, откланявшись, удалился.

Гекуба сочла, что уделила достаточно времени внучке, и вновь повернулась к своему собеседнику, не обращая больше внимания на нее. Оглядев бальный зал, Кэт узнала среди присутствующих тех, с кем провела четыре последних светских сезона в Лондоне.

Английское общество наводнило Париж. Ее соотечественники тесными компаниями бродили по улицам, восхищаясь тем, как Наполеон преобразил этот сказочный город. Они заимствовали французскую моду в одежде, наслаждались французской кухней и иссушали запасы французского вина.

Хотя побежденные французские офицеры пребывали в подавленном настроении, торговцы были довольны наплывом богатых иностранцев, которые активно раскупали модные наряды и с жадностью впитывали французский стиль жизни в Париже, куда ранее не имели доступа. Однако, к сожалению, возникали трудности, связанные с уволенными французскими офицерами. Англичане относились к ним с едва скрываемым презрением. Только французские аристократы, многие из которых имели родственные связи в туманном Альбионе, пользовались уважением.

Ситуация ухудшилась до шокирующего состояния. Сообщалось, что конфронтация между французами и англичанами приняла угрожающий характер. Участились случаи, когда молодые люди, игнорируя законы, запрещающие дуэли, проливали кровь на лужайках за городом. А чтобы преодолевать обширную сеть грязных темных улочек Парижа, необходимо было нанимать вооруженную охрану для защиты частных экипажей.

Франция уже больше не была безопасной для Кэт. Ходили слухи, что Наполеон бежал с острова Эльба и планирует поход на Париж. Большинство ее соотечественников относились с презрением к такому предположению. Хребет низкорослого императора был сломлен, и он не скоро оправится. Но Кэт не была так уверена в этом.

Тем не менее она отвергла мысль о возвращении в Англию, где существовал хотя и небольшой, но реальный шанс встретить Томаса. Она с горечью сознавала, что сделалась слишком трусливой. Оказалось, что ее затянувшийся визит во Францию имел свои преимущества. Девушка наконец получила письмо от матери — та с последним мужем предполагала прибыть в Париж через несколько дней. Послание было доставлено ей бывшим английским дипломатическим атташе, полковником Сьюардом.

Кэт направилась в женскую комнату. Чувствуя, что привлекает всеобщее внимание, она приподняла подбородок и устроилась перед зеркалом. Служанка предложила ей саше, и Кэт легкими движениями несколько раз приложила его к шее. После встречи со Стрэндом ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и разрешить свои сомнения.

Тихие разговоры собравшихся здесь дам были нарушены резким голосом, прервавшим размышления Кэт.

— Синджин, ты непременно должна стремиться сохранить свое влияние на этого мужчину. Ему нельзя позволять так заигрывать с лебезящими перед ним дамами. Кажется, что начинается настоящее соперничество.

— О, месье Руэн слишком стар, чтобы на него могли польститься здешние цыпочки, — прозвучал в ответ скучающий голос.

— Ты ведь еще не видела его, не так ли? — насмешливо протянул кто-то. — У него вид довольно опасного зверя. Он, к сожалению, не обладает томными манерами Байрона, но красив, как породистый жеребец. О, уверяю тебя, этот мужчина способен вызвать переполох не только среди молодых цыпочек, но и среди взрослых куриц.

— Почему он оставил высший свет?

— Говорят, ему все наскучило. Я слышала, что теперь этот тип предпочитает появляться в самых распутных местах Европы. Вероятно, поэтому его привлек порочный Париж. Я нисколько не удивилась, увидев его здесь.

Голоса смолкли, когда дамы ушли. Кэт смотрела невидящим взглядом на свое отражение в зеркале. В отчаянии она дала себе слово не думать о Томасе. Должно быть, в Париже немало крупных темноволосых мужчин. То, что она услышала, не могло относиться к нему. Она пригладила волосы и поправила выбившиеся из прически завитки. Ведь когда девушка впервые встретила мистера Монтроуза, тот находился в Девоне и трудился на своем пастбище, а не проводил время при дворе порочных иностранных принцев.

Заметив, какие бледные у нее губы, Кэт воспользовалась помадой, которую бабушка Гекуба тайно хранила в своей сумочке. В тусклом свете комнаты губы казались похожими на кровавую рану, но когда Кэт вошла в зал, освещенный свечами, масляными лампами и люстрами, они блестели, подобно рубинам.

И тотчас заметила Томаса Монтроуза, стоящего в противоположном конце комнаты. Казалось, она видела его как во сне, потому что временами его загораживали неясные движущиеся фигуры. Вытянув шею, Кэт пристально вглядывалась, уверенная, что это только видение. Откуда бы ему здесь взяться?

Однако это был Томас. Но таким она никогда не видела его прежде. Он был одет в темный вечерний костюм, белую рубашку с галстуком, которая контрастировала с его смуглым лицом. Томас вежливо слушал одну из дам, склонив голову, чтобы улавливать слова украшенной драгоценностями красавицы, но при этом его взгляд скользил по присутствующим в зале гостям. Казалось, он похудел, стал выше ростом, еще больше загорел и выглядел даже более привлекательным. Трудно сказать, сбросил ли он прежний камуфляж или воспользовался новым — таким спокойным и уверенным было его обхождение, такими изысканными и грациозными были его движения. В голову Кэт невольно пришло сравнение с римской статуей кентавра. Томас был таким же мускулистым, мощным и сильным. Охваченная волнением девушка отвернулась, мечтая незаметно ускользнуть. Ее сердце внезапно забилось слишком часто, и дыхание сделалось затрудненным.

Томас слушал с притворным интересом безостановочную болтовню стоящей рядом дамы. Находясь в Париже в обществе француженок, произносящих почти одни и те же слова, он научился не вникать в их смысл и оглядывал комнату с чуть заметным отчаянием во взгляде, словно там присутствовала Мариэтта Леон, хотя точно знал, что той там нет. Вместо нее перед его взором возникла Кэт.

Она казалась видением, но слишком уж близко к нему стояла.

Надо же, как быстро эта неискушенная девушка восприняла французскую моду! Вместо прежних скучных платьев на ней был мерцающий шелковый наряд переливчатого синего цвета. Юбку украшали фестоны и оборки. В глубоком вырезе лифа сверкал дорогой бриллиант в золотой оправе.

Ее прическу украшали изысканные кружева и длинные перья, которые колыхались в такт покачиванию бедер, когда она грациозно двигалась. Такой наряд на большинстве женщин мог бы показаться слишком вычурным, но Кэт выглядела в нем невероятно привлекательной.

Томас с небрежным поклоном оставил беседовавшую с ним даму. Кэт была просто неотразима. Он направился к ней, не заботясь о том, какой прием она окажет ему, потому что не мог устоять против силы ее притяжения и скоро оказался перед ней. Изгиб ее шеи, округлость плеч, нежная кожа выглядели невероятно соблазнительными. Томасу хотелось протянуть руку и провести пальцем по ее щеке.

— Леди Кэтрин, рад видеть вас!

Она повернулась, и он ясно услышал шорох шелка, обвивающего ее стройную фигуру.

В ее глазах блеснуло что-то похожее на удивление с чуть заметным оттенком радости, но в следующий момент в них отразилась такая глубокая душевная боль, что его улыбка мгновенно увяла. Он тоже испытывал боль. По крайней мере это объединяло их.

Затем все изменилось. Искренность чувств, проявившаяся на мгновение, исчезла. Лицо Кэт приняло подобающее леди выражение. Она надменно вздернула подбородок.

«О, — устало подумал Томас, — по крайней мере теперь я знаю, как вести себя дальше».

— У тебя может произойти растяжение мышц шеи при таком положении головы, Кэт. Это часто бывает. Разве я не учил тебя, что мужчин привлекает оригинальность поведения, а не банальность?

В ее глазах промелькнули искры гнева, и она приподняла подбородок еще выше.

«Пусть лучше будет огонь, чем пепел», — подумал Томас.

— И еще, Кэт, боюсь, ты дала слишком большую волю Филдинг в отношении твоего туалета, — он отступил назад и внимательно оглядел ее наряд с выражением скепсиса на лице, — и стала похожа на некую разновидность яркой тропической бабочки.

Ответа не последовало.

— Подобное молчание на какое-то время создает эффект загадочности, но, боюсь, ты немного переигрываешь.

Из-за спины Кэт появился молодой человек в военном мундире, очевидно, намеревающийся поговорить с ней, но Томас не мог допустить, чтобы ему помешали. Он бросил на молодого офицера такой убийственный взгляд, что тот мгновенно ретировался.

Кэт утомленно закрыла глаза. Томас невольно протянул к ней руку. Ее веки дрогнули, и в глубине серо-зеленых глаз вспыхнул огонь.

— Что вы делаете здесь? — спросила она еле слышно.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Меня вдруг охватило непреодолимое желание побыть в… обществе. — В глазах блеснули озорные искорки. Это его особый способ заигрывания с дамами, напомнила себе Кэт. Он признанный мастер обольщения, опытный повеса. Вот почему она и решила обратиться к нему с целью обучения всевозможным женским уловкам. И именно эти качества привлекали Дафну Бернар, его любовницу.

Кэт решительно приподняла голову и быстро пошла прочь. Только достигнув коридора, она обнаружила, что Томас последовал за ней и остановился рядом, возвышаясь темным силуэтом на фоне освещенного бального зала.

— Итак, Кэт, — сказал он, — как идет игра? Этот достойный уважения Стрэп еще не созрел окончательно?

— Стрэнд! Его имя Стрэнд!

— Ах да, извини. Ну и как ваши дела?

— Никак!

Она не заметила, как Томас облегченно вздохнул, так как лицо было затемнено.

— Но, полагаю, он уже у опасной черты?

— Не сомневайся! — выпалила Кэт. — Разве я не талантливая ученица?

— Конечно, но мне кажется, есть еще над чем поработать, — ответил Томас. — И я готов снова смиренно предложить свои услуги.

— Вы издеваетесь надо мной, сэр?

— Да, мэм. Похоже, что так! — Он учтиво поклонился.

Кэт во все глаза смотрела на него, не сознавая, как соблазнительно выглядит. Ее каштановые волосы блестели в свете лампы, как отполированная бронза, серо-зеленые глаза казались загадочными, подобно глубокому лесному озеру, ее грудь вздымалась и опускалась, пробуждая желание. Томас пытался дразнить девушку, не понимая, что побуждало его поступать так. Одно только ясно сознавал — он боится, что Кэт добьется своего, обольстив Стрэнда.

Внезапно она приблизилась к нему с заманчивой улыбкой на губах, обняла за шею и притянула к себе. Томас, пораженный, устремился к ее приоткрытым губам. Он ощутил ее теплое дыхание, но она тут же остановила его. В ее глазах появился победный блеск, в то время как он недоуменно смотрел на нее затуманенным взором.

— Оказались застигнутым врасплох, дорогой повеса? Может быть, вы слишком долго жили в сельской местности и растеряли прежние навыки? Наверное, теперь мне следует преподать вам урок, — любезно предложила она.