Томас встал, пошатываясь. Черное дуло по-прежнему было направлено на хозяина дома. Взяв крепкие веревки, он связал одного за другим своих мучителей, затомив их руки за спину.

Заметив, что Кэт слегка покачнулась, попросил:

— Подожди еще минуту.

Быстро оглянувшись, он стянул с кровати тяжелое стеганое одеяло. Спустившись вниз, наполнил на кухне большую кружку горячим супом, Томас быстро вернулся к Кэт и успел поддержать ее как раз в тот момент, когда та уже готова была упасть.

Выйдя из дома, он осторожно усадил девушку на сиденье повозки и укрыл толстым теплым одеялом. Затем вложил кружку с горячим супом в ее дрожащие руки. Она поднесла живительную жидкость к своим губам и удовлетворенно вздохнула.

Когда они отъехали достаточно далеко, Томас обеспокоенно взглянул на Кэт и слегка расслабился, увидев, что ее лицо уже не выглядело таким восковым, как некоторое время назад.

— Должно быть, ты чувствуешь себя героиней, не так ли? — сказал он.

— Я не понимают, что ты имеешь в виду.

— Ты безумно напугала меня! — крикнул Томас. Ужас, который он пережил, думая, что Кэт намеревалась напасть на двух огромных парней, охватил его с новой силой.

— Вот это здорово! — крикнула Кэт в ответ, от негодования забыв об усталости и страхе. — Я немного задремала, но слышала, как ты выкрикивал мое имя. А когда наконец очнулась, то увидела тебя, лежащего на земле, и двух громил, стоявших рядом. — А ты говоришь, что я напугала тебя!

— О Боже, Кэт. Я думал, ты решила напасть на них, когда они вышли.

— Это было бы большой глупостью с моей стороны. Неужели я дала тебе хотя бы малейший повод усомниться в моих умственных способностях?

Томас обнаружил, что Кэт с улыбкой смотрит на него и на ее порозовевших щеках обозначились ямочки. Он взял ее руку и поднес к своим губам.

— Я не хочу выглядеть неблагодарным, поверь. Просто очень боялся за тебя. А теперь скажи мне, моя красивая, умная, находчивая Кэт, где ты взяла это ружье?

— Посмотри, это просто кусок трубы, который я нашла в сарае. Где, по-твоему, я могла достать настоящее оружие?

— Значит, ты на самом деле блефовала! — в ужасе воскликнул Томас.

Кэт согласно кивнула.

Глава 22

Небо было затянуто непроницаемой мглой. Однако небольшой прибрежный городок Дьепп сиял огнями. Англичане, мужчины и женщины, толпились в ожидании какого-нибудь транспорта, чтобы пересечь Ла-Манш. Многие, узнав что кораблей мало и переправа будет стоить дорого, отправились в Болонью, надеясь оттуда вернуться на родину. Но оставалось еще очень много желающих покинуть Францию.

При въезде в город Томас окликнул какого-то прохожего и после короткого разговора с ним направил уставшую лошадь по улицам туда, куда ему тот посоветовал. Он подъехал к небольшой улочке позади гостиницы, в которой намеревался остановиться.

Одежда Кэт в основном подсохла, однако комочки ваты вокруг ее талии были все еще влажными и вызывали неприятное ощущение. Покопавшись в своей сумке, она извлекла пудру и грим и воспользовалась этими средствами при слабом свете из заднего окна гостиницы. Завершив макияж, закрыла лицо легкой вуалью и надела все украшения, которые захватила с собой. Затем еще раз посмотрела в зеркальце. Со всеми этими поддельными драгоценностями, мерцающими на запястьях, в ушах и на шее, она была очень похожа на состоятельную пожилую даму.

Томас помог ей слезть с повозки и попросил вплотную следовать за ним, ничего не говоря. Она с радостью согласилась. Тепло внутри гостиницы начало постепенно проникать сквозь ее одежду. Кэт стояла, прислонившись к стене, поднеся замерзшие пальцы ко рту и дуя на них, в то время как ее спутник разговаривал с толстым смуглым мужчиной, который, по-видимому, являлся портье гостиницы.

По виду Томаса нельзя было сказать, что он провел многие часы на морозе в открытой повозке. Он прямо-таки излучал доброжелательность и дружелюбно улыбался.

Когда Томас снял с плеч свой тяжелый плащ, Кэт от удивления раскрыла рог. Она не могла представить, что тот способен появиться на людях в таком виде, как сейчас. Его длинные мускулистые ноги были до неприличия обтянуты черными облегающими панталонами. Широкие плечи оказались затянутыми в нелепый пестрый узкий жилет. Нелепое одеяние, где только можно, было отделано пышными кружевами.

Его длинные темные волосы были зачесаны назад и заплетены в косичку. На лицо ниспадали лишь несколько прядей а-ля Байрон, а пальцы обильно украшали кольца с большими полудрагоценными камнями.

Ее спутника было просто невозможно узнать. Он напускал на себя томный вид и жеманничал, разговаривая с портье. При этом закатывал глаза и время от времени кокетливо поправлял свои волосы. Ну и ну!

Томас повернулся, словно почувствовав ее удивленный взгляд, и глаза его вспыхнули. Схватив Кэт за руку, он потянул ее вперед.

— А вот и она! Моя очаровательная киска! С вашей стороны было бы крайне нелюбезно подвергать опасности жизнь моей куколки, — сказал он громко по-английски, а затем, понизив голос, добавил по-французски: — Старая кляча плохо слышит, и к тому же со здоровьем у нее не все в порядке. Мне надо как можно скорее доставить ее в Англию, пока она не отдала концы. Если такое случится, я не смогу даже нанять карету, чтобы вернуться в Лион!

Кэт хотя и не знала местного наречия, на котором говорил Томас, тем не менее поняла суть сказанного им и тяжело дышала.

Портье гостиницы бросил на нее острый взгляд.

— Дама говорит по-французски?

Томас пожал плечами:

— Ее знания — на уровне школьной программы в английской школе для буржуа, однако я сомневаюсь, что она расслышала хоть слово без слухового рожка. Заявила мне, что является состоятельной вдовой лавочника. Гм! А я думаю, она просто богатая бывшая проститутка. У нее аппетиты распутницы из борделя! Но какое мне дело до этого? Главное — старуха хорошо платит.

Кэт опять тяжело вздохнула. Портье подозрительно посмотрел на нее.

— Мне кажется, она понимает нас лучше, чем вы предполагаете.

— Ерунда! — Томас обхватил Кэт за талию и потащил ее вперед, прижимая к своему боку. — Просто киска хочет, чтобы я уделил ей внимание, не так ли, моя дорогая?

Томас красноречиво округлил глаза, взглянув на портье, затем повернул к себе Кэт и приподнял ее вуаль.

— Сейчас, сейчас, — сказал он с английским акцентом. — Нельзя быть такой нетерпеливой, дорогая! Томас поцелует тебя.

Он наклонил голову и прильнул к ней. Его шепот овеял теплом губы Кэт.

— Ради Бога, веди себя естественно!

Он резко поднял свою голову и опустил вуаль, затем развернул ее и небрежно хлопнул по заду. Та вся напряглась от негодования.

— Эти старые кошки такие ненасытные. Так как насчет комнаты?

Портье усмехнулся:

— Почему я должен сдавать вам номер за полцены? У меня полно желающих.

— Ну, перестаньте, — сказал Томас, снова возвращаясь к вульгарному французскому диалекту, — вы и так уже получили значительную прибыль, учитывая поток останавливающихся здесь англичан. Неужели откажетесь немного уступить в цене соотечественнику? Взгляните на бедную старушку! Эта старая карга исправно платила мне за удовольствие. Но сейчас она пожелала отправиться в Англию, чтобы радоваться жизни. Вот так-то! Настоятельно попросила проводить ее и готова хорошо заплатить мне за эту последнюю ночь, чтобы еще раз испытать постельные радости. Неужели вы откажете даме? Скажу по секрету, мой друг: я очень нуждаюсь в деньгах.

Какая отъявленная наглость! Разыгрывая эту комедию, Томас не должен пытаться выйти из затруднительного положения таким возмутительным способом. Кэт вцепилась ногтями в его руку.

— Дорогой, я голодна, — пожаловалась она капризно. Тот снисходительно похлопал ее по руке.

— Сейчас я накормлю тебя, моя обожаемая кошечка.

— И я хочу еще поцелуев! Настоящих, а не это жалкое чмоканье. Прошу тебя целовать меня со всей страстью, мой мальчик! Ты ведь всегда хвастался своими любовными способностями!

Томас пристально посмотрел на нее.

— Покажи мне все, на что способен! — продолжила Кэт, полностью войдя в роль. — Я еще не такая развалина! Ха! Если будешь вести себя как прошлой ночью и сегодня, то я найду себе настоящего любовника, а не кокетливого альфонса.

Портье только покачал головой, глядя на Кэт округлившимися глазами.

— Да, моя голубка, моя овечка, моя кошечка, — пробурчал Томас и ласково погладил ее по щеке через вуаль. Хотя скорее это было похоже на щипок. Глаза его блестели.

— Я не желаю больше стоять здесь, — захныкала она. — Мои бедные ножки устали. Хочу чашечку горячего шоколада и мягкую перину, на которую можно лечь. И немедленно! Хватит болтать с этим толстяком. И постарайся наилучшим образом проявить свои способности! Иначе сильно пожалеешь…

Портье гостиницы фыркнул и сочувственно похлопал Томаса по спине. Затем поспешно сказал:

— Бери ключи, приятель, и поскорее уводи эту старую ведьму!

— Я не знаю — то ли аплодировать тебе, то ли сгорать от стыда за твое поведение, — сказал Томас, как только они оказались в маленькой комнате.

— Что ты болтаешь? Вспомни, как сам вел себя. Ты способен шокировать кого угодно! Как ты мог нести такое…

— Так же легко, как и ты. Я имею в виду альфонса.

— Я слышала такое выражение на парижских улицах, — ответила Кэт.

— Надеюсь, что так! — На губах его промелькнула улыбка.

— Хотя вполне возможно, что и от тебя. Ты не очень-то подходящая компания для невинной девушки.

В глазах Томаса появился задорный блеск. Желая подвигнуть его к очередной, доставляющей удовольствие словесной баталии, Кэт продолжила:

— Я просто не знала, куда деваться, когда слышала подобные вольности. Ты слишком безнравственный человек. Приличной женщине опасно находиться рядом с тобой. И не надо лицемерить! От тебя вполне можно услышать и более крепкие выражения…

Однако все пошло не так, как хотелось. Попытки вовлечь Томаса в словесную перепалку потерпели явную неудачу. Его веселое настроение куда-то исчезло. Кэт сразу заметила это, хотя на губах его оставалось некое подобие улыбки.

— Ты, как всегда, права. Я просто пытался развлечь тебя. Хотя, конечно, все это больше походило на балаган.

Она не предполагала, что ее необдуманно сказанные слова так глубоко ранят Томаса. Однако в его взгляде виднелась боль. Кэт протянула к нему руку.

— Томас, извини, я погорячилась! На самом деле ты совсем не такой! — сказала она убедительно.

Внезапно в мозгу у него прояснилось. Он понял, почему Кэт в конце концов смирилась с его скандальным прошлым, с позорной сценой с Дафной, с его интрижками за рубежом, считая их «необходимыми». Она воспринимала его как некоего героя! Создала себе иллюзию, стараясь облагородить его поступки.

«Боже, — с горечью подумал он, — вероятно, она могла бы оправдать и то, что произошло с маленьким сыном Мариэтты Леон». Хотя за это он должен быть сурово наказан.

Томас не нуждался в сочувствии Кэт. Лучше бы она воспринимала его таким, каким он был на самом деле. Вовсе незачем идеализировать его и возводить на пьедестал. Он не достоин этого.

Томас посмотрел в ее глаза, прижимая руки к бокам, чтобы они не могли выдать его желания привлечь ее к себе, и сказал:

— Ты права. Я действительно неподходящая компания для невинных девушек, поэтому предпочитаю опытных женщин. Поведение девчонок, безусловно, привлекает своей непосредственностью, но я в большей степени ценю в своих партнершах иные качества.

Каждое слово произносилось отчетливо и спокойно, однако, этот тон не соответствовал напряженной позе Томаса в ожидании неизбежной реакции Кэт. Но та молчала.

— Послушай, Кэт, — печально произнес он голосом, полным отчаяния. — Ты думаешь, что все эти истории обо мне — только слухи, потому что я с начала нашего знакомства предстал перед тобой этаким сельским простаком? Возможно, общество приукрашивает некоторые подробности моих похождений, однако при этом не отрицается сам их факт.

Кэт чувствовала боль в его голосе. Страдание Томаса было почти ощутимо. Ей совсем не нравилось то, что сейчас происходило.

— Не надо так говорить, — возразила она.

Томас понял, что она таким образом просила его взять назад свои высказывания. Иначе почему она произнесла эти слова таким жалостливым тоном? Он тяжело вздохнул. Она не хочет слышать правду о нем, это очевидно. Настроение его стало еще более мрачным.

Каждое ее высказывание наносило удар по его пламенным надеждам, по его сумасбродным мечтам. Каждая попытка отрицать его прошлое лишь укрепляла и без того неприступную стену, разделявшую их, которую он тщетно пытался разрушить. Лучше покончить со своей надеждой сейчас, даже если это будет означать крах ее иллюзии. По крайней мере их отношения сделаются более честными.