— Ох, Мэдди! — плакала она снова и снова.

Ее слезы смачивали мою футболку, а грязь на лице размазалась по моей одежде. Мне было все равно. Я просто была рада, что Ева снова стояла рядом со мной. В безопасности. Невредимая. Дома.

Под своими руками я могла чувствовать ее костлявые плечи. Ее правая рука была перевязана очень грязной повязкой, а ее кофта была изношена. Ее красивые светлые волосы, которые всегда выглядели так идеально, теперь были спутанными и покрытыми грязью. Но прежде она никогда не выглядела так хорошо.

Держа изможденную Еву рядом с собой, я посмотрела на других всадников. Гэвин медленно слезал с седла и выглядел побежденным и усталым. Как старший брат Райдера, он был руководителем группы. Самый старший и уравновешенный среди них.

Броди практически свалился от изнеможения с лошади. Его голова была обмотана грязным бинтом и сквозь материал проступали пятна крови. Рана не остановила его от того, чтобы не сводить глаз с Евы. Я знала, что его любовь к ней была единственной причиной того, что сейчас она была здесь.

Кэш шел последним. Будучи всегда одиночкой, он оставался в седле, держась ото всех на расстоянии. Его ковбойская шляпа была опущена низко на глаза, скрывая выражение его лица и придавая ему отрешенности.

Но отсутствовал один человек.

Я отпустила Еву и сконцентрировалась на Гэвине.

— Где Райдер?

Гэвин с трудом подошел ко мне, все еще неся в руках свое ружье. Его глаза смотрели в мои, игнорируя маму и папу, когда они спросили, все ли в порядке. Игнорируя всех, кроме меня. Остановившись в дюймах от меня, он возвышался надо мной, такой же высокий, как и его брат.

Первое, что я заметила, так это количество крови на его рубашке. Второе, что я заметила, — выражение его лица. Грусть, душевная боль и много горя.

Ох, Господи, нет!

— Гэвин? — спросила я, мой голос сорвался. Я сделала шаг назад. Затем еще один, внезапно испугавшись. С каждым шагом в моем горле все выше поднималась желчь.

Гэвин переместился вперед, его рука потянулась ко мне.

— Мэдди.

И тогда я поняла.

Я начала качать головой, отказываясь осознавать то, что прочитала в его глазах. Слезы затуманивали мое зрение, и я почувствовала, будто мое горло сжимает рука, выжимая из меня жизнь.

— НЕТ! НЕТ! — Слова извергались из моего горла как вопли от боли.

Я прикрыла свой рот, сдерживая крик, когда увидела слезы в глазах Гэвина. Дженис позади меня вскрикнула от горя.

Гэвин потянулся ко мне. Часть моего разума, которая еще функционировала, заметила, что его рука была покрыта кровью. Она размазалась по моей руке, когда он схватил меня за руку и взмолился:

— Послушай меня, Мэдди...

Я покачала головой в отрицании и отпрянула от него. Он ухватился за свой бок, его лицо исказилось от боли. С трудом подойдя ко мне, он удерживал меня взглядом. Я отказывалась принимать то, что увидела в его глазах.

— Где Райдер? — спросила я, с силой проговаривая слова.

Когда он не ответил, мои слезы покатились сильнее.

— Ох, Господи! Ох, Господи! — плакала я, потирая лоб и осматриваясь. Все смотрели на меня с жалостью. Я начала расхаживать небольшими шагами взад и вперед перед Гэвином и не могла думать ясно.

Это не могло происходить! Это шутка. Жестокая шутка!

Я начала истерично колотить Гэвина по груди, игнорируя то, как побелело его лицо.

— Где он, черт побери? — кричала я, заставляя его сделать шаг назад. — Где. Он?

Гэвин обхватил одной рукой мои запястья и тряхнул меня, пытаясь успокоить.

— Его подстрелили, Мэдди!

— НЕЕЕТ! — рыдала я. Из моего рта вырвалось всхлипывание, затем последовало еще одно. Мои колени ослабли, и тело осело. Я начала падать, не имея сил стоять.

Гэвин умудрился удержать меня, несмотря на тот факт, что, казалось, был готов упасть сам. Дернув меня к себе, он приобнял меня.

— Извини, Мэдди. Мне так жаль. Я пытался... Я пытался добраться до него, — произнес он надрывным голосом.

Я схватилась за его рубашку и разревелась, когда боль в моей груди стала слишком большой. Я слышала рыдания и крики и не знала, мои или чьи-то еще.

Райдера подстрелили! Он не вернется ко мне! Ох, Господи! Ох, Господи! Ох, Господи!

— Он был прямо в центре сражения. Выстрелы звучали повсюду, но мы держались. Затем из ниоткуда начали появляться еще солдаты. Я пытался прикрыть его, чтобы он мог отступить, но нас численно превосходили. Я увидел, как он упал, — произнес Гэвин печальным голосом. — Кровь проступила на его футболке, и он был без сознания, просто лежал в траве.

Я крепче вцепилась в его футболку, когда слова дошли до меня. Кровь. Райдер. Лежал.

— Они забрали его. После того, как подстрелили, они тащили его, как какой-то мусор. — Его голос стал резким. — Он у этих ублюдков.

После этих слов Гэвин качнулся на меня, внезапно став тяжелым. Я почувствовала тепло на своем животе. Посмотрев вниз, я увидела, что моя футболка пропиталась кровью. Подняв глаза, я увидела, как лицо Гэвина потеряло все цвета, а через секунду его глаза закатились. Он рухнул на меня без сознания.

Я, вскрикнув, поймала его, пытаясь удержать его в вертикальном положении. Броди ринулся ко мне и схватил Гэвина до того, как он рухнул и потянул меня за собой. Роджер и Дженис сразу же оказались рядом с сыном, встав на колени, когда Броди опустил его на землю.

Я посмотрела вниз, наблюдая с тошнотой, как кровь размазалась по моей футболке и рукам. В моей голове это кровь Райдера впитывалась в мою кожу, а не Гэвина.

Тремор атаковал каждый мускул моего тела. Мой разум отключился, и я почувствовала холод. Пустоту. Я в оцепенении отступила на шаг. Затем еще на один, качая головой в отрицании. Это не может происходить! Сначала мой отец, теперь Райдер! Нет, нет, нет!

Ева сразу появилась возле меня, приобнимая меня рукой за плечи и крепко удерживая меня.

— Он, возможно, все еще жив, Мэдди, — прошептала она.

Я молилась, чтобы это было правдой. Больше я ни на что не надеялась.

Я безжизненно наблюдала, как Дженис разорвала рубашку Гэвина, открывая рану от ножа около его ребер. Она зажала порез, пользуясь только руками. Гэвин громко застонал, передернувшись от боли.

— Ублюдки порезали его, когда он пытался пойти за Райдером. Он потерял много крови, — объяснил Броди.

Его голос смолк, когда ко мне приблизился Кэш. Его взгляд, прямой и сухой, прожигал меня. Он стиснул обросшую челюсть, напоминая мне того, кто силился сказать что-то, что, на самом деле не хотел говорить. На долю секунды стена, которой он окружил себя, пропала, разоблачая печаль и усталость от того, что он многое повидал, знал многое.

Я отпустила Еву, чтобы посмотреть ему в лицо, нуждаясь в том, чтобы кто-то сказал мне правду. Кэш был этим человеком. Он не станет ничего приукрашивать.

— Он мертв, Кэш? — спросила я, едва заставляя слова пройти сквозь губы.

Он снял свою ковбойскую шляпу и шлепнул ей по своему бедру. Его окружила пыль, добавляясь к грязи, которая уже покрывала его одежду.

— Его подстрелили в грудь, Мэдди.

Я увидела правду в его словах. Он не верил, что Райдер был все еще жив.

Рев в моих ушах усилился. Я почувствовала слабость, моя голова каким-то образом стала легче. Мое зрение затуманилось, от чего все казалось неясным. Я закрыла глаза, просто желая исчезнуть.

Мое тело отправилось в забвение.

Последнее, о чем я думала, был Райдер.

***

Никто.

Вот кем я была.

Райдер ушел. Мой мир распался, как изысканная ваза, брошенная на мраморный пол. Как крохотные кусочки моей жизни, которая когда-то оставалась у меня, но и они разбились. Непригодные. Просто фрагменты того, чем они когда-то были. У меня не было ни надежды, ни мольб, ни желания двигаться вперед.

Я днями лежала в кровати. Я отказывалась двигаться и едва ела. Дженис расстраивалась. Гэвин раздражался. Никто не был счастлив. Мы потеряли одного из нас.

Я потеряла его.

— Я люблю тебя, Мэдди. Помни, что ты должна быть сильной. Ради меня.

Это были его самые последние слова, которые он сказал мне. Они звучали в моих ушах часами. Я никогда не хотела забыть их. Мне нужно было слышать эти слова, как мне нужен был воздух, чтобы дышать. Пока я лежала в кровати, его слова звучали в моей голове, отказываясь позволить мне забыть их.

Я дотронулась пальцем до своих губ, вспоминая наш последний поцелуй. Я хотела вернуть ту минуту. Просто провести еще одну секунду с ним.

Его запах доносился с простыней, обернутых вокруг меня. От этого боль в моей груди разрасталась, парализуя меня до тех пор, пока я не подумала, что никогда не буду чувствовать себя самой собой. Слезы смачивали подушку под моей головой, небольшое количество тысячи слез, которые я уже пролила.

Солнечный свет проникал сквозь окно, освещая комнату, но меня окружала только тьма. Свет во мне пропал. Как свечка без пламени, я сидела одна без какой-либо цели.

Я слышала голоса в доме. Они уходили. Прошлой ночью я подслушала разговор Гэвина и Кэша. Сегодня они отправлялись за Райдером. Это будет одна из многих попыток, которые они предпримут, чтобы найти его.

— Будь сильной. Ради меня.

Я сжала глаза, когда слова снова воспроизвелись в моей голове. Мне не хотелось быть сильной. Мне хотелось заползти под покрывало и никогда не высовываться. Мне хотелось раствориться в пол и исчезнуть.

Мне хотелось уплыть, как листку, упавшему в быстро двигающуюся реку. Но было кое-что, что удерживало меня от того, чтобы глубже погрузиться в темные воды.

Мой не рожденный ребенок.

Глава 1

Есть определенные дни, которые я никогда не забуду. Дни, которые навсегда изменили мою жизнь. Когда умерла моя мама. Первое знакомство с Райдером. Ночь, когда я отдала ему свою девственность. Тот момент, когда был применен электромагнитный импульс, отключая электричество в Соединенных Штатах. День, когда умер мой отец. Когда я узнала, что беременна. Наше стояние под звездами, когда Райдер сделал мне предложение. Так много важных дней — некоторые счастливые, некоторые грустные. Но день, когда Райдер не вернулся, стал днем, который навсегда изменил мою жизнь. В этот день мой мир рухнул. Теперь все, что у меня осталось, это воспоминания.

— Мэдди Джексон, слезай с этого дерева!

Ухватившись за сук под собой, я наклонилась, чтобы посмотреть на Райдера. Он стоял внизу, ноги разведены, руки скрещены на груди. Он выглядел достаточно разозленным, чтобы залезть на дерево и самому спустить меня. Мне захотелось закатить глаза. С тех пор, как ему исполнилось тринадцать, он больше не веселился.

— Что не так, Райдер? Боишься, что я упаду? — засмеялась я, игриво покачивая ногами в воздухе.

— Черт, да, я боюсь, что ты упадешь! Слезай, пока не сломала себе шею! — крикнул он, щурясь на меня из-под своей бейсболки.

Я захихикала, увидев его сердитый взгляд, и снова качнула ногами, в этот раз повыше в воздух.

— Мээээдди, — предупредил он, растягивая мое имя.

Я проигнорировала его. Он был безвредным и даже не осмелился бы и пальцем ко мне прикоснуться.

Усмехнувшись, я внимательно посмотрела вверх, задаваясь вопросом, насколько далеко смогу вскарабкаться. Зеленая листва манила к себе, поддразнивала, чтобы я добралась до нее. Мне хотелось добраться до верхушки, чтобы посмотреть вниз и все увидеть.

Солнце проникало сквозь ветки, ослепляя меня. Я закрыла глаза и почувствовала тепло на своем лице. Подул ветерок, охлаждая мои щеки. Открыв глаза, я отпустила ветку под собой и ухватилась за другую.

— Даже не смей! — крикнул Райдер, добавив ругательное слово, которое я никогда прежде не слышала. Его сквернословие не волновало меня. Мой папочка сказал не повторять, что говорил Райдер, и я никогда так не делала, но иногда думала, что все его ругательства звучали глупо.

— Я собираюсь попробовать добраться до другой ветки. Может, оттуда смогу увидеть свой дом, — сказала я, удерживая равновесие, когда поднялась на ноги. Я не решилась посмотреть вниз, когда Райдер начал расхаживать взад и вперед под деревом, бормоча что-то, что я не могла услышать.

— Клянусь, Мэдди, я надеру тебе зад, когда ты спустишься! — крикнул он, остановившись прямо подо мной.

— Сначала тебе придется меня поймать! — выкрикнула я, пожевывая свою нижнюю губу и концентрируясь на том, чтобы подтянуть себя на ветку повыше. Подпрыгнув, я проверила крепость ветки. Листья на концах маленьких веточек неистово затанцевали, производя шуршащий звук, который мне очень нравился. Он всегда напоминал мне лето.

— Ох, я поймаю тебя, Мэдди, — сказал Райдер, заслоняя глаза от солнечного света, чтобы увидеть меня, — и когда это произойдет, ты пожалеешь, что пугала меня.