– Прости меня, отец. – Размахнувшись, Виктория запустила лампу в стену, и языки пламени тотчас же поползли по шторам. – Прости, отец, но я поклялась, что янки не прикоснутся к имуществу Фарради.

Подхватив свои пожитки, Виктория выбежала во двор. Бодайн уже поджидал ее. Заметив в окнах первого этажа отблески пламени, он вопросительно посмотрел на девушку.

– Я должна была это сделать, – сказала она. Великан молча кивнул.

Они тронули поводья и скрылись в густых зарослях в тот момент, когда во двор въехал отряд вооруженных людей. Солнце уже село, но путь беглецам освещали всполохи пламени. Оказавшись в безопасности, Виктория остановила Бунтаря, чтобы взглянуть на усадьбу в последний раз. Бодайн тоже остановился, и они молча смотрели на зарево. Огненные языки вздымались высоко в небо, озаряя окрестности.

– Это худший день в моей жизни, – тихо сказала Виктория. – Я потеряла Бесс, лишилась дома и убила человека. И бедствия, насколько я понимаю, только начинаются. Не думаю, что янки оставят нас в покое.

Бодайн промолчал – он не нашел слов утешения. Великан с готовностью отдал бы за Викторию жизнь, но он не знал, как в этот тягостный момент утешить девушку.

– Бодайн, у меня разрывается сердце от боли, но я не в силах плакать. У меня нет слез.

– Ты поплачешь потом, дорогая, – проговорил он, не глядя на Викторию. – А сейчас нам надо ехать. Они скоро начнут обшаривать кусты. Я хочу увезти тебя подальше отсюда.

Бросив прощальный взгляд на горящий дом, Бодайн увлек девушку в глубь болот. Час спустя Виктория поняла, что они направляются в сторону «Пяти холмов». Увидев в лунном свете дымившиеся руины, Виктория подумала: «Плантацию Фарради постигнет та же участь. Интересно, где сейчас Мартины? Живы ли?..»

– Они, вероятно, перебрались в Саванну, – услышала Виктория голос Бодайна, словно прочитавшего ее мысли.

– Надеюсь, что успели, – пробормотала она.

– Полагаю, тут мы этой ночью будем в безопасности, – продолжал Бодайн. – Янки разорили дом и вряд ли сюда вернутся. Тебе нужно отдохнуть, дорогая. Вон тот амбар вроде цел. Мы укроемся там на ночь. Оставайся с лошадьми, а я обойду все кругом.

Виктория молча кивнула. «Неужели это никогда не кончится? – думала девушка. – Неужели всю оставшуюся жизнь мне придется скитаться?..»

Бунтарь уткнулся носом в шею хозяйки, и она легонько потрепала его по гриве.

– Хорошо, что хоть тебя я не потеряла, – пробормотала Виктория. – Разлуку с тобой я не перенесла бы.

Тут вернулся Бодайн. Взяв лошадей под уздцы, великан направился к амбару.

– Там не так уж плохо, – сообщил он.

В амбаре царил полумрак – единственным источником света была луна, заглядывавшая в открытую дверь. Бодайн расседлал лошадей и, разровняв сено, расстелил для Виктории одеяло.

– К сожалению, кормить тебя мне нечем, – обронил он.

– Не беспокойся, я не голодна.

– Укладывайся, – продолжал Бодайн. – Ты утомилась и должна хотя бы немного поспать.

Девушка кивнула и легла. Бодайн укрыл ее вторым одеялом. Затем уселся у стены и прислушался; было очевидно, что спать он не собирается.

– Неужели война проиграна? – неожиданно спросила Виктория.

– Да, проиграна, – пробормотал Бодайн, и девушка тихонько вздохнула.

Вскоре Виктория уснула. Бодайн же по-прежнему сидел у стены; ему предстояло решить, что делать дальше. Он любил эту златокудрую девушку больше жизни. Виктория очень походила на свою мать, и если бы судьба от него не отвернулась, то она могла бы быть его дочерью. И тут он вдруг понял, что делать. Следовало увезти Викторию в Техас. Конечно, путешествие будет долгим и трудным, но только там девушка окажется в безопасности.


Бодайн разбудил Викторию на рассвете. Он стал седлать лошадей, а девушка отправилась к колодцу, чтобы умыться. Вернувшись, она с беспокойством посмотрела на своего спутника.

– Бодайн, что дальше?

– Дорогая, я вчера долго размышлял об этом. И решил, что разумнее всего отвезти тебя в Техас, к бабушке.

– Но Техас очень далеко… А бабушку я ни разу в жизни не видела.

– Твоя бабушка – замечательная женщина. Уверен, что она будет рада тебе. Ведь она такая же одинокая, как и ты.

– Я не одинока, Бодайн. У меня есть ты.

– Ты права, малышка. – Он улыбнулся.

Виктория уселась на скамью и сказала:

– Расскажи мне о бабушке.

– Это длинная история, – начал Бодайн, присаживаясь рядом с девушкой. – Эллис Андерсон, вероятно, одна из самых добрых женщин на свете. Соседи ее обожают. Многие из них называют ее Матушкой. Она приняла меня в свою семью, когда мне было десять лет от роду, и обращалась со мной как с собственным сыном, хотя имела двоих детей – девочку, твою мать, и крошку мальчика, вскоре умершего. А твой дед погиб, сражаясь за независимость Техаса от Мексики.

– Ты ведь работал у моей бабушки, Бодайн?

Он кивнул:

– У Эллис было маленькое ранчо, и я за ним присматривал. Хотя относилась она ко мне как к сыну, а не как к наемному работнику.

– А почему ты перебрался в Джорджию?

– Когда твой отец приехал в Техас по делу, он встретился с твоей матерью и женился на ней, – ответил Бодайн после непродолжительной паузы. – Твоя мать настаивала, чтобы я поехал с ними в Джорджию, и я согласился. Впрочем, я не ожидал, что задержусь тут надолго. Думал, что побуду с твоей матерью, пока она не обживется на новом месте, и уеду. Я и сам не заметил, как стал управляющим на плантации твоего отца.

– Мама просила тебя остаться, Бодайн?

Он молча кивнул.

– Ты любил мою маму? – неожиданно спросила девушка. – Да-да, конечно же, любил. Теперь я понимаю, почему ты так и не женился.

– Мне не нужно было жениться, малышка. У меня уже была дочь.

Глаза Виктории округлились, и Бодайн с улыбкой проговорил:

– Не сомневайся, дорогая, ты действительно дочь Джона Фарради. Но по доброте душевной он делился со мной своим сокровищем.

– Выходит, мне повезло, – пробормотала Виктория. – Меня любили два отца. Не хочу быть несправедливой к родному отцу, но мне кажется, что я люблю тебя больше.

Бодайн сделал глубокий вдох и отвернулся, чтобы скрыть свои чувства.

– Но почему бабушка не поддерживала с нами отношения? – спросила девушка.

– Точно не знаю. Вероятно, ниточка разорвалась после смерти твоей матери. Мне кажется, твой отец и твоя бабка – очень разные люди.

– Расскажи мне о Техасе, – попросила Виктория. – Я знаю о нем только то, что читала. А читала я лишь про дикие индейские племена и заросли кактусов.

– Техас – очень большая страна. Рядом с ранчо твоей бабушки находится другое. Оно такое огромное, что требуется много дней, чтобы пересечь его из конца в конец. Ранчо называется Рио-дель-Лобо. Техас отличается необыкновенной красотой, хотя там и нет роскошной зелени Джорджии. И там чудесные солнечные закаты – таких ты нигде больше не увидишь. Поскольку ты увлекаешься рисованием, дорогая, тебе в Техасе не придется скучать.

– Ты ведь любишь Техас, Бодайн?

– Ты права. Я постоянно вспоминаю о Техасе.

– Все же из Джорджии ты не уехал.

– Не уехал, малышка. – Бодайн ласково улыбнулся. – Что ж, довольно болтать. Пора в путь. Но сначала мы заедем к О’Брайенам. Нам предстоит долгая дорога, и нужно запастись кое-каким провиантом.


Они прибыли на плантацию О’Брайенов незадолго до полудня. Мистер О’Брайен и его жена тотчас же вышли на веранду. Миссис О’Брайен сбежала по ступенькам и заключила девушку в объятия. В ее глазах блеснули слезы.

– Виктория, ты жива?! – воскликнула женщина. – Мы увидели ночью огонь и поняли, что горит усадьба Фарради. Том сказал, что Бодайн хотел отвезти тебя в Саванну. О, моя дорогая, я так сожалею, что ты потеряла дом. Если хочешь, поживи у нас с Томом. – Марта болтала без умолку, так что Виктория не могла вставить ни слова – она лишь улыбалась матери Пола.

– Янки у вас были? – Бодайн взглянул на Тома.

– Да, вчера вечером. Они обобрали нас до нитки, забрали все, что можно было унести. Поверь мне, если бы я успел схватиться за оружие, то непременно убил бы нескольких янки.

Бодайн и Виктория молча переглянулись.

– Они выгнали нас с Мартой во двор, а сами рыскали по дому, – продолжал Том. – Спасибо, что надоумил меня спрятать скот, иначе я и его лишился бы.

– Слава Богу, они вас не тронули, – промолвила Виктория.

– Да, не тронули, – кивнул Том. – Но вы не можете себе представить, что испытывает человек, когда стоит под ружейным прицелом, а его грабят.

– Они вернутся? – осведомился Бодайн.

– Да, они сказали, что собираются устроить здесь свой штаб. Так что могут возвратиться в любую минуту.

– Бодайн, мы должны где-то спрятаться! – воскликнула Виктория. – Нельзя, чтобы они нас здесь обнаружили.

– А что случилось? – насторожился Том.

– Потом расскажу, – пробормотал Бодайн. Он повернулся к хозяйскому конюху. – Джексон, уведи подальше наших лошадей.

Чернокожий мальчик кивнул и, взяв животных под уздцы, повел их в болота. Том внимательно посмотрел на Бодайна и проговорил:

– Давайте зайдем в дом, и вы расскажете, что с вами стряслось.

– Марта, – Бодайн повернулся к хозяйке, – мы будем очень признательны, если ты накормишь нас обедом. И еще будет неплохо, если ты снабдишь нас в дорогу кое-какой кухонной утварью и провиантом. Пока мы будем есть, я объясню, зачем все это нужно.

Марта молча кивнула и пошла отдать распоряжения горничной. Том О’Брайен проводил гостей в столовую. Виктория опустилась на стул и закрыла лицо ладонями. Минуту спустя вошла Марта с подносом в руках, и Бодайн стал рассказывать друзьям обо всем, что с ними накануне приключилось. Том слушал безмолвно, Марта же тихонько всхлипывала.

– Моя бедная девочка! – причитала она, обнимая Викторию. – Не могу поверить, что тебе довелось пережить такое. Наверняка есть способ доказать вашу правоту. Не может такого быть, чтобы правда не восторжествовала. – Она вопросительно посмотрела на мужа. – Ты считаешь, что нужно рассказать все властям?

Том беспомощно развел руками:

– Боюсь, армия северян и есть сейчас наша власть. Вряд ли мы дождемся от них помощи. Что собираешься делать? – Том взглянул на Бодайна.

– Отвезу Викторию в Техас, к ее бабке.

– Но это невозможно! До Техаса так далеко! – воскликнула Марта.

– У меня нет другого выхода, – пробормотал Бодайн. – Скоро янки начнут искать девушку. Возможно, они уже объявили розыск. Я должен увезти Викторию как можно быстрее.

– Он прав, любимая. – Том погладил жену по руке. – Это единственное, что Бодайн может для нее сделать.

– Пол будет за тебя беспокоиться, Виктория. – Марта тихонько вздохнула.

– Когда он вернется, скажите ему, что Бодайн за мной присмотрит. С ним я буду в безопасности, – проговорила девушка со слезами на глазах.

– Нам действительно нужно поторапливаться, – сказал Бодайн, поднимаясь на ноги.

– Ни один волос не упадет с головы Виктории, пока она в моем доме, – заявила Марта.

– Им никто не указ, моя дорогая, – возразил великан. – Пока мы разговаривали, у меня созрел план…

– Что за план? – оживилась Виктория.

– Они будут искать девушку, но не обратят внимания на юношу.

– О чем ты толкуешь?! – возмутилась Марта. – Неужели ты собираешься выдать Викторию за мальчика? Я возражаю!

– Идея, кстати, неплохая, – поддержал приятеля Том. Он повернулся к жене. – Сходи на чердак, Марта, и принеси старую одежду Пола, из которой он вырос. Ведь ты, конечно же, ее хранишь… Женщины никогда ничего не выбрасывают.

– Не пойду! Я не стану этого делать, – заупрямилась Марта. – Вы не посмеете нарядить такую прелестную девушку… в одежду мальчика. Это недопустимо!

– Марта, речь идет о безопасности Виктории. О Господи, неужели ты не понимаешь, какая угроза нависла над бедняжкой?

– Но, Том… – прошептала Марта, и на глаза ее снова навернулись слезы.

– Не волнуйтесь, миссис О’Брайен. – Виктория обняла женщину за плечи. – Пойдемте на чердак вместе.


Из одежды Пола Виктория выбрала белую полотняную рубашку и штаны кофейного цвета, которые он носил в двенадцатилетнем возрасте. Заправив рубашку за пояс, она сунула ноги в коричневые сапоги и подошла к большому зеркалу. На нее смотрел совершенно незнакомый юноша.

«Интересно, – подумала Виктория, – что сказал бы Пол, увидев меня в таком одеянии?»

К девушке подошла миссис О’Брайен. Придирчиво осмотрев ее, она воскликнула:

– Это неприлично, Виктория! О чем только Бодайн думает?!

Виктория покраснела. Марта же, прищелкнув языком, пробормотала:

– Ладно, полагаю, он знает, что делает. Ведь мы живем в такое ужасное время…

– Пожалуйста, не печальтесь обо мне, – сказала Виктория и поцеловала женщину в щеку. – У меня все будет хорошо. Лучше помогите обрезать волосы, – добавила она с улыбкой.