— Работа нравится?

— Очень, иначе и быть не могло. Мне нравится наша больница, у нас прекрасный коллектив, состоящий из настоящих профессионалов, у которых есть чему научиться… Знаешь, Марк, пока мы были с Жаном, я как бы находилась в его тени. По иронии судьбы крушение семейной идиллии стало для меня профессиональным звездным часом. Смешно, правда? Лори говорит, что Жан меня подавлял. А я думаю, что я просто перестала думать о себе, как о составной части семьи. Я сутками стала торчать на работе, мне стало все равно, что сегодня будет на ужин. Меня перестали беспокоить проблемы и заботы другого человека. Все стало просто и легко, я отвечала лишь за себя. Накопленный опыт, новоявленная свобода сделали свое дело.

— А мне кажется, что Лори права, — медленно сказал Марк, глядя себе под ноги. — И дураку было ясно, что из тебя получится блестящий врач. А Жан тебя действительно подавлял.

— Давай больше не будем. Теперь твоя очередь будить призраков прошлого.

— У меня все было просто. Сначала Китай, потом Гонконг. В Гонконге я познакомился с Ниемой. А через полгода мы расстались. Если точнее, то она меня бросила. Ну а я проявил слабость и пустился во все тяжкие…

— Что ты сделал, Марк? — переспросила Дениз, поскольку просто не могла себе представить, как это Марк «пустился во все тяжкие».

— Проще говоря, я запил. Все вокруг стало пустым и ненужным, как шелуха, которая вот-вот должна отвалиться, обнажив хоть что-то, что могло иметь для меня смысл в возникшей вокруг пустоте. Но эта шелуха не спадала, жизнь шла мимо, а я был только сторонним наблюдателем…

Дениз не могла даже представить его пьяным.

Это было совершенно невозможным, как… как летающие коровы! А Марк говорил так спокойно, словно повествовал о чьей-то, чужой жизни. Он не хотел ни жалости, ни сочувствия, он просто рассказывал о событиях, которые с ним произошли.

— А потом появился Крис и вытащил меня из депрессии. Предложил работу в спасательном центре. Так я попал сюда. У меня дом в Куала-Лумпур.

— В спасательном центре? А кого вы спасаете?

— Ну, это не совсем спасательный центр. — Марк улыбнулся уже своей обычной улыбкой. — Кроме спасания как такового мы предлагаем экскурсии по национальным паркам, по еще сохранившимся здесь первобытным джунглям.

Обучаем обращению с аквалангом. Сопровождаем небольшие морские экскурсии. Ты должна знать, что здесь встречаются пираты… Ну, и много еще другого делаем…

— Но ведь это опасно?

— Дениз, это не опаснее, чем работать шофером-дальнобойщиком. Ты как, не хочешь воспользоваться услугами нашего центра?

— У меня морская болезнь, так что о морской прогулке не может быть и речи. А насчет экскурсии по национальным паркам я еще подумаю…

Как-то незаметно они оказались возле ее бунгало. Дениз остановилась и почувствовала легкое смущение — Вот мы и пришли, — пробормотала она, помолчала секунду и решительно договорила:

— Может, зайдешь? У меня есть вино…

— Ты меня приглашаешь?

— Перестань, Марк…

Она по-прежнему всецело доверяла ему, и Марк не мог обмануть ее доверия. Он с шутливым поклоном пропустил ее вперед, Дениз отперла дверь и сделала приглашающий жест. Она прошла в комнату, включила по пути кондиционер и настенные светильники. Она могла бы включить верхний свет, который резко и безжалостно вторгнулся бы в их пространство и спугнул, разогнал воцарившееся между ними понимание и хрупкое чувство прежней близости, разбавленное толикой ностальгической грусти.

— Присаживайся, я сейчас…

Дениз направилась к встроенному мини-бару и достала бутылку красного вина.

— Откроешь?

Марк кивнул, и она сунула прохладную бутылку в его руки.

— Хорошее вино… — произнес Марк, изучив этикетку, — хотя я не специалист в подобных вопросах… Ты его купила здесь?

— Я привезла его с собой. — Дениз усмехнулась. — Специально изучала таможенные правила. Знаешь, какие строгие правила на таможне? — пожаловалась она. — Разрешается провозить не более литра вина, а здесь оно ужасно дорогое.

— Это же мусульманская страна, а мусульманам вера запрещает употреблять алкоголь.

— Могли бы сделать исключение для туристов, — «покапризничала» она.

Пробка поддалась, и Марк налил вино в два бокала.

— За нашу встречу! — провозгласил он, и они отпили по глотку Вино было терпким и очень вкусным. Оно слегка затуманило голову и рассеяло печаль. Тропическая ночь за тонкими стенами маленького бунгало стала казаться особенно темной и загадочной, как лицо сфинкса. Марк сел в кресло и принялся рассматривать в бокале рубиновые искры.

— Дениз, что ты станешь делать, если я сейчас встану, подхвачу тебя на руки и отнесу в спальню?

Она от неожиданности замерла, потом отпила немного вина и мягко ответила:

— Я знаю, что ты не способен на подобный поступок.

— Я всегда был слишком инертен с тобой, слишком несмел. Я хочу все исправить, вернуть все назад…

— Марк, я так не думаю. И ты тоже… — Дениз отставила бокал и стала смотреть на огромную тень Марка, колышущуюся на стене. Потом перевела взгляд на него и добавила почти шепотом:

— И нам обоим это прекрасно известно.

Ее тон и непоколебимая уверенность в собственных словах вызвали на его губах кривую усмешку, и Марк залпом допил вино.

— Ты права. За все эти годы ничего не изменилось. И сегодня тоже я не продвинулся ни на шаг, хотя рассказал тебе о своих чувствах. И я думаю, уже ничего не изменится.

— Но ведь то, что у нас есть… Это ведь очень надежные отношения, верно?

— Верно, — криво улыбнувшись, признал Марк. — Скорее всего, так будет лучше.

— Да, — с улыбкой облегчения сказала Дениз, — надежные, не обремененные никакими глупостями и заморочками…

— Глупостями и заморочками, — задумчиво повторил Марк и взглянул на нее остро и пронзительно. — У меня есть девушка, Дениз, здесь, на острове. Наша с тобой встреча состоялась только потому, что я приехал к ней.

— Она любит тебя?

— Да. Я думаю, что да. А я…

— А ты продолжаешь цепляться за старые чувства, — резко сказала Дениз. — Ты увидел меня, и тебе вдруг показалось, что ничего не погасло, не остыло, не ушло прочь давным-давно… Но ведь это не так, Марк, это самообман.

Ты просто думаешь так по инерции, потому что думал так раньше.

Марк стиснул челюсти так, что желваки заходили на скулах, и стал смотреть в стену.

— Извини, Марк, я не хотела тебя обидеть, спохватилась Дениз. — Я просто пытаюсь разобраться во всей этой ситуации… Ведь мы с тобой всегда были друзьями. И сейчас уже решили ими остаться.

— Как будто могло быть иначе… — выдавил он.

— Конечно, не могло, — быстро сказала она.

Дениз была честна с собой, чтобы признать, что, несмотря на то что Марк был идеальным другом и очень привлекательным мужчиной с массой положительных качеств — по крайней мере, ей не было известно ни об одном отрицательном качестве у Марка, — она никогда не могла бы его представить в качестве мужа. Для нее это было нечто вроде… кровосмешения, что ли…

— Хорошо, Дениз, пусть будет так. Но завтра на правах старого друга я отвезу тебя в Куала-Лумпур.

— Что? — изумилась Дениз.

— Не смотри так на меня. Я познакомлю тебя с Катрин, покажу свой дом, город, а потом придумаю для тебя культурную программу дальнейшего — очень насыщенного и очень интересного — отдыха.

— О Боже! — выдохнула она в притворном ужасе. — А я-то мечтала просто полежать на пляже, погреться на солнышке, поплескаться в теплых волнах…

— Ты серьезно? — в свою очередь ужаснулся Марк. — Ты сумасшедшая, если решила весь свой отпуск потратить на этот пляж, пусть даже очень удобный и солнечный. Так, я все решил. Завтра в Куала-Лумпур, потом в пещеры Бату-Кейве…

— Пещеры?!

— Там находится храм тамильского бога Субраманиана. Ты приехала очень вовремя: послезавтра тамилы справляют Тайпусам — это такой праздник, во время которого проводят пышную, но немного жутковатую очистительную церемонию. К храму ведут двести семьдесят две ступени, и давшие обет богу поднимаются по ним, неся на себе вериги, некоторые из которых вонзаются прямо в тело…

— О, Марк…

— А гора Кинабалу на Калимантане?

Марк не оставлял ей ни единого шанса на спокойное времяпрепровождение на пляже. Дениз поняла, что за нее все уже решили, и ей остается только одно — покориться.

— Двадцать пять пещер, где добывают ласточкины гнезда для кулинарных экспериментов.

А Долина Гробниц в Кедахе, сплав по рекам на легких лодках, ритуальные малайские танцы и «ваянг кулит» — театр теней?..

— Хватит, хватит! — Дениз, почувствовав внутри легкость и небывалое облегчение, в притворном ужасе замахала на Марка руками. — Мне и всей жизни не хватит, чтобы посмотреть все это!

— Хватит! — уверил Марк. — Итак, завтра я за тобой зайду. Примерно в семь…

Глава 4

Не успела Дениз возмутиться столь раннему часу подъема, как раздались два довольно тяжелых удара в дверь. Дениз от неожиданности вздрогнула.

— Что это было, Марк? — хриплым голосом поинтересовалась она.

Словно в ответ на ее вопрос из-за двери послышался низкий голос:

— Марк, ты мне нужен!

— Это Крис, — пояснил Марк, улыбнувшись. Этот медведь, как всегда, в своем репертуаре. У него своеобразное чувство деликатности… Крис, заходи!.. — крикнул он.

Дверь открылась, и на пороге появился давешний незнакомец, которого Дениз наблюдала днем на пляже. Не может быть! Это же он, тот самый грубиян, мужлан и как там его?! Захлестнутая потоком непонятных эмоций, Дениз таращилась на него, слегка приоткрыв рот.

— Боже мой!.. — выдохнула она одними губами, но Крис услышал.

Он метнул на нее взгляд, несколько секунд рассматривал в упор, отчего Дениз похолодела и затаила дыхание, а потом с непроницаемым лицом повернулся к Марку.

— Крис, знакомься, это моя давнишняя подруга Дениз Мартин. Дениз — это Крис.

— Очень приятно, — дрожащим голосом промолвила Дениз.

Крис ограничился кивком.

Конечно, ему-то было неприятно снова видеть «тупоголовую кретинку»! Дениз опустила голову, а Крис стал что-то говорить Марку. Дениз была так расстроена, что до нее не сразу стали доходить очевидные странности. Что-то не так! Да он же говорит по-французски! Новый всплеск эмоций накрыл ее с головой, только теперь это были чувства иного порядка. Дениз рассердилась. Непонятно только, отчего больше — то ли оттого, что Крис был свидетелем и непосредственным участником той ужасной сцены, или ей припомнились его витиеватые ругательства. Или дело было в том, что он действительно решил, что она совершеннейшая дурочка, и теперь, ворвавшись в ее жилище, решил полностью игнорировать ее, как существо низшего порядка. Он даже перешел на французский язык — вот до чего нежелательно ее присутствие!

Что за тайны? Дениз вслушалась. Какая-то ерунда насчет какой-то то ли экспедиции, то ли экскурсии и тому подобная чушь. Какое-то мальчишество, право слово! Дениз начала сверлить Криса злым взглядом, а потом, неожиданно увлекшись, принялась откровенно изучать.

Ее незваный гость был высок. Выше Марка и, как предположила Дениз, почти на голову выше ее самой. Он был худощав — впрочем, его худощавость не обманула Дениз. Уж она-то прекрасно помнила стальные клещи его рук. Удивительно, что все это так четко отпечаталось в ее памяти. А еще Дениз заметила, что он слегка сутулился. То ли у него была такая привычка, то ли низкий потолок бунгало давил на него и он боялся задеть его головой. Крис был крепким и поджарым — он похож на немного оголодавшего волка, почему-то пришло ей на ум.

На одну секунду Крис напомнил ей Жана — такой же высокий и сухощавый. Но на этом их сходство и заканчивалось. Жан не такой сильный, но ведь он работал в престижной клинике, а не в спасательном центре! Кроме того, ее бывший муж был обладателем правильных, классических, как у скульптур итальянских мастеров эпохи Возрождения, черт и карих глаз на подвижном и смуглом лице. Он часто улыбался, и вообще его лицо очень часто меняло выражение. По лицу Жана было легко понять, о чем он думает и какое у него настроение. По лицу Криса ничего такого понять было нельзя.

Оно было застывшим, как лицо сфинкса: тяжеловесным, почти неподвижным, резким и каким-то… неживым, словно надетая маска. Твердый подбородок, резко очерченные губы, складки у рта и морщинки на лбу. Нос немного великоват для такого лица, а глаза…

Дениз дошла до глаз и невольно вздрогнула.

Только сейчас она поняла, что Крис давно перестал говорить и теперь смотрит на нее немигающим и тяжелым — под стать выражению своего лица! — взглядом. Как давно он смотрит на нее? Как врач, Дениз многое повидала, попадала во множество щекотливых ситуаций и каждый раз с честью выходила из них. И такая мелочь, что Крис поймал ее за разглядыванием его, не могла повергнуть Дениз в замешательство. И даже то, что их глаза встретились, не имело ровным счетом никакого значения. Она сделала свое лицо холодно-надменным и, сохраняя это царственное выражение, отпила для храбрости глоток вина.