В первой половине рабочей смены она каждые полчаса осматривала столы, медленно обходила зал. После недолгого обеденного перерыва Сирена снова вернулась к прежним обязанностям. С наступлением темноты в казино прибавилось посетителей. За столами толпились игроки, а колесо рулетки крутилось без остановки. Вечером игроки облачились в более элегантные наряды, словно сейчас игра требовала большей доли привлекательности.

Карты и игроки постоянно менялись, и потому Сирене не приходилось скучать. Она выбрала эту работу из-за желания больше общаться с разными, непохожими друг на друга людьми, а не только с наскучившими представителями ее круга. И эта работа дала ей такую возможность. В тот момент за ее столом собрались техасец, двое ньюйоркцев, кореец и житель Джорджии, каждого она сумела распознать по акценту. И это для нее тоже было своего рода игрой, в то время как карты плавно скользили на сукно. Игра никогда ей не надоедала.

Сирена раздала игрокам по второй карте, бросила взгляд на свою вторую карту, лежавшую лицом вниз, и с радостью отметила — у нее восемнадцать очков[3]. Первый ньюйоркец потребовал еще карту, затем пересчитал свои карты и раздраженно заворчал. Тут он махнул рукой, давая понять, что пропускает. У корейца вышел перебор, и, тихо выругавшись, он покинул стол. Стройная блондинка из Нью-Йорка в черном облегающем вечернем платье осталась с девяткой и дамой.

— Беру одну, — медленно произнес мужчина из Джорджии. Он насчитал восемнадцать, задумчиво взглянул на Сирену и решил на этом остановиться.

Техасец не торопился. У него выходило четырнадцать, и ему совсем ни к чему была восьмерка Сирены. Рассчитывая свои возможности, он почесал подбородок, отпил глоток бурбона, а затем сделал знак Сирене с требованием еще одной карты. Она выдала ему девятку.

— Милая, — сказал он, опершись о стол, — ты слишком хорошенькая для того, чтобы таким образом забирать у мужчин его деньги.

— Прошу прощения. Восемнадцать! — Сирена с улыбкой выложила свою карту и снова приняла ставки.

Заметив на столе стодолларовую купюру, она вдруг поняла — кто-то занял свободное место проигравшего корейца. Подняв голову, она встретила взгляд зеленых глаз — внимательный, бездонный, прямой. Она смотрела в эти глаза, словно угодив в ловушку, не видя больше ничего вокруг. Зеленые глаза, с янтарным ободком вокруг радужной оболочки. Странный холодок пробежал у нее по спине. Взяв себя в руки, Сирена постаралась лучше рассмотреть незнакомца.

У него было холеное лицо состоятельного человека, но перед ней сидел явно не представитель голубых кровей. Сирена мгновенно почувствовала это. Возможно, всему виной были крупные, неулыбчивые губы или же чересчур густые черные брови. Это ей подсказала собственная интуиция. Человек высокого положения — да, но не голубая кровь. Перед ней сидел мужчина из тех, кто стоит во главе жестоких интриг и никогда не отступает. Его густые черные волосы открывали уши и ниспадали на воротник белой шелковой рубашки. Кожа туго обтягивала угловатые черты его загорелого, как и у Дейла, лица, но Сирена сильно сомневалась, что он специально добивался этого, в отличие от ее начальника. Человека явно не беспокоили вопросы моды и элегантности.

Он не горбился за столом, как техасец, и не разваливался на стуле с праздным видом, как южанин, а скорее сидел как поджарый, терпеливый хищник, в любую минуту готовый броситься на добычу. И лишь когда он вопросительно вскинул густую бровь, Сирена очнулась и поняла, что чересчур вызывающе разглядывала незнакомца.

— Сотня в игре, — оживленно произнесла она, досадуя на саму себя, проворно сгребла сто долларов в щель для денег в столе, а затем отсчитала фишки. Когда ставки были приняты, она раздала карты.

Ньюйоркец взглянул на десятку, которая была у Сирены, и попросил еще карту, таким образом набрал четырнадцать, скатившись в «перебор». Новый игрок удержал пятнадцать молчаливым взмахом руки. Она побила ньюйоркца и жителя Джорджии, прежде чем у техасца набралось девятнадцать. Сирена взяла тройку в дополнение к своей десятке, затем двойку и проиграла, набрав двадцать три. Мужчина с мрачным лицом достал тонкую сигару и молча продолжил игру. Теперь Сирена не сомневалась — перед ней настоящий азартный игрок.

Его звали Джастин Блэйд. Когда-то его предки ездили верхом на быстроногих мустангах и охотились в лесах с луком и стрелами. Сирена оказалась права насчет его состоятельности. Он не был знатного рода. В его жилах текла кровь с небольшой примесью крови французских эмигрантов и валлийских горняков. Но большая ее часть принадлежала индейцам племени команчи.

Он не знал, что такое резервация, и хотя с детства постоянно соприкасался с нищетой, привык к нежному прикосновению шелка к коже. И подобно многим состоятельным людям даже не замечал этого. Первый его крупный выигрыш случился в задней комнате картежного дома, когда ему было пятнадцать. Но за последние двадцать лет его мастерство выросло неизмеримо. Он, как угадала Сирена, был настоящим азартным игроком. И сейчас предчувствовал удачу.

Джастин зашел в казино, намереваясь провести пару часов за легкой игрой. Такой человек, как он, мог позволить себе насладиться и небольшими ставками, когда не боялся проиграть. И вот тут он увидел ее. Его взгляд скользнул поверх другой женщины в облегающем вечернем платье, в золоте и сверкающих драгоценностях, и уперся в блондинку, одетую в мужской смокинг. У нее была изящная фигура, хрупкость которой еще больше подчеркивали ее прическа и кружевная манишка, а манеры свидетельствовали о хорошем происхождении. Но гораздо сильнее его притянуло внутреннее ощущение невероятной сексуальности этой женщины. Ей не требовались ни слова, ни действия, чтобы покорить мужчину. Перед ним предстала молодая женщина, к ногам которой мужчины падали без сопротивления.

Джастин смотрел на ее руки, когда она раздавала карты. У нее были изящные ладони, тонкие длинные пальцы с голубоватыми жилками под нежной кремовой кожей. Ее безупречные гладкие ногти были овальной формы. Эти руки были созданы для того, чтобы держать фарфоровые чашечки и подносить к губам своей обладательницы французские пирожные. Любой мужчина был готов продать душу дьяволу, лишь бы такие руки прикоснулись к его телу.

Джастин отвел взгляд от ее рук и посмотрел ей прямо в глаза. Сирена едва заметно нахмурилась и ответила пристальным взглядом. Почему, подумала она, этот мрачный, молчаливый человек вызывал в ней чувство неловкости и одновременно острое любопытство? За столом он ни словом не обмолвился ни с ней, ни с соседями по столу. И хотя он выигрывал с постоянством профессионала, похоже, не испытывал от этого ни малейшего удовольствия. Казалось, он вообще не слишком следил за ходом игры, а продолжал пристально смотреть на нее все с тем же спокойным выражением лица.

— Пятнадцать, — ровным голосом произнесла Сирена, указывая на карты перед ним.

Джастин кивком попросил еще карту и с невозмутимым видом вытащил шестерку.

— Удача на твоей стороне, сынок, — весело заметил техасец и поморщился, взглянув на крохотную кучку своих фишек. — Хоть кому-то везет. — Он засопел, когда Сирена сдала ему карту, из-за которой у него случился «перебор»[4].

Заканчивая игру, она собрала фишки, а затем выложила перед Джастином две карточки по двадцать пять долларов. В это мгновение его ладонь накрыла ее пальцы. Прикосновение оказалось едва заметным, но достаточным для того, чтобы она сверкнула на него глазами. Он спокойно смотрел на нее и не убирал руку, не пытался игриво пожать или сжать ее ладонь. Сирена вдруг ощутила — ее словно током обожгло, будто она вдруг оказалась в его объятиях. Собрав в кулак все свое самообладание, она медленно убрала руку.

— Смена крупье, — спокойно сообщила она, с облегчением признавая, что ее смена за этим столом наконец завершена. — Приятного вечера! — Она перешла за следующий стол, с трудом сдерживаясь, чтобы не обернуться. Конечно же она не удержалась и тут же встретилась с ним взглядом.

Досадуя на саму себя, она слегка вскинула голову. В ее глазах сверкнул вызов. И впервые за этот вечер она заметила, как его губы изогнулись в медленной улыбке, которая немного смягчила резкие черты его лица. Джастин слегка склонил голову, словно принимая вызов. Сирена повернулась к нему спиной.

— Добрый вечер! — звонким голосом приветствовала она игроков за новым столом.


Луна стояла высоко в небе, полоска ее света серебрилась на темной поверхности моря. Сирена стояла у заграждения, смотрела на белые барашки волн, разбегающиеся в разные стороны от движущегося по морскому простору корабля. Было уже больше двух часов ночи, и палуба опустела. Девушка любила эти тихие часы, когда пассажиры еще спали, а команда пока не приступила к своим обязанностям. Она оставалась наедине с морем и ветром, могла представлять себя в какой угодно эпохе.

Она глубоко дышала, наслаждалась ароматом соленых брызг и ночи. На рассвете они прибудут в Нассау[5], и, пока корабль будет находиться в порту, казино закроется. У нее выдалось бы свободное утро, но она предпочла ночь.

Сирена мысленно вернулась к сегодняшней работе, вспомнила о молчаливом игроке за ее столом, который постоянно выигрывал и не сводил с нее глаз. Она подумала, что женщин обычно сильно влечет к таким мужчинам, но не удивилась бы и его одиночеству. «Удивительно хорош собой!» — подумала Сирена, наклоняясь над заграждением и наслаждаясь свежими порывами ветра. Какой же он привлекательный! В каком-то опасном смысле этого слова. Однако Сирена привыкла любую опасность воспринимать в качестве вызова. Риски можно рассчитать, предугадать мелочи и все же… Сирене что-то подсказывало: этот мужчина не вписывается в четкие рамки теоретических расчетов.

— Ночь вам идет.

От неожиданности Сирена крепко вцепилась в заграждение. Хотя она никогда не слышала его голос и не заметила, как он подошел к ней, но тут же догадалась, кто это. Ей стоило огромных сил не вскрикнуть и не обернуться к нему резко. С отчаянно бьющимся сердцем она осторожно повернула голову и увидела, как он выходит из тени. Опасаясь, что дрожь в голосе выдаст ее волнение, Сирена некоторое время молчала, а он тем временем встал рядом с ней перед заграждением.

— Удача вас не покинула? — поинтересовалась она.

Джастин вглядывался в ее лицо.

— Судя по всему, нет.

Сирена слушала его и старалась угадать, откуда он родом. У него был глубокий, ровный и мягкий голос.

— Вы отлично играете, — заметила она. — В нашем казино не часто встретишь профессионала.

В этот момент в его глазах вспыхнул озорной огонек, а затем он достал тонкую сигару и закурил. Струйка дыма взвилась в воздух, ветер подхватил и унес ее. Сирена медленно расслабила пальцы, изо всех сил сжимавшие перила заграждения.

— Вы довольны путешествием?

— Более, чем я ожидал. — Он медленно и задумчиво затянулся сигарой. — А вы?

Сирена улыбнулась:

— Я здесь работаю.

Джастин прислонился к перилам заграждения, его ладонь легла на поручень рядом с ее пальцами.

— Это не ответ, Сирена, — заметил он.

Она поняла, что он прочел ее имя на бейджике на лацкане смокинга, и улыбнулась:

— Мне нравится это путешествие, мистер…

— Блэйд, — просто ответил он и осторожно провел пальцем по ее щеке. — Джастин Блэйд. Запомните мое имя.

Сирена собрала волю в кулак и не отшатнулась, хотя мгновенная, словно яркая вспышка, реакция собственного тела на его прикосновение удивила ее. Но она лишь смерила его спокойным взглядом и ответила:

— У меня хорошая память.

С легкой улыбкой он кивнул:

— Да, именно поэтому вы хороший крупье. Сколько уже этим занимаетесь?

— Год. — Сирена все никак не могла успокоиться, хотя он убрал руку.

Джастин в последний раз затянулся сигарой, а затем бросил ее за борт.

— Я полагал, вы занимаетесь этим гораздо дольше, если судить по тому, как держите карты. — Он взял ее руку и принялся внимательно рассматривать ее ладонь, затем перевернул ладонь тыльной стороной вверх и снова взялся разглядывать ее. «Нежная рука, — подумал он, — и одновременно твердая. Интересное сочетание». — А чем вы занимались раньше?

И хотя разум подсказывал Сирене, что умнее будет держаться от него подальше, она не отдернула руку. В его прикосновении она ощутила силу и уверенность опытного мужчины, хотя до этого момента не сталкивалась ни с чем подобным.

— Я училась.

— Чему?

— Всему, что мне было интересно. А чем вы занимаетесь?

— Всем, что мне интересно.

Она рассмеялась, и этот тихий, страстный звук ласково прошелестел по его коже.

— Что-то подсказывает мне, что вы говорите без преувеличений, мистер Блэйд. — Она попыталась выдернуть ладонь, но он слегка сжал ее.