Бренда Джойс - Обещание розы

— Я еще не все сказал вам, принцесса! — после долгого, как сама вечность, молчания произнес он. — Принц Эдвард тяжело ранен в одном из сражений. Когда я отправлялся сюда, он был еще жив, но…

— Где и как это случилось? — перебила его Мэри.

Оруженосец вздохнул и снова окинул ее виновато-сочувственным взглядом.

— При осаде Элнвика. Мэри всплеснула руками.

— Так они все же осадили Элнвик?! Не может этого быть!

Ее собеседник смущенно кивнул.

— Да, принцесса, Элнвик взят в осаду. Но наши войска терпят поражение за поражением на других участках битвы. При Элнвике-то и погиб наш отважный король и ваш родитель Малькольм, упокой, Господи, его душу. Вражеский отряд подобрался к нему с тыла и отрезал короля с его высочеством Эдвардом от остального войска. Когда мы подоспели на помощь, король был уже мертв, а раненый принц Эдвард истекал кровью.

Мэри слушала юношу, не пропуская ни слова, и перед глазами ее разворачивалась картина жестокого, неравного боя, в котором погиб ее отец и едва не лишился жизни старший брат.

— Под чьим командованием находился этот отряд? — побелевшими от ужаса губами спросила Мэри. Она заранее знала ответ на свой вопрос.

— Графа Нортумберленда.

Мэри обреченно кивнула и с горькой усмешкой пробормотала, словно разговаривая сама с собой:.

— Так я и думала. Иначе ведь просто и быть не могло. Смешно было бы надеяться…

Молодой воин взглянул на нее с некоторым недоумением и робко вставил:

— Его высочество Эдвард очень слаб… Мэри вцепилась в рукав его камзола и страстно выкрикнула:

— Нет! Не может быть! Это ужасно! Эд не может умереть!

Юноша-воин тяжело вздохнул.

— Мы отброшены назад, к самой Кумбрии. И теперь, без нашего доблестного короля и без принца Эдварда…

Он не закончил фразы. Мэри тоскливо вздохнула. Ей и так все было ясно. Она закрыла глаза и прислонилась спиной к холодной каменной стене. Чувства и мысли почти покинули ее. В ушах слышался гул, перед глазами плыли алые круги. Лишь через несколько томительных минут она стала понемногу возвращаться к реальности.

Первым, что она увидела, было участливо склоненное к ней серое от усталости, голода и недосыпания лицо молодого оруженосца.

— Принцесса, вы нездоровы? Я могу вам чем-нибудь помочь? Позвать к вам кого-нибудь? — с беспокойством спросил он.

Мэри ласково улыбнулась ему и отрицательно помотала головой.

— Спасибо, все уже прошло. Но скажите, кто же теперь станет командовать Шотландской армией?

Ее юный собеседник пожал узкими плечами и, недовольно хмурясь, буркнул:

— Похоже, принц Эдмунд.

Мэри испытующе взглянула на него и через силу улыбнулась. Но юноша не ответил на ее улыбку.

— Но ведь Эдмунд — испытанный воин. И другие вожди…

— Что до вождей, то они, к вашему сведению, принцесса, готовы повернуть назад и снова сцепиться между собой, — мрачно проговорил гонец. — Беда в том, что не все видят в Эдмунде преемника нашего короля!

Мэри нечего было ответить на эти горькие слова молодого воина. Она коротко поблагодарила его и предложила отдохнуть на скамье, сама же пошла распорядиться, чтобы его накормили на кухне и предоставили ему ночлег.

Известие о смерти мужа подорвало и без того истощенные силы королевы Маргарет. Она перестала принимать пищу, почти не спала, с трудом отличала свои тягостные, кошмарные грезы от реальности и через несколько дней последовала за своим горячо любимым супругом. Тело ее еще не успело остыть, когда в Эдинбург вернулся принц Эдгар. Он привез убитой горем Мэри ужасные вести: Эдвард умер от полученных ран, шотландская армия потерпела сокрушительное поражение, королевский престол, опустевший после гибели Малькольма, вознамерились захватить брат покойного, Дональд Бейн, и примкнувший к нему Эдмунд. Весть об этом подлом предательстве интересов семьи со стороны одного из братьев глухой болью отозвалась в истерзанном сердце Мэри. Прибытия объединенных войск двух самозванцев в Эдинбург следовало ожидать в ближайшие часы.

— Но это еще не все, Мэри, — продолжал Эдгар, обнимая сестру за плечи. — Твой муж передал нам через одного из освобожденных им пленных, что он намерен силой возвратить тебя в Элнвик.

— Чтобы подвергнуть меня заслуженному наказанию, — едва слышно произнесла Мэри. Она едва держалась на ногах. Сознание ее от всех пережитых ужасов словно помутилось: она едва понимала, что происходит вокруг, и почти ни на что не реагировала.

— Боюсь, он может даже убить тебя! — возвысил голос Эдгар, слегка тряхнув ее за плечи. — Армия наша разбита, отец мертв, престол пустует. Пойми, теперь тебя некому защитить, сестра.

Подумай, что можем мы противопоставить огромной армии де Уоренна? Ты слышишь, что я говорю, Мэри? Нам надо как можно скорее покинуть Эдинбург, дорогая, и укрыться в аббатстве Данфермлайн! Похоже, что все негодяи, кто притязает на шотландский трон, вот-вот устремятся сюда и станут искать случая расправиться с нами!

Собрав в дорогу самых младших своих братьев — Александра и безутешно рыдавшего маленького Дэвида, погрузив в крытую повозку гроб с телом королевы Маргарет, Мэри, Эдгар и несколько верных им воинов замкового гарнизона подъехали к воротам крепости.

— Поторопитесь, ваши величества! — крикнул им часовой, при их приближении поспешно спустившийся с башни. — Враги ваши уже совсем близко. Я видел боевой штандарт, реявший над головой высокого всадника в сверкающих доспехах. Я его хорошо разглядел. Это трехцветное знамя с красной розой поперек полос!

— Не может быть! — выдохнула Мэри. Эдгар с силой ударил кулаком по луке седла.

— Значит, и этот туда же! Выходит, что ублюдок Нортумберленд опередил Дональда Бейна и Эдмунда! Неужто и он хочет захватить шотландский трон?!

— Нет, — помертвевшими губами прошептала Мэри. — Ничего подобного у него и в мыслях нет. Все, что ему нужно, — это снова захватить меня!

Аббатство Данфермлайн, за стенами которого укрылись от всех своих преследователей дочь и сыновья короля Малькольма, было защищено от возможных нападений не хуже, чем иная крепость, но Мэри тем не менее нисколько не сомневалась, что никакие башни, никакие рвы f крепостные валы не могли стать препятствием для одержимого яростью и жаждой мести Стивена де Уоренна.

Поэтому, когда на второй день их пребывания у святых отцов он приблизился к воротам аббатства во главе многочисленного войска и потребовал у настоятеля выдачи своей супруги, Мэри, несмотря на увещания преподобного отца, предлагавшего де Уоренну попытаться взять обитель штурмом, на уговоры Эдгара и Этельреда и на слезы Александра и Дэвида, покорно вышла ему навстречу. После смерти Малькольма, Маргарет и Эдварда, после предательства Эдмунда она ощущала в своей душе страшную пустоту и больше не боялась ничего на свете. Единственным, что привязывало ее к жизни, оставалась все еще теплившаяся в самых потаенных недрах ее души надежда на примирение с мужем. Но если он не желал верить в ее невиновность и явился, чтобы убить ее, она была готова бестрепетно принять смерть от его руки.

— Не смейте говорить со мной! — грозно крикнул он, спешиваясь и подходя к ней. — Я не желаю больше слышать ни слова лжи из ваших уст!

Мэри с безмолвной укоризной взглянула на него и, вздохнув, опустила голову.

— Быстро соберите свои вещи и ждите меня во дворе аббатства. Я решил отправить вас в Тетли.

У Мэри подкосились ноги. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Не выслушав ее, не дав ей сказать ни слова в свое оправдание, он собирался заключить ее в башне. Отныне ей суждено было стать пленницей собственного мужа. Понимая, однако, что возражать ему сейчас бесполезно, она расправила плечи, гордо вскинула голову, повернулась и вошла в ворота Данфермлайна.

Собирая свои вещи в дорожный мешок с помощью леди Матильды, придворной дамы покойной королевы Шотландии, Мэри с ужасом размышляла о своем будущем. Ей предстояло жить в одиночестве в унылом Тетли, не видя ни одного родного лица, в окружении равнодушной челяди. Вдруг в голову ей пришла счастливая мысль. Что если она скажет ему о ребенке, которого носит под сердцем? Быть может, тогда его гаев смягчится и он возьмет ее с собой в Элнвик?

А там ей рано или поздно удастся вернуть его доверие и любовь.

Но, едва лишь она вышла из кельи на просторный двор, Стивен хмуро пробормотал, предваряя признание, которое готово было сорваться с ее уст:

— Вы будете находиться в Тетли лишь до тех пор, пока не родите мне наследника. Когда же это произойдет, я отправлю вас во Францию.

У Мэри потемнело в глазах. Она с трудом удержалась на ногах. Слезы широкими потоками заструились по ее бледному лицу. Выходит, то, в чем она видела единственную возможность своего вызволения из Тетли, сулит ей лишь еще горшие страдания.

— Мне претит сама мысль о том, чтобы снова заключить вас в объятия, — безжалостно продолжал Стивен. — Но с этим ведь можно и повременить. Вы еще очень молоды, да и я еще нескоро достигну преклонных лет. Со временем, когда гнев мой утихнет, я навещу вас. Мне нужен сын, и я получу его от вас, миледи!

Стивен позволил Мэри наспех проститься с братьями, которых он решил забрать с собой в Элнвик, чтобы, как он всех заверил, обеспечить их безопасность. Она со слезами благословила б путь Эдгара, Александра и Дэвида. Этельред. принявший не так давно священнический сан и в силу этого не представлявший никакой угрозы для узурпаторов трона, мог ничего не опасаясь остаться в аббатстве.

Не сказав Мэри на прощание ни единого слова, Стивен с большей частью своего войска направился в сторону Элнвика. Джеффри, под начало которого поступил небольшой конвойный отряд, должен был сопровождать Мэри в Тетли.

Уединенная башня, возвышавшаяся на голом холме, омываемом рекой Тайн, должна была на долгие месяцы, если не навсегда стать жилищем Мэри. Добравшись после долгого, утомительного пути в тряской телеге до места своего заточения, она простилась с Джеффри и, ответив на приветствия слуг, вышедших ей навстречу, поднялась наверх в свою комнату и бросилась на постель. Боль, словно хищный зверь, вонзила когти в ее истерзанное сердце.

Дни потянулись унылой, однообразной чередой, складываясь в недели и месяцы. Снегопады сменились дождями и пронизывающими ветрами, которые жалобно завывали по вечерам в расщелинах окружающих Тетли утесов. Мэри больше не ждала Стивена, как в первые дни своего вынужденного пребывания в этом наводящем тоску владении де Уореннов, и не поднималась по несколько раз в день на галерею башни, чтобы взглянуть на узкую тропинку, пролегавшую по холмам, в надежде увидеть мчащихся к Тетли всадников. Она с нежностью думала о будущем ребенке, на котором сосредоточилась теперь вся ее нежность, и подолгу разговаривала с ним. Иногда она напевала шотландские колыбельные песни, обняв тонкими руками округлившийся живот. Когда-то песни эти она слышала от своей нежной и заботливой матери.

— Всадники, миледи!

Известие это, которого она так долго ждала, к которому прежде неизменно была готова, теперь застало Мэри врасплох. Она оцепенела на пороге своей комнаты. Ноги ее словно приросли к полу. Сейчас он войдет в эту дверь! Сейчас она увидит его! Сердце ее учащенно забилось.

Дверь распахнулась, и в комнату Мэри вошел Бренд. Она отвела глаза и едва сдержала рвавшийся из груди вздох, чтобы скрыть охватившее ее разочарование и не причинить обиды этому веселому, жизнерадостному юноше, не сделавшему ей ничего дурного.

— Приветствую вас, леди Мэри. — Бренд учтиво поклонился ей и протянул руку. Мэри вложила свои холодные как лед пальцы в его ладонь.

— Вас прислал Стивен? — едва шевеля мало повиновавшимися ей губами, спросила Мэри.

— По правде сказать, — смутился Бренд, я объезжал одно за другим владения нашей семья в этих краях и решил, что будет совсем неплохо…

— Не продолжайте! — с горечью прервала его она. — Мне и без того все ясно.

Бренд виновато развел руками.

— Здоровы ли вы, Мэри?

К этому времени она уже успела овладеть собой и голос ее звучал ровно и бесстрастно.

— Спасибо, да. Вполне. А как поживает Стивен?

Бренд переступил с ноги на ногу. Разговор с Мэри явно начинал тяготить его. Он наверняка уже сожалел о своем внезапном решении навестить ее.

— Хорошо.

— А… мои братья?

— Они бодры и здоровы. В настоящее время все трое пользуются гостеприимством короля Вильгельма Руфуса. Что же касается Эдмунда, то он нынче властвует над Шотландией вместе с вашим дядюшкой Дональдом Бейном.

Мэри поморщилась, услыхав о том, что коварные планы ее дяди и брата были беспрепятственно приведены ими в исполнение, и досадливо махнула рукой. Только теперь она спохватилась, что не предложила гостю сесть. И воспитанный Бренд продолжал на протяжении всего их разговора стоять у двери ее комнаты. А ведь он наверняка устал с дороги.