Лиза Клейпас - Обещания

– Мисс, в нашем клубе не принято…

– Попросите его выйти ко мне. Не думаю, что он станет возражать. Пожалуйста.

Дворецкий с сомнением оглядел девушку, отметив ее полное надежды лицо, элегантную, хотя и поношенную накидку.

Лидиан видела, как он борется с собой, готовясь ей отказать. Она затаила дыхание, моля Бога, чтобы ее не прогнали.

Проблема неожиданно решилась с появлением какого-то человека – невысокого, в очках, с властными манерами. Тот удивленно взглянул на Лидиан и повернулся к дворецкому:

– В чем дело?

Служитель начал ему тихо объяснять, а человек все это время не спускал с нее глаз и наконец резко произнес:

– Мисс, женщины в клуб не допускаются. Мистер Кравен требует от нас неукоснительно выполнять это правило.

– Я не хочу заходить в клуб. Я только прошу, чтобы кто-нибудь известил о моем приходе лорда Спенсера. – У Лидиан навернулись слезы. – Пожалуйста, сэр.

Обоих мужчин это явно встревожило.

– Не плачьте, мисс, – быстро сказал управляющий. – Я сейчас узнаю, здесь ли лорд Спенсер. Ваше имя, пожалуйста?

– Мне бы не хотелось его называть. Просто сообщите лорду Спенсеру о визите старого друга.

– Хорошо. Вы подождете?

– Конечно, – с благодарностью прошептала она.

Управляющий исчез за дверью, а Лидиан отошла в сторону, наблюдая, как дворецкий впускает все новых и новых гостей. Через несколько минут она увидела высокую фигуру, сняла капюшон и нерешительно шагнула вперед. До нее донесся знакомый голос:

– Какого дьявола!.. Лидиан? Боже мой, глазам своим не верю. Ты здесь?

Ченс был по-прежнему так красив, что она не смогла удержаться, бросилась к нему в объятия и, положив голову ему на грудь, закрыла глаза. Из-под ресниц потекли слезы.

– Ченс, – с облегчением вздохнула она, – это действительно ты!

Его руки сомкнулись у нее за спиной, и Лидиан тихо вскрикнула от этого прикосновения.

– Вот уж не ожидал, – насмешливо произнес Спенсер, обдавая ее запахом алкоголя.

– Когда ты вернулся?

– Пару недель назад.

– Почему не приехал ко мне? Не написал…

– Как ты оказалась в Лондоне?

Лидиан уставилась на него. Странно, то ли ей показалось, то ли Ченс на самом деле уже не столь очарователен? Ведь год назад его мужественная красота буквально сводила ее с ума… А теперь он выглядел довольно заурядным. Ченс был ее первой и единственной любовью, она не может винить его за то, что он похож на обычного человека, а не на полубога, каким он остался у нее в памяти.

– Я живу сейчас у де Греев, – объяснила Лидиан. – Ты должен прийти ко мне, Ченс. Нам необходимо поговорить. Я так скучала по тебе, ждала…

– Де Грей, – прервал он ее, явно заинтересованный. – Как ты с ними познакомилась?

– Моя мать и графиня – старые подруги. Ты придешь, Ченс?

– Постараюсь…

– Когда? – Лидиан вдруг разозлилась на себя за свой умоляющий тон.

– Трудно сказать, дорогая. Я очень занят. Но скоро, обещаю тебе. – Он поцеловал ее в лоб. – Будь хорошей девочкой, Лидиан, а теперь уходи. Здесь неподходящее место для юной леди.

– Может… – начала та. Ей хотелось, чтобы он проводил ее домой, но Ченс уже отвернулся.

Как он мог быть таким невежливым? Просто вернулся в клуб, оставив ее за дверью.

– Ты не придешь, – прошептала Лидиан. – И не собирался приходить.

Она словно издалека услышала голос дворецкого, который спрашивал, не найти ли ей кеб. Лидиан только покачала головой и быстро спустилась по лестнице. Больше всего ей хотелось сейчас оказаться как можно дальше от ярких огней игорного дома.

Она шла будто во сне. В ушах шумело. Лидиан пыталась осознать, что наконец встретилась с Ченсом, разговаривала с ним. Но как это не походило на сцены, которые она рисовала в своем воображении! Он не любит ее. Их прошлое не имеет никакого значения для него, оно важно лишь ей. Лидиан дрожала от гнева, стыда и горечи. Шум в ушах стал громче, но ей было все равно.

Неожиданно раздался чей-то окрик, ее схватили за руку и оттащили назад с такой силой, что она чуть не упала. Перед ней на бешеной скорости промчалась карета, которую сопровождали несколько всадников. Многие богачи предпочитали ездить по городу таким образом, подчеркивая свою значимость количеством лошадей и сопровождающих. Подобный спектакль производил неизгладимое впечатление на зевак, за исключением тех, кто имел несчастье оказаться на их пути. Лидиан чуть не разделила эту печальную участь, так как поглощенная своими мыслями не заметила приближающуюся карету.

Опомнившись, девушка обнаружила, что прижимается к какому-то мужчине. От него пахло мылом для бритья и вином. На секунду она подумала, что Ченс все-таки догнал ее, но затем подняла голову и взглянула на своего спасителя:

– Лорд де Грей!

Лицо бледное и суровое, в глазах пылает холодная ярость, будто он собирался кого-то убить.

– Маленькая дурочка, – гневно произнес Эрик и с силой встряхнул ее. – О чем ты, черт побери, думала?

– Лорд де Грей, – всхлипнула Лидиан. – Вы делаете мне больно…

– Ты шла прямо под колеса! – рявкнул он. – Погибла бы сама и покалечила бы других людей.

– Я ничего не видела, – удалось выговорить ей, потому что он снова встряхнул ее. В глазах у нее появились слезы. – Не надо, Эрик.., пожалуйста…

Она не поняла, почему назвала его по имени, но де Грей вдруг успокоился, молча глядя на нее сверху вниз.

– С тобой все в порядке, – наконец сказал он, это было утверждение, а не вопрос.

– Да. – Лидиан опустила голову, пытаясь справиться со слезами. – Пустите меня.

Хватка ослабла, однако Эрик не отпустил ее:

– Я случайно оказался в клубе, а несколько минут назад ко мне подошел Дерек Кравен. Как выяснилось, управляющий доложил ему, что какая-то темноволосая девушка у входа спрашивает лорда Спенсера. Я не думал, что это вы, но решил на всякий случай проверить. Зачем, во имя всего святого, вы пришли сюда?

– Вы же сами говорили, что Ченс каждую ночь бывает у Кравена.

– Более идиотских, бессмысленных… Я не предполагал, что вы окажетесь настолько глупы, чтобы прийти сюда одной!

– Да, я оказалась настолько глупа. – Лидиан даже топнула ногой, глядя на него сквозь пелену слез. – И Ченс прогнал меня. Теперь я знаю, что все его обещания были ложью. Надеюсь, вы сча… – Она не смогла выговорить «счастливы» и закусила губу, чтобы не разрыдаться.

Она ждала от него насмешек, а Эрик лишь тихонько погладил ее по голове, отчего на тротуар посыпались шпильки.

– Ваша прическа никак не хочет держаться, – пробормотал он, играя шелковистыми локонами. Пальцы коснулись ее щеки, погладили нежную кожу. – А вам известно, что вы способны обвести вокруг своего маленького пальчика и Спенсера, и любого другого мужчину?

– О, конечно, – с горечью ответила Лидиан, приняв его слова за насмешку.

Отчаяние немного утихло, сердце билось ровнее. Она, отодвинувшись от Эрика, поправила одежду и, подняв руки к волосам, обнаружила, что шпильки еле держатся.

– Моя коляска неподалеку, я отвезу вас домой.

Лидиан поморщилась. Ей совсем не хотелось лежать остаток ночи без сна, ворочаясь с боку на бок в тщетной попытке справиться с воспоминаниями, отчаянием и нежелательными эмоциями.

– Я не хочу, – тихо сказала она.

После долгого молчания де Грей спокойно предложил:

– В таком случае можете остаться со мной.

– Что вы имеете в виду? – с подозрением спросила Лидиан.

На его лице появилось слегка насмешливое выражение, будто речь сейчас пойдет о чем-то таком, от чего она непременно откажется.

– Не желаете ли отправиться со мной на поиски приключений, мисс Экленд?

Лидиан была готова к чему угодно, только не к столь неожиданному предложению.

– И какого рода приключениям? – не удержалась она.

– Совершенно безопасным.

Лидиан знала, что должна отказаться.., но слишком уж было велико искушение.

– А что, если мама обнаружит мое отсутствие?

– Вы же отважились на это ради Спенсера.

– Да, но… – Она замолчала, дивясь тому, что обдумывает его предложение.

«Надо сказать, чтобы отвез меня домой. После всего случившегося не стоит верить мужчинам, какими бы привлекательными они ни выглядели». Она словно раздвоилась, не желая ни соглашаться, ни отказываться, и лишь беспомощно смотрела на де Грея.

Тот вдруг засмеялся, надвинул ей на голову капюшон и приказал:

– Следуйте за мной.

– Куда мы идем?

– Сады увеселений в Воксхолле.

– Я слышала об этом месте. Там бывают проститутки, да? И воры?

– Там бывают люди разного сорта.

Эрик повел ее вдоль длинного ряда экипажей, стоящих у игорного дома. Лидиан испытывала тревогу и любопытство, недоумевая, с какой стати вдруг едет ночью в Воксхолл с едва знакомым мужчиной.

– Почему они называются «сады увеселений»?

– Скоро поймете.

– Прежде чем я соглашусь, дайте слово, что будете вести себя как подобает джентльмену.

Эрик ухмыльнулся и махнул рукой кучеру, подзывая свой экипаж.

– В отличие от других ваших знакомых мужчин я никогда не даю обещаний, которые не могу выполнить. мисс Экленд.

Лидиан частенько слышала жалобы на падение нравов в современном обществе, если кто-то упоминал о Воксхолле, но так и не могла понять, в чем, собственно, дело.

Теперь она вдруг обнаружила, что провести время в этом месте к северу от Кенсингтон-лейн – значит побывать на самом удивительном празднике, который только можно себе вообразить.

Лидиан никогда еще не видела такого количества веселящихся людей. Аристократы, денди, леди и проститутки смешались в одну толпу. Большой оркестр играл веселые мелодии, на каждом углу торговали мороженым и пирожными. У лотерейных киосков, где можно было купить билет и выиграть яркие безделушки, стояли длинные очереди.

Лорд де Грей заплатил неимоверную сумму за вход: по две гинеи за каждого. Сначала Лидиан избегала смотреть на посетителей и держалась поближе к Эрику, но вскоре любопытство победило застенчивость, и она начала с удивлением разглядывать окружающих.

Лидиан поежилась от холода, радуясь, что на ней толстая шерстяная накидка. Де Грей остановился и купил ей узкую черную маску, которые были почти на всех посетителях Воксхолла.

– Ни одна приличная леди не рискнет появиться здесь без маски, – сухо заметил он. – Это относится и к мужьям, проводящим время на стороне, и к молодым повесам, желающим выглядеть неотразимыми…

– Вы тоже наденете маску? – спросила Лидиан, пока он завязывал тесемки.

Эрик повернул ее к себе лицом и поправил маску, чтобы она легко видела сквозь прорези.

– Мое присутствие в Воксхолле не вызовет скандала, мисс Экленд, ваша же репутация неминуемо пострадает. – Заметив, что она смотрит на пирожное, Эрик улыбнулся:

– Вы, наверное, голодны, поскольку ничего не ели за ужином.

– Я слишком нервничала. Я думала о… – Голос у нее сорвался, когда она вспомнила, с каким нетерпением ждала встречи с Ченсом.

– Забудьте об этом, – резко сказал де Грей и потянул ее к беседкам.

Там сидели многочисленные пары, которые наслаждались грудинкой, копчеными языками и цыплятами, слушая игру оркестра. Музыка была громкой, веселой, люди вокруг подхватывали известные песни, и мысли о Ченсе постепенно исчезли из головы Лидиан. Де Грей усадил ее за столик и по его знаку официант принес им тарелки с жареными цыплятами, тоненькими кусочками ветчины, печеньем и пирожными, украшенными кремом и ягодным джемом. Лидиан принялась за еду, но удивленно замерла, когда Эрик протянул ей бокал вина.

– Мне не разрешают пить вино, – смущенно призналась она.

Де Грей наклонился к ее уху и прошептал:

– Я никому не скажу.

От его хрипловатого голоса у Лидиан по спине побежали мурашки. Она улыбнулась, взяла бокал, отпила глоточек темно-красной жидкости. Эрик заставлял ее пробовать различные деликатесы и поддразнивал до тех пор, пока Лидиан не начала смеяться. Новизна ощущений, лестное внимание красивого мужчины… Ей хотелось, чтобы эта волшебная ночь не кончалась…

После музыкального представления начался фейерверк; в темном небе закрутились огненные шары, из вспышек разноцветных огней появлялись ярчайшие цветы. Лидиан смотрела на них, полуоткрыв рот от восхищения, а толпа разражалась восторженными криками при каждом новом выстреле.

Затем де Грей повел ее по аллеям Воксхолла.

– Я бы хотела чувствовать себя так всю жизнь, – сказала Лидиан, немного разгоряченная вином.

– Как «так»? – улыбнулся Эрик, глядя на ее взволнованное лицо.

– Словно у меня выросли крылья! – Лидиан вздохнула. – Конечно, завтра придется вернуться на землю.

Он посмотрел на нее, и девушка вдруг увидела в его серо-зеленых глазах странную тоску. Ей показалось, что Эрик хотел сказать нечто очень важное, но сдержался. И вместо этого, разрушив все очарование, произнес каким-то безжизненным тоном: