Мари Секстон - Обещания

— Не очень, — ответил он мрачно.

— Что-то я не слышал о взлете преступности в Коде.

— Мы еще два раза отгоняли Дэна Снайдера от Черри. Первый раз он спьяну бросал бутылки ей в окна, а другой пришлось вытаскивать его из ее дома, и она выглядела не лучшим образом. Не понимаю — он ее точно избил, а она не выдвинула обвинения. Действительно не могу понять.

— Дэн всегда был скотиной. Уже в школе.

— Да. — Мэтт в молчании принялся отдирать этикетку с бутылки. — В меня много дерьма летит от других парней. — Сказал он тихо, не поднимая глаз.

Через секунду я сообразил:

— Из-за меня.

Он неохотно кивнул.

— Тогда какого мы сюда приперлись? — Мой голос дрогнул. — Ты приходишь ко мне домой, потом ведешь ужинать, конечно, они начнут чесать языками.

Он пожал плечами:

— Меня бесит. — Не сколько зло, сколько печально. — Они не понимают. Все женаты. Тогда, когда мы повстречались тут тем вечером, это был не первый раз. Они постоянно пытаются меня познакомить с кем-нибудь. — Я не знал, что сказать. — Я с ними всего лишь работаю и хочу, чтобы меня оставили в покое. Но после работы они идут к своим семьям… — А он идет в свою одинокую тюремную камеру. Он не произнес этого, но я отчетливо уловил подтекст.

Мы ели в тишине.

— Здравствуй, Джаред. — Подняв взгляд, я увидел мистера Стивенса, завуча нашей школы. Насколько я знал, он — единственный гей в Коде, кроме меня. В свои шестьдесят он довольно хорошо выглядел — подтянут, одет в костюм с иголочки. По-моему, я ни разу не видел его без галстука-бабочки.

— Здравствуйте, мистер Стивенс.

— Ты уже давно не мой ученик, поэтому можешь звать меня Билл. — Он постоянно твердил мне это, но сложно назвать своего учителя, пусть и бывшего, по имени. — А вы — наш новый офицер? — Он посмотрел на Мэтта.

— Да, сэр. Мэтт Ричардс. — Тот пожал протянутую руку.

— Очень приятно познакомится, мистер Ричардс. Рад, что вы присоединились к нашей крошечной общине. Извините, но мне хотелось бы спросить — а в департаменте знают?

Я старался не улыбаться, очевидно, мистер Стивенс решил, что Мэтт — гей. Но, по крайней мере, я точно знал, что Мэтт понятия не имеет, что за сцена сейчас разыгрывается. Видно, что он недоумевал: «Знают что?», но решительно кивнул:

— Да, сэр.

Я с трудом сдержал смех.

— Рад слышать, даже не подозревал, что наша полиция столь прогрессивна. — Поведение Мэтта не изменилось. Мистер Стивенс, вероятно, решил, что его молчание продиктовано смущением. — Ну, я оставлю вас вдвоем. Хочу сказать, счастлив, что вы вместе. — Он подмигнул мне. — Это дает старику надежду.

— Спасибо, мистер Стивенс, и вам удачи.

Когда тот ушел, Мэтт недоуменно спросил:

— Чем, черт побери, он тебя так рассмешил?

— Ты помнишь, что я тебе рассказывал о мистере Стивенсе, нашем завуче?

Я наблюдал, как в голове Мэтта загорелась лампочка, затем он сдвинул брови, видимо, прокручивая в голове весь разговор, и залился краской, когда головоломка сложилась.

— Ну что, понял?

— Черт! — Похоже, он рассердился в основном на себя. — Я иногда такой идиот.

— Да ладно, расслабься, мистер Стивенс знает, как держать язык за зубами.

— Уверен, действительно знает.

— Тебя беспокоит, что он думает, будто мы вместе?

— А тебя?

— Ни капли.

— А ты и он, вы никогда… — Он не решился продолжить.

— Никогда. Наверняка никто о таком даже не помышлял. Слишком большая разница в возрасте. Он был моим учителем, так что сам понимаешь. И я не уверен, но, по-моему, мистеру Стивенсу нравятся более мягкие мужчины.

— А какие нравятся тебе? — Лицо его горело ярким румянцем, но взгляда он не отводил.

Мальчик, а вот это скользкий вопрос.

Потому что я предпочитал парней вроде него: высоких, темноволосых, мускулистых. Единственное, чего бы добавил — побольше волос и татуировок. Хотелось спросить, есть ли они у него.

Но я не решился и пробормотал:

— Богатые и развратные.

Опять этот его намек на улыбку. Подозреваю, Мэтт знал правильный ответ.

Он частенько теперь заглядывал в магазин перед закрытием, и мы шли ужинать — обычно два-три раза в неделю. Я спрашивал, не возникли у него проблемы на работе, сначала он просто пожимал плечами, но на третьей неделе мой вопрос заставил его покраснеть. И это меня смутило.

— Не понимаю. Так есть проблема или нет?

— Ну… есть, — неуверенно ответил он, пряча глаза. — Но я кое-что предпринял, чтобы от нее избавиться.

— Что?

— М-м-м… я начал видеться с Черри. — Он занялся этикеткой.

— Что?

Мэтт посмотрел на меня со своей псевдоулыбкой:

— Ты слышал.

— Ты встречаешься с Черри?

— Нет-нет, никаких свиданий.

— Но ты сам только что сказал…

— Что начал с ней видеться. Это не то же самое. — Он словно пытался объяснить мне очевидные вещи. Вероятно, у меня на лице отпечаталась растерянность, потому что он закатил глаза. — Можно сказать, у нас договоренность. Как у тебя с Коулом.

— А. Понятно. Взаимовыгодная?

Он пожал плечами:

— Ну, для меня точно выгодная.

— Я думал, ты ценишь независимость.

— Ценю. Но я без сомнения не фанат целибата.

— Кто ж фанат?

Он подмигнул:

— Вот именно.

— А почему именно она? Не то чтобы… — Я пошевелил пальцами. — Но у нее…

— Определенная репутация? — Мэтт вернулся к этикетке.

— Ага. — Слава богу, он уже знал.

— Я надеваю плащик.

А вот это заставило меня покраснеть.

— Рад, но я не про то.

— Черри показалась мне подходящей и не заинтересованной в отношениях. У меня нет каких-либо намерений относительно нее.

— Она действительно согласна с таким условием? — Конечно, я не эксперт, но всегда подозревал, что на «отношения без отношений» женщины смотрят несколько иначе мужчин.

— Слушай, — он казался раздраженным от того, что мне нужно объяснять прописные истины. — Я не сволочь и был с ней предельно честен. Она знает, что мы не встречаемся. Никаких романтических прогулок под луной или праздничных ужинов. Я не знакомлюсь с ее родителями и подругами, не дарю цветов, никуда не вожу. Мы просто трахаемся. Все.

— И она согласна?

— Говорит, что да. — Он пожал плечами. — Наверняка она думает, что со временем все изменится. Но не изменится, и я ей об этом сказал. Не моя вина, если она не захотела прислушаться.

Я не мог выбросить из головы, что Черри, вероятно, была права. Пройдет несколько недель, и Мэтт не станет возражать против более близкого «знакомства». Уверен, путь к сердцу мужчины пролегает ниже желудка.

— Она лишь настаивала на «верности». Чтобы я не ходил на свидания и не спал с другими женщинами, пока мы… видимся.

— Для тебя это приемлемо?

— Абсолютно. Не хватало мне еще разборками жизнь усложнять. Я хочу свести все проблемы к минимуму.

— Думаю, у тебя выйдет.

— Кроме того, я получаю дополнительные преимущества.

— Какие?

На этот раз он почти улыбнулся:

— Во-первых, ребята на работе больше не пытаются меня ни с кем познакомить. И, что более важно, теперь я могу болтать с тобой сколько угодно, не опасаясь надоедливых обвинений.

— Да так бы сразу и сказал: тебе пришлось согласится на секс без обязательств с горячей цыпочкой, чтобы иметь возможность почаще со мной зависать.

В его серо-зеленых глазах плескалась улыбка, словно он вот-вот рассмеётся.

— Да, это большая жертва с моей стороны. И не говори потом, что я ничего для тебя не сделал.

— Да ты чертов манипулятор! — Я не мог удержаться от смеха.

— Не стану отрицать. — Вдруг он замолчал. — Тебе противно?

— Что ты трахаешься с Черри? — Немного. Что ты чертов манипулятор? — Ни капли. Она большая девочка, и ты действительно с ней честен.

— Да.

— Тогда это вопрос взаимного согласия.

— Именно. — Мне послышалось или в его голосе действительно проскользнуло облегчение? — А что там с твоим Коулом? Вы часто видитесь?

— Он обычно приезжает кататься на лыжах, мы встречаемся два-три раза с декабря по апрель.

— И ни разу с апреля по декабрь?

— Ага.

— Ничего себе, — посочувствовал он. — Засушливый у тебя сезон.

— И не говори.

Пицца положила конец этой удручающей теме.

— Ты работаешь в следующие выходные? — спросил он, когда я откусил.

— Угу.

— Сможешь сбежать или отпроситься?

Да легко. Сейчас летние каникулы, поэтому Ринго можно припахать на целый день, и Лиззи не откажет, она еще успеет соскучится по работе, когда ребенок родиться.

— Конечно. А что?

— Я дежурю сверхурочно третьего и четвертого июля, а пятницу у меня отгул и два выходных подряд. Давай отправимся в поход. На прошлой неделе я купил велосипед, так что можно устроить заезд.

Я чуть не завыл от восторга. Мне нравится ездить по горам, но, как правило, я катаюсь в одиночку. Иногда ко мне присоединялись Лиззи с Брайаном, но из-за работы Брайана и магазина нам трудно собраться вместе. Новость, что у меня появится компания, да еще какая, меня воодушевила:

— Здорово!

— За тобой заехать?

— Да. Давай в пятницу с утра. Позавтракаем, соберёмся и в путь.

— Договорились.

— А Черри позовешь?

Он посмотрел на меня с ужасом:

— С чего бы мне вдруг захотелось испортить себе хорошие выходные?

Он постучал в мою дверь в семь тридцать утра в пятницу. Я все еще валялся в постели.

— Господи, — простонал я, пропуская его в дом. — Говоря «пораньше», я не имел в виду «затемно».

Раньше девяти настроение у меня ниже среднего.

Мэтт даже не хмыкнул, но, очевидно, ситуация его забавляла. Он сощурился и отвесил мне легкий подзатыльник:

— Ты о чем? Солнце уже два часа как встало.

— Ненавижу жаворонков! — Я прошел на кухню, чтоб приготовить кофе. — По-моему, «пораньше» значит «до обеда».

Тут он по-настоящему рассмеялся. Я слышал его смех второй раз в жизни. И да — я считал.

Позавтракав, мы стали упаковываться.

— Ты взял теплые вещи? — спросил я.

— Зачем? Сейчас же лето, довольно тепло.

— Мы поднимемся на три километра, а то и выше. Когда солнце сядет, похолодает, уж поверь.

— А где расположен кемпинг? — В голосе проскользнула подозрительность.

— Что? — усмехнулся я.

— Мы не остановимся в кемпинге? — Его озадаченный взгляд заставил меня откровенно развеселиться.

— Черт, нет! Мы остановимся кое-где получше.

Отправились мы около одиннадцати.

Следуя моим указаниям, Мэтт проехал через национальный парк, свернул на грунтовку, а оттуда на скалистый проселок.

С сомнением оглядев округу — мы практически добрались до вершины холма, но дорога шла по серпантину, поэтому слева возвышался отвесный склон, а справа был резкий обрыв, — Мэтт пожал печами и спросил:

— Ты уверен, что мы приехали куда нужно?

— Уж поверь.

Я улыбнулся и показал, где лучше всего припарковать джип. Вытаскивая вещи, Мэтт скептически поглядывал по сторонам.

— Вероятно, придется делать две ходки, — сказал я, передавая ему переносной холодильник.

— Далеко?

— Нет, но уклон довольно крутой, так что не загружайся под завязку. А вот возвращаться в воскресенье сюда будет хреново.

Мэтт поспешил за мной вниз по склону через кустарник и подлесок. Мы спустились метров на сто на небольшое плато, затем повернули направо и прошли еще метров тридцать, пока не вышли на поляну.

Немногие знали об этом месте. Еще ребенком я приезжал сюда с семьей. Мы ревниво охраняли наш тайный уголок, а когда Брайан в первые пригласил сюда Лиззи, стали поддразнивать, что он действительно решил на ней жениться.

В центре располагалось кострище, которое мы с Брайаном обложили высокими булыжниками, а вокруг стояли скамейки, сколоченные из неотесанной древесины еще отцом и дедом. У некоторых семей есть второй дом. Наш был здесь.

Я бросил на землю свое снаряжение и застыл, упиваясь спокойствием. Позади справа возвышался один из скальных устоев, на который мы поднимались с Мэттом в день нашей встречи, а прямо перед нами протекала река. Ну, в Колорадо это называется рекой. Большинство американцев назвали бы это потоком, дед называл ручьем. Шириной около четырех метров, не больше метра глубиной, река весело бежала по каменистому дну. Кое-где вы могли запросто ее перескочить, если, конечно, не боялись поскользнуться на мокром валуне. Сквозь листву пробивались солнечные блики, над водой то тут, то там появлялись маленькие радуги. На нашей стороне в основном произрастали ели и сосны, а на противоположной шумели кронами осины и березы.