— Ты до сих пор пылаешь к нему любовью.

— Горю! Тебе, наверное, плохо, но я чертовски рада, что он от тебя отстал, Лер.

— Мне не плохо, — тихо замечаю. — Обидно.

— Та-а-а-а-к, — тянет подруга. — С этого места поподробнее. Ты что, успела его разлюбить? Только же говорили, дифирамбы пела, готовила что-то там ему, ждала, разговорчик заканчивала, стоило ему вернуться. Так что такое?

— Я с мужчиной познакомила-а-а-ась, — тяну мечтательно.

— Что… уже? — Оля округляет глаза. — Ты когда успела, подруга?

— На следующий день после того, как узнала. Пошла в клуб с горя, перепутала кабинки, а там он. Сексуальный, притягательный, брутальный такой… мамочки! Как было устоять?

— Ты что… прямо будучи замужней с ним это самое?

— Нет, ты что! Хотя я предлагала, — говорю, а самой стыдно. — Я перебрала тогда, он отвез меня к себе, уложил спать, а я к нему пришла, но он не воспользовался. Приехал только через месяц, в день, когда Игорь ушел, как раз. С вином. Ну и закрутилось.

— Не любила ты Игоря, подруга, — со знанием дела произносит Оля. — Видела бы себя со стороны. Глаза горят, щеки покраснели. Хороший хоть мужик?

Я вкратце рассказываю о Богдане. Знаю я о нем немного, но то, что знаю, мне безумно нравится. В самых деталях рассказываю о том, как он врезал Игорю, смакую, кажется, каждую мелочь того момента.

— Что? Прямо взял и врезал? Будущему депутату? — Оля смеется. — Он определенно мне нравится!

— Игорь палки в колеса теперь вставляет. Здание Богдана, которым он владеет наполовину с партнером, и где я купила помещение, едва не снесли.

— Игореша постарался? — сразу понимает подруга.

— Да. Потом ко мне приходил, вернуться требовал. Сказал, что перестанет мстить Богдану, если я любовницей его буду.

— А он охреневший мужик, Лера! И жену ему и любовницу. С одной развелся, на другой женился, а ту, чтобы не терять, в содержанки. Не зря я его возненавидела! Он же это…

Оля как-то резко замолкает. Бегло смотрит на бокал с вином и быстро отпивает. Явно волнуется. И мне это чертовски не нравится. Создается впечатление, что все эти годы подруга что-то знала об Игоре, но молчала.

— Договаривай.

— Ты прости меня! — начинает. — Даже не знаю, как сказать!

— Только не говори, что вы с ним…

— Что? Нет, господи! — возмущается Оля. — Он за мной ухаживал. Цветы дарил, конфеты присылал, звал на свидания.

— Когда это? — потерянно спрашиваю, чувствуя, как мир уходит из-под ног.

— Когда замуж тебя позвал. Помнишь мы тогда разругались? Я сказала, что ты ошибку совершаешь, а ты и слушать не стала. В общем, после он приходил несколько раз. С ним Стас тогда поговорил, и он отстал.

— Почему, — едва шевелю губами. — Почему не сказала?

— Шутишь? Мы и так разругались тогда ужасно. А тут еще я с такими заявлениями. Я потерять тебя боялась и думала, что до свадьбы у вас не дойдет. Прости меня! — ее голос звучит искренне, да и я верю Оле, просто…

Я до последнего думала, что Игорь меня любил, что все его слова и признания — правда. А вот связь с этой секретаршей — ошибка. Так случилось. Она его соблазнила, а он же мужчина, не устоял. Я искала оправданий, думала, что во всем виновата другая женщина. В том, что он с ней, а она сразу забеременела, а оно вот как…

— Мразь, — шепчу я и подзываю официанта. — Можно еще бокал?

Глава 18

— Ты слышала? — произношу сквозь горечь, когда бокал падает со стола и со звоном разлетается на кусочки. — Так разбивается доверие к людям.

К нам тут же подходит официант, я прошу прощения за неловкость, убеждаю, что заплачу. Всё происходит… на автомате. Я говорю с официантом вежливыми заученными фразами, улыбаюсь, остаюсь милой, при том, что внутри все полыхает одновременно от злости и осознания того, как же я ошиблась. Это, пожалуй, хуже всего.

Я жила с человеком, который никогда по-настоящему меня не любил. Который до свадьбы ухаживал за лучшей подругой.

А потом?

Он хранил мне верность? Смешно!

— Лер, ты точно в порядке? — интересуется Оля, обеспокоенно всматриваясь в мое лицо.

— Да. Ты спешишь?

— Не сильно, но через пару часов нужно быть дома. У меня сын.

— Плохо, — утверждаю. — Я бы посидела, но у меня дома. Что скажешь?

— Я точно пас, извини. Мам не поймет, если я брошу на нее Тимофея дольше, чем на три часа.

— Всё нормально, просто… ты глаза мне открыла, Оль. Просто вот…

Я замолкаю. Хочется сказать о том, какой дурой я была, но приходится замолчать, потому что к нашему столику подходит уборщица, чтобы убрать осколки.

Через минуту прибывает и официант. Мне предлагают заменить бокал, но я отказываюсь и мы просим счет. На машине домой я, конечно же, не поеду, поэтому по пути на выход прошу приехать Юлю и отвезти меня домой. Она соглашается, хотя остаток дня должна была отдыхать. В который раз убеждаюсь в том, что не зря выбрала именно ее. Все же Юля готова выручить меня в любое время дня и ночи. Помочь.

Оля предлагает подождать мою помощницу, но я отказываюсь. Никакой ненависти или злости на подругу нет, она ведь ни в чем не виновата, это я не послушала ее, когда она утверждала, что Игорь мне не подходит. Это я выбрала его. Теперь вот… расплачиваюсь.

— Позвони мне, ладно? — уговаривает Оля. — Пожалуйста, я буду волноваться. Ты… в таком состоянии.

— Со мной всё в порядке, правда. И наша дружба все так же сильна, — решаю успокоить подругу, которая явно переживает по этому поводу.

— Совсем дурочка, да? — произносит Оля и тянет меня в свои объятия. — Еще я из-за этого придурка с тобой не ссорилась. Домой доедешь — набери, чтобы я не волновалась.

Ее такси останавливается рядом с моим автомобилем. Оля машет мне на прощание и садится в машину, захлопывая за собой дверь. Я же жду Юлю. Знаю, что она живет довольно далеко отсюда, поэтому забираюсь в машину, чтобы не мерзнуть, и жду ее там.

— Я в машине, — сообщаю помощнице через полчаса.

— Поняла. Уже бегу.

Дверь со стороны водительского сидения открывается, и на кресло плюхается Юля. Смотрит на меня с улыбкой, кладет сумку на заднее сидение и заводит двигатель.

— Домой?

— А давай в клуб?

— Вы уверены? — спрашивает Юля.

Конечно, я не уверена, но мне жутко не хочется оставаться одной. А еще я хочу к Богдану. В его теплые объятия, к его горячим губам. Руки сами тянутся к телефону, а пальцы набирают сообщение, которое диктует выпитое вино в кафе.

“Хочу тебя увидеть!”

Вслед за ним отправляю еще одно.

“Ты очень сильно мне нужен”

Ответа на них нет, да и висят они непросмотренными. На полпути Юля снова переспрашивает, уверена ли я, что хочу в клуб. Я снимаю блокировку с экрана, захожу в мессенджер и вижу, что сообщения прочитаны, но ответа на них нет.

— Уверена, Юль. Едем. У тебя планы на сегодня есть?

— Планировали с парнем в кино сходить, а что?

— Да нет, я просто.

Отвлекать ее от проведения совместного вечера с парнем не собираюсь. Пусть отдыхает, это я, в конце концов, одинокая и никому не нужная разведенка, а у других женщин есть личная жизнь.

— Что с машиной делать? — интересуется Юля. — Я не знаю, смогу ли за вами приехать.

— А отогнать машину ко мне сможешь? — интересуюсь. — Если да — оставь ее в паркинге. Я вернусь на такси.

— Вы точно уверены, что хотите остаться?

— Точно, Юль, не волнуйся.

На самом деле ни капли не уверена, но осознаю это только когда выхожу из машины и ежусь под сильными порывами ветра. У входа стоит охрана, неподалеку толпится молодежь, слышна ругать и гогот. Хочется вернуться, но Юля уже уехала, а вызывать такси и стоять на улице среди толпы недовольных и неадекватных, которые не прошли дресс-код, совсем не хочется.

Именно поэтому я уверенно шагаю к охране, жду, когда меня пропустят и уже через минуту оказываюсь внутри. Здесь шумно и темно, играет музыка, кто-то кричит, пахнет алкоголем и всевозможными духами. Я иду глубже, подхожу к бару. Танцевать пока не хочется, но я понимаю, что это из-за желания сбежать.

Мне определенно нужно выпить.

У стойки я заказываю несколько шотов и мгновенно опрокидываю их в себя. Через полчаса возвращаюсь прежняя я: игривая, веселая, желающая обнять весь мир. Я полна решимости что-то изменить в этой жизни, хочется забыть о том, что меня намеренно предавали все годы, что я вила семейное гнездо. Игорю, оказывается, и не нужно было наше счастье.

Я снова снимаю блокировку с телефона и пишу Богдану. Почему он не отвечает? Он, что, настолько занят, что не может отвлечься на несколько минут и написать мне хотя бы слово? Мне бы хватило. Скажи он в ответ, что тоже соскучился, я бы уже сидела дома, а не тусовалась в баре. Сидела и медитировала бы на его смс. Возможно, ждала нового. Но там ничего нет, и я быстро переключаюсь на камеру, навожу резкость на дисплее и снимаю три шота, что приготовил бармен.

“Развлекаюсь. Присоединишься?”

Ответ прилетает, когда я выпиваю два стакана. Не верю своим глазам, но на экране мигает его сообщение:

“Я бы с радостью, но сильно занят. Хорошо отдохнуть”

На три моих следующих сообщения он попросту не отвечает. Читает и даже “онлайн”, но ответа нет. Я злюсь, а выпитые напитки лишь подстегивают. Я чувствую себя уверенной и дерзкой, поэтому отвожу руку подальше, включаю переднюю камеру и делаю селфи. Получается, к удивлению, довольно привлекательная фотография. Я тут же отправляю ее Богдану и печатаю:

“Наверняка будет немало желающих подкатить к такой красотке”

Чувствую себя уверенной и привлекательной, дерзкой. Такой, какой была в институте, когда парни головы сворачивали, чтобы посмотреть на меня. Я давно себя так не ощущала, а Богдан он… не отвечает. Явно прочитал сообщение, но молчит. Я злюсь и отправляю еще одно. Обещаю себе, что последнее.

“Если ты хотел, был бы здесь рядом со мной”

После запихиваю телефон в карман и иду на танцпол. Хочется забыться. Не думать ни о предательстве Игоря, ни о том, что Богдан даже не отвечает на сообщения, не говоря уже о том, чтобы приехать. Чем он занимается, что настолько занят и не может приехать? Что у него за работа такая? У всех нормальных людей занятость до вечера, пусть позднего, а Богдан он… ночи проводит на работе?

Мысли начинают хаотично сменять одна другую. Я провожу параллели между ним и бывшим мужем. Игорь ведь тоже говорил, что работает, что у него нет времени проводить со мной вечера, что он не может поехать на отдых, потому что ему не дают отпуск. Чем больше думаю в этом направлении, тем страшнее. Богдан он ведь… другой. Он понимающий, нежный, он готов поддержать в трудную минуту и оказаться рядом, когда мне это нужно. Он не Игорь, но его нет рядом сейчас, когда мне хуже всего.

— Девушка не хочет повеселиться? — слышу над ухом, после чего моей талии касаются чужие ладони.

Я резко вырываюсь и разворачиваюсь. Напротив стоит парень, высокий и широкоплечий. Он ехидно улыбается и тянет ко мне руки.

— Ты чего, детка? Так двигаешься пластично, я бы с тобой зажег.

— Девушка не знакомится!

Моя спина упирается в теплую мужскую грудь, а слух тут же воспринимает родной голос. Богдан. Здесь. Я чуть отодвигаюсь в сторону и поднимаю голову. И правда он. Стоит, зло смотрит на парня напротив. Тот тут же ретируется, извиняется, говорит, что не увидел моего спутника, потому и подошел. Через секунду его и след простыл.

— Ты всё? Или еще остаемся?

— Всё! — быстро отвечаю.

Богдан ведет меня ны выход. Уверенно расталкивает толпу танцующих и крепко держит меня за руку. В гардеробе одеваюсь и когда выходим на улицу, сильнее закутываюсь в пальто. Ветер, кажется, стал еще сильнее. Богдан держит меня за руку, ведет за собой, открывает дверцу автомобиля и усаживает внутрь. Через секунду опускается рядом и заводит двигатель.

К моему дому мы едем молча. Крепкие шоты давно выветрились, смелость куда-то делась, зато я не могу просто взять и прекратить думать о том, где был Богдан, что так быстро приехал. И как ему удалось, если он на самом деле был занят.

Уже у дома Богдан помогает мне выйти из автомобиля, в квартиру заходит следом. Мы вместе разуваемся, я сбрасываю куртку, а когда выпрямляюсь, натыкаюсь на его прямой взгляд.

— Что это было, Лера? — спрашивает Богдан, тяжело вздыхая. — Я, мать твою, переговоры похерил.

Я хочу что-то сказать, но Богдан меня останавливает жестом. Замолкаю.

— Что это за какофония? — он чуть повышает голос.

— Но ты ведь приехал, — аккуратно замечаю, — значит, не было ничего важного.