Вряд ли я решусь на колдовство с моей внешностью снова. Да и не в ней дело, я же вижу, что нравлюсь ей, что ее ко мне тянет, просто… боюсь оттолкнуть своим занудством или настырностью.

Я даю ей время. Вначале аж целый месяц.

Вижу ее хрупкое тело всякий раз как закрываю глаза. Во сне мы занимаемся любовью и по утрам я просыпаюсь с диким возбуждением и адским желанием послать все к чертям и поехать к ней. Взять то, что она предлагала. Так проходит месяц, спустя который я приезжаю прямо в день ее развода. Точнее, когда из квартиры с вещами сваливает ее бывший. Беру огромный букет и еду утешать ее. Почему-то думаю, что уж сегодня точно не спасую и она будет моей, но все идет по новой.

Я не могу ею воспользоваться.

Хочу до безумия, но отказываю себе в удовольствии, потому что это будет неправильно. Я надеюсь на большее. На свадьбу, как минимум, и нескольких детишек, как максимум.

В этот раз я решаюсь быстрее, проходит всего неделя после нашей последней встречи, а я после работы сажусь в автомобиль и еду к ней. Хорошо, что решаю заехать в супермаркет, иначе ее бывший обмудок позволил бы себе куда больше, чем просто слова.

— Ты точно в порядке? — переспрашиваю ее раз в пятый.

— Все нормально, я больше удивилась, чем испугалась, — Лера жмется ко мне сильнее, утопает в моих руках и трется щекой о куртку.

— Можем ехать?

— Куда? — она нехотя поднимает голову и с удивлением смотрит в мое лицо.

Я думал провести вечер на ее территории, быть там, где Лере находиться привычнее, но после всего хочется забрать ее из квартиры, которую оставил бывший муж.

— Ко мне поедешь?

Она теряется лишь на пару мгновений, а после энергично кивает головой. Растирает замерзшие руки и искренне улыбается, радуя своими чистыми эмоциями. Хочу видеть ее такой всегда.

— Залезай в машину, я быстро.

* * *

Забравшись в машину я первым делом блокирую автомобиль изнутри и сижу в ожидании возвращения Богдана. Он предложил мне поехать к нему. Эта мысль вызывает улыбку на моем лице и поднимает настроение. Я окажусь в его квартире снова.

Почему-то эта новость заставляет меня ожидать вечера с предвкушением. Сама пока не знаю, чего жду от него. Надеюсь только, что смена декораций пойдет мне на пользу и я смогу забыть все, что сегодня произошло. Стук в окно отвлекает меня от мыслей, я перевожу взгляд вправо и замечаю там Богдана с пакетом в руке. После снятия блокировки он открывает заднюю дверь и кладет пакеты на сидение рядом с моими покупками.

Богдан садится за руль, поворачивается ко мне и мягко спрашивает:

— Не против, если я поведу?

— Думаю, так будет лучше, — соглашаюсь, с жадностью вдыхая его запах.

Он знакомо пахнет сандалом с соблазнительными нотками герани и яблока. Я поддаюсь чуть вбок, чтобы оказаться к нему ближе и втянуть аромат его духов еще раз.

— Когда приедем ко мне напомни мне дать тебе флакончик своих духов, — замечает с усмешкой.

Я откидываюсь на спинку кресла и отворачиваюсь от Богдана, чувствуя, как на лице появляется дурацкая улыбка. Дорогой думаю о вещах, что лежат на заднем сидении. Я оставила покупки там и теперь думаю, стоит ли отдать их Богдану или же лучше забрать с собой домой, чтобы отдать их ему потом.

При въезде в знакомый жилой комплекс, я оживленно выпрямляю спину. Здесь всё так, как я и запомнила: симметрично расставленные кованые скамейки, кусты растений, цветочные клумбы, которые весной будут выглядеть шикарно. Мы проезжаем мимо, двигаемся на нулевой этаж, где Богдан паркует автомобиль.

— А что с твоей машиной? — спрашиваю, когда мы покидаем салон.

— Ее заберет водитель. Не переживай, — Богдан открывает заднее сидение и достает оттуда пакеты. — Твои покупки забирать?

— Я сама, — произношу поспешно и беру только то, что купила в супермаркете, оставляя одежду. Я все же принимаю решение отдать ему покупки у себя в квартире. Здесь у него явно есть что надеть.

Мы попадаем в квартиру после поездки в лифте и недолгой прогулки по коридору. В прошлый раз, когда я здесь была, так и не смогла должным образом изучить обстановку, но сейчас жадно осматриваю помещение. Светлый просторный коридор переходит в теплую гостиную, соединенную с кухней. Есть лестница на второй этаж, которую я так и не запомнила с прошлого раза.

Я прохожу дальше. Помещение кухни кажется поистине огромным, как и гарнитур: двухкамерный большой холодильник, высокая под потолок мебель, бытовая техника в коричневом цвете. Дизайнер, кем бы он ни был, поработал на славу. Интерьер кухни заставляет меня открыть рот от восхищения, правда, я быстро понимаю, что сама бы не смогла долго здесь находиться.

Мне не хватает мелочей: скатерти на идеальной стеклянной поверхности стола, прихваток и полотенец на крючках, ярких предметов декора, который бы сделали эту холодную комнату живой. Уже потом я понимаю, что и гостиная точно такая же: лаконичная и минималистичная до ужаса и, вместе с тем, не живая.

— Ты живешь не здесь? — почему-то решаю спросить, потому что мне кажется это рациональным.

Помещение явно нежилое. Или же Богдан бывает дома так редко, что ему некогда обращать внимание на мелочи, создающие уют.

— Я живу на работе, — он улыбается, но я вижу, что говорит вполне серьезно. — Бывают моменты, когда я совсем не возвращаюсь домой. Здесь в основном проживает прислуга: они приходят два раза в неделю на уборку и через день, чтобы приготовить еду.

— Ты не живешь дома, но приезжаешь, чтобы поесть?

— Каюсь, — он улыбается. — Приготовленная еда чаще оказывается в мусорке, чем в моем желудке.

— Ты сейчас голоден? Я собиралась болоньезе готовить, если ты не против, я могла бы…

— Буду только за, с обеда ничего не ел и ехал к тебе, чтобы ты меня накормила.

— Ты ехал только поэтому? — лукаво спрашиваю, получая наслаждение от нашего разговора.

Он позволяет мне отвлечься от тягостных мыслей, что периодически лезут в голову, от воспоминаний о поступке Игоря.

— Только ты можешь утолить мой голод, — двусмысленно произносит Богдан.

Следующий час я провожу у плиты, а он рядом со мной: помогает нарезать овощи и разливает по бокалам купленное вино. Мы много разговариваем и пьем вино. Богдан спрашивает, как идут дела с обстановкой моего салона, а я интересуюсь, сколько он потерял, уступив мне помещение по такой смешной цене.

Конечно, он не признается.

Только улыбается и бок о бок готовит со мной спагетти, помогает, расспрашивает, смотрит, когда мы едва слышно соприкасаемся бокалами. Когда все готово Богдан делает ко мне шаг, обхватывает рукой за талию и притягивает к себе. Моя грудь соприкасается с его торсом, взгляд устремлен на его губы. Я сглатываю и начинаю дрожать, когда Богдан рывком усаживает меня на столешницу кухни, когда целует. Касается губами моих, пробует, ласкает, осторожно уделяет внимание то верхней, то нижней.

Потом мы срываемся.

Его язык оказывается у меня во рту, а мои руки лихорадочно расстегивают пуговицы на его рубашке. Мы оба голодны, но о болоньезе забываем напрочь.

Глава 13

— Представляешь, что мы могли бы не встретиться? — шепчу куда-то в область его шеи. — Если бы я не зашла тогда к тебе в комнату. Если бы не перепутала.

На утро, вопреки ожиданиям, я ни капли не смущаюсь. Пробегаю пальцами по его груди, ныряю под одеяло и касаюсь живота. Мне нравится ощущать его горячую кожу под подушечками пальцев. Смотреть, как действую на него и упиваться своей властью над ним.

— Мы все равно бы встретились, — уверенно произносит Богдан и перехватывает мою руку, когда я скольжу по дорожке волос на его животе.

— Уверен? — игриво спрашиваю и двигаюсь к нему ближе.

Ответить ему не дает телефонный звонок, который прерывает нашу идиллию. Богдан чертыхается, но тянется к телефону. Посмотрев на дисплей, извиняется и встает, ничуть не смущаясь своей наготы. Я отворачиваюсь, хотя за вчера успела все увидеть.

— Слушаю, — его голос звучит резко и грубо. — Демьян, ты научен решать эти вопросы без моего вмешательства.

Я ежусь от его холодного тона и позволяю себе украдкой взглянуть на него. Богдан напряжен, хмурит брови и сжимает губы в тугую полоску. Сосредоточенно выслушивает собеседника и на выдохе произносит:

— Ты не охренел ли часом, Демьян? Я предупреждал, что в офисе меня не будет как минимум пару дней.

Я не могу слышать, что ему отвечает парень по имени Демьян, но выражение лица Богдана не сулит ничего хорошего. Я прячусь в одеяло. Укрываюсь с головой и молюсь, чтобы он никуда не ушел. Чтобы наше уединение продлилось как можно дольше, ведь нам, оказывается, так хорошо вместе.

— Прячешься?

Его голос звучит совсем рядом, и я позволяю себе выглянуть из-под одеяла.

— Тебе нужно ехать? — спрашиваю едва слышно.

Все потому, что боюсь услышать ответ. Боюсь, что он с сожалением ответит, что уехать он должен прямо сейчас и увы, ничего нельзя сделать.

— Я остаюсь, — спокойно говорит Богдан, но несмотря на это, успеваю заметить напряжение, написанное на его лице.

Он ложится рядом, обнимает меня и придвигает ближе к себе. Целует в висок, в щеку, смазано проходится по моим губам.

— Я предупреждал, что меня не будет пару дней. Не собираюсь менять планы.

— Я приготовлю нам завтрак.

— Непременно, — соглашается Богдан. — Чуть позже. Иди ко мне.

Я обнимаю его за талию, целую в плечо. Он настоящий и пахнет так, что я невольно трусь носом о его кожу, чтобы вдохнуть больше. Герань и яблоко. Вчера я успела убедиться в том, что даже гель для душа у него с таким ароматом. Возбуждающим, приятным, мягким и запоминающимся. Я вряд ли перепутаю его с кем-то другим.

А еще он напряжен.

Я замечаю это по его рваным движениям, по недовольно поджатым губам. Кем бы ни был тот Демьян, он явно принес не очень хорошие вести.

Мне хочется его отвлечь. Расслабить, вынудить забыть о проблемах на работе, если таковые есть, обратить внимание на меня.

Богдан нависает сверху, я прогибаюсь дугой, подставляя его взгляду свое безупречное тело. Я знаю, что красива. И убеждаюсь в этом, когда он голодно смотрит на меня. Сглатывает. Перебирает пальцами по телу, сжимает оставляя красные следы на белоснежной коже.

— Ты очень нравишься мне, Валерия.

— Можно просто Лера.

Пытаюсь быть игривой. Львицей на охоте, которая заприметила своего царя.

— Нельзя.

Не улыбается. Говорит совершенно серьезно. Я хмыкаю. Нельзя, ну и ладно. Какая разница, в конце концов, как он меня будет называть.

Хотя я вру. Лерочка было бы куда приятнее.

Тянусь к нему. Обнимаю за плечи, целую щеку, подбородок, прохожусь по пухлым губам. Я уже говорила, что именно они нравятся мне больше всего? Мягкие на ощупь и сладкие на вкус. Я никогда раньше не хотела так часто целоваться, а сейчас не могу остановиться.

— Я не смогу тебя ни с кем делить, — звучит резко и совсем неожиданно.

Непонимающе хлопаю глазами.

— Я ведь не собиралась.

— Просто знай это.

Он не просит — требует. И смотрит так. Бешено. Дико. Будто в самую душу. Такой его взгляд моментально отпечатывается в памяти.

Он ревнует. Не говорит этого, но я чувствую.

— Если я с тобой, то ни с кем больше.

Рано. Слишком рано для таких обещаний, но они сами срываются с моих губ. Что-то подобное я уже говорила Игорю, но он никогда меня не ревновал. Был убежден в том, что я никуда и никогда не денусь. Почему в этом не уверен Богдан не понимаю. Он красив, успешен, у него наверняка нет отбоя от девушек, но он требует верности от меня. Не просит, как большинство мужчин в его положении, свободных отношений или секса на одну ночь.

— А ты? — спрашиваю, чувствуя, как пересыхает в горле. — Мне ведь не придется тебя с кем-то делить?

Он смеется. Открыто и искренне. Считает, что я сморозила глупость? Или…

Я сглатываю от догадки. Становится обидно за то, что всё так… несправедливо.

Богдан пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь, пытаясь закрыться. Не показывать своих эмоций и слез, застывших в глазах. Он не позволяет этого сделать. Перехватывает мой подбородок, вынуждает посмотреть ему в глаза. Ждет, что я отвечу на его немой вопрос? Объяснюсь, почему вдруг потеряла интерес к продолжению?

— Я не умею читать мысли, — говорит первым.

— У тебя кто-то есть? — произношу горько. — Девушка? Жена?

Я заканчиваю вопросами и жду ответа, хотя нужно встать и уйти. И так ведь все понятно. Он требует верности от меня, но сам…

Его пальцы на моем подбородке оживают, Богда проводит ими по моей щеке, спускается к шее, задевает грудь и хватает за бедро. Сильнее нависает сверху. Распахиваю глаза шире, делаю прерывистый вздох.