София Беннет - Облик (ЛП)

Я киваю.

– Ты знаешь, я всегда был неравнодушен к Клаудии Шиффер.

Я знаю. Шиффер – это фамилия Клаудии, другой модели, о которой я слышала, кроме Кейт Мосс. Она – немка, и у неё светлые волосы, а также она живет в Лондоне. Я знаю всё это, потому что, если папа где-нибудь видит её фотографию, он счастливо вздыхает, а мама ласково бьет его (ну, очень ласково) по плечу.

– Это будет именно так, – говорит Ава уверенно, тайно подмигнув мне.

– И как же ты собираешься всё сделать так, чтобы мама не узнала?

– Скажем ей, что Тед получила работу официантки. В той гостинице, рядом с Дейзи. Просто до тех пор, пока у неё не начнёт получаться. Затем она может показать маме, что это безопасно, и что ей это нравится.

– И я всё равно просто хочу подработать, – добавляю я.– Пожалуйста?

Он проводит рукой по своим волосам сумасшедшего профессора.

– Что именно я должен сделать?

– Хорошо, Стивен, просто подпишите здесь ... и здесь. Прекрасно. Я должна сказать, что мы очень рады, что Тед согласилась. Она будет настоящей звездой. И она похожа на вас.

– Думаю да, – улыбается папа растерянно, разглядывая офис Модел Сити и думая, что два урода, вроде нас, с растрепанными волосами и сросшимися бровями, делают посреди их офиса, подписывая разрешение.

И как будто читая его мысли, Фрэнки говорит:

– Мы запишем её в салон красоты, прежде чем она начнет работать. Она должна убрать ... вы знаете.

Она проводит пальцем по лбу, и мне становится интересно, как именно они собираются избавиться от моих бровей. Я не уверена, что хочу знать. В последний раз, когда Ава пыталась выщипать их много лет назад, это было мучительно, и я заплатила ей, чтобы она прекратила.

– Мирей уже подписала? – спрашиваю я, чтобы отвлечься.

Фрэнки выглядит растерянной.

– На самом деле, нет. Она хорошо позировала, но у неё не было того, что мы искали.

– Но я не понимаю...

Мирей, определенно, самая красивая девушка, которую я когда-либо видела.

– Нам нужны девушки с изюминкой. Что-то свежее, чтобы привлечь внимание людей,– объясняет Фрэнки. – Она будет высоко востребована. Но не в мире высокой моды.

– Тогда где? – я не могу перестать спрашивать.

– В каталогах нижнего белья? – предполагает Фрэнки. – В любом случае, позволь мне показать тебе твоё портфолио.

Я думала об этом. Кассандра упоминала портфолио, и это звучало очень важно. Они ожидают, что я прочитаю какой-то роман[18]? Это учебник про модельный бизнес? Это было бы здорово, так как я узнаю там много, чего я не понимаю. Для начала как избежать участи модели каталогов нижнего белья, – я пытаюсь уйти от образа “девушки в трусиках”.

Вместо этого Фрэнки вытаскивает из-под кучи бумаг совсем не книгу – большую чёрную папку с логотипом Модел Сити на обложке и прозрачными пластиковыми карманами внутри, большинство из которых пусты. Она поворачивает её к нам и открывает. В первом кармане находится моя последняя фотография, которую сделал Сэб: с руками над головой и удивленным выражением на лице.

– Что думаешь?

Ох. Хорошо. Несмотря на долгое время, в течение которого он работал над ней, Сэб не совершил волшебство по превращению меня в Кейт Мосс, или Линду Евангелиста, или хотя бы в Клаудию Шиффер, если на то пошло. Это по-прежнему только я и кирпичная стена. И мама была права: леггинсы для йоги выглядят смешно на моих худых ногах. Но это интересная фотография. Сэб хорош. Дальше было ещё больше фотографий со мной, где, я бы сказала, кирпичная стена затмевает меня. Хотя Фрэнки кажется счастливой.

– Нам нужно о многом поговорить, – сообщает она.

Папа посматривает на часы. Мы здесь после школы, и должны быть в отеле в Ричмонде договариваться о работе официантки. Скоро мама будет ждать нас дома к ужину, и после этого у меня гора домашней работы. Но я начинаю наслаждаться собой. Я постоянно глазею на папину подпись в разрешении, и почему-то это выглядит ужасно официально, – так, как будто я на самом деле должна быть здесь.

– Я внесу вас в расписание, чтобы вы пришли и обсудили питание и финансы, – продолжает Фрэнки, чувствуя, что этот визит должен быть коротким.

– Финансы? – спрашивает Папа. Математика не его любимый предмет.

– Налоги, сбережения, пенсионный план, – говорит она. – Тед будет самой занятой, но, безусловно, мы объясним, что ей нужно делать.

Мне будет нужен пенсионный план? Я буду зарабатывать так много, что мне нужно будет платить налоги? Это так захватывающе!

– Между тем, – говорит Фрэнки, – Вот план, ангел. Я собираюсь поставить тебя в очередь для просмотров в первые недели лета, пока все ещё заняты. Не беспокойся о том, что портфолио сначала такое небольшое. Как только ты начнешь появляться в журналах, оно сразу станет больше. Также тебе нужна композиционная карта, но это несложно, мы поможем тебе с ней, хорошо?

– Хорошо, – я соглашаюсь. – Чудесно.

Я могу сказать, что у меня ещё огромное количество вопросов. Я понятия не имею, о чём она сейчас говорила, но это звучало так же ЗДОРОВО, как и уплата налогов.

После этого достаточно трудно сосредоточиться на занятиях. Но, по крайней мере, не только мне. После окончания экзаменов почти все начинают обдумывать свои планы на отпуск, в том числе и большинство преподавателей. К сожалению, есть несколько исключений, кто по-прежнему настаивает на продолжении занятий. Более того, к сожалению, одна из них мисс Дженкинс, наша учительница рисования, моя любимая, но она воспринимает свой предмет слишком серьёзно.

Последняя учительница рисования носила расклешенные юбки, вязаные жилеты и ужасные серьги и постоянно говорила о Ренессансе. Мисс Дженкинс другая: красная помада, юбка-карандаш, волосы собраны в пучок с помощью карандаша для рисования, она водит нас на крупнейшие выставки в Тэйт Модерн и заставляет иметь собственное мнение о концептуальном искусстве и прочей чепухе. Она стильный преподаватель. В редкий (для меня) момент модного рвения, я пыталась сделать так, чтобы моя (до этого севшая) школьная юбка с помощью булавок выглядела более карандашно, но я едва смогла ходить. Во всяком случае, я всегда была поклонницей мисс Дженкинс – до сих пор. Кажется, у неё появилась сумасшедшая мысль, что мы все хотим провести каникулы, готовясь к нашим будущим экзаменам.

– Помните, – говорит она в конце нашего последнего урока в преддверии летних каникул, – вы должны представить три проекта на следующий год. Все они должны быть тщательно продуманы с полной иллюстрацией рабочего процесса. Самый большой проект должен быть готов к Рождеству, но я позволю вам выбрать тему сейчас, так что вы сможете хорошо подготовиться на каникулах. Даже так вы вымотаетесь, поверьте мне. Вот темы, которые можно выбрать.

Она записывает их на доске синим маркером:

Натюрморт.

Интерьер/открытый пейзаж.

Автопортрет.

Дейзи рядом со мной разочарованно вздыхает. Как в обществе, где поп-звезды ходят на церемонии награждения, одетые в сырое мясо, экзаменационная комиссия может быть настолько лишенной воображения? В другом конце комнаты Дин Дэниелс громко зевает, потягивается, а потом падает на стол в притворной коме. Это один из тех моментов, когда я должна согласиться с ним. Мисс Дженкинс делает вид, что она не заметила общую реакцию.

– Вы должны хорошо подумать о том, что из себя представляет выбранная тема. Сходите в галереи – получите вдохновение. Почитайте книги. Используйте интернет. Найдите художников, которые обыгрывали этот жанр. Вспомните то, чему я вас учила. Обдумайте источники, которые вы собираетесь использовать, как вы собираетесь их сочетать ... Это больше, чем рисование пары яблок и стакана воды.

Дейзи толкает меня. Она прочитала мои мысли. Я уже выбрала свою тему – натюрморт – пара яблок и стакан воды – именно это я и собиралась нарисовать.

– Она не оценит, если ты просто нарисуешь много тени – бормочет Дэйзи.

Я пожимаю плечами.

– Но у меня хорошо получаются тени. Это моя любимая часть. Кроме того, я, может быть, буду слишком занята, чтобы рисовать остальные темы.

– Чем? Все лето будешь сидеть без дела в своем нижнем белье?

Звенит звонок, и мы начинаем собираться.

– Я не буду сидеть в своем нижнем белье, – говорю я обиженно.

– Извини, в чужое белье. – Она хмурится. Ей до сих пор не нравятся мои планы на отпуск.

– Это каталог нижнего белья и он коммерческий, – объясняю я. – Я участвую в высокой моде.

– Только послушай себя, Тед!

Я слышу. Это звучит глупо. Я замолкаю.

– Неважно, – говорит она, меняя тему разговора, – я рассказывала тебе о Гамбурге?

– Нет, – вздыхаю я.

«Трибьют» – группа папы Дэйзи в августе отправится в тур по Германии. Дейзи и её мама присоединятся к ним, так что Дейзи сможет усовершенствовать свой немецкий. Чуть ли не каждый день они добавляют к турне новый город, и Дейзи будет отсутствовать ещё дольше. По какой-то причине сегодня она особенно рада Гамбургу. Может быть, этот тур трибьют-группы эквивалентен “высокой моде.” По крайней мере, теперь я буду занята во время её отъезда.

На обратном пути в класс мы чуть не врезаемся в Кэлли Харвест, несущуюся по коридору с развевающимися волосами в сопровождении нескольких друзей из её "глянцевой банды".

 – Это правда, что ты собираешься в Германию? – спрашивает она Дейзи. – В турне?

Дейзи кивает и рассказывает подробности о Гамбурге. Кэлли выглядит ещё более пораженной. Она думает, что Дейзи классная. Они много тусовались вместе с тех пор, как ... ну, с тех пор, как я начала много смотреть в окно и не отвечать на вопросы Дейзи. Я не была идеальной подругой в последнее время.

– А ты, Пятница? У тебя есть планы на летние каникулы? – спрашивает Кэлли. На её лице – ни капли заинтересованности. Глянцевая банда маячит за её спиной, скрестив руки, всем им одинаково скучно. Разве может Чумовая пятница замышлять что-то интересное?

– Ну, на самом деле я собираюсь работать моделью.

Молчание.

Кэлли смотрит на меня в течение пяти секунд. Никто из глянцевой банды даже не дышит. Это, возможно, почти лучший момент МОЕЙ ЖИЗНИ.

Затем Кэлли начинает хохотать.

– Да неужели? Докажи.

И, конечно, я не могу. В итоге я выгляжу глупо, как обычно.

Кэлли поворачивается на каблуках и уходит, члены глянцевой банды плетутся за ней следом, продолжая смеяться. Дейзи пожимает плечами.

Я чувствую, как подкатываются слезы.

– По крайней мере, ты могла бы быть счастлива за меня, – говорю я горько.

Она поворачивается ко мне, удивленно нахмурившись, потом смеётся.

– Рада за тебя? Вот она ты, с безупречной кожей, без прыщиков и ноги от ушей ... ты просто стоишь, и люди превращают тебя в модель. И я должна быть рада за тебя?

Она уходит, качая головой, оставив меня в шоке. Я с трудом узнаю девушку, которую она описывала. Я ведь Чумовая пятница? её лучшая подруга? Над которой только что посмеялась Кэлли? Всё не так, как должно было сработать.

– Она просто завидует, – заверяет меня Ава по пути домой. – Ты можешь так не думать, но так оно и есть. Ты должна быть доброй и великодушной. Это приём, которому ты научишься.

Я? Великодушной? Не могу это представить. Королевы и принцессы великодушны. Великолепная Ава, играющая в хоккей на траве, великодушна. Неуклюжие, случайно мелькающие в нижнем белье уроды не могут позволить себе такую роскошь, как великодушие. Или, по крайней мере, я так думала, но, может быть, девушки, подписавшие контракт с Модел Сити должны быть такими, независимо от того, как они себя чувствуют. Слава богу, у меня есть сестра, потому что кажется, я могу потерять свою лучшую подругу.

Однако Ава не чувствует себя так же великолепно. После двух недель отдыха она снова начала проходить химиотерапию, и на этот раз всё тяжелее. Больше головокружений, больше усталости, и тело, которое помнит, что ему очень не понравился последний раз, за исключением стероидов, просит не делать этого снова, но это необходимо. Две недели химиотерапии, две недели отдыха. Это второй цикл из шести.

Хорошая новость – Джесси наконец-то сдал свои выпускные экзамены, а также закончил большие парусные гонки, для которых он тренировался, и он наконец-то приезжает в гости. В нашем старом доме в Ричмонде был диван-кровать, и он смог бы остановиться у нас, но здесь это просто невозможно, поэтому он остановился у друга. Он приедет только на выходные, и Ава планирует это как ... ну, как военную кампанию: что она будет носить в конкретный момент каждого дня, как она будет краситься, какими духами пользоваться, куда они пойдут, что они будут есть, будет ли возможность поцеловаться и пообниматься, и если да, то как она будет прижиматься к нему, чтобы ему не мешали трубки, торчащие из груди.