заботиться о маме и папе, потому что они плохо это понимают.

Я не шучу. Она, кажется, разочарованной в их реакции, но должна сказать, что я полностью

понимаю, откуда это.

В понедельник мама разрешает мне остаться дома, пока она и папа отведут Аву на первый

сеанс химиотерапии. Ава должна сидеть там несколько часов, пока препараты проходят через всѐ

еѐ тело, потом она может идти домой. Я тоже хотела пойти, но они все сказали "нет". Итак, у меня

впереди несколько часов дневного ТВ. Не увлекательное зрелище, конечно, но, по крайней мере, я

пропущу устный экзамен по французскому – всѐ равно я не смогу сосредоточиться сегодня.

Дейзи пишет мне после экзамена и рассказывает, как это было ужасно. Она сопровождает

сообщение кучей знаков вопроса и восклицательных знаков. Я не уверена, относятся ли они к

экзамену или к нашему вчерашнему телефонному разговору, когда я рассказала ей о Модел Сити.

Дейзи думает, что я сумасшедшая, раз везде следую за сестрой, тем более в объятия модельного

агентства. Мы обе согласились с тем, что модельный бизнес – это для людей с анорексией и без

клеток мозга. Ну, Дейзи сказала это, и я согласилась. Крошечная часть меня надеялась, что она

будет потрясена тем, что им всѐ-таки понравились мои полароидные снимки, но она совершенно не

была потрясена. Она продолжала утверждать, что это сумасшествие.

Я погружена в программу о реинтродукции вяза в британскую сельскую местность, когда

снова звонит мой телефон. Я думаю, что это мама, или Дэйзи перезванивает мне, всѐ больше

беспокоясь о французском, однако этот номер я не узнаю.

– Привет, ангел, – говорит радостный голос. – Это Фрэнки. Насчѐт пробной фотосессии.

Мы кое с кем договорились на следующие выходные, и, может быть, ты могла бы присоединиться

к нам. Ты же не ходишь в школу по субботам?

– Э-э, нет, но...

– Отлично. Это Сэб Кларк. Он очень милый и добрый. Я позвоню тебе позже с

подробностями, я просто хотела, чтобы ты занесла фотопробы в свой календарь, договорились?

Боже, извини, мне надо идти.

Я слышу звонок другого телефона на заднем плане, потом тишина. Если бы Фрэнки

оставалась на линии, я смогла бы ей объяснить, что я не буду делать пробную фотосессию, но я не

могу ей перезвонить. Я стараюсь что-то придумать, но мой мозг точно не работает сегодня. Он

слишком занят тем, что происходит в больнице, а также – благодаря телепрограмме – что

случилось с вязами. За последние сорок лет более двадцати миллионов вязов были убиты

болезнями. Нам нужно посадить новые деревья так быстро, как только возможно. Вскоре я забыла

про звонок, и не вспоминала о нѐм до тех пор, пока Ава не вернулась домой и не спросила, как

прошел мой день.

Если вдуматься, мой день был неправильным. Он оказался программой по естественной

истории, а еѐ день был химиотерапией. Но есть что-то странное в Аве. Неважно, какие лекарства ей

давали, я ожидала совершенно другого эффекта. В еѐ глазах по-прежнему опасный блеск, она

полна энергии, и можно подумать, что она только что была на дискотеке: так она выглядела, когда

вернулась из Гластонбери12.

– Как всѐ прошло? – спрашиваю я.

– Ну, по расписанию, – признается она, откусывая кусочек банана. – Но теперь я чувствую

себя замечательно. Мама говорит, что это стероиды. Но меня это не волнует. Если также будет

следующие две недели, то просто фантастика!

Они уверены, что у неѐ рак? Может, они ошиблись в диагнозе? Во всяком случае, пока

мама занята нарезкой яблок, сельдерея, и практически всего, что зелѐного цвета (за исключением

двери на кухню), я спокойно расскажу Аве о пробной фотосессии.

– Потрясающе! – говорит она. – Прекрасно! Эй! Моя сестра почти стала моделью! Это так

волнительно! Давайте оценим еѐ!

Она танцует по всей комнате и одновременно поѐт. И что они добавляют в эти стероиды?

– Я не собираюсь, помнишь? – акцентирую я.

– Почему?

Она останавливается и хмурится.

– Потому что я не хочу. Потому что это глупо. Потому что мне бы понадобилось

разрешение.

– Ты хочешь. Это пробная фотосессия! Разве это не здорово? У Лили Коул была пробная

фотосессия. Как и у Рози Хантингтон-Уайтли. Ты будешь как Хайди Клум.

Кто все эти люди? Откуда она так много знает о них, когда я знаю только Кейт Мосс и

Клаудию как-то там, папину любимую? Почему я должна хотеть быть похожей на Рози

Хантингтон-Уайтли? Хорошо, я могу себе представить, как люди хотят быть на них похожими.

Привлекательные люди. Просто не такие, как я.

– Давай, Tи, – умоляет Ава. – Ты прекрасно выглядела на тех фотографиях. Это всего

лишь одно утро. Тебе будет весело. Подумай об этом, как о рабочей практике.

– О чѐм?

– Я не знаю. Стилист? Парикмахер? Визажист? Дизайнер? Ты встретишь много новых

людей. Это будет полезно для тебя.

– Только потому что ты хочешь быть инструктором по сѐрфингу...

– Классная работа, да? Лучше, чем твоѐ лечение деревьев. Или строитель Боб13*,насколько

я помню. Или дегустатор печенья.

– Необязательно. Я не могу сделать это в любом случае, – говорю я, доставая свой козырь.

– потому что мама меня убьѐт.

– Ага!– Ава восклицает, доставая свой козырь. – Но она не узнает, так ведь? Потому что

она будет на работе в субботу, в этой сказочной зеленой униформе, а папа занят исследованиями в

библиотеке. Так что квартира будет пустой, и они решат, что ты делаешь домашнее задание, или ты

у Дэйзи. И если они зададут трудные вопросы, я прикрою тебя. Ты знаешь, как хорошо я умею

врать.

Знаю. Она унаследовала все гены по умению лгать, в то время как у меня на лице написано

всѐ, что я думаю.

– И послушай, Фрэнки пошла на это только ради тебя. Ты же не можешь подвести еѐ

теперь? – Она надувает губы. – Я позвоню им и притворюсь мамой, скажу, что всѐ улажено. Я

помогу тебе подготовиться. Ты сможешь рассказать мне обо всѐм. И у меня только что была

химиотерапия, Ти. Как ты можешь отказать мне? – Она надувает губы ещѐ больше.

Но на этот раз я готова. Я вытягиваюсь во весь мой рост (пять футов одиннадцать

дюймов14) и смотрю ей прямо в глаза. – Ничего не выйдет. И через миллион лет. Это окончательно.

Она ничего не отвечает. Просто указывает на свою грудь, где находятся трубки, и

улыбается страшной улыбкой.

12 Музыкальный фестиваль.

13 Британский мультсериал.

14 180 см.

Глава 10.

Итак, в одиннадцать часов в субботу я стою возле станции метро Хайбори и Ислингтон,

наблюдаю как Ава исследует папину карту Лондона и думаю, научусь ли я когда-нибудь чему-

нибудь. Наверное, никогда. Когда нам будет по девяносто лет, я буду вытворять глупости на

ходунках15, потому что старшая сестра заставила меня.

И она, конечно, будет со мной в старости. Потому что, то, что происходит, это просто

случайность. Девяносто процентов людей полностью излечиваются. Полностью.

Я все ещѐ не уверена, как она уговорила меня на это. Я держалась двадцать четыре часа.

Затем я сдалась, и она приступила к работе. Сначала она позвонила, и, притворяясь нашей мамой,

дала разрешение на съѐмки, добавив, что, к сожалению, она не сможет прийти, потому что у неѐ

приѐм у врача. (Вранье по всем пунктам. Следующий приѐм в понедельник.) Фрэнки запиналась и

бормотала, потому что у меня ДОЛЖЕН БЫТЬ сопровождающий, если я собираюсь сниматься в

моѐм возрасте, но тогда Ава в роли мамы сказала, что у меня есть старшая сестра, которая была бы

счастлива, прийти вместо неѐ, и Фрэнки согласилась. К сожалению.

Затем мы должны были найти какую-нибудь ―повседневную облегающую одежду", потому

что я должна так одеться на съѐмку, и у меня ничего такого нет. У меня есть серая майка, в которой

я ходила в Модел Сити. Она вроде подходит, так что надену еѐ. Но у меня нет ―повседневных

облегающих" брюк, и я НЕ НАДЕНУ мои шорты для походов снова. Я отказываюсь, чтобы мои

ноги были объектом для какого-нибудь бедного фотографа. Я не могу надеть джинсы Авы, даже

если она позволит, потому что они слишком обтягивающие и доходят только до голени. Поэтому я

позаимствовала у мамы пару леггинсов для йоги. Я не смогла бы выглядеть смешнее, но моя сестра

настаивает.

Наконец, мы должны были выяснить, как туда добраться. Адрес – старое здание почтамта в

Северном Лондоне, которое было переделано в студию. Ава может легко найти магазины и

спортивные центры. Я могу легко найти общественные галереи, парки и сады. Но раньше ни один

из нас не пытался найти здание почтамта в Ислингтоне. Я ещѐ не начала работать моделью, но это

уже намного сложнее, чем кажется.

– Туда, – говорит Ава неуверенным тоном. – В чѐм дело, Тед?

Я все ещѐ думаю о папином выражении лица, когда она сказала ему, что сегодня хочет

посмотреть пару фильмов в кинотеатре, и что я согласилась пойти с ней. Он странно посмотрел на

меня и не отрывал взгляд вечность, пока не попрощался с нами. В любую минуту он может

выяснить, что мы что-то задумали, прийти и остановить нас. Я бы хотела, чтобы он сделал это. С

моей сестрой точно что-то не так, и это не просто лимфома.

– Ой, да ладно! Разве ты не рада? – продолжает она. – Модельная студия! Макияж! Ты

будешь выглядеть великолепно! – Она хватает меня за руку и тащит за собой.

Пять минут спустя мы стоим возле выглядящего заброшенным здания. Обычно в таких

зданиях в детективных сериалах находят тела.

– Это здесь! – говорит она, сверяясь с картой в последний раз. – Второй этаж.

Она рвѐтся вперед, и я осторожно следую за ней. Мы проходим через большую незапертую

дверь и поднимаемся на второй этаж. Если я думала, что было странно, когда Симон подошел ко

мне на Карнаби Стрит, то эта ситуация была определено ещѐ хуже. И мысль о том, что я делала всѐ

это с сестрой на стероидах, не помогала.

Когда мы поднимаемся на второй этаж, Ава ведет меня по длинному коридору, пока мы не

слышим голоса. Мы просовываем головы в последнюю дверь и оказываемся здесь: в огромном,

светлом помещении с бетонным полом и окрашенными в белый цвет кирпичными стенами. Парень

в чѐрной майке и шортах сидит за покосившимся столом с блестящим ноутбуком перед ним,

выкрикивая инструкции для кого-то, кого я не вижу. Ава стучится в открытую дверь, и он

оборачивается, чтобы посмотреть на нас. У меня перехватывает дыхание. У него так много волос

на лице, я никогда не думала, что такое возможно. Густая борода. Массивные бакенбарды.

Необычно большие брови. Под всем этим, он выглядит очень молодым, хотя трудно сказать.

– Привет – обращается он к нам. – Ты пришла на съѐмку?

15 Устройство для помощи при передвижении инвалида.

И странно, он говорит это мне, а не моей сестре. Мне, модели. Настоящей модели.

Довольно странно, но здорово.

Мы подходим и знакомимся.

– Я Сэб, – говорит он. – Я, э-э... фотограф.

Я бы догадалась по огромному фотоаппарату Никон с очень большим объективом,

лежащему рядом с ноутбуком. Он смотрит на студию, свет, кабели, экраны с отражателями,

ноутбук и на меня.

– Я собираюсь, э-э... снимать тебя сегодня.

– Здорово! – говорю я радостно. Я думаю, если всѐ будет идти с такой скоростью, эта

съемка будет очень дооолгой.

– Мы собираемся делать, это ... э-э ... здесь, – добавляет он, направляясь к белой

кирпичной стене.

Он имеет в виду эту студию? Где ещѐ мы можем это делать?

Он видит моѐ замешательство.

– Я имею в виду, э-э ... здесь. – Он указывает, в частности, на пятно на стене, где краска

слегка осыпалась. – Или, э-э ... здесь. – Он указывает на другое такое же место ниже. – Свет