Сидни Энсти - Обман и дуэли

— О, — с некоторой неуверенностью хмыкнула Лидия и нахмурилась. — Но ведь есть же у вас какие-нибудь теории или возможные подозреваемые?

— Нет. Я не могу тыкать пальцем до того момента, как увижу доказательства, ведь это совершенно безответственно.

И хотя Лидия была с этим совершенно согласна, всё произнесённое ввергло её в недовольство. Вопреки предупреждению, она ждала, что ловец раскроет загадку.

— А попытка шантажа?

— Что именно было в письме? — сдавленным голосом спросил Роберт.

Мистер Уорнер ответил лаконично, ещё и с привычным спокойствием пожав плечами:

— Я могу продолжить осмотр кладбища, но оно тогда будет закрыто на неделю, да и оставлять там деньги… Да и никаких шепотков о скандале пока что и в помине не было. Вполне возможно, этот шантаж не был реальной угрозой, а просто оказался расстройством, предназначенным вызвать страх и расстройство.

— Этот автор не может знать Лидию… эм, мисс Уитфилд слишком хорошо, верно?

Ловец кивнул.

— В самом деле.

Но Лидия не была в этом убеждена.

— Никто. Никто не посещал кладбище.

— Там скорее часовня, чем церковь, и Преподобный прибывает туда лишь раз в месяц. Скорее всего, и того реже. Да, люди предпочитают собираться в Спилдинге в воскресенья. Садовник сказал, что несколько недель там вообще могло никого не быть. Тихо, тихо, как в могиле.

Лидия моргнула, удивлённая попыткой ловца пошутить.

— Это его слова, не мои, — пояснил мистер Уорнер.

Лидия кивнула, но тут же нахмурилась.

— Это нереальная угроза? — повторила она слова ловца. — Но ведь это бессмысленно. Что же я, достаточно глупа, чтобы отправиться однажды утром на кладбище и возложить там деньги? Может, меня там всё ещё ждут?

— Я не могу сказать. Возможно, за церковью наблюдают. Ведь это конец пустынной дороги, и ваш шантажист мог бы подождать в кустарнике.

Лидия вспомнила о странных тенях вокруг Роузберри и содрогнулась.

— Но вы так не думаете.

— Мы и вправду знаем не настолько много, чтобы решить все подобного рода проблемы, мисс Уитфилд.

— Но никаких отголосков моего неповиновения не было! Никто не шептался, не пытался сплетничать обо мне…

— Да, не было никаких попыток осуществить угрозу, или, может быть, ваше постоянное пребывание в Спилдинге и ваша репутация попросту не поддаются упрёкам — кто-то пытался распустить слух, но ему попросту не возжелали в достаточной мере поверить.

— Таким образом, мы понятия не имеем, кто именно стоит за этим шантажом, состоял ли этот человек в с говоре с похитителем, или, может быть, это вообще одно преступное лицо.

— Именно.

— Это дело так же чисто, как грязь в каком-нибудь свинарнике… — добавил Роберт.

— Именно.

Лидия делала всё, чтобы не метаться из угла в угол, тогда как Роберт покинул комнату для того, чтобы увести мистера Уорнера прочь. Когда он вернулся к ней, она всё ещё смотрела в окно, сжав зубы, и мысли её казались мрачнее тучи, во много-много раз.

— Я скоро сойду с ума от всего этого, Роберт!

— Да, я прекрасно тебя понимаю.

— Ведь есть огромная вероятность того, что я так никогда и не узнаю о том, кто именно стоит за всей этой путаницей, да и для чего всё это было совершено. Да меня злит одно только предположение подобного исхода!

— Да, и меня — тоже.

— Я не хочу всю свою оставшуюся жизнь оглядываться через плечо в поисках недоброжелателей… Или всё время проводить в страшных раздумьях, кто же совершил подобное коварство! Должен быть ответ!

— Да, он есть, и мы его обязательно найдём. Да, придётся немного подождать, но мне кажется, что необязательно именно до конца твоих дней.

Лидия взглянула на него и собиралась было уже отчитать за поддразнивание, совершенно неуместное в этой ситуации, но слова так и не сорвались с её губ. Вместо этого она смотрела на него, глаза её широко распахнулись — ведь он пересек комнату, и каждый шаг всё сокращал и сокращал расстояние между ними. У неё перехватило дыхание, и все мысли о злодеях и всех вариантах шантажа просто растворились в тумане странных покалывающих ощущений.

А потом…

В дверь опять постучали.

На сей раз это был Шодстер со своим подносом и с письмом от Шилли, красующемся на нём.

*** 

— Я не стану шествовать за тобой до твоего отъезда дабы потом сопроводить в Бат! — это было утверждение, а не вопрос. Роберт стоял рядом, у камина, сохраняя непроницаемое выражение лица.

— Нет, это слишком быстро! Я так не могу! — Мама покачала головой с таким энтузиазмом, что Лидия даже испугалась, что мама могла себе навредить.

— Пожалуйста, мама! Я так редко прошу тебя о помощи! Я в отчаянии!

Сжав в руке носовой платок, её мать тяжело вздохнула. Она долго смотрела на противоположную стену библиотеки, после перевела взгляд на Лидию.

— Редко, моя дорогая? Да ведь ты никогда не просишь меня о помощи, и это уже показывает, насколько всё для тебя важно!

— Ведь я просила твоего совета на прошлой неделе. Или две недели назад? Помнишь, мистер Селлек?

— Конечно, помню. Но моя поддержка была необходима для свершения нужной процедуры.

— И ты, должна сказать, отлично справилась!

— Да, спасибо. Я всё сделала, не так ли? Тем не менее, то, что ты просишь — труднее, чем столкнуть небо и землю!

Теперь была уже очередь Лидии теребить платок и вздыхать… чуть раньше, чем следовало, потому что в голову ей наконец-тот пришла нужная идея. Подняв голову, она посмотрела на Роберта, а потом вернула матери быстрый взгляд.

— Ведь нам не придётся перемещать всех домашних… нет. Ведь куда лучше было бы, если бы мы этого не сделали! Ведь нет никакого места для целых семи дам и одного джентльмена в одной повозке для путешествий и одном семейном ландо. В самом деле, есть смысл совершить переселение в два этапа. Ты и я, Кора… в первой группе, а остальные последуют за нами, когда сумеют собрать все вещи.

— Но Кора должна будет помочь девочкам!

— Какой смысл в том, чтобы уезжать на три недели раньше, если мы оставим Кору здесь, мама? Мы должны придумать правдоподобную причину, по которой она присоединится к нам и оставит Айви и Тэссу с тётушкой Фреей.

— Да, конечно, но… Четыре дня, Лидия? Всё сделать за четыре дня? Ну почему ты не могла сказать об этом раньше?

Лидия взглянула на Роберта, узрев, что у него было совершенно каменное выражение лица.

Бедный Роберт! Теперь, должно быть, он сполна познакомился с переменчивыми эмоциями барышень, хотя у него было две сестры… Тем не менее, они, вероятно, не так уж и творили беды, чтобы лишить его дара речи. Однажды, когда атмосфера была совсем уж пьянящей и напряжённой, Лидия попросту повисла у него на руках, рыдая. Вот этого он уж точно не ожидал.

Роберт держал её крепко, позволил слезам успокоился. Он сделал всё, что должен был, и только тогда послал Шодстера искать матушку. Это было его идеей — переправить Уитфилдов и Кемблов в Бат, ведь городской дом был уже обеспечен, а ранний заезд казался совершенно привычным делом.

"Опыт научил меня, что подобную боль может утихомирить исключительно время. Так что, лучше позволить времени бежать намного быстрее, — говорил он. — Отвлечься. А что может помочь отвлечься лучше, чем покинуть спокойную жизнь деревни и утонуть в шумных улицах и развлечениях города? Разве что-то может казаться лучше для столь прекрасной молодой барышни, что пытается позабыть о горестях, что свалились на её хрупкие плечи?"

Лидия посчитала это хорошим советом и очень старалась не считать слишком радостной ту мысль, что, ко всем прелестям, они ещё и будут находиться ближе друг к другу. Они смогут чаще видеться! Нет, об этом она думать не будет, ведь это казалось таким неверным по отношению к её подруге… Нет, она сейчас отгонит все мысли прочь и сосредоточится на Коре. Искоючительно на Коре. Бедняжка!

— Я должна передать Коре некоторые тревожные новости, мама. Она ждала узнать…

— О господине?

— Да. Боюсь, что это именно так.

— Ах, боже мой! Она будет попросту убита горем?

— Боюсь, что так.

— О! Нет ничего хуже Кошмар, кошмар, бедная девочка! Хм. Нет, мы не можем. Я… Дай я посмотрю. Да, нам надо закончить все дела. И всего три недели… И Кора должна помочь тебе с платьем — ведь у нас разные вкусы, да и я уже немного старомодна. Ну, кто в это не сможет поверить? И… Дай я гляну! Нет, нам не нужны все эти неудобства. Так что, этих отговорок должно хватить. А девочки будут рады на несколько недель отдохнуть от своих уроков. А теперь вперёд. Быстрее! Мне надо собраться за четыре дня, просто совершенно…

При этом матушка бросилась к двери, но повернула назад, прежде чем успела её открыть:

— Как мне действовать, Лидия? Неведение или сочувствие?

— Симпатия может лишь утяжелить то, где надо быть сильным.

— Да, слишком верно, — мама повернулась и наконец-то покинула комнату.

Лидия повернулась к Роберту. Тот тоже кивал, только причина была иная.

— В вашей семье есть довольно много романтики. Вот твоя матушка…

Лидия улыбнулась, довольно слабо, вопреки печали, что теснила её сердце.

— Да, действительно, — она попыталась воздержаться от упоминания, что она совершенно не была лишена романтики и эмоций, как полагала сама прежде. Лучше уж сейчас побыть одной.

Вместо этого Лидия только сжала его руку и покинула библиотеку в поисках Коры. Она обязана должна была выполнить этот жуткий долг, должна была уведомить свою подругу, что любовь всей её жизни не прибудет в Роузберри-Холл. Глория говорила правду, мистер Лорн Грейнджер и вправду был помолвлен, и совсем скоро должна была состояться его прелестная свадьба.

В которой Бат играет роль большую, чем та, что ему предназначалась.

Роберт уже услышал несколько уловок Лидии относительно мисс Шипли и мистера Грейнджера. В её словах было много несостыковок, и он имел абсолютно твёрдое намерение узнать правду об этой трагической истории неразделённой любви. И так уж получилось, что нынче Роберт стоял у городского дома Кэссиди, накануне прибыв в Бат вместе с Лидией, мисс Шипли и миссис Уитфилд.

Кэссиди был справедливо предупреждён — Роберт отправил ему записку, объявив о своём намерении посетить Роузберри, несколько дней назад. Так как день был рабочим, Роберт уже пораспрашивал мистера Линча о делах, пообщался с мистером Каргофформ. Близилось к одиннадцати — и это означало, что Кэссиди должен находиться дома и ждать его, так что Роберт лишь подошёл к двери и представился… И вновь наткнулся на Кранфорда.

— Мистера Винсента Кэссиди нет дома, — нараспев протянул Кранфорд, явно не обременённой сей новостью. К тому же, дворецкий не видел никакой необходимости размещать в доме товарищей Кэссиди.

Роберт кивнул, игнорируя всё вокруг.

— Замечательно. Я подожду в гостиной, — он не потрудился дождаться приглашения, а направился в сторону лестницы и комнаты, где, на самом деле, оказался его друг.

— Ты знаешь, что с Кранфордом в последнее время всё больше и больше проблем, не так ли? — Роберт покачал головой, подходя ближе к сидевшему у камина Кэссиди.

— Приказал тебе убираться прочь?

— Нет. Только сообщил, что тебя здесь нет.

Кэссиди рассмеялся.

— О, как прелестно! Он тебя обожает! Ведь при виде большинства моих друзей он просто захлопывает дверь прямо у них перед носом.

— После того, как прикажет им убраться?

— Именно, — указав на свободное место, Кэссиди зевнул. — И, скажи мне на милость, почему я должен был вставать так рано?

— Уже почти одиннадцать!

— Да, но для того, чтобы подготовиться, мне пришлось вставать в девять, а это ужасно рано!

— Просто непозволительно.

— Действительно!

— Ну что же, у меня есть несколько дел, которые следует решить с тобой.

— Ты слишком рано просишь меня об одолжении. Да, я знаю, что должен тебе, и должен довольно значительно, но на самом деле… Я был бы в куда более восприимчивом настроении, ожидая тебя, к примеру… Около семи вечера сегодня, например. Чем плохое время?

— Возможно. Но эта милая услуга будет включать в себя одну любопытнейшую интригу, привычно необыкновенные женские козни и предательство, а так же значительное место в ней будет уделяться тому, как благодушно или не очень действует на человека город. Для этого мне вполне нужен городской мужчина.

— М, городской мужчина… Я вполне могу тебе в этом плане пригодиться, ведь ты знаешь об этом?

— Приятно слышать сии речи из твоих уст. Звучит весьма благосклонно.