Татьяна Дубровина - Обмануть судьбу

Хорошо, что объекты слежки были приметными: ярко-рыжий мех и ярко-рыжая голова мальчишки. Точно: одной породы твари!

Сбежав до середины эскалатора, Варламов остановился недалеко от Лины и Ванечки. Его холодные, прозрачные глаза следили за женщиной и ребенком внимательно, но не в упор. Боялся, что они почувствуют направленный на них пристальный взгляд.

О, с каким наслаждением он придушил бы эту рыжую парочку прямо сейчас, с хрустом ломая их шейные позвонки. У него даже зубы скрипнули от этой мысли. Какая жалость, что придется перепоручить это дело другим.

«Ну ничего, Толян с Негативом справятся, им мокруха не в диковинку. Недолго тебе осталось жить, гадина-лисица. Скажи еще спасибо, что кончина твоя будет быстрой и безболезненной: пиф-паф, ой-ей-ей — и все. Моя бы воля, я бы придумал что-нибудь поинтереснее. К примеру, сначала заставил бы тебя понаблюдать, как истязают крысенка. И сам послушал, как он верещит нечеловеческим голосом».

Он услышал, как у схода с эскалатора девушка раздраженно предупредила Джонни:

— Под ноги смотри! — и резко дернула его за руку.

— Больно, тетя Лина! — вскрикнул малыш.

«Лина? — ощерился Варламов. — А представилась Ланой. Ну что ж, теперь я и имечко твое знаю. Могли бы побеседовать. Здравствуй, Линочка! Ты замечательно сегодня выглядишь. Как тебя полностью-то? Ангелина? Эвелина? А я — не Юрий Варламов. Я — джинн из зеленой винной бутылки. Ну что, выпьем бургундского на брудершафт? Теперь мы знакомы, так что поцелуемся крепко-крепко на прощание».

Лина с Ванечкой вошли в вагон. Наводчик вскочил в соседний. Народу было много, в этот час москвичи спешили на работу. Пассажиры загораживали стеклянные перегородки между вагонами, и Варламов встал у самых дверей, чтобы на каждой остановке выскакивать и глядеть: не вышли ли его поднадзорные.

Пересадка.

Мог бы запросто потерять их в толпе, кабы не ярко-рыжая лисья шуба.

«Спасибо, что так принарядилась, Лиса Патрикеевна. А я — твой хвост. Я следую за тобою повсюду. Как это пел однажды твой маленький рыжий подопечный? «Если близко лискин хвост, значит, близко лиска!» От меня не избавишься, не скроешься, хвост не отвалится от тебя. Ты — лиса, Эвелина, а не ящерица. А может, ты Магдалина? Ох, быть тебе кающейся».

Когда вышли из метро, он поуспокоился: теперь уж надо быть полным идиотом, чтобы их потерять.

А она, мерзавка, дергается, нервничает, это заметно: то за шкирку крысенка тряхнет, то подтолкнет, чтоб резвее ноги переставлял.

Новые Черемушки. Целые кварталы одинаковых, стандартных пятиэтажек. Как бы не заплутали тут Толик с Негативом. Нужно будет не только адрес сказать, но и нарисовать подробно, как и по каким проулкам добраться до лисье-крысиного логова, в котором обосновались эти твари.

Вот они сворачивают в подъезд.

Дом без лифта, значит, некоторую трудность представит вычислить этаж.

Варламов вошел вслед за Линой и Ванечкой в замызганное парадное, пахнущее кошками.

Двинулся за ними по лестнице.

Он крался тихо, зато цокот Лининых каблучков был отчетливо слышен.

Один пролет лестницы процокала, второй…

И вдруг звякнула связка ключей.

«Отпирает!» — Варламов притаился.

Услышал сердитый девичий голос:

— И чтоб из дома ни шагу. Понял?

Детский всхлип. И дверь захлопнулась.

Варламов сбежал вниз, забился под лестницу, в темный угол, спугнув обитавшую там облезлую кошку.

Лина пробежала мимо него, чуть не задев. Запах ее духов коснулся его обоняния даже сквозь шарф, в котором утонула нижняя часть его лица.

«Ишь, торопится, сучка. На свидание с Юрием Варламовым. А Юрий Варламов — он здесь. Я здесь и там. Я — везде. Я — джинн. И тебе, подружка, от меня не уйти».

Он поднялся на второй этаж. На улице слякоть, и обреченные так кстати наследили. Особенно детеныш: отпечатки его узорчатых подметок тянулись прямо к нужной квартире.

А какой соблазн — прямо сейчас вломиться к нему и… И даже вламываться не надо. Просто позвонить в дверь и честно сказать, как есть: «Джонни! Это я, дядя Юра. Я пришел, чтобы переправить тебя к твоей мамочке».

Маленький недоумок откроет, конечно. И Варламов тут же переправит его туда, куда обещал. Прямиком к мамочке. Как выспренне выразился несколько дней назад милиционер в загородном доме Грачевых: и семья воссоединится. Встретятся, короче, мамуля с сынулей на том свете.

Но ничего подобного Варламов не сделал. Ведь у него не было заранее подготовленного алиби. А рисковать Наводчик не собирался.

В квартире разрывался телефон.

Лина еще на лестничной площадке услышала захлебывающиеся трели и сразу, как вошла, кинулась к аппарату.

— Наконец-то! — вздохнул в трубке следователь Дементьев. — В чем дело? Мы ждем.

Лина вкратце, не вдаваясь в детали, рассказала ему о Ванькиной выходке.

— Ладно, что так… А мы уж подумали… — сказал Геннадий с облегчением.

— А этот появлялся? — спросила Лина.

— В том-то и дело, что нет.

— Наверное, не дождался, — высказала предположение Лина. — Но он в обед обещал зайти.

— Дай-то Бог. — Дементьев помолчал, соображая. — Давай быстро сюда. Через полчаса будешь?

— Постараюсь.

Притихший Ваня молча уселся в угол дивана.

Почему Лина так сердится? Почему она вернула его домой, вместо того, чтобы взять с собой? И почему кто-то звонит и беспокоится, а она оправдывается, что всему виной Ванька? Разве он сделал что-то ужасное? Ему просто надоело сидеть одному, вот и все.

— Надеюсь, ты все понял? — строго повернулась к нему Лина.

Ну хватит ему морали читать, и так бурчала всю дорогу.

Ваня демонстративно включил телевизор. Там во весь голос выясняли между собой отношения герои «Санта-Барбары».

Лина укоризненно посмотрела на Ваню, покачала головой и направилась к двери.

…Дементьеву не сиделось на месте. Он пытался ходить по крошечному кабинетику в глубине подсобных помещений, но ничего из этого не получалось.

Время шло.

Его переодетые оперативники скучали у телевизора рядом с настоящей охраной салона — рослыми молодцами в камуфляже.

Лина сидела за кассой, медленно пересчитывала деньги и пробивала чеки, поминутно заглядывая в инструкцию. У ее окошечка уже томились несколько покупателей, недовольно ворча:

— Не выспалась с утра, что ли? Побыстрее, девушка…

Изредка она бросала настороженный взгляд в глубину салона. Но тщетно. Среди посетителей не было Юрия.

Приближался обеденный перерыв, и она с трудом сдерживала нервную дрожь.

Ну где же он?!

Лина сейчас даже обрадовалась бы, увидев ненавистную физиономию.

Вот и звонок.

Торговый зал начал пустеть. Потянулись к выходу праздные зеваки. Вот и парадную дверь уже заперли.

Лина вышла в подсобку.

— Ну что? — уже в сотый раз спрашивал по рации Геннадий.

Но ответ был тот же — объект не замечен.

— Неужели он передумал?

Лина сказала то, что постоянно вертелось в мозгу у следователя.

«Передумал? Все напрасно? Весь план псу под хвост? Но что произошло? Что могло вспугнуть Варламова? Или же он решил действовать хитрее и действительно уехал из Москвы, создавая себе алиби, а операцию, как и прежде, будут проводить его подручные? Если бы знать ответ на эти мучительные вопросы!»

— Будем ждать, — решил Дементьев. — Полная готовность.

— Думаете, он все-таки появится?

— Будем ждать, — повторил он.

— А если он и в этот раз решил остаться в сторонке?

— Ничего, подручных возьмем, тоже не отвертится. — Дементьев стиснул кулаки.

Лина беспокойно смотрела на него.

И все из-за Ваньки! Ну почему он увязался за ней именно сегодня?

Они согрели чай, вытащили бутерброды, но ничто не лезло в горло. В комнате дым висел коромыслом. Лина заметила, что Дементьев открывает уже вторую пачку сигарет.

Она злилась на Ивана, но в то же время смутное чувство тревоги за него гасило злость. Странно, что именно сегодня она все время возвращается мыслями к оставшемуся в квартире мальчику.

Конечно, и в другие дни Лина волновалась, как он там, но сейчас это чувство было на пределе. Какое-то дурное предчувствие, перерастающее в панический, животный страх.

Она потянулась к телефону.

— Ваня? У тебя все нормально?

— Да, — буркнул он.

— Что ты делаешь?

— Мультик смотрю.

— Ни в коем случае никому не открывай.

— Знаю, ты уже сто раз говорила.

Ну вот, убедилась, что ребенок в порядке. Почему же не отпускает это липкое чувство страха? Словно что-то вот-вот произойдет. Как во сне, когда предвидишь опасность, но не можешь пошевельнуть ни рукой, ни ногой…

Она успокоится только тогда, когда окажется рядом с ним.

— Геннадий Иванович, — умоляюще сказала она. — Я понимаю, что это глупо, но… Ванька один, а я почему-то очень волнуюсь.

— Ну, не в первый же раз, — пожал плечами Дементьев. — Да и повода нет для беспокойства. Ваш адрес никто не знает. Варламов понятия не имеет, где находится ребенок.

Лина согласно кивнула. Конечно, он прав, но…

— Может, выслать к подъезду группу? Пусть понаблюдают… — предложил следователь. — Хотя, если честно, мне и здесь людей не хватает.

— Нет, не надо, — вздохнула Лина.

Звонок. Перерыв кончился, а Юрий так и не появился.

— Иди в кассу, — сказал Дементьев. — Я буду каждый час звонить Ивану. Уверяю тебя, это просто нервное. Успокойся.

Лина не стала возражать и вернулась в кассу.

Группа наружного наблюдения по очереди отогревалась в дежурном «рафике».

Бесконечный, напряженный день уже клонился к вечеру. Смеркалось, а искомый объект в поле зрения до сих пор не появлялся. Не был замечен и синий «мерседес», хотя все ближайшие к салону дежурные ГАИ периодически передавали информацию о проследовавших мимо них машинах. Но ни один из «мерсов» не свернул в сторону мебельного салона.

Оперативники глотали из термоса кофе и недовольно перебрасывались фразами, кроя почем зря тупое начальство, бездарно спланированную акцию, хреновую промозглую погоду и свою изматывающую нервы работенку, за которую платят сущие гроши.

Особую ненависть вызывала холеная, самодовольная охрана салона. Сидят в тепле, баксы получают, а не делают ведь ни черта.

Да и следователь уже затрахал, вызывает постоянно, терзает рацию: «Ну как? Ну что?» Было бы «что», сами бы сообщили.

…За окнами быстро темнело.

У Лины уже голова гудела от непрерывных подсчетов и громкого клацанья кассового аппарата. Время тянулось — просто душу выматывало. Шесть вечера… семь… полвосьмого…

— Никого?

— Нет, — ответила Дементьеву «наружка».

Черт возьми! А уже пора бы ему появиться… Давно пора.

Лина до боли в глазах всматривалась в покупателей. Вот высокий блондин задержался у гарнитура, покосился в сторону кассы.

Она вытянулась в струнку, напряглась. И опять разочарование — это не Юрий.

Восемь. Звонок. Рабочий день окончен. Она захлопнула окошечко кассы и на негнущихся ногах вышла в коридор.

— Быстро сюда!

Дементьев схватил ее за руку, сунул шубу и потащил через вторую дверь мимо многочисленных комнат к ведущему на соседнюю улицу выходу, которым обычно пользовалось начальство.

Серая «Волга» стояла наготове. Геннадий впихнул в нее Лину, и машина, сорвавшись с места, помчалась какими-то закоулками прочь от салона.

Лина сжалась на заднем сиденье, стиснула кулаки в бессильной ярости.

Ей так хотелось увидеть своими глазами, как будут брать этих гадов.

А ее увозят. В самый решающий момент, которого она так долго ждала.

Группа захвата замерла в тесном коридорчике. На лицах черные маски, пальцы привычно нашаривают курок автомата.

Дементьев с трудом перевел дыхание после быстрого бега и сунул в рот очередную сигарету.

Двадцать ноль пять…

Двадцать десять…

Двадцать пятнадцать…

Рация молчала.

Нервное напряжение достигло пика.

Десятки глаз сверлили запертую дверь служебного входа.

Двадцать двадцать пять…

Тишина.

Двадцать тридцать.

Начальник группы захвата посмотрел на часы и подошел к Дементьеву.

— Ну что? Отбой, командир?

— Еще полчасика, — почти умоляюще шепнул Дементьев.

Но уже надо было признаться себе — операция сорвалась. Бандиты отменили налет.

«Почему? Ведь Варламов клюнул на приманку. Вчера он встречался с подельниками, ведь была информация, что он пересел в синий «мерседес». Значит, что-то спугнуло его сегодня… — мучительно размышлял Дементьев. — Но что? Заметил Ивана? Один шанс из тысячи… Но вполне возможно, что такое случилось».