Мария Баррет - Обманутая

– Генри купил «сааб-турбо» с мягким верхом!

– Бедный Генри, – пробормотал Хьюго, направляясь в кухню. Он поднялся по черной лестнице, нашел четвертую дверь справа и, быстро повернув ручку, вошел без стука в комнату. Несколько минут он молча стоял, наблюдая за Элизой.

Элиза Нэш выдавила на ладонь побольше крема и стала осторожно наносить его на свою полную грудь. Затем взяла флакон духов, вынула пробку и дотронулась ею до каждого соска. Оставив на груди аромат духов, она закрыла пробкой флакон и поставила на туалетный столик. Потом подняла на плечи узкие ленточки шелковой сорочки и наклонилась, чтобы поправить чулки. Выпрямившись, она повернулась, чтобы снять с вешалки платье, и вздрогнула от неожиданности, увидев Хьюго Говарда. Великолепно выглядевший, он небрежно прислонился к дверям спальни и с самодовольной усмешкой наблюдал за каждым ее движением.

– Ну, ты и ублюдок, Хьюго! – возмущенно воскликнула Элиза.

Его ухмылка стала шире. Он вытащил из-за спины блестящий белый сверток с зелеными надписями и протянул ей.

– Я прощен?

Она улыбнулась, подошла к нему и нехотя взяла сверток.

– Я видела тебя уже дважды с тех пор, как послала тебе приглашение на свадьбу. Но мы не встречались до этого почти девять лет после окончания колледжа. И вот теперь ты неожиданно появляешься в моей комнате, чтобы понаблюдать, как я одеваюсь к свадьбе! У тебя стальные нервы, Хьюго Говард!

Хьюго притянул ее к себе и грубо поцеловал в губы.

– Но ты не считаешь себя мученицей. Я знаю! сказал он и отстранился от нее.

– Да, я не мученица, – вдруг рассмеялась Элиза. Вернувшись к туалетному столику, она положила сверток рядом с косметикой. – Однако все это выглядит очень эротично.

Хьюго закатил глаза:

– Элиза, моя дорогая, ты через час выхолишь замуж. Что подумает Генри, если услышит такие рискованные выражения?

– Не очень много. Генри не думает, вот почему я выхожу за него замуж.

Теперь пришла очередь смеяться Хьюго. Он прошел через комнату к стулу и сел, все еще улыбаясь.

– Продолжай в том же духе, моя сладкая. Не позволяй мне перебивать тебя.

Элиза подняла бровь. Потом подошла к нему, опустила с плеч узкие ленточки сорочки и обнажила свою пышную розовую грудь.

– Почему нет?

Хьюго наклонился и нежно лизнул ее сосок. Услышав ее стоп, он выпрямился и легко вернул бретельки на место.

– Прекрасные духи, Элиза!

Она посмотрела па пего весьма разочарованно:

– Ты всегда был таким одиноким, Хьюго.

– Скорее разборчивым. Она пожала плечами.

– Ох, ладно. Но я думаю, что к брачной ночи весь запах улетучится. – Она посмотрела на свои соски все еще возбужденные – и улыбнулась.

– А каков в постели наш дорогой старина Генри?

Элиза снова пожала плечами и отвернулась.

– Оборудован он неплохо, но не очень хорошо управляется с тем, что имеет.

Хьюго рассмеялся:

– О, бедная Элиза!

Она обернулась.

– Совсем не бедная. У Генри куча денег, и он меня безумно любит. Кому нужен еще и секс в такой комбинации? Этого добра везде найдешь навалом. – Она взяла со столика тюбик губной помады и, повернувшись к зеркалу, поднесла его ко рту. Крася губы, Элиза спросила: – А сейчас скажи, зачем ты явился сюда, если не собираешься отправить меня в церковь с улыбкой на лице? Боже! Только не говори, что это снова из-за Джеймса Варда и Ливви Дэвис?

Хьюго усмехнулся.

– Нет, не из-за них. Ты рассказала мне все, что я хотел знать. Ты очень опасная грязная сплетница!

Элиза рассмеялась и нечаянно испачкалась помадой. Потянувшись за бумажной салфеткой, она прошипела Хьюго:

– Засранец!

– Меня интересует Джек Вилкокс, – невозмутимо продолжал Хьюго. – Ты не занималась для него инвестиционными вкладами?

Хьюго очень нужна была эта информация. Если он собирался использовать Джека, то должен был точно знать, сколько тот стоит.

Элиза, старательно прикалывая вторую гвоздику, повернулась к Хьюго:

– Если бы я не оставила работу и если бы ты не преподнес такой экстравагантный подарок, то, Хьюго, моя любовь, я бы, возможно, не ответила на твой вопрос.

– Но?..

– Но я обнаружила, что это страшно дорогой подарок. Наверное, из этого замечательного магазина Вайва, не так ли?

Он кивнул, и она рассмеялась.

– О, ладно, мне всегда не очень нравился Джек! – И, сняв платье с вешалки, Элиза стала посвящать Хьюго в инвестиционные вложения Джека со всеми восхитительными и мельчайшими подробностями.

Около двух часов дня Хьюго подъехал к Чард Хаусу во второй раз. Он вырулил на лужайку, отведенную для парковки, и втиснул свой «порш» между «рэнджровером» и «мерседесом». Затем вылез из машины, стараясь не коснуться блестящими лакированными туфлями грязной травы. Он застегнул пиджак, поправил галстук и направился к громадному высокому шатру, который был разбит позади дома. Он хотел занять место в обслуживаемом буфете, так как не желал толкаться среди других гостей и дожидаться минут сорок, пока не принесут что-нибудь выпить. Единственное, что Хьюго ненавидел на свадьбах – это смертельно долгое ожидание выпивки.

Войдя в длинный коридор, образованный белыми шелковыми полотнищами, он пошел на шум голосов и, вежливо улыбнувшись паре, стоящей перед ним, присоединился к гостям, проходящим в шатер.

Белый высокий шатер был украшен цветочными гирляндами из лилий и роз. Шатер был заполнен дамами в умопомрачительных шляпках и нарядных туалетах и мужчинами, одетыми традиционней и строже. Он увидел Элизу, целующую престарелую тетушку, и Генри рядом с ней. Жених нервничал, изумленно смотрел на окружающих и выглядел глупо. Хьюго улыбнулся и обвел взглядом шатер. И вот тогда он увидел Джеймса.

Джеймс Вард стоял рядом с Ливви Дэвис, которая выглядела ошеломляюще. Джеймс с непроницаемым лицом слушал, что говорила ему маленькая, на редкость безобразная блондинка. Он элегантно курил длинную тонкую сигару и кивал головой в ответ на разглагольствования блондинки, не забывая наблюдать за присутствующими. Он был безукоризненно и дорого одет: превосходно скроенный костюм, а жилет из шелка в красную, зеленую, серебряную полоску привлекал внимание своей экстравагантностью. Он выглядел настоящим дипломатом. Хьюго всегда представлял его таким и, увидев Джеймса, понял, насколько оказался прав в своих предположениях. Но вот лицо Джеймса совершенно не изменилось.

Увидев его, Хьюго снова вспомнил того мальчика, с которым они встретились в первый день в колледже. Неуловимый очаровательный мальчик, неуверенный в себе, но нашедший силы, чтобы помочь освоиться такому робкому, неуклюжему мальчику, каким был тогда Хьюго Говард. Глядя на Джеймса сейчас, Хьюго понял, что ничего не забыл. Неважно, какие он строил планы, что замышлял! При виде Джеймса Варда ушла вся боль, все мучения, осталось только острое, нестерпимое желание, которое он ощущал с первой встречи.

Хьюго просто стоял и смотрел на Джеймса, не зная, что делать дальше. Нет, он слишком долго шел к своей цели, слишком тяжело работал во имя своей мечты и слишком долго охотился за этим человеком. Он слишком много поставил на карту, чтобы отбросить все в момент слабости. Джеймс Вард будет в его власти! Одна только мысль об этом возбуждала его. Пусть месть будет не так сладка, но он возьмет то, чего втайне хотел все эти годы. Он хорошо воспользуется той властью, которую приобретет! Решив так, Хьюго сделал несколько шагов по шатру, не отрывая глаз от Джеймса. Он наблюдал, как уродливая блондинка уходит, и ждал, когда Джеймс повернется. Через секунду их глаза встретились.

Джеймс был вымотан разговором с оставившей его блондинкой. Он был вежлив так долго, как мог, но потом грубо зевнул. Как и следовало ожидать, она поспешно ретировалась. Он оглядел шатер, чтобы увидеть какого-нибудь более интересного собеседника, и мгновенно увидел Хьюго Говарда. Тот стоял спокойно, глядя прямо ему в лицо ледяными серыми глазами. Все тело Джеймса вздрогнуло от возбуждения, которого он не испытывал уже более десяти лет. Джеймс долго не мог оторваться от глаз Хьюго, но вдруг все волшебство исчезло.

Ливви увидела Хьюго, и се лицо осветилось радостной улыбкой. Она окликнула его:

– Хьюго? Я не верю своим глазам!

Ливви сразу стала пробираться к Хьюго, не замечая, что Джеймс сильно покраснел, а Хьюго двусмысленно улыбнулся. Он не забыл ощущения тепла, исходящего от Оливии, особое чувство, вызываемое се присутствием. И когда она появилась перед ним, он увидел прекрасную женщину, ошеломляющую своей женственностью. На ней был бледно-розовый шелковый костюм от Джорджа Армани и подобранная к нему соломенная шляпка от Герберта Джонсона, шифоновая вуаль которой спускалась на глаза Ливви подошла к Хьюго и, придерживая шляпку рукой, поцеловала его в щеку. Облако аромата окутало их.

– Хьюго! Ты выглядишь неотразимо! Уже годы – нет, больше, чем годы – столетия прошли с тех пор, как мы виделись в последний раз. – Она отступила на шаг, с восхищением осмотрела его и рассмеялась.

Боже! Она прелестна, думал Хьюго, но сразу же возненавидел себя за слабость, за то, что он снова ощутил ее очарование. Он взял себя в руки.

– Ливви, ты нисколько не изменилась! – Склонившись над ней, он приложился к се рукам. Он так мастерски лгал, делая вид, что безумно удивлен и восхищен их встречей. – Я даже не думал, что встречу здесь тебя и Джеймса, я… – Хьюго замолчал, так как Джеймс присоединился к ним. – Джеймс! Как замечательно снова увидеть тебя. – Он протянул руку и уловил ироничный блеск в глазах Джеймса. Тот же самый взгляд, который Хьюго помнил уже десять лет, и ему, как всегда, захотелось громко рассмеяться.

Сдержав себя, Хьюго повернулся к Ливви:

– А где другие? Фрейзер Стюарт, Люси Дикон? Все они прячутся в окружающем нас лесу?

Ливви сердито нахмурилась:

– Нет, как это ни грустно. Люси страшно разъярится, когда узнает, что пропустила возможность встретиться с тобой. Она занята очень важной работой в Штатах, что-то связанное с инвестициями. Она занимает значительный пост в своем банке.

– А где Фрейзер?

– Грязный ублюдок! – заметил Джеймс.

– Джеймс!

– Хорошо, но он таков и есть. Вечно звонит нам домой в уверенности, что я могу тратить на него свое время.

– Не говори плохо о Фрейзере, – сказала Ливви, бросив на Джеймса взгляд полушутливый-полусердитый. – Он владелец небольшой газеты в Абердине. По-видимому, не смог выбрать время, чтобы приехать сюда.

Хьюго увидел кривую ухмылку Джеймса в ответ на слова Ливви. И Ливви вконец рассердилась:

– Джеймс находит смешной мысль о том, что Фрейзер может руководить газетой. Я только не пойму почему.

Но Хьюго знал. Он понимал, черт возьми, чем Фрейзер Стюарт так досаждал Джеймсу – он был слишком недосягаем для Джеймса. Подумав об этом, он рассмеялся. Ливви вернула ему улыбку.

– А что с Джеком Вилкоксом?

Выражение лиц у Джеймса и Ливви стало одинаковым.

– О, со стариной Джеком все в порядке! – сказал Джеймс. – Где-то через час ты сможешь сам услышать его.

Ливви перебила Джеймса:

– А может быть, через полтора часа. Это зависит от того, как быстро он успеет накачаться шампанским.

Они оба рассмеялись, и Хьюго удовлетворенно улыбнулся.

Итак, Джек Вилкокс такой же безмозглый скот, каким был всегда, подумал он. Потом закурил сигарету, взял у проходящего официанта бокал шампанского и решил, что еще никогда так не наслаждался свадебным приемом.

Назойливо звонил будильник. Ливви повернулась в кровати, пытаясь оторваться от изумительного сна. Она протянула руку к Джеймсу, чтобы разбудить его, но почувствовала, что рядом никого нет.

Открыв глаза и пытаясь рассмотреть циферблат, она заставила себя проснуться. Запах свежесваренного кофе доносился из кухни, в комнате было довольно светло для ноябрьского утра. Джеймс, очевидно, давно встал. Она села, спустила с кровати свои длинные стройные ноги. На ходу падевая халат, она вышла из спальни. Джеймс читал «Таймс» на ярко освещенной кухне.

– Доброе утро, дорогой, – приветствовала она его.

Джеймс даже не посмотрел па нее. Стараясь не замечать этого, Ливви наклонилась и поцеловала его в макушку.

Она налила себе кофе, добавила молока, сахару и стала ждать, когда он соизволит обратить на нее внимание. Через несколько минут Джеймс перевернул страницу и, все еще не глядя на нее, спросил: – Хочешь кофе?

– Я уже налила себе, – холодно ответила Ливви.

Наконец он поднял на нее глаза и пожал плечами и сказал с одной из своих обаятельных улыбок:

– Ах да! Ты о себе уже позаботилась.

Пытаясь скрыть злость, Ливви, как всегда, улыбнулась в ответ:

– Ты сегодня рано поднялся.

Джеймс сложил газету и, просматривая последнюю страницу, пробурчал что-то невразумительное на замечание Ливви. Но Ливви не сдавалась: