Кэтрин Тейлор - Обнажение

Напряжённая, я открываю дверь и прислушиваюсь к звукам. Но в квартире тихо, в доме никого нет, поэтому никто на встречу и не вышел. Энни и Ян ещё на работе , с ними я и не рассчитывала тут встретиться, Маркус наверняка в спортивной школе, мог бы быть здесь. Но его нет.

- Где тут твоя комната? – спрашивает Джонатан и последовал за мной по длинному коридору. Улыбаясь, я показываю ему свою комнату, я открываю дверь и он входит за мной. Он с интересом рассматривает помещение и приподнимает бровь.

- И ты предпочла вот это, вместо квартиры от «Хантингтон Венчерс», да? – в его голосе слышна насмешка, но и неодобрение одновременно.

Невольно я думаю о своём первом дне в Лондоне, когда я осталась без крыши над головой из-за самозванца. Энни меня тогда спасла и предложила комнату, а Джонатан - апартаменты на следующий день, куда я не хотела идти, мне было приятнее и спокойнее с Энни. Тогда я себе ещё и представить не могла, как будут развиваться события после встречи с Джонатаном.

- А что было бы на самом деле, если бы я согласилась на квартиру? – я открыла молнию на защитном мешке от платья, который висел на шкафу, чтобы посмотреть ещё раз, всё ли в порядке с платьем. В забытье я глажу эту чудесную мягкую ткань и улыбаюсь от мысли, как шикарно я буду завтра выглядеть в нём. – Ты бы приходил ко мне?

Когда Джонатан не отвечает, я поворачиваюсь к нему. Он стоит перед кроватью, руки в карманах брюк и смотря на меня таким образом, что у меня содрогается сердце.

- Я, по крайней мере, имел бы трудности не поддаться искушению, - говорит он грубо, и я задерживаю дыхание, погружаясь в его голубые глаза.

В них я рассмотрела тёмные пятна, которые можно увидеть только тогда, когда внимательно присмотришься. Если бы я смотрела на него издалека, как все обычно, то тогда бы и не заметила их совсем. Только когда я нахожусь рядом, обнаруживаю эту темноту в его взгляде, которая так сильно манит и так неприступна.

Я ему ещё не сказала, что люблю его, потому что боюсь, что он отвергнет мои чувства. Этот страх постоянно преследует меня, заставляя биться моё сердце беспокойнее. Я знаю, что он неравнодушен ко мне. Он не хочет, чтобы я уходила, он желает и защищает меня, если до этого доходит. И он мне доказал сегодня это снова. Но любит ли он меня? Насколько сильны его чувства ко мне?

С Джонатаном всегда как-то так, как будто балансируешь на мосту, подвешенным над огромной пропастью. Это очень интересно, но меня удерживает верёвка, которая чертовски тонка и может в любое время порваться, затем я упаду. Неуправляемо.

- Твоё платье очень красивое, - сказал он, я киваю и сглатываю, я не в состоянии сказать ни слова.

Наши взгляды зацепились друг за друга, атмосфера между нами накаляется, что меня опять делает бездыханной. Один лишь жест или шаг к нему, этого будет достаточно, чтобы разжечь нашу страсть. Но прежде чем один из нас делает этот единственный шаг, проворачивается ключ в замке входной двери и кто-то с шумом её толкает.

Напряжение как в миг улетучивается из моего тела и я понимаю, как близко мы были к нашей близости и нервно улыбаюсь Джонатану. Кто знает, чем бы мы были заняты и пару минут спустя нас прервали бы за самым интересным.

Я быстро запаковываю платье назад в чехол и закрываю замок, подойдя к двери, я открываю её. Энни стоит с полным пакетом в руке, вешая сумочку, оборачивается напугано в нашу сторону. Но потом она улыбается, сияя.

- Грейс, что ты тут делаешь? Я думала, ты собираешься в Лок... – её голос умолкает, когда она видит Джонатана с платьем в руке, висящим на руке, который выходит из комнаты. - ...вуд. – быстро заканчивает она своё предложение, она не знает как себя вести, так как её шеф находится в её коридоре. Но её непоколебимая улыбка почти сразу возвращается. – Рада видеть Вас, мистер Хантингтон, - говорит она и протягивает ему руку, чтобы поздороваться с ним.

Он пожимает ей руку и дарит ей свою самую очаровательную улыбку, которая должна стоять в списке запрещённого.

- Джонатан, - говорит она, я вижу, как удивлена Энни, что он ей разрешает себя назвать по имени. – Мне тоже очень приятно, Энни.

Она улыбается и светится, явно польщена. Если бы он хотел её для себя завоевать, то я думаю, ему это бы уже удалось. Может теперь она сможет меня понять, почему я не смогла устоять перед этим мужчиной, даже после её предупреждений.

- Нам нужно уже ехать. Сюда мы приехали только за платьем. Я его здесь забыла. – объяснила я, обнимая её.

- Удачи тебе, - прошептала она мне на ухо и прижала сильнее к себе. Когда мы смотрим друг на друга, то она улыбается. – Ну, теперь мне надо убрать все покупки в холодильник, пока с сумок не потекло. – Она кивает Джонатану и скрывается через коридор в кухне.

Я иду к Джонатану, который стоит у дверей и ждёт. Но когда он открывает дверь, чтобы пропустить меня, я оказываюсь лицом к лицу с Маркусом. На нём спортивный костюм и он сильно вспотел, возможно, бегал только что. Он стоит, слегка нагнувшись с ключами в руках, хотел видимо открыть. Его лицо светлеет, когда он видит меня и выравнивается, но сразу же мрачнеет когда видит за мной Джонатана.

- Привет, Грейс. – его голос звучит теперь уставшим.

- Привет, Маркус. – я наклоняюсь, чтобы чмокнуть его в щёку. Он улыбается коротко, потом он кивает Джонатану с неприветливой миной. Джонатан, стоящий позади, с таким же молчанием отвечает. От умопомрачительной улыбки для Энни не осталось ни следа. Джонатан выглядит достаточно рассерженным.

- Нам пора, Грейс. – он торопит меня, протискиваясь мимо Маркуса к лестнице. – Давай. – чёткий приказ, которому я следую неохотно.

- Мы торопимся, - извиняюсь я перед Маркусом, и он кивает. Когда я оборачиваюсь на лестничной площадке, то вижу в его глазах грусть.

Вот чёрт, он действительно любит меня, должна ли я себе сейчас упрекать? Давала ли я ему когда-либо надежду, а потом разочаровала его? Нет, не давала. Маркус милый, а выглядит он очень хорошо, спортсмен. Но я была уже влюблена с той секунды, когда моя нога встала на британскую землю, в Джонатана, никогда не смотрела на других мужчин.

- Пока, Грейс. – говорит Маркус удручённо и исчезает в квартире, не оглядываясь.

Моё сердце обливается кровью, потому что мне его так жаль и наша дружба обременена такой ситуацией. Он по-настоящему хороший парень. Привлекательный. Доброжелательный. Просто...

- Грейс, ты идёшь? – Джонатан стоит на лестнице и с нетерпением смотрит на меня. – Нам уже действительно пора идти. – торопит снова меня, хотя только что уверял меня, что время нашего прибытия в усадьбе неважно.

Со вздохом я прохожу молча мимо него по лестнице. Он идёт следом.

Когда мы выходим на улицу, то первое ,что меня встречает это яркое ослепительное солнце, от чего я закрываю глаза, чтобы немного привыкнуть. И тут же я чувствую на своей спине руку Джонатана, которая подталкивает меня вперед, как будто он не может дождаться и побыстрей убраться отсюда.

- Почему мы теперь так спешим? – спрашиваю растерянно его я, когда мы быстро приближаемся к машине. Я останавливаюсь возле двери стоять. – И почему ты был так груб с Маркусом? – он приподнимает бровь.

- А почему ты с ним так любезничала?

- Я с ним нормально говорила, - смотрю на него удивлённо.

- Ты его поцеловала.

- В щёку, - говорю я и чувствую покалывание в животе, он что, ревнует? – Он мой друг.

Джонатан обхватывает обеими ладонями мои бёдра и притягивает к себе, потом жадно целует в губы. Да так долго, что я забываю, что мы на улице и обхватываю его шею руками. Только когда мне не хватает воздуха, он отпускает меня.

Абсолютно удивлённая, я смотрю на него. Это было однозначно ты-целуешь-однозначно-только-меня- поцелуй, даже если он немного запутался в себе, ему требовалось прояснить эту ситуацию. Для меня это достаточно. Очень даже. По мне, так я готова до конца жизни целовать только его.

- Давай, поехали. – говорит он, держа для меня дверь машины, позволяя мне сесть. Он обходит машину и усаживается на водительское сидение, стартует мотор, быстро распаковывается и встраивается в поток машин.

Его поцелуй всё ещё действует на меня, и я счастливая и улыбающаяся смотрю из окна, пока Джонатан не въезжает на автостраду, мы едем на юг, и моё нехорошее предчувствие возвращается, оно сводит мне желудок.

Теперь мы безвозвратно на пути к поместью «Локвуд» и я даже не представляю, что меня там ожидает.

Поездка заняла у нас около часа, и чем больше мы приближались, тем более молчаливым был Джонатан. Вначале он мне рассказывал о местности, а теперь он просто пялится на дорогу. Его рот принимает ещё более жёсткие очертания, которые мне ещё не знакомы и пугают.

Тайком я смотрю на него со стороны. Хоть он и переоделся, перед тем как мы поехали, но в цветах ничего не изменилось, его рубашка всё ещё чёрная. Но я знаю, что он и белую с собой взял, завтра на балу дресс-код, чёрные смокинги для мужчин обязательны. Он мне это рассказал, когда я его спросила, в чём будет он. Ага, значит, у него есть и белые рубашки, с усмешкой подумала я, некоторое время я даже в этом сомневалась, он даже готов для благородных целей перебороть себя и соблюдать дресс-код.

Тем не менее, это очень цветное решение, потому что его настроение сейчас такое же чёрное, как и одежда и с минуты на минуту только ухудшится.

Я в это время всё больше и больше волнуюсь, пробую представить, что меня ждёт в усадьбе «Локвудов».

Джонатан паркует машину и мы направляемся через ворота по внутренней части двора к особняку, я просто поражена и удивлена. Это ни в коем случае не сравнится с небольшим отелем Джонатана, Бэллибег.

Здесь намного больше места и просторнее, чем я думала, кроме главного дома здесь есть ещё конюшни и другие объекты, образующие широкий квадрат. Это ещё к тому же и водяная крепость. Часть, на которую заезжают, если пройти по аллее, которая идёт от маленького местечка «Локвуд» до особняка, то виден тихий и тёмный ручей, который протекает вокруг. Чтобы попасть во двор нужно пересечь каменный мостик.

Сам дом выглядит намного стариннее, чем я ожидала, но в этом нет ничего угрожающе-величественного, а скорее почтение, которое захватывает дух. Фундаментные стены и укрепительные сооружения сделаны из камня, так же как и квадратная башня с зубцами, которая доминирует в центре. Но другие части состоят в основном из решёточных конструкций с литыми витражными полукруглыми окнами и деревянными рамами. Повсюду на крышах торчат кирпичные дымоходы, в целом весь комплекс выглядит очень старым. Очень старым.

- Ничего себе. – восклицаю я, когда мы выходим.

Для меня такие здания как культурный шок, так как я приехала из страны, в которой здание не старше двухсот лет. Заинтригованно я смотрю на окна из решёточных конструкций, который блестят в золотых лучах заходящего солнца.

Можно даже сказать, что мы провалились во временном пространстве, подумала я, если бы не все эти модно одетые люди вокруг, которые торопливо бегали через двор. На всех них одета рабочая форма, на некоторых синяя форма, другие в форме официантов , которые двигают скамейки, бочки, коробки с едой, смотанный кабель, одним словом всё то, что нужно для завтрашнего праздника.

- Когда была построена усадьба «Локвуд»? - спросила я, понимая, что недооценила дворян, с которыми мне придётся столкнуться здесь.

- Самое старое построение датируется четырнадцатым веком. – подтверждая мои опасения.

- И это всегда было поместьем вашего семейства?

Он кивает, но его это, похоже, так не волнует как меня. Я же на момент окаменела и стало трудно дышать. Уф. Вот это я понимаю - длинные старинные традиции. И этот красивый дом с его историей, которая с ним связана, Джонатан просто хочет выкинуть из своей жизни только из-за того, что он не понимает своего отца?

Графа нигде не видно и все бегающие во дворе, в основном прислуга, которые подготавливают праздник. Я хочу спросить Джонатана, когда приедут первые гости, вдруг его лицо светлеет, и я следую его взгляду, конечно же, Сара, его сестра, вышла из главного входа и идёт к нам на встречу вместе с Александром.

Нога Сары перемотана синими высоко-технологичными утягивающими бинтами, которые ей заменяют гипс, но ей приходится использовать костыль с одной стороны, но она по-прежнему выглядит хорошо в своём летнем красном сарафане и она сияет, пока ковыляет к нам.

- Привет! Ну, наконец-то! - говорит она и обнимает свободной рукой Джонатана, который торопится к ней, чтобы обнять.