Мысли путались, слова тоже. Не получалось подобрать нужную формулировку, казалось, что еще чуть-чуть, и Ольга пожмет плечами, скажет «Ваши проблемы» и снова продолжит беседу с зеленоглазой женщиной.

Та, кстати, чем-то похожа на саму Ольгу. Родственница? Может быть, даже мать?

– Пожалуйста, – повторила я, хватаясь за последний аргумент, – Оля, вы ведь тоже мама. И знаете, каково это – отдавать ребенку все. Я бы и свою жизнь отдала, если бы это чем-то помогло.

Ольга хотела что-то сказать, но женщина вдруг коснулась ее плеча.

– Не стоит принимать поспешных решений, – сказала она красивым низким голосом. – Мы действительно матери и знаем, что такое – болеть за свое дитя. Оленька, выслушай эту девочку.

Оля бросила на нее быстрый взгляд, закусила губу, а потом все же кивнула:

– Хорошо, только мне надо ехать, – она кивнула на электричку. – Поедешь с нами? Там и поговорим.

Явно сомнение в голосе, но ведь не у нее умирает ребенок.

Не веря своему счастью, я закивала. Сердце даже подпрыгнуло в груди. Господи, помоги мне!

– Вот и славно, – кивнула женщина. – Тогда пошли.

И заходя в вагон, я не могла больше ни о чем думать, кроме как о Даше. Скоро, моя хорошая, скоро все будет хорошо.

* * *

– Так что ты хотела мне сказать? – спустя пять минут езды в электричке спросила Ольга.

Она сидела напротив меня, в то время как ее мать (так я называла про себя не представившуюся мне женщину) вместе с коляской сидела на другом конце вагона, где было больше места.

– Просить о помощи, – сглотнув, произнесла я. – У моей дочери есть шансы на выздоровление, если найдется донор. Им вполне может стать ваша дочь, Ольга. Хотя Антон и сказал, что вы против.

Я продолжала говорить с ней уважительно на «вы», в то время когда жена Антона непринужденно тыкала мне в ответ.

– Я знаю об этом, – произнесла женщина, не глядя мне в глаза, а почему-то смотря в окно. – Но уже выразила свое мнение мужу. Насте всего ничего, а вы уже хотите затаскать ее по больницам. Это стресс для ребенка.

Пришлось потрясти головой. Мне хотелось верить, что от этого разбросанные по моей голове мысли соберутся воедино, и я найду правильные слова для убеждения.

– Неужели у вас совсем нет сердца? – выдавила я, с трудом сдерживая более бранные слова.

– Есть, как и у всех людей. Но мне одно непонятно, почему именно в мою дочь вы так вцепились? У вас что, других родственников нет? Ведь совершенно не факт, что Настя подойдет вообще.

– Других нет, – я невольно повысила голос, отвечая этой твердолобой женщине. – Если бы были, то я бы не заявилась на порог дома Антона никогда. Что же касается Насти… я консультировалась с врачом, он сказал, что самые высокие шансы на донорство – у братьев и сестер. Желательно родных, но…

Ольга резко отвернулась от окна и сощурилась, подобно кошке перед нападением.

– Это ты мне сейчас на что намекаешь? Что собираешься с моим Антоном еще одного ребенка заделать? – чуть ли не прошипела она.

И я даже в спинку кресла вжалась. Мне даже мысли такой не приходило раньше. Сделать еще одного ребенка, чтобы спасти дочь. Но вот у Ольги почему-то сознание породило такой план.

– Ольга! – Я схватила женщину за руку и, глядя в глаза, как можно спокойнее попыталась объяснить. – Я не хочу претендовать на вашего мужчину. Антон – ваш. Наше с ним время ушло еще десять лет назад. И новый ребенок – это минимум девять месяцев, а возможно, даже больше. Такого времени у моей Даши может и не быть. Поэтому я умоляю, хотите, даже на колени встану прямо здесь. Помогите. Что вам стоит дать согласие на анализы?

– Ничего… – протянула она, вновь отворачиваясь к окну.

– Так помогите же мне. В любом случае, если даже Настя не подойдет, я просто исчезну из вашей жизни. Буду думать, как поступить дальше, и не стану лезть к вам с Антоном.

Оля задумчиво пожевала губы.

– Да… исчезнуть из нашей жизни – это весьма заманчиво.

– Ну же, соглашайтесь. – Я даже попыталась улыбнуться.

В этот момент в конце вагона заплакал ребенок. Ольга резко обернулась туда, где незнакомка раскачивала коляску сильнее, чтобы успокоить Настю.

– Я сейчас, – буркнула жена Антона мне, вставая со своего места и направляясь к дочери.

Я же осталась сидеть на казенном сидении электрички, смотрела, как Ольга бережно поправляет что-то в коляске, с какой нежностью смотрит на дочь, улыбается ей. И вспоминала себя.

Когда-то я была точно такой же, только с Дашей.

Ольга тем временем перебросилась парой фраз с женщиной, та оглянулась на меня, а после кивнула.

«Все же это мать Ольги, – окончательно решила я. – Наверное, дочь с ней советуется насчет Насти».

Вскоре Ольга вернулась ко мне и, сев напротив, произнесла:

– Хорошо, я дам согласие на анализы. Только вначале доедем до дома Василисы Анатольевны. Я обещала ей помочь кое с чем. А после вернемся в Москву.

– Так это не ваша мать? – удивилась я.

– Нет, – покачала головой женщина. – Мать одного моего старого знакомого. Он умер полтора года назад. Несчастный случай на дороге. С тех пор она осталась одна и иногда помогает мне с дочерью.

– А-а-а, – протянула я. – Ясно.

На этом разговор как-то стих.

И дальше мы поехали молча.

Электричка следовала вперед, минуя подмосковные города, в которых высадилась основная масса народа. Дальше пошли мелкие деревеньки, поселки, СНТ. Вагон все пустел, пока мы не остались в нем одни – три женщины с коляской.

– Долго нам еще? – спросила я, глядя на лес, бегущий за окном.

– Нет, буквально через станцию.

Тут же я запоздало спохватилась, что у меня даже билета на электричку с собой не было. Я ведь просто слезла с аэроэкспресса и фактически сразу прыгнула на другой поезд на соседней платформе. Теперь же придется выходить, а значит – нужен был билет для прохождения турникетов.

Я заерзала в поисках кошелька, чтобы купить билет на выход заранее, но, увидев мои потуги, Ольга лишь рукой махнула:

– Ерунда, успокойся. На выходе только перрон, никто никого не проверяет.

И вправду, через десять минут мы высадились в совершенно глухом месте. Из соседних вагонов тоже вышли люди, всем видом напоминающие дачников. Мы же с грудным ребенком несколько выбивались из их общего строя.

Впереди маячила узкая тропка, уходящая в лес, по которой все и поспешили, обгоняя неторопливую компанию с коляской, а через пару минут и вовсе безнадежно скрылись вдали.

– У вас тут дача, Василиса Анатольевна? – поинтересовалась я у женщины.

– Не совсем. Домик от бабки остался. Иногда приезжаю, кое-какие вещи отвезти-увезти, свежим воздухом подышать вдали от суеты.

– А-а-а, – протянула я и зашагала дальше. – Главное, чтобы свет был. Вы ведь не против, если я у вас телефон заряжу? Мне нужно позвонить дочери.

– Нет, конечно. Жалко, что ли, – кивнула женщина.

Вскоре мы действительно дошли до старой деревенской избушки. Немного покосившейся, однако с новыми пластиковыми окнами и не самым ухоженным, но и не совсем запущенным садом. Было видно, что минимум пару раз в год сюда заходят выкосить траву и убраться.

– Оль, поставь чайник, газовый баллон только на плитке открой, – бросила хозяйка, когда мы зашли на веранду. – Пить с дороги охота, да и твоя гостья, наверное, голодна.

– Бросьте, не нужно ничего такого. – Меня даже смутила такая забота без повода.

Пока Ольга была в доме, я помогла Василисе Анатольевне затащить коляску с Настей в дом. Малышка беззаботно спала, и я невольно умилилась этой детской нежности и невинности.

От мыслей отвлекла Ольга, она вернулась в сени и позвала в дом, правда, выглядела немного растерянно:

– Чайник я поставила, а вот света, похоже, нет, – развела она руками.

Я вопросительно обернулась на хозяйку дома.

Та тоже развела руками:

– Должно быть, авария на подстанции. Такое бывает, скоро починят, – пообещала она. – Пока давайте отдохнем с дороги, пока Наська спит. Хоть чай попьем спокойно.

Она произнесла это так непринужденно и по-бытовому, что на минуту действительно я поверила, что можно попить чай «спокойно», но тут же ужаснулась от этой мысли. У меня ребенок в больнице, ну какое может быть спокойно в такой ситуации.

И все же усадили за стол, поставили передо мной чашку, налили чаю.

Ольга тоже села напротив, пила из своей кружки. Василиса же пока не садилась, суетилась в шкафчиках, пока не достала тарелку с насыпанными на нее баранками и тоже выставила их на стол.

Мне кусок в горло не лез.

– Ну, что вы все как на иголках? – обращая на мое состояние внимание, проявила заботу Василиса Анатольевна. – Возможно, кстати, свет уже дали, надо попробовать воткнуть телефон в розетку.

Сорвавшись с места к ближайшей, я действительно попыталась поставить аппарат на зарядку. Но увы, ничего не получилось. Мобильник так и не ожил, я же решила оставить его в розетке, на случай, когда появится ток, чтобы сразу зарядился.

После этого вернулась за стол.

– Мы тут надолго? – вновь задала вопрос я, глядя на часы на стене.

Уже три часа потеряла, если не больше.

– Дела сделаем – и обратно, – отозвалась Ольга.

Со вздохом, понимая, что проще смириться с ожиданием, я придвинула к себе чай и выпила несколько глотков.

– Давайте тогда я вам помогу, – предложила я. – Вместе-то быстрее.

– Спешить некуда, – неожиданно резко произнесла Василиса Андреевна. – Все успеем.

– А что нужно-то? – Я заозиралась по сторонам в поисках этих самых дел. – Огорода я тут не заметила.

Да и дом был достаточно убран, полы чистые, занавески свежие, даже кроватка детская стояла с явно новыми бортиками у дивана – будто бы специально для Насти.

– А девочка тут часто бывает? – Я сделала глубокий вдох, но кислорода будто не хватило, и закашлялась.

Попыталась встать, и комнату повело. Схватившись за край стола, я потянула скатерть на себя и стащила ее за собой на пол.

Послышался звон битой посуды.

Воздух будто стал тяжелым, мои глаза слипались, но я все еще не понимала, что происходит. Неужели давление подскочило?

Протянула руку за помощью к Ольге, но та лишь отвернулась. То ли испуганно, то ли равнодушно.

– Ну, чего стоишь?! – услышала я окрик Василисы Анатольевны на жену Антона. – Заварила кашу, а мне расхлебывать? Надо сбросить в погреб эту девку, пока лекарства действуют. Я одна не справлюсь, помоги!


Антон

– Как ваше самочувствие? – спросил доктор, и мне пришлось открыть глаза.

В голове все гудело, мир катился в неизвестном направлении, а на душе была пустота. Как я себя чувствую? Пустым и никчемным.

– Отлично. Думаю, я загостился здесь.

Подтянувшись на локтях, приподнялся, морщась от боли в затылке.

– А мне кажется, вам нужен покой.

– Кажется – хорошее слово, подходящее, – отмахнулся я, поднимаясь. Хватит с меня постельного режима.

– Я не могу вас отпустить.

– Можете. Напишу отказ от лечения. Мне правда некогда, но за рекомендации буду благодарен.

– Рекомендую полный покой. – Голос у доктора был злым.

– Мне бы медикаменты какие-то. Для головы.

– Не поможет, если не лежать и…

Договорить он не успел, его перебил встрепанный мужик, ворвавшийся в палату с самым воинственным видом. Осмотрев нас обоих, он остановился на мне и, ткнув пальцем, уточнил:

– Вы Антон? Бывший муж Ани.

Я поморщился.

– Смотря о какой вы Анне. Но в любом случае женат я был лишь однажды, на Ольге.

– Ерунда! – отмахнулся мужик. – Я имел в виду отношения. У вас же дочь. Даша. Правильно?

Я посмотрел на доктора, тот с интересом разглядывал незнакомца, не желая мне помогать и выгонять этого странного типа.

Вздохнув, согласился:

– Тогда, кажется, это я тот Антон, которого вы искали.

– Отлично! Меня зовут Эдуард, и я хороший друг Ани. И… понимаете, я нигде не могу ее найти!

– Добро пожаловать в наш клуб. – Я пожал плечами и тут же ссутулился, чувствуя новый приступ боли. Дальше говорил тише и медленнее: – Аня уже несколько дней как пропала. Мы ее ищем.

– Кто «мы»? – не понял Эдуард. – Ее не нужно искать. То есть сейчас нужно, а еще несколько часов назад она была со мной. Мы… летали кое-куда. Я думал, что смогу ей помочь, и возил в монастырь, на молитву. К святому.

При последних словах мужчина закашлялся и покосился на прилепленную кем-то икону, прямо на зеркале над умывальником.

– То есть вы были вместе? – Я нахмурился. – А телефон зачем отключили?

– У нее села зарядка, и она сильно волновалась по этому поводу. Но там, куда мы летали, нет электричества. А в аэропорту мы купили билеты сразу по приезде – беготня с посадкой отняла все время. Только когда вернулись, она встретила кого-то на вокзале. Закричала, побежала за женщиной…