Заиграла ритмичная восточная музыка — динамики выдавали свист флейт и дробь барабанов, — и начались танцы. Джерри Хормон с силой ухватил Еву за руку, и ей ничего не оставалось делать, как подчиниться и начать ритмично изгибаться вместе с ним под экзотическую мелодию.
Джерри с Евой был сама любезность и не уставал отпускать ей комплименты, сопровождая каждый из них ослепительной улыбкой.
— Ах, Ева, ты — чудо! Что за партнер! Ты изумительно двигаешь телом, дружок. Может, ты все-таки согласишься позировать для некоторых изданий, о которых я имел честь уже тебе упоминать?
— Боюсь, Джерри, что твоим мечтам не суждено осуществиться. По — моему, мы, уже имели разговор на эту тему, и с тех пор мое мнение не изменилось.
— Ну и ладно, забудем про журналы, будем только танцевать. Я с ума схожу от твоих движений и поворотов. Они великолепны!
У Евы к тому моменту сложилось лишь одно желание — все бросить и сбежать. С какой стати она должна находиться в этой гостиной и прижиматься к прожженному молодцу, подобному Джерри, танцуя с ним, когда она ничего, кроме брезгливости, не испытывала? Но она заставляла себя улыбаться и делать вид, что испытывает удовольствие, передвигаясь с Джерри под музыку, словно перед телекамерой. Она не имеет права забывать о своей задаче в доме Брэнта. Ах, если бы обо всем этом ужасе можно было забыть…
Наконец, танцы прекратились, и Ева почувствовала себя ужасно усталой. Кроме того, ей очень захотелось пить. Джерри, как ни странно, оказался приличным кавалером и тут же снабдил ее стаканом с холодным напитком. Еве захотелось побыть одной, и она с огромным чувством облегчения заметила, что одна из девушек, которых опекал Джерри, внезапно оказалась рядом и настоятельно потребовала от Джерри внимания к себе, говоря: «Ты совсем забыл обо мне, дорогой. Я что, не нравлюсь тебе, когда на мне надеты тряпки?»
Джерри только пожал плечами и позволил девушке завладеть собой, правда, предварительно одарив Еву очередной сногсшибательной улыбкой. Ева отодвинулась от вновь затанцевавших пар и попыталась сосредоточиться. Кто-то выключил почти весь свет в зале, и лишь несколько ламп мерцали, и их свет терялся во внезапно возникших клубах дыма. Ева ощутила в воздухе раздражающий запах марихуаны. Аромат наркотика проникал повсюду и, вдруг возникнув, стал сильным и устойчивым.
«Должно быть, на подобных вечерниках просто курить сигареты не принято», — устало подумала Ева и заметила, что на столах, оказывается, в серебряных футлярах горками лежали свернутые из листьев небольшие сигары. Помимо сигарок с марихуаной кое-где на столах стояли такие же футляры, наполненные белой мелкой пудрой. Совершенно очевидно, что футляры содержали в себе кокаин. Интересно знать, боялся ли чего-нибудь на свете Брэнт Ньюком? Скорее всего, ему было просто наплевать и на полицию, и на отдел по борьбе с наркотиками.
Остается Фрэнси — ей любой ценой необходимо разыскать Фрэнси. Вполне возможно, что подходящий момент для поисков настал — все были заняты собой и наркотиками, да и свет почти нигде не горел. Танцы же в гостиной становились все более и более откровенными. Стало похоже на то, что некоторые из танцующих совершают половой акт прямо под музыку, посередине зала. Те же, кто не танцевал, являли собой еще более загадочный вид — они сидели, тихо склонив головы и еле слышно, невнятно переговаривались друг с другом. Некоторые же просто сидели молча, уставившись глазами в никуда.
Ева медленно двинулась сквозь толпу, стараясь придать своему лицу безразличный вид. Она должна найти Фрэнси во что бы то ни стало — и в этом все дело. К сожалению, она сильно сомневалась, что разговор с Фрэнси поможет вернуть девушку домой. Ведь Фрэнси заявила ей о бессмысленности переговоров. Фрэнси ненавидит ее — и это ясно как день. Какого черта Дэвид требует от нее невозможного!
Ева пробиралась по залу, сжимая, словно талисман, в руке стакан с уже теплой жидкостью, и механически улыбалась людям, с которыми случайно сталкивалась. Ее попытки обнаружить Фрэнси не должны бросаться в глаза. И вдруг Фрэнси оказалась рядом, в каких-нибудь двух шагах. Девушка глупо хихикала, и было очевидно, что она находится под действием наркотика. Тонкое шелковое платье на ней было разорвано так, что обнажало одну грудь, а на спине и плечах можно было увидеть багровые отметины недавних побоев. Ева инстинктивно устремилась по направлению к девушке, но у нее на пути внезапно возникла целая толпа невесть как протрезвевших и откуда-то взявшихся гостей, которые все старались протиснуться в том же направлении. Рядом с Евой пытался расчистить себе путь молодой волосатик, с ног до головы увешанный кожаными амулетами и ремешками. Музыка прекратилась, и установившаяся тишина, казалось, давила на барабанные перепонки.
Пока Ева пробиралась к Фрэнси, сцена действий претерпела некоторые изменения. Фрэнси уже стояла, пошатываясь, на тяжелом мраморном столе, выполненном в мавританском стиле, и с обеих сторон ее поддерживали Джерри Хормон и Брэнт.
Брэнт собирался произнести некое вступление, поэтому он, призывая собравшихся к молчанию, поднял руку. Фрэнси опять принялась глупо хихикать, и, чтобы заставить ее замолчать, Брэнт довольно сильно хлопнул ее по заднему месту. Ева не могла не заметить, как после удара несчастная девушка постаралась прильнуть к могущественному хозяину всем телом и при этой попытке рухнула бы со своего постамента, если бы тот же Ньюком грубо, но решительно не поддержал ее. Добившись относительного молчания, Брэнт наконец произнес:
— Господа, настоятельно рекомендую вам заткнуться на минуту и выслушать меня. Перед вами девчонка, которая не желает возвращаться домой под крылышко к своему обожаемому братцу. Более того, она не только ненавидит свое съеденное молью семейство, но и не против взорвать этот поганый городишко к чертовой матери! Все дело заключается в том, что нашей очаровательной девоньке нужен человек, который бы ее содержал — покупал тряпки и все такое прочее. Самая большая печаль состоит в том, наш птенчик любит деньги, и поэтому мы во всеуслышание объявляем, что наша милашка отправится куда угодно, но только с тем, кто захочет раскошелиться. Принимаются ставки. Кто желает?
По залу пронесся шум, многие захлопали в ладоши, а кто-то даже удовлетворенно хмыкнул:
— Аукцион по продаже рабов — это что-то новенькое!
Люди в зале продолжали аплодировать, а Фрэнси принялась смеяться. Судя по ее опухшему, отупевшему лицу и отсутствующему взгляду, она вряд ли до конца понимала, что происходит. Ева пришла в ужас — неужели подобное возможно в центре такого огромного города в цивилизованной стране?
Брэнт Ньюком, сверкая зубами, приблизился к девушке и полностью сорвал с нее остатки блузки, предъявив всему свету ее большие и довольно спелые, несмотря на столь юный возраст, груди.
— Дамы и господа, — провозгласил он, — я не сомневаюсь, что многие из присутствующих здесь уже знакомы с нашей милой курочкой. И она никого не оставила без внимания. Она очень послушная, всегда делает то, что ей говорят. Те же, кто сегодня в первый раз у меня в гостях, имеет возможность подойти поближе и лично убедиться в достоинствах предлагаемого вам товара. Фрэнси сегодня вечером открыта для посещений. Подходите поближе, джентльмены! Не стесняйтесь, каждый из вас может стать счастливым обладателем выставленного образца.
Джерри Хормон, улыбаясь во весь рот, что-то прошептал на ухо Фрэнси, и та стала непристойно изгибаться, уже самостоятельно избавляясь от оставшихся на ее теле немногочисленных одежд. Когда юбка упала к ее ногам, Ева увидела на бедрах и ягодицах Фрэнси свежие рубцы от ударов плетью и едва не упала в обморок.
— Ставлю пятьдесят тысяч, — прохрипел чей-то голос у нее над ухом.
По-видимому, Брэнт уже устал от предложенной им же самим игры, и его сразу поскучневший голос безапелляционно добил столь удачно начавшееся представление.
— Продано, — заявил он, — старина Дерек, теперь она твоя и душой, и телом. Забирай себе это сокровище и владей ею. Только не отдавай ей всех денег сразу — пусть она предварительно отработает все, до последнего цента.
Со всех сторон посыпались поздравления, шум опять усилился, но его перекрыл громкий протестующий голос, вернее, даже вопль Фрэнси.
— Нет, я не согласна! Слишком мало денег, чтоб ты сдох, сквалыга! Никуда я не поеду с твоим ублюдком Дереком, Брэнт. Вообще никуда не поеду, я останусь с тобой, Брэнт Ньюком! Я хочу быть с тобой и только с тобой!
— Ну ладно, уж если ты такая алчная, я подкину тебе пару тысчонок от себя лично, но только при одном условии — ты немедленно, сейчас же уберешься отсюда и не будешь скандалить. Дерек отвезет тебя в общину где-то в Нью-Мексико, которой он руководит, и гам ты узнаешь кое-что для себя новенькое.
С этими словами Брэнт схватил Фрэнси за талию и стащил со стола, служившего импровизированным постаментом на торгах. Покупатель Фрэнси кинулся ему помогать, и Ева обнаружила, что Дерек — это тот самый волосатый и бородатый парень в кожаных амулетах, с которым она столкнулась, когда спешила на помощь Фрэнси.
— К чертовой матери, — орала тем временем Фрэнси, норовя поцарапать длинными наманикюренными ногтями лицо Брэнта. — Ни в какой Нью-Мексико я не поеду, а останусь здесь. Выпусти меня, подонок!
Брэнт дал Фрэнси пощечину, и удар прозвучал словно небольшой взрыв. Потом он скинул ее на один из длинных столов, стоявших повсюду. Фрэнси распростерлась на нем подобно лягушке, непристойно раскинув ноги. Ева, едва сдерживая дурноту, наблюдала за тем, как Брэнт швырнул в лицо обнаженному вопящему существу пачку кредитных билетов и как Фрэнси стала жадно хватать деньги скрюченными пальцами, пытаясь засунуть доллары в снятое платье и двумя руками прижимая эти бумажки и себе.
Подоспевший Дерек сграбастал, наконец, Фрэнси и начал заворачивать ее в огромный плед, который кто-то по дороге ему сунул в руки. Как ни странно, среди всего происходившего бедлама Дерек выглядел трезво и деловито. Со знанием дела он прижал руки девушки к торсу, используя необъятные размеры шерстяного одеяла, и буквально в секунду Фрэнси оказалась надежно спеленатой и имела не более шансов ускользнуть от своего покупателя, нежели сумасшедший в смирительной рубашке от санитаров. Разумеется, ему помогали и другие, время от времени разражаясь хохотом и ругательствами.
Вообще, все происходящее напоминало Еве сцену из плохого голливудского фильма ужасов, и она отказывалась верить, что она сама, собственной персоной, является зрителем и соучастником, пусть даже и невольным, состоявшегося аукциона и похищения. И внезапно, как будто очнувшись от охватившей ее летаргии, Ева, изо всех сил работая плечами и локтями, кинулась к сцене действия, пробиваясь сквозь плотные группы смеющихся, одурманенных наркотиками гостей.
— Прекратите, прекратите весь этот ужас! — закричала она, и мужчина, стоявший рядом, взглянул на Еву с любопытством.
— О, куколка, а ты, оказывается, новенькая и еще не бывала у нашего любезного хозяина? Иди ко мне, и ты узнаешь, что на свете случаются вещи и почище!
Мужчина, не теряя времени, грубо облапал Еву и хладнокровно полез к ней под юбку, но ей удалось резким движением вырваться из цепких рук незнакомца, а присутствующие почти мгновенно хаотично, словно молекулы, передвигаясь по гостиной, оттерли Еву от нахала. Целью Евы по-прежнему оставалась Фрэнси, и она пыталась не терять ее из виду. Фрэнси, запеленатую в плед, уже выносили из комнаты, но она, прежде чем окончательно покинуть место действия, в последний раз вызвала бурю восторгов и всеобщий хохот, когда ногой, торчавшей из шерстяного кокона, по пути сбила на пол накурившегося до одури мужчину.
«Что делать?» — лихорадочно думала Ева, провожая глазами готовую вот-вот исчезнуть сестру Дэвида. Она была совершенно бессильна помочь ей — вокруг ни одного друга, даже свой автомобиль она оставила дома! И теперь она даже не в состоянии проследить, куда повезут бедную девушку.
И тут ею овладела страшная ярость, когда ни рассуждать, ни строить какие-либо планы уже невозможно. Вобрав в легкие как можно большевоздуха, она закричала что есть мочи, стараясь перекричать, заглушить хохот, вопли, разного рода бред, доносящиеся изо всех углов огромного помещения.
— Верни назад Фрэнси сию же минуту, ты, сумасшедший развратный кретин!
Ева схватила за локоть первого же попавшегося ей человека, пытаясь внушить ему, что девушке, той, которую сейчас увозят, всего семнадцать лет, что это не что иное, как похищение и, значит, уголовно наказуемое деяние, что Брэнт Ньюком и его приятели — не более чем шайка преступников и маньяков…
Слова, казавшиеся такими убедительными и логичными, замерли в ее горле, потому что человек, которого она просила о помощи, повернулся к ней лицом, и Ева увидела, что рядом с ней стоит не кто иной, как сам Брэнт Ньюком во всей своей красе. Еве в это мгновение показалось, что исчез и зал, и люди, его наполнявшие, сразу же стих шум, и она вместе с Брэнтом каким-то непонятным образом перенеслась на необитаемый остров, где никого, кроме них, нет. Он молчал и улыбался, но его холодные глаза таили в себе пустоту и равнодушие. В них, по обыкновению, не отражалось ни чувств, ни эмоций.
"Обнаженные чувства" отзывы
Отзывы читателей о книге "Обнаженные чувства". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Обнаженные чувства" друзьям в соцсетях.