Николь Майклз - Обними меня крепче

– Я не ребенок, Дерек. Сказанное доктором слышала, так что в твоей заботе не нуждаюсь. Просто рано проснулась, вот и приехала пораньше. Хотя не понимаю, с какой стати я должна тебе что-то объяснять. Судя по всему, я была не в себе, когда обратилась к тебе за помощью.

Дерек мысленно выругался, посмотрел в сторону дома, и двое рабочих, с интересом наблюдавших за ними, поспешно отвернулись.

– Ты права: я превысил свои полномочия. Но я беспокоюсь, и с этим тебе придется смириться.

– А тебе придется признать, что у тебя нет никаких прав командовать. Я делаю что хочу. И если мне взбредет в голову поиграть в бейсбол, я так и поступлю. Мы поняли друг друга?

Дерек потрясенно кивнул. Сказать ему было нечего.

Линдси снова полезла в машину, достала вторую чашку кофе, аккуратно вложила ее в пальцы левой руки и неловко потянулась за сумкой, лежавшей между передними сиденьями.

– Позволь, я достану и помогу донести.

Слава богу, она не стала спорить, и они вместе направились к дому.

– Спасибо за кофе.

– Не за что.

В ее голосе все еще звучало раздражение, и Дерек мысленно выругался. Нельзя начинать с негативной ноты. Она рано встала, привезла ему кофе, а перед этим попросила о помощи, но он снова все испортил.

Шагая к дому, краешком глаза он тайком рассматривал спутницу. Длинные волосы она собрала в хвост, открыв длинную грациозную шею. Как он любил ее ласкать! И лицо! И тело! Верхние пуговицы обтягивающей темно-зеленой рубашки, как всегда, были расстегнуты, и Дерек, опустив глаза, мог видеть соблазнительную ложбинку.

В этот момент они подошли к крыльцу, и он благоразумно отстал, позволив ей идти чуть впереди. До него донесся ее запах, и пришлось сжать кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться к ней, схватить в объятия и поцелуями заставить забыть обо всем, что их разделяло.

Линдси открыла дверь, и они вошли внутрь. Оказавшись в кухне, она поставила чашку на самодельный кухонный островок и повернулась к Дереку, давая понять, что готова к работе.

– С чего начнем? – спросил он.

– Я хотела бы покрасить шкафчики. Нижние будут такого же цвета, как пол, а верхние немного светлее. Краска у меня в машине на заднем сиденье. Принесешь?

– Конечно. Там открыто?

Линдси кивнула, и он быстро направился к парковке. Открыв заднюю дверцу, Дерек застыл: детское кресло, для совсем маленького ребенка. Рядом были разбросаны игрушки, соски, салфетки. Это место явно предназначалось для мамы с ребенком. Но что-то здесь не так. Кто-нибудь обязательно сказал бы, будь у Линдси ребенок. Да она сама бы сказала. А если нет? Что ж, судьба порой подкидывает и не такие штучки.

Дерек взял с сиденья коробку с краской, плечом захлопнул дверцу и поспешил в кухню. Линдси протирала поверхности, предназначенные для окраски, влажной тряпкой. Она лишь мельком взглянула на него и вернулась к работе.

– У тебя есть ребенок? – Он не мог сдержаться. Вопрос вырвался сам собой.

Она усмехнулась, скрывая неловкость:

– О нет.

– А для кого же детское кресло?

– Это для Иден, моей племянницы.

У Дерека будто гора свалилась с плеч. Руки вдруг ослабли, и он был вынужден поставить коробку на пол, иначе рисковал ее уронить. Он и сам не мог объяснить, почему его так сильно расстроило это открытие, но – проклятье! – ведь расстроился же. Причем огорчил его не сам факт наличия ребенка, а то, что Линдси была с кем-то близка.

– Я не знал, что у тебя есть племянница.

– А откуда ты мог узнать? Я же ничего не говорила. – Линдси снова начала энергично протирать шкафчики.

– Сколько ей? – Дерек принялся выгружать из коробки банки.

Линдси очень хорошо подобрала материалы: явно занималась этим раньше и знала свое дело.

– Ей почти четыре месяца. Она и есть причина, по которой я так рано встала. Прошлой ночью она просыпалась каждые пару часов и поднимала крик: похоже, зубки. А поскольку эта комната рядом с моей… ну, ты понимаешь.

Линдси работала спиной к нему, но по тому, как смягчился ее голос, Дерек понял, что она улыбнулась.

– С младенцами тяжело. Помню, когда родился Таннер, я мечтал только об одном – полноценном шестичасовом сне. Думаю, ему было около полугода, когда он наконец перестал просыпаться ночью. Мы так выматывались, что засыпали, оставив его на своей кровати.

Линдси словно застыла: рука ее замерла на дверце шкафчика.

Проклятье! Ну кто его тянул за язык!

– Извини, я не подумал…

– Не за что извиняться. – Она быстро вернулась к работе. – Я понимаю: у тебя сохранились самые теплые воспоминания о том периоде жизни.

Ну почему ему никто не заткнет рот! Впрочем, он не сильно сожалел о сказанном. Рождение Таннера было для него самым радостным событием, но пока он мог бы оставить подобные комментарии при себе. Наверняка Линдси считает, что он оставил ее, чтобы жениться и обрести благословенное счастье с Лизой.

Ничего не могло быть дальше от истины, чем это умозаключение. Да, он пытался. Поначалу он искренне хотел сделать Лизу счастливой. Когда Таннеру было два года, они даже стали подумывать о втором ребенке. Дерек надеялся, что запланированная беременность – что перевернула бы их мир с ног на голову – поможет им стать настоящей счастливой семьей, но истина заключалась в том, что они с Лизой были совершенно несовместимы и никакой ребенок не мог этого исправить. В конце концов они даже перестали спать в одной постели, и существовавшее между ними хрупкое подобие дружбы рухнуло, превратившись в злость и неприязнь.

– Ты давно живешь с сестрой? – решил он сменить тему.

– Около месяца. Это временно.

Линдси перешла к следующему шкафчику.

– До каких пор?

– Пока не найду другое жилье.

В ее голосе Дерек явно услышал раздражение и благоразумно решил не развивать эту тему. В конце концов, всю необходимую информацию он сможет получить от Майка.

– Ладно. Что я должен делать?

Линдси отложила тряпку и повернулась к нему.

– Там в коробке есть еще одна тряпка. Мы протрем все поверхности, потом обработаем пылесосом с соответствующей насадкой и покрасим.

Она кивнула на пылесос в углу, и Дерек взялся за дело: нашел в коробке маленькое полотенце, намочил и принялся энергично оттирать следующий шкафчик. Через несколько минут он оглянулся на Линдси и увидел, что она наблюдает за ним. Когда их глаза встретились, она неуверенно улыбнулась и отвернулась.

Это напомнило ему о многочисленных взглядах украдкой, оставшихся в прошлом. Дерек очень долго подавлял любые мысли об этой женщине, в основном потому, что они были бесполезны. Он потерял ее и все, что они находили друг в друге: беззаботный смех, поцелуи тайком, а потом и обжигающую всепоглощающую страсть, с которой он не сталкивался ни до Линдси, ни после. До сегодняшнего дня. Они не вернулись в прошлое – это невозможно: оба стали совершенно другими, – но Дерек был исполнен решимости взять все, что сможет.

В понедельник утром небо оказалось ясным, а воздух – чистым и прозрачным. Подобное нередко встречается на Среднем Западе – тебе необходимы то зимние сапоги, то шлепанцы. В такое прекрасное утро хочется выйти на улицу и вдоволь погреться на солнышке. Именно этим Линдси и планировала заняться.

У Дерека была работа в городе, поэтому Линдси вытащила креслице Иден на террасу, уложила в него малышку и сбегала в кухню за кофе. Потом, включив музыкальную игрушку, чтобы на какое-то время занять племянницу, она удобно устроилась на стуле. Запястье под шиной отчаянно чесалось, поэтому руку она положила на прохладное стекло столика, а лицо подставила теплому солнышку.

Ощущения были восхитительные – солнце пригревало, дул легкий ласковый ветерок, пели птицы, вторя музыкальной игрушке. Линдси улыбнулась. Неделя выдалась очень беспокойной: она переживала из-за того, что боялась не успеть выполнить всю работу в доме Анны к сроку и никак не могла разобраться со своими эмоциями.

Большую часть недели они работали вместе: во вторник занимались нижними шкафчиками, в четверг покрывали лаком верхние, в пятницу циклевали полы, а на завтра было намечено покрыть их лаком. Линдси чувствовала все нарастающее беспокойство, потому что начинала ждать встречи с Дереком. Это опасно. Как говорится, плавали – знаем. Все это уже было. Сначала ей было приятно его внимание, доставлял удовольствие флирт. Потом она стала испытывать более сильные чувства, а закончилось все разбитым сердцем. Пережить нечто подобное еще раз она не желала. Привыкнув быть честной с собой, Линдси не могла не признать, что Дерек все чаще нарушал правило первое, а она не возражала.

Решив, что ей есть о чем подумать, кроме Дерека, Линдси выпрямилась, отпила кофе и открыла журнал, посвященный ремеслам. Она любила такие просматривать: оттуда можно было и новые идеи почерпнуть, и с модными тенденциями ознакомиться. Если бы не любимое занятие, она, вероятно, давно бы сошла с ума. Из работы она черпала спокойствие и удовлетворение. Жаль только, что никак не улучшалось ее материальное положение.

Линдси медленно переворачивала страницы, делала заметки. Пока она как-то сводила концы с концами, но долго это не продлится. Чтобы иметь стабильный доход, нужны деньги – начальный капитал. Исходные материалы были далеко не дешевыми. Конечно, ей приходилось иногда рыться в мусоре на свалках, но чаще она все-таки приобретала вещи на гаражных распродажах и в лавках старьевщиков. Ей надо развиваться. Если бы отец вернул деньги, которые одолжил в прошлом году, ее финансовые перспективы были бы намного благоприятнее, но на это вряд ли стоит рассчитывать. У отца, кроме нее, никого нет, поэтому она не жалела, что помогла ему. Все равно пора уже начинать строить планы на будущее.

Иден забеспокоилась, и Линдси наклонилась к племяннице.

– Эй, красотка, что случилось? Потеряла пустышку?

Линдси сунула в маленький ротик соску и снова завела музыкальную игрушку, а обнаружив, что подпевает незатейливой мелодии, улыбнулась.

Зазвонил телефон. Взглянув на экран, она увидела номер Калли и жизнерадостно воскликнула:

– Хей!

– Хей – это, насколько мне известно, старинный танец, – сообщила Калли.

– Ха-ха.

Линдси была счастлива за подругу. Несколько месяцев назад она начала встречаться с тренером из местной школы и была безумно влюблена.

– Я еду в центр: нужно приобрести кое-что для кондитерской, – и вот хочу узнать, нет ли у тебя желания встретиться где-нибудь и перекусить?

– Я бы с удовольствием, но сегодня осталась за няньку – сижу с Иден. Мэл отлучилась по делам.

– Так ничего страшного. Бери ее с собой. Нам необходимо обсудить девичник Анны.

– Весьма заманчиво, но подожди-ка минутку… – Линдси сделала паузу, с любовью взглянула на спящую племянницу и сказала: – Иден говорит, что согласна, но за порцию тайской лапши.

Калли рассмеялась.

– Всего четыре месяца, а уже умеет извлекать выгоду из любой ситуации. Наш человек. Может, заехать за вами?

– Давай лучше встретимся в городе. Я уже установила в машине детское кресло. В одиннадцать?

– Договорились. До встречи.

Двумя часами позже Линдси вошла в магазин Лулу, снабжавший кафе и рестораны. Автомобильное кресло со спящей Иден висело у нее на здоровом плече. Калли помахала ей из дальней кабинки. Подруги аккуратно установили кресло на два сдвинутых стула и сели за стол.

– Какая она крошечная! – Калли улыбнулась и понизила голос. – Расскажи, как у тебя дела с мистером Уолшем.

– Все хорошо. Оказывается, здорово, когда тебе помогают. Мы нашли общий язык.

– Теперь это так называется? Ты с ним целовалась?

– Боже правый, конечно же, нет!

Калли засмеялась.

– Ладно-ладно. От вас чего угодно можно ждать. Когда вы в одной комнате, между вами искры летят: того и гляди что-нибудь вспыхнет.

У Линдси не было времени обдумать сказанное, потому что подошла официантка. Девушки заказали салат из крабов, куриную тайскую лапшу и зеленый чай.

– Итак, внимательно слушаю, – потребовала Калли, как только официантка отошла.

– А я что-то обещала рассказать?

– Даже начала.

– Вовсе нет. – Линдси улыбнулась. – Честное слово, и рассказывать-то нечего. Думаю, мы пришли к некоему подобию понимания. Между нами установились дружеские отношения: так проще работать вместе.

– Ты же знаешь: он хочет большего, – сказала Калли.

Линдси нахмурилась.

– Ты не можешь это утверждать с полной уверенностью, да и я не думаю, что это так. Он чувствует свою вину из-за того, что произошло восемь лет назад. Вот и все. Ему нужно знать, что я все оставила в прошлом и больше не сержусь. Возможно, когда-нибудь так и будет, не знаю.

– Вы говорили о прошлом?

– Немного. Думаю, мы оба понимаем, что нет смысла толочь воду в ступе. Все равно ничего в прошлом изменить нельзя.

– Понимаю. Ты простила его?