Ей просто необходима студия, чтобы создавать всю эту красоту, и сам процесс явно приносил ей радость, иначе из ее рук не выходили бы такие волшебные творения. Дерека вдруг охватило непреодолимое желание дать ей все, о чем она мечтает.

Он обернулся. Линдси явно нервничала – даже губу прикусила.

– Теперь ты знаешь, чем я занимаюсь. Можешь критиковать.

Заметив пустое место у стены, она обрадовалась:

– Похоже, я продала один столик.

– Линдси, у меня нет слов. Это потрясающе.

Она хоть и удивилась, но явно была довольна.

– Тем не менее не могу даже представить, чтобы одна из этих вещей появилась в твоем офисе.

– Это не мой стиль, но я вполне способен оценить их. У тебя здорово получается. Ты за эти годы существенно продвинулась вперед: я же помню твои рисунки.

Линдси улыбнулась.

– Ну да, ты же их по большей части сам и делал.

– Пусть так, но это не умаляет твоих заслуг. У тебя талант.

– Спасибо.

Они несколько секунд смотрели друг на друга, пока не поняли, что мешают другим покупателям. Подошли две женщины и принялись рассматривать изделия. Линдси почувствовала неловкость, оттого что они брали в руки то одно, то другое, тихо переговаривались и смотрели на ценники, понятия не имея, что их автор стоит рядом.

– Давай уйдем отсюда и поищем что нужно, – предложила Линдси и поспешила к выходу.

Дерек последовал за ней, отчетливо понимая: он уже нашел все, что ему нужно.


Усталая и разочарованная, Линдси поднялась на пятый этаж очередного старого здания. Было уже два часа пополудни, а они так и не нашли что искали, хотя это было уже не первое здание, которое методично обследовали.

И все же Линдси получила огромное удовольствие. В таких местах всегда можно найти что-то интересное и почти забытое: например, настольные игры, старые банки для хранения продуктов, которыми пользовалась еще прабабушка, и даже игрушки из детских обедов в фастфудах. Линдси и Дерек делились друг с другом воспоминаниями, которые навевали случайно увиденные предметы.

За прошедшие три часа она узнала о Дереке больше, чем за три месяца, которые они встречались в колледже. Тогда все затмевала страсть. Разговаривать, чтобы ближе узнать друг друга, было некогда, да и незачем: больше хотелось целоваться, касаться друг друга, смотреть в глаза.

Только сейчас Линдси поняла, что детство Дерека было вовсе не простым. Нет, вероятно, ничего особенно плохого не было, но некоторые вскользь оброненные комментарии Дерека об отце вызвали вопрос: а была ли между ними любовь? Это вызывало грусть, поскольку, хотя ее собственная мама покинула ее, а отец был… проблемным, она никогда не сомневалась, что любима. Ни одной секунды.

Линдси обвела глазами помещение, пытаясь решить, стоит ли здесь походить или можно сразу уйти. На этом этаже вроде бы не было крупной мебели: только кухонная утварь и текстиль.

Дерек подошел к отделу винтажной одежды, к полке, где было сложено женское белье, взял очень закрытый и жесткий, больше похожий на корсет бюстгальтер и показал Линдси.

– Какая сексуальная модель, не находишь? – спросил он с ухмылкой. – Похоже, скоро вернется мода на конические груди.

Линдси рассмеялась и, подойдя ближе, коснулась этого произведения портновского искусства.

– Больше похоже на орудие пытки.

Дерек вернул шедевр на место, и они пошли дальше молча. Иногда Линдси протягивала руку и касалась какой-нибудь необычной ткани, заинтересовавшей ее. Казалось, что каждое ощущение стократ усиливалось присутствием рядом восхитительного мужчины.

Они вошли в отдел, больше похожий на захламленный бабушкин чердак. Чего тут только не было: ржавые трехколесные велосипеды, сломанный китайский шкафчик, груды коробок. Оба сосредоточенно рассматривали эту рухлядь, но Линдси постоянно ловила себя на том, что думает вовсе не о деле, да и мысли Дерека были тоже явно заняты чем-то другим.

В углу Дерек остановился у штабеля деревянных ящиков, набитых старыми комиксами. Линдси, заглянув через его плечо, улыбнулась: похоже, теперь он действительно заинтересовался. Его тонкие пальцы пробежались по журналу, лежавшему сверху, – привет из семидесятых годов, потом он взял его и начал аккуратно перелистывать страницы. Их края были загнуты, бумага пожелтела, и Дерек листал их с величайшей осторожностью, словно они могли рассыпаться.

Отложив первый журнал в сторону, он взял другой и принялся листать, иногда останавливаясь, чтобы прочитать ту или иную страницу.

У Линдси в самом дальнем углу шкафа хранились свои комиксы, которые никогда не были и не будут опубликованы. Рисунки и подписи к ним когда-то выполнил этот самый мужчина.

В колледже они нередко общались с помощью комиксов. Он оставлял пустым ее «речевое облачко», и она аккуратно его заполняла. Всякий раз, когда они встречались, у Дерека для нее были новые страницы. Она часто спрашивала, почему он не занимается этим профессионально, ведь комиксы у него получались великолепно, но он только отмахивался и менял тему или говорил, что рисованием невозможно заработать себе на жизнь. А Линдси видела по его глазам, что именно от этого занятия он счастлив. Это же должно что-то значить!

– Ты так и не расстался с коллекцией комиксов, которую собрал?

– Нет, оставил для Таннера.

– Здорово. Он тоже любит комиксы?

Дерек усмехнулся.

– Точнее, посмеивается надо мной. Нет, рисует он отлично, но предпочитает видеоигры.

Линдси улыбнулась, глядя, как он продолжает листать комиксы, теперь уже из другой коробки. Она узнала «Человека-паука», «Росомаху», «Фантастическую четверку».

– У меня была очень большая коллекция, но однажды мой папаша почти все выбросил.

Линдси шокировали его слова.

– Но почему?

– Потому, что якобы они занимали слишком много места, и потому, что таким образом он хотел преодолеть мою зависимость от этого, как он считал, глупейшего занятия. Может, была и другая причина – не знаю: я давно бросил попытки его понять.

Линдси прикусила губу.

– Возможно, он просто не знал, как много для тебя значит коллекция.

Дерек обернулся к ней и засунул руки в карманы.

– Ну нет: как раз это он знал точно.

– Тогда это ужасно. Мне жаль. – Она потянулась к коробке и наугад взяла один из комиксов. – Ты можешь купить что-нибудь из этого. Они не слишком в хорошем состоянии, но все же…

Линдси не знала, что сказать. То, что касалось прошлого Дерека, доселе оставалось для нее тайной. Он редко и крайне неохотно раскрывал подробности своих отношений с отцом, но каждая казалась хуже предыдущей. Что же это за человек такой?

– Не все возможно заменить, – сказал он очень тихо. – Я испытал это на собственной шкуре, отказавшись от многого, чего хотел.

Линдси положила журнал и нахмурилась, а Дерек повернулся к ней, взял за руку и коснулся пальцев губами. Она подняла голову и заглянула ему в глаза, потом вздрогнула: от его губ по всему телу распространилось тепло. Она не могла шевельнуться, забыла, что должна дышать. Сердце билось гулко и часто.

А Дерек обнял ее за талию и притянул к себе. Она не сопротивлялась, потеряв способность соображать под его горящим взглядом. Линдси понимала, что это значит: все изменится, если позволить ему продолжать. И уже никогда не будет по-прежнему. Она должна остановить его, но… не могла.

– Линдси, обещаю больше не нарушать твои правила, – сказал он, опуская руку, сжимавшую ее дрожащие пальцы, – но очень хочу, чтобы ты нарушила мои. Пожалуйста.

Вот и все. Его просьба была отчаянной, голос – еле слышным, а в глазах светилась надежда. И Линдси поняла, что готова отдать ему все. К черту прошлое и то, что произошло между ними, какими бы ни были причины: надо жить здесь и сейчас. Им обоим пришлось пройти через многое. Кое-что она начала понимать только сейчас; многое, вероятнее всего, не поймет никогда.

Неважно, чем все закончится. Линдси знала, что хочет его поцеловать, как знала это все время. Ни что на свете не могло сравниться с ощущением его губ на своей коже. И пусть потом снова будет больно. Главное – испытать опять наслаждение: острое, радостное, прекрасное. Не отводя глаз, она приподнялась на цыпочки, и ее губы коснулись его губ – осторожно, медленно, неуверенно.

Она закрыла глаза и сразу вспомнила, как они подходят друг другу. Это было как воплощение мечты – шелковистость его губ, теплая влага языка.

Тело Линдси отреагировало моментально горячей волной. С тихим стоном она подалась вперед, желая лишь одного: быть ближе к нему, слиться с ним воедино. Дерек судорожно вздохнул – или всхлипнул? – и прижал ее к себе.

Теперь он целовал ее требовательно, жадно, даже немного грубо. Его язык раздвинул ей губы, проник в глубины рта, и Линдси поняла, что восемь лет ждала именно этого.

Боже! Как это чудесно! Дерек точно знал, в чем она отчаянно нуждалась. Каждое движение его рта было таким интимным, словно они уже занимались сексом.

Она поняла, что готова на все, это и было главной причиной, почему следовало сохранять дистанцию. Она боялась потерять себя в его объятиях, раствориться в его страсти, отдать ему сердце и всю себя… и знала, что так бы и поступила, несмотря ни на что.

Услышав рядом голоса, Линдси отпрянула и высвободилась из его объятий. В какой-то момент ей показалось, что он ее не отпустит, но он все же убрал руки, пусть и с явной неохотой. Она глубоко вздохнула, стараясь унять сердцебиение, но получалось не очень хорошо. Сердце бешено колотилось, мысли путались. Взглянув на Дерека, она убедилась, что глаза его закрыты, а грудь вздымается тяжело и часто.

– Извини. Похоже, это была не очень хорошая идея.

– Линдси…

– О, ты только взгляни на это платье, Тина, – послышался женский голос, и Линдси, стараясь говорить легко и свободно, заметила:

– Думаю, нам пора прерваться на ленч.

Она направилась к выходу, но, обернувшись, убедилась, что он стоит на месте и смотрит на нее с каким-то странным выражением. И только заметив обступивших его со всех сторон женщин, он вышел из ступора и последовал за ней.

– Как ты относишься к такос, что продают на улице? – спросила Линдси.

– Все, что хочешь.

Они спустились на первый этаж и вышли из здания. Ей казалось, все ее тело вибрирует, но Дереку знать об этом вовсе не следовало.

Нацепив на нос солнечные очки, она оглянулась в поисках своего любимого грузовичка. Народу на улице было очень много. Воздух наполняли запахи попкорна, специй и, конечно, мексиканских блюд. Заметив то, что искала, Линдси кивком позвала Дерека за собой. Если он и чувствовал себя неудовлетворенным, то никак этого не показывал. Его лицо оставалось спокойным и, пожалуй, даже холодным.

– Если ты мне доверяешь, я возьму на свой вкус. Руби, владелица заведения, моя подруга.

– Конечно, доверяю, – сказал Дерек так серьезно, что она улыбнулась и стала уверенно пробираться через толпу.

Линдси познакомилась с Руби несколько лет назад, когда только начала продавать свои изделия в «Розовой жемчужине». Они сразу подружились и с тех пор помогали друг другу чем могли. Руби часто вывешивала на своем грузовичке рекламу товаров Линдси, а та в знак благодарности пару лет назад покрасила и разрисовала ее грузовичок, да так, что он теперь неизменно привлекал всеобщее внимание. Для мелких предпринимателей налаживание подобных связей было чрезвычайно важным.

Дерек и Линдси направлялись к ярко-красному грузовику, на задней части кузова которого было написано крупными буквами: «Такос Руби». Всякий раз, когда видела бросающийся в глаза цвет и рисунки, Линдси довольно улыбалась.

– Похоже, здесь поработал мастер! – присвистнул Дерек, подойдя ближе.

Линдси мысленно усмехнулась, но промолчала. Это ей пришло в голову выкрасить грузовик в рубиново-красный цвет, логотип компании нанести причудливым винтажным шрифтом и изобразить темнокожую версию Дороти из страны Оз с такос в руках. Руби готовила традиционные такос, такие же, как бабушка Линдси – мексиканка: свежие кукурузные лепешки, много сока лайма и начинки. Все это было горячим, острым и невероятно вкусным.

Все блюда в меню были названы именами персонажей «Волшебника страны Оз»: «Дороти», «Железный Дровосек», «Тото» и другие. Самая большая порция, разумеется, именовалась «Волшебник». К счастью, стоять в очереди не пришлось долго: всего минут десять.

– Кого я вижу! Моя самая красивая покупательница и главная фигура Первой пятницы! – воскликнул симпатичный юноша в окошке.

– Привет, Рико. Как дела? – улыбнулась Линдси.

Рико, младший сын Руби, в свои девятнадцать был слишком молод для Линдси, но это не мешало ему флиртовать.

– Сейчас, когда ты здесь, намного лучше.

Опершись о прилавок, он заглянул ей в глаза, и Линдси покосилась на Дерека. Тот взирал на юношу так, словно намеревался испепелить его взглядом. Едва она собралась сделать заказ, как рядом с Рико появился Бен, его старший брат, такой же красавец, только ему уже исполнилось двадцать два. Отодвинул младшего брата от окошка и с откровенным обожанием уставился на Линдси и радостно воскликнул: