Николь Майклз - Обними меня крепче

– Па! Мой плеер сдох! Можно я возьму ключи от машины?

Линдси обернулась и увидела неподалеку Таннера – видимо, сидел в грузовике.

– Конечно. – Дерек достал из кармана ключи и бросил сыну. – Только поверни ключ…

– …до положения, когда включится радио. Я все помню, папа.

– Привет, Таннер! – поздоровалась Линдси.

– Привет. – Он немного смутился и, кивнув на клумбу с полураспустившимся тюльпанами, добавил: – Ваше платье совсем как эти цветы.

Решив, что поговорили достаточно, мальчик побежал к машине. Линдси заметила, что Дерек внимательно наблюдал за ними, и слабо улыбнулась. Он тоже ответил улыбкой.

– Куда нам встать на сей раз? – Линдси решила, что шоу должно продолжаться, чтобы побыстрее закончиться.

– Думаю, будет лучше, если вы сядете на эти ступеньки. – Мэтт махнул рукой в сторону старой каменной лестницы на краю сада, по обе стороны которой уже распустились белые нарциссы. – Дерек, сначала садитесь вы, подайтесь вперед и обопритесь локтями о колени.

Дерек выполнил требование, и Линдси отметила в который раз, как же он красив!

– А теперь вы, Линдси. Садитесь сюда и прислонитесь к нему.

Линдси закатила глаза, но покорно побрела к лестнице.

– Не бойся, я не кусаюсь, – хмыкнул Дерек.

Она не ответила, молча выбрала местечко поровнее, чтобы можно было сесть без опаски, осторожно отклонилась назад и прислонилась к Дереку.

– Поставьте одну ногу на ступеньку ниже – покажем эти потрясающие каблуки, – сказала Ванесса из-за спины Мэтта. – Линдси, а теперь повернитесь и посмотрите на него.

Линдси взглянула через плечо на Дерека, но Ванессу не устроило выражение ее лица.

– Нет, не так! Дерек, заставьте ее смеяться.

Дерек, глядя на нее сверху вниз, прошептал так, чтобы слышала только Линдси:

– Не ревнуй, детка. Ванесса не интересуется мужчинами.

Линдси для начала изумленно разинула рот, а потом расхохоталась, но быстро взяла себя в руки и очаровательно улыбнулась – на камеру. Проклятье! Этот сексуальный смех всегда воспламенял его. Похоже, Ванесса знает, что делать.

Если это надо было для работы, они могли хорошо притворяться, но истина заключалась в том, что в такой близости к этому мужчине Линдси сразу вспомнила, почему ее отношение к нему начало потихоньку меняться.

Десять долгих дней, снова и снова прокручивая в голове происшедшее, Линдси понимала, что возлагает напраслину на Дерека. В этом она призналась откровенно. Самой себе, разумеется. Было бы глупо обвинять во всем лишь его. Она тоже ответственна за происходящее, тем более что в тот день именно она проявила инициативу.

В принципе он не сделал ничего дурного. Его вина лишь в том, что заставил ее чувствовать. Она ощутила себя красивой, желанной, но разве это так уж плохо? Вопрос заключался в том, что теперь делать. Она извинилась. Ну и что? Как быть дальше? Делать вид, что между ними не было секса и они ничего друг другу не говорили?

Спустя десять минут съемка наконец была закончена, и они тепло распрощались с Ванессой и Мэттом. Линдси знала, что они не одни, – слышала, как Таннер в грузовике во что-то играет на своем плеере.

– Мы могли бы присесть на минуту? – Дерек указал на ступеньки.

Линдси кивнула и направилась к крыльцу, а когда села, Дерек опустился с ней рядом, не слишком близко, но и не особенно далеко.

– Прежде чем что-нибудь скажешь, я хочу, чтобы ты кое-что мне объяснил. Зачем ты оплатил мой больничный счет?

На следующий день после травмы она позвонила в больницу и убедилась, что все полностью оплачено. Без страховки сумма составила около тысячи долларов.

Дерек принял ту же позу, что и при съемке на ступеньках в саду: оперся локтями о колени и, вздохнув, посмотрел ей в глаза.

– Просто хотел помочь.

– Но почему? С чего ты взял, что мне нужна помощь?

– Я услышал, как ты сказала медсестре, что у тебя нет страховки. Мне не хотелось, чтобы ты тревожилась еще и из-за денег, тем более что я чувствовал свою вину за то, что произошло.

Линдси закрыла глаза.

Как же это унизительно: взрослая женщина – скоро тридцать стукнет – не имеет ни медицинской страховки, ни жилья.

– Я верну тебе деньги.

Его взгляд стал жестким.

– Я не возьму у тебя никаких денег, даже не начинай. Договорились?

Линдси покачала головой.

– Это не тебе решать. Я категорически отказываюсь быть объектом твоей благотворительности. И ты не имеешь права что-то предпринимать за моей спиной. Понимаешь, именно в этом заключается проблема, по крайней мере часть ее: слишком уж ты хорош. Я не знаю, как справиться с этим или как это трактовать.

– Трактовать?

– Ну да: как это объяснить. Ты что, меня жалеешь?

Дерек засмеялся.

– Бог с тобой! Моя жалость ко многим в этом мире не имеет никакого отношения к оплате их больничных счетов.

– Но тогда… что это значит?

– Это значит… что я беспокоюсь о тебе, что ты мне небезразлична. Неужели непонятно? Возможно, это немного неловко или слишком прямолинейно, но я мужчина и привык решать проблемы по-своему. Если тебе не нравится, скажи: я готов принять это к сведению. Черт, если уж тебя это так задело, можешь вернуть мне деньги. Но только не отстраняйся, не уходи от меня, Линдс.

Она не знала, как реагировать на его слова, что сказать. Когда стало ясно, что она не собирается отвечать, Дерек продолжил:

– Линдси, я не знаю, хорошая это идея или не очень, понятия не имею, что из этого получится: допускаю, что ничего хорошего, – но умоляю: давай попробуем еще раз.

Сердце забилось где-то в горле, пальцы задрожали, а он продолжил:

– Мне понятны твои опасения: думаешь, что, вернувшись в твою жизнь, я опять сделаю тебе больно.

– Нет, я не думаю, что ты хочешь причинить мне боль, да и тогда не хотел, но… причинил.

– Понимаю. Но никто не может знать, что готовит ему жизнь. Могу лишь сказать, что очень хочу быть с тобой. Возможно, мы неправильно начали. Или слишком поспешили.

– Возможно.

Линдси уставилась в землю, совершенно выбитая из колеи. Ей и в голову не приходило, когда ехала сюда, что увидится с ним, что они будут сидеть рядом на ступеньке и спокойно разговаривать.

– Ты действительно хочешь, чтобы мы возобновили отношения?

Она подняла голову и увидела его довольную ухмылку.

– Давай начнем с самого начала.

– С конфет и букетов? Ты приглашаешь меня на свидание?

– Именно. На свидание.

Линдси засмеялась и взглянула на их припаркованные рядом машины в надежде, что за ними не наблюдает Таннер. В последнее время она часто задавала себе вопрос, что Дерек рассказал сыну о ней… о них.

– Даже не знаю…

– Скажи «да». На сей раз все будет правильно. Никакой спешки, никаких засад и игр в прятки: просто постараемся узнать друг друга лучше.

Она задумалась (или сделала вид, что думает), но в голове вертелось только одно слово.

– Хорошо.

Дерек заулыбался.

– Отлично! Только сразу условимся: никаких споров по поводу денег – плачу я.

– Как скажешь.

Накормив Таннера ужином, Дерек ехал домой довольный, с улыбкой на лице. Сегодняшняя встреча не могла пройти лучше. А ведь, отправляясь на фотосессию, он себе места не находил от беспокойства. По выражению лица Линдси было понятно, что его появления она не ожидала, но, к счастью, все прошло именно так, как ему хотелось. Совместная фотосессия дала им возможность поговорить.

– Она тебе нравится? – вдруг спросил Таннер, хотя до сих пор молчал.

Дерек ласково улыбнулся сыну.

– Очень, Тан. А что об этом думаешь ты?

Таннер пожал плечами: похоже, ему было все равно.

– Ничего. Все нормально.

– Ты уверен? Я имею в виду… Мне хотелось бы, чтобы ты всегда говорил что думаешь… обо всем. Всегда, понимаешь?

Таннер вернулся было к прерванной игре, но через несколько минут вдруг спросил:

– А ты ей нравишься?

Дерек улыбнулся и промолчал, а когда подъехал к дому и припарковал грузовичок, взглянув на сына, сказал:

– Думаю, что да.

– Она немножко сумасшедшая, да?

Вот это номер! Дереку даже в голову не могло прийти, что Таннер так думает о Линдси. Просто всякий раз, когда они встречались, обстоятельства складывались крайне неудачно. Это несправедливо по отношению к ним обоим.

– Нет, Таннер. Линдси очень хорошая: милая и добрая. Думаю, она просто немного смущается, когда мы видимся.

– Скорее всего, ты ей нравишься, но она не хочет, чтобы ты об этом знал. Мама говорила, что у девчонок иногда такое бывает.

– Это тебе сказала мама? Странно.

Дерек и правда удивился, но, с другой стороны, ей лучше знать.

– Возможно, она и права, что касается девчонок, но, думаю, с Линдси не совсем так. Когда становишься взрослым и тебе начинает кто-то нравиться, это поначалу пугает. Ты боишься, что, если любовь пройдет, это причинит боль. Ты меня понимаешь?

– Значит, у вас с мамой любовь прошла?

Вряд ли Дереку приходилось отвечать на вопросы труднее этого.

– Что-то вроде того, сынок. К сожалению, так бывает: порой осознаешь, что совершил ошибку и исправить ее не смог.

Печально, но факт. Похоже, Таннера этот ответ вполне удовлетворил.

– Думаю, Линдси полюбит тебя, папа. Ты же крутой.

Дерек засмеялся и взъерошил шевелюру сына.

– Спасибо, малыш. Ты у меня тоже крутой парень. Ну что, пошли в дом?

– Да. – Таннер поднял с пола свой рюкзачок, но вдруг замер. – Поскорее бы она перестала нервничать.

– Тебя что-то пугает?

– Она ведь хорошая, да? Вот я и думаю: если жить с кем-то хорошим, то не будет одиноко, когда у меня не получится приходить сюда так часто.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Дерек и почувствовал, как его охватывает паника. – Всегда все будет по-прежнему.

– Я слышал, как мама говорила кому-то по телефону, что, если она выйдет замуж за Лейна, мне не придется встречаться с тобой так часто. Но я хочу по-прежнему приезжать к тебе каждую неделю и даже чаще.

Дерек увидел страх в глазах сына и почувствовал, как к горлу подступил комок. Он был не просто зол на Лизу – его взбесило такое отношение к сыну. Да как она смеет!

Положив руку Таннеру на плечо, он сказал:

– Знай, сынок: я не позволю, чтобы это произошло. Ты мне веришь?

Мальчик кивнул, и Дерек предложил:

– А теперь пойдем в дом. Уже поздно.

После того как сын сходил в туалет, умылся и почистил зубы, Дерек уложил его в постель и сел рядом.

– Завтра мы выспимся и поедем завтракать в кондитерскую. Как тебе такой план?

– И мне можно будет съесть два рулета с корицей?

Дерек наморщил лоб, сделав вид, что раздумывает, потом серьезно произнес:

– Не думаю, что есть какие-то аргументы против. Определенно.

Таннер рассмеялся.

– Тогда меня все устраивает!

Неожиданно на его лицо набежала тень, и Дерек встревожился:

– Что-то не так?

– Знаешь, папа, я вот что подумал… Может, если ты будешь очень-очень хорошим, Линдси тоже тебя полюбит и будет здесь жить. Мама говорит, что ты слишком много работаешь и редко бываешь дома. А если здесь поселится Линдси, мы сможем с ней играть, пока ты на работе, и мама согласится отпускать меня сюда чаще.

Дерек непроизвольно сжал кулаки: кто мог предположить, что Лиза говорит с сыном на такие темы.

– Таннер, ты знаешь, что у меня собственный бизнес. Да, мне нужно много работать, но вместе с тем я сам решаю, когда и сколько. Иными словами, мне ничто не может помешать найти время для тебя. Вероятно, твоя мама это не учитывает.

Чертовски хитрая политика! Но что Дерек еще мог сказать сыну? Лиза его мать и всегда будет ею, а малыш и так сбит с толку их отношениями.

– Хорошо. Я передам ей твои слова.

– А может, я улажу этот вопрос сам? Ведь он касается отношений между мной и твоей мамой. Я не хочу, чтобы ты из-за этого расстраивался. Знай: важнее тебя в моей жизни ничего нет. Что же касается Линдси, надеюсь, со временем все встанет на свои места и я сам скажу все твоей маме. Договорились?

Таннер не ответил: закрыл глаза и перевернулся на бок.

– Я люблю тебя, сынок.

– И я, папочка…

Дерек склонился над кроватью, поцеловал сына, выключил свет и вышел, а когда пришел к себе в комнату, сразу же отправил сообщение своему адвокату. Хорошо усвоив уроки, полученные в процессе развода и сражений из-за опеки над сыном, он точно знал, что его действия должны быть упреждающими, а не ответными. Стоит Лизе узнать о Линдси, и ее реакция может быть совершенно непредсказуемой.

К сожалению, Таннер не мог знать, что Лиза не обрадуется возвращению Линдси в его жизнь. И хоть Дереку претило просить сына хранить эту информацию в тайне от матери, пока другого выхода не было. Больше всего на свете он мечтал о том, чтобы сын в его жизни был всегда, но и без Линдси существовать не мог.