— Вы правы, Фанни, — задумчиво произнесла Софи. — Мисс Физерстоун как в ловушке в своем мире. А мы как в ловушке в своем. Но если все-таки она сумела подняться из сточной канавы столь высоко, должно быть, она очень умна. Полагаю, она могла бы оказаться интересной гостьей в вашем салоне, Фанни.

Дамы опешили, а Фанни засмеялась:

— Да, без сомнения.

— Знаете ли, — порывисто продолжала Софи, — я бы очень хотела встретиться с ней.

Все присутствующие недоуменно посмотрели на нее.

— Познакомиться с ней?! — воскликнула Джейн, возмущенная и потрясенная. — Быть представленной женщине такого сорта?

Энн Силвертон нехотя улыбнулась:

— Это было бы забавно, не находите?

— Ой, да замолчите вы все, — призвала пожилая особа. — Познакомиться с настоящей куртизанкой?! Вы что, забыли все приличия?! Что за вздорная мысль?

Фанни озадаченно посмотрела на Софи:

— Если бы Джулиан заподозрил, что у тебя в голове такая идея, он сразу отправил бы тебя в деревню.

— А как вы думаете, Джулиан с ней встречался? — спросила Софи.

Фанни поперхнулась чаем и со стуком поставила чашку на блюдце.

— Но, позволь, Софи… — выдохнула она, и в этот миг Генриетта фамильярно постучала у нее между лопатками. — Извините.

— Все в порядке, дорогая? — озабоченно спросила Генриетта, когда Фанни пришла в себя.

— Да, да, все прекрасно. Спасибо, Харри. — Фанни с улыбкой оглядела взволнованные лица:

— Ничего страшного. Прошу прощения у всех. Так на чем мы остановились? Ах да, ты собиралась читать нам, Энн. Начинай же.

Энн погрузилась в удивительно живую прозу, и все в комнате слушали с неослабным вниманием. Мемуары Шарлотты Физерстоун были написаны легко и увлекательно, изобилуя пикантно-скандальными подробностями светской жизни.

— Так, значит, лорд Эшфорд подарил Физерстоун ожерелье за пять тысяч фунтов?! — ужаснулась одна из слушательниц. — Это же надо! Подумать только — об этом узнает его жена! Леди Эшфорд уже несколько лет весьма стеснена в средствах. А он всегда говорил, что не может позволить купить ей новое платье или украшение.

— Ну разумеется, он говорил правду. Он не мог ничего купить жене, поскольку покупал подарки Шарлотте Физерстоун, — заметила Фанни.

— А тут еще об Эшфорде, — засмеялась Энн. — Вот послушайте: «После того как лорд Эшфорд удалился, я сказала своей горничной, что леди Эшфорд должна чувствовать себя передо мной в долгу. В конце концов, если бы не я, ее муж, без сомнения, проводил бы больше вечеров дома, досаждая бедной жене своими жалкими, лишенными воображения любовными притязаниями. Подумать только, какое облегчение я приносила этой даме».

— Но надо признаться, ей неплохо платили за ее труды, — сказала Генриетта, наливая чай из серебряного чайника георгианского стиля.

— Леди Эшфорд будет в ярости, — едко заметил кто-то.

— Так она и должна быть в ярости, — с горячностью согласилась Софи. — Ее муж вел себя совершенно непорядочно. Мы, конечно, вольны смеяться, но он ведь публично унизил свою жену. Как бы он отнесся к тому, если бы леди Эшфорд занималась чем-то, что привело бы к подобным пересудам?

— Хорошо аргументировано, Софи, — признала Джейн. — Готова держать пари: большинство мужчин в такой ситуации вызвали бы соперника на дуэль, написавшего так об их женах.

«Джулиан, например, наверняка захотел бы кровью смыть позор, разразись такой скандал», — подумала про себя Софи не без некоторого удовлетворения, хотя и с холодком страха. Его ярость была бы ужасной, а уязвленная гордость потребовала бы немедленной мести.

— Но леди Эшфорд едва ли может вызвать на дуэль Шарлотту Физерстоун, — насмешливо проговорил чей-то голос, — и бедной женщине придется уехать в деревню и выждать там, пока не утихнут слухи.

Другая дама, сидящая в углу комнаты, понимающе улыбнулась:

— Так-так… Значит, лорд Эшфорд смертельно скучен в постели. Как интересно.

— Ну, судя по отзывам Физерстоун, большинство мужчин довольно скучны в постели, — усмехнулась Фанни. — Она ни о ком из поклонников не сказала доброго слова.

— А может, любовники поопытнее заплатили, чтобы она убрала их имена из мемуаров, — предположила одна из дам. — Так говорят по крайней мере.

— А может быть, мужчины вообще не способны быть хорошими любовниками, — спокойно заметила Генриетта. — Еще кому-нибудь чаю?


Улица перед домом Элвертонов была запружена элегантными экипажами. Джулиан выбрался из фаэтона, когда пробило полночь, и пробрался через толпу скучающих кучеров, конюхов и слуг к парадному входу.

Ему было велено явиться сюда сегодня вечером. Фанни убедительно объяснила, что для Софи этот первый бал очень важен и Джулиан должен присутствовать на нем. Хотя в общем-то он был волен заниматься своими делами, но иногда обязан находиться рядом с Софи.

В последнюю неделю Джулиан вставал и ложился очень поздно, стараясь избегать встреч с женой. Но Фанни поймала его в ловушку. Так что ему пришлось смириться с судьбой, которая подарила ему в эту ночь бал и танцы с супругой.

Он чувствовал, что тем самым обрекает себя на муки. Софи даже вообразить не может, как трудно ему будет сжимать ее в своих объятиях даже во время непродолжительного танца. Ему нелегко было избегать жену всю прошедшую неделю, когда Софи жила с ним под одной крышей. Жизнь стала кромешным адом. В ту ночь, возвратившись домой, он обнаружил, что жена приехала принести ему свои извинения и поселиться в городе. Он почувствовал сначала радостное облегчение, а потом насторожился. Но позднее склонился к мысли, что ее поведение означает полное подчинение мужу — ведь она так покорно явилась к нему, отказавшись от своих требований, готовая играть роль образцовой жены. В тот вечер она стояла перед ним в спальне, по сути, предлагая свое тело.

И Джулиан призвал на помощь всю волю, чтобы заставить себя в тот вечер выйти из спальни Софи. Она была такой сладкой, покорной, соблазнительной, и ему до боли хотелось протянуть руку и взять то, что ему принадлежит по праву. Но появление Софи так потрясло его, что он не мог в полной мере отвечать за себя и ему понадобилось время на размышление.

На следующее утро он наконец осознал, что теперь она с ним и он не в силах отослать ее прочь. Да и незачем это делать, — в конце концов, она поборола свою гордыню, примчалась в город, отдав себя на его милость. Да, Софи приехала по собственной воле и умоляла его разрешить ей остаться. Она так искренне раскаивалась за то удручающее происшествие в Эслингтон-Парке.

И Джулиан успокоился: его самолюбие вознаграждено, ей преподан урок. Он решил быть великодушным и позволить ей остаться. Казалось, принять такое решение будет легко, но он до утра пролежал без сна, прежде чем остановился на нем.

В ту бессонную ночь он намеревался востребовать свои права. Немедленно. Ему и так довольно долго отказывали в них. Но к утру понял, что осуществить задуманное не так-то просто. Что-то мешало ему.

Не склонный к самоанализу, Джулиан, готовясь к беседе с женой в библиотеке, все же не мог отделаться от мысли: было бы страшной ошибкой сразу уложить Софи в постель.

Наконец он понял, в чем дело. Софи отдалась бы ему просто по обязанности жены. А он мечтал пробудить в ней желание, он хотел увидеть в ее чистых бирюзовых глазах искреннюю женскую страсть. И более того, ему не нравилось, что, хотя она и старалась ему угодить, глубоко в душе наверняка считала, что он первый нарушил обязательства.

Сделав такой вывод, Джулиан решил не добиваться Софи, но с каждым днем становился все раздражительнее и вспыльчивее. Это начали замечать его друзья, но пока милосердно молчали.

Дарегейт и Таргуд не настолько глупы, чтобы открыто поинтересоваться, все ли благополучно у него дома, но они и сами могут догадаться. Каждый из них намекал, что жаждет познакомиться с Софи. И вот сегодня представится такая возможность. Они увидят ее, как, впрочем, и все общество.

Настроение Джулиана слегка поднялось при мысли, что Софи обрадуется ему в этот вечер. Пять лет назад она потерпела поражение, но сейчас ей нечего опасаться: она замужем. И возможно, она почувствует к мужу благодарность и увидит его в более благоприятном свете.

Джулиан и раньше бывал у Элвертонов, поэтому знал дорогу в зал. Но прежде чем представиться дворецкому, чтобы тот объявил о его появлении, он нашел лестницу на балкон, откуда обозревался заполненный гостями зал.

Опершись руками на резные перила, он рассматривал публику. Зал был хорошо освещен. В углу играл оркестр, несколько пар танцевали. Слуги в расшитых ливреях вальяжно двигались с подносами среди элегантно одетой публики. Смех и обрывки фраз долетали до балкона.

Джулиан медленно скользнул глазами по толпе, отыскивая Софи. Фанни предупредила, что ее подопечная сегодня в розовом платье. Софи наверняка стоит в кружке дам возле окна.

— Нет, Джулиан, она в другом конце зала. Вряд ли ты разглядишь отсюда, она же не очень высокая, и в окружении поклонников ее совершенно не видно.

Джулиан обернулся. Тетушка Фанни, сияя очаровательной улыбкой, спешила к нему. В атласном серебристо-зеленом платье она выглядела потрясающе.

— Добрый вечер, тетя. — Он взял ее руку и поднес к губам. — Ты неотразима. А где Харри?

— Охлаждается лимонадом где-то на террасе. Жара ее просто измучила, бедняжку. Она упорствует со своими тюрбанами, а они невозможно тяжелые. Я хотела пойти к ней, но заметила, как ты крадешься наверх. Ты явился посмотреть, как ведет себя твоя маленькая женушка, да?

— Я здесь потому, что повинуюсь вашему распоряжению, мадам. Разве не вы настояли на моем присутствии? А теперь повторите, о чем вы? Почему мне Софи отсюда не увидеть?

— Да сам посмотри. — Фанни проследовала к перилам и гордым жестом указала на толпу. — Ее окружили сразу, как только мы появились час назад.

Джулиан посмотрел в самый дальний конец зала и нахмурился, пытаясь найти взором розовое шелковое платье среди немыслимого разноцветья внизу. Потом какой-то мужчина отодвинулся, и в это мгновение Джулиан увидел Софи в самом центре собрания.

— Черт побери! Что там происходит? — резко спросил он.

— А разве не ясно? Она на пути к успеху, Джулиан, — удовлетворенно улыбнулась Фанни. — Софи очаровательна и мило ведет беседу. Твоя жена уже прописала какое-то средство для желудка леди Биксби, грудные припарки для лорда Тэнтона и сироп для горла леди Элвертон.

— На мой взгляд, ни один из мужчин возле нее сейчас не нуждается в медицинских советах, — пробормотал Джулиан.

— Совершенно верно. Когда я отошла от нее, она как раз беседовала о разведении овец в Норфолке.

— Черт побери! Это же я научил ее всему, что она знает про овец в Норфолке! В наш медовый месяц.

— Ну что ж, прекрасно. Значит, ты должен радоваться: свои знания она использует для того, чтобы произвести хорошее впечатление в обществе.

Джулиан сощурился, пытаясь рассмотреть окружение Софи. Высокая светловолосая фигура в черном привлекла его внимание.

— Я вижу, Уэйкот не теряет времени даром.

— О дорогой! И он там? — Улыбка слетела с лица Фанни, когда она, наклонившись, проследила за взглядом племянника. Веселье тотчас исчезло из ее глаз. — Извини, Джулиан, я не знала, что сегодня он будет здесь. Но ты же понимал, что рано или поздно она все равно столкнется с ним, как и с другими поклонниками Элизабет.

— Я доверил Софи твоим заботам, Фанни, как здравомыслящему человеку, чтобы оградить ее от волнений.

— Ограждать жену от волнений не моя обязанность, — резко ответила Фанни. — Я ее подруга и советчик, не более того.

Джулиан понял, что достоин упреков. В последнее время он мало уделял внимания Софи. Сейчас у него не было настроения обороняться. Его слишком разозлил красавчик-блондин, который в этот момент подавал стакан лимонада Софи. Он увидел то особое выражение лица Уэйкота, что и пять лет назад, когда виконт начал увиваться за Элизабет.

Пальцы Джулиана сжались в кулак. Усилием воли он заставил себя расслабиться. Когда его в прошлый раз одурачили, он слишком поздно заподозрил неладное. Но на этот раз он постарается быстро и решительно предотвра* тить несчастье.

— Извини, Фанни, ты права. Это мое дело — защищать Софи, и лучше я сразу им займусь.

Фанни резко повернулась, и ее брови сошлись на переносице озабоченной ниточкой.

— Джулиан, будь осторожен все-таки. Софи не Элизабет.

— Совершенно верно. И я постараюсь, чтобы она не превратилась в Элизабет.

Джулиан прошел вдоль балкона к узкой боковой лестнице, которая вывела его в зал.

Но, оказавшись внизу, он сразу наткнулся на плотную стену гостей. Некоторые останавливали его, здороваясь и поздравляя с недавним браком. Джулиан вежливо кивал, принимал комплименты новой графине, не обращая внимания на скрытое любопытство, сопровождавшее поздравления.

Ему помог рост: Джулиан возвышался над большинством собравшихся, и ему нетрудно было держать в поле зрения мужчин вокруг Софи. Несколько минут — и он очутился в ее царстве.