Джейн Кренц - Обольщение

— Можешь не бояться, — заговорил он с горячностью, едва не сбив Софи с ног и обняв ее. — Я совсем не путаю тебя с Элизабет. Это невозможно. Поверь мне, Софи, ты уникальна. Ты олицетворяешь парадокс во всех его смыслах. И ты совершенно права: ты не сумасшедшая. Скорее всего я попаду в сумасшедший дом.

Он понес Софи к кровати и бесцеремонно бросил ее на покрывало. Софи даже подпрыгнула. Волосы ее пришли в беспорядок. Он сел на край кровати и принялся стаскивать сапоги. Софи негодовала.

— Что ты делаешь?

— А на что похожи мои действия? Я ищу лекарство от моего горя.

Он встал и принялся расстегивать бриджи. Когда они упали, Софи в ужасе посмотрела на него и увидела, что он горит желанием… С некоторым опозданием она попыталась собрать свои разбегавшиеся мысли и отодвинулась на другой край кровати. Джулиан дотянулся до нее, схватил рукой за талию:

— Нет, мадам, вам не удастся улизнуть.

— Но ты же не имеешь в виду заняться этим прямо сейчас, Джулиан, — сказала она. — Наш спор в самом разгаре.

— Нет смысла дальше спорить с тобой. Ты уже ничего не соображаешь. Да и я тоже. Поэтому лучше попытаться другими средствами завершить неприятную дискуссию. Если мы ничего не достигнем, то хоть на время между нами установится мир.

Софи, разрываясь между любовью и гневом, наблюдала, как Джулиан швыряет свою одежду на пол. Раздеваясь, он держал ее за руку, а потом положил на спину. Обнаженное тело Джулиана нависло над ней, он заключил ее в объятия, как в клешни. Его глаза блестели, строгое лицо стало решительным.

— Я скажу тебе еще раз, но уже в последний, — проговорил Джулиан. — Я никогда не путаю тебя с Элизабет. Назвав тебя сумасшедшей, я вовсе не собирался оскорбить тебя. Но я настаиваю, и ты должна меня понять: я не могу позволить тебе мстить!

— Ты не можешь остановить меня, Джулиан?

— Нет, могу, Софи, — сказал он, срывая с нее платье. — Я могу и сделаю это, хотя отлично понимаю, с каким сомнением ты к этому относишься. И все потому, что я дал тебе мало доказательств, что способен исполнить долг мужа. Ты носишься по городу, а твой бедный и неумелый муж, этакое несчастное создание, все время отстает шагов на десять и отчаянно пытается тебя поймать. Но этому сумасшедшему поведению пора положить конец.

— Ты мне угрожаешь, Джулиан?

— Вовсе нет. Я тебе объясняю, что ты заходишь слишком далеко. Но ты не волнуйся, я дал слово и сделаю все, чтобы защитить тебя. — Он развязал тесемки на ее батистовой шемизетке.

— Мне не нужна твоя защита. Я хорошо усвоила данный мне урок. Мужья и жены в свете живут каждый своей жизнью. Ты не вмешиваешься в мою жизнь, а я в твою. Я тебе сказала, что хочу жить по правилам светского общества.

— Это все ерунда. И ты сама прекрасно понимаешь. Видит Бог, я ни в коем случае-не пренебрегаю тобой, и я не мог бы этого сделать, если бы даже захотел. — Он закончил раздевать ее и окинул взглядом. — Дорогая моя Софи, я не могу не вмешиваться в твою жизнь.

Она почувствовала его страстное желание и жаждала ответить на него, понимая, что он прав. В постели по крайней мере никто из них не пренебрегает друг другом.

Когда его рука погладила ее бедро, у Софи возникло внезапное подозрение.

— А ты не собираешься меня побить? — медленно спросила она.

— Побить тебя? — Озорная улыбка пробежала по его лицу, такая же чувственная, как и движение его рук. — Вообще-то побить тебя стоило бы, — сказал он, нежно сжав ее ягодицы.

Софи чувствовала, как разгорается в ней пламя под его руками. Она серьезно и решительно покачала головой:

— Нет, ты не из тех, кто может потерять власть над собой. Я так и сказала лорду Уэйкоту, когда он заявил, что ты бил свою первую жену.

Улыбка сошла с лица Джулиана.

— Софи, я не хочу сейчас говорить ни об Уэйкоте, ни о моей первой жене. — Он наклонился и нежно прикусил ее сосок. А пальцы уже играли рыжевато-коричневыми кудряшками внизу живота.

— Конечно, я верю, что ты не попробуешь на мне плетку, — сказала Софи, едва дыша, смущенная лаской его пальцев, — но мне кажется, ты непременно прибегнешь к другим средствам, чтобы заставить меня подчиняться тебе.

— Может быть, ты и права, — согласился Джулиан, не вникая в ее слова. Он целовал ее в шею, в плечо, в губы, жадно прильнул к ее рту, пока, она не застонала и не вцепилась в него, а потом приподнялся и встретился с ней взглядом. — Тебя беспокоит, какие методы я могу использовать, чтобы убедить тебя следовать моим советам, моя дорогая?

Она взглянула на него, приводя мысли в порядок, но ее тело было сосредоточено только на удовольствиях, которые она получала в его руках.

— Только не думай, что ты сможешь управлять мной таким путем.

— Каким путем? — И два пальца Джулиана скользнули внутрь, раскрывая ее.

Софи затаила дыхание, напрягшись от возбуждения.

— Да вот таким.

— Никогда бы я не осмелился поверить, что я такой искусный любовник и смогу убедить тебя отказаться ради меня от всех своих прекрасных принципов. — Он мучительно медленно двигал пальцами. — Ах, моя прелесть, ты просто мед…

— Джулиан…

— Посмотри на меня, — прошептал он. — Посмотри, как велико мое желание. Ты знаешь, что мне достаточно лишь твоего запаха, чтобы возбудиться. Ну потрогай…

Софи вздохнула: она не могла противиться его мольбе. Ее тонкие пальцы нежно коснулись его копья и мгновенно ощутили ответную реакцию. Она уткнулась ему в грудь.

— Сомневаюсь, что этим способом можно разрешить наши споры, милорд.

Он сел, обнял ее за талию.

— Хватит разговоров. Объяснимся позже. — Он приподнял ее так, чтобы она оказалась перед ним на коленях. — Садись на меня верхом. Покатайся на мне. Я твой конь. Будь моим всадником, управляющим нашей страстью.

Софи вцепилась в его плечи, ее глаза расширились, когда она попыталась приспособиться к новому положению. Она почувствовала себя увереннее, когда он вошел в нее. Ей понравилась эта поза…

— Да, Джулиан. О, Джулиан, пожалуйста…

— Управляй по своему желанию. Хочешь — быстро, хочешь — медленно. Я в твоей власти.

Сильная волна возбуждения пробежала по телу Софи, когда она поняла, что на этот раз она задает любовный ритм. Она осторожно опускалась на его поднявшееся копье, наслаждаясь медленным проникновением. Она услышала глубокий хриплый стон Джулиана, и ее руки сжали его плечи.

— Джулиан!

— Ты такая страстная, — прошептал он. — Нежная, горячая и вся моя.

Он покрывал ее шею поцелуями. Тело Софи привыкло к его присутствию в ней, и она почувствовала, как что-то напряглось в ней самой. Потом она осторожно начала двигаться.

— Дорогая моя! Любимая! О Бог ты мой… Да…

Она почувствовала, как Джулиан входит в нее и у нее внутри что-то стремительно растягивается ему навстречу. Она вцепилась ногтями в его плечи. Софи закрыла глаза от сладостного напряжения и сосредоточилась только на том, чтобы найти тот ритм, который принес бы облегчение. Ничего не существовало в этот момент, кроме радости наслаждения, которое она получала сама и давала Джулиану. Она чувствовала себя очень сильной и настоящей женщиной.

— Скажи, что ты любишь меня, дорогая. Скажи, скажи мне, — Голос Джулиана был тихий, настойчивый и страстный. — Я хочу услышать. Ты так долго не говорила мне слова любви. Ты так щедра, малышка. Неужели тебе трудно произнести эти простые слова? Они для меня так дороги.

Софи сгорала желанием, мысли ее перепутались, чувства захлестнули ее а слова, о которых он умолял, уже готовы были сорваться с ее губ.

— Я люблю тебя, — прошептала Софи, — я люблю тебя всем сердцем, Джулиан.

Она порывисто сжала его, внезапно почувствовав, как волшебные волны уносят ее вдаль на гребне золотого потока. Где-то отдаленно она слышала стоны Джулиана. Она ощутила, как напряглись его мускулы на плечах и как наконец, содрогнувшись, он взорвался в ней.

На миг она оказалась в безвоздушном пространстве, вне времени. Они были только вдвоем во всем мире, соединенные навек. Потом он медленно и удовлетворенно застонал и откинулся на подушки, притянув к своей груди Софи.

— Как ты могла подумать, что я сравниваю тебя с Элизабет, — сказал он, не открывая глаз. — С ней никогда не было мира, покоя, удовлетворения и радости. Никогда, даже… Впрочем, не важно. Поверь, она никогда ничего не давала, а только брала и требовала еще больше. Ты же отдаешься мне без остатка. Это необыкновенно. Я думаю, ты даже сама не можешь представить, как это прекрасно, когда тебе отдаются с такой щедростью.

Он никогда не говорил о жене так много. Но Софи подумала, что ей уже не нужны слова. Джулиан принадлежал ей. Они связаны с ним, и если ее догадка подтвердится, то и внутри у нее есть его живая частица.

Софи зашевелилась, провела рукой по его груди и посмотрела на него сверху вниз:

— Извини, что я бросила в тебя лебедя.

Джулиан приоткрыл глаза, улыбнулся:

— Я уверен, что еще не раз ты проявишь свой характер.

Глаза Софи невинно округлились.

— Ты, как всегда, самоуверен, Джулиан.

— Я не сомневаюсь, что ты избавишь меня от этого недостатка. — Его пальцы перебирали ее волосы. Он притянул ее к себе, крепко поцеловал. Потом неожиданно серьезно сказал:

— А теперь, мадам, когда мы оба успокоились, закончим наш разговор.

Как только Софи вернулась в реальный мир, ее блаженство улетучилось.

— Джулиан, но в обсуждении нет смысла. Я все должна выяснить.

— Нет, — возразил он очень тихо. — Я не позволю тебе этого. Это слишком опасно.

— Ты не можешь меня остановить.

— Я могу и остановлю тебя. Я так решил. Завтра же ты вернешься в Рейвенвуд.

— Я не вернусь завтра в Рейвенвуд.

Совершенно ошарашенная, в ярости, Софи оттолкнула его, выбралась из кровати, схватила свою одежду. Вцепившись в платье обеими руками, она твердо посмотрела на мужа.

— Однажды ты уже пытался отослать меня в деревню, но безуспешно. Предупреждаю тебя, на этот раз будет то же самое. — Ее голос стал громче. — Ты думаешь, я подчинюсь твоей воле потому, что наслаждаюсь тобой в постели?

— Нет, хотя это вообще-то должно было повлиять на тебя.

Его спокойный голос только разозлил ее. Софи вдруг подумала, что ее муж куда опаснее не в гневе, а в нарочито невозмутимом состоянии духа. Она прикрылась одеждой и тревожно наблюдала за ним.

— Моя честь велит мне выполнить задуманное. Я должна найти и наказать человека, из-за которого погибла Амелия. Оказывается, ты так и не понял мои чувства, касающиеся чести. У нас был об этом уговор.

— Я понимаю твои чувства. Однако есть одно маленькое «но»: твое понятие чести вступает в конфликт с моим. Я должен защищать тебя.

— Я не нуждаюсь в твоей защите.

— Если ты действительно так думаешь, то ты очень наивна. Я даже не предполагал, что ты так наивна, Софи. Пойми, то, что ты делаешь, очень опасно. И я не позволю тебе продолжать игры с огнем. Скажи своей горничной, чтобы она немедленно собирала вещи. Я закончу дела в городе и приеду к тебе в аббатство. Нам пора возвращаться домой. Я1 очень устал от города.

— Но я начала свое расследование и совсем не устала от города. Я только учусь наслаждаться городской жизнью. Джулиан улыбнулся:

— В это я могу поверить. Твое влияние очевидно — стоит лишь войти в бальные залы и гостиные. Ты стала законодательницей моды. Это полная победа женщины, потерпевшей поражение в свой первый выезд в свет.

— Джулиан, не пытайся лестью свернуть меня с пути. То, о чем мы говорим, для меня слишком важно.

— А ради чего бы мне рисковать, подставляя голову под удары? Я не хочу, чтобы всякие украшения твоего столика, вроде хрустальных лебедей, летали в моем направлении.

— Я не вернусь в Хэмпшир, милорд. И все тут. — Софи упрямо посмотрела на него. Джулиан вздохнул:

— Тогда мне ничего не остается, как отправиться на Лейтон-Филд.

Софи ошеломленно посмотрела на мужа:

— Что ты говоришь, Джулиан?

— Потому что, если ты останешься в городе, дуэль неизбежна. Дело времени. Я должен буду защитить твою честь таким же способом, каким ты однажды попыталась защитить мою.

Она энергично и яростно затрясла головой:

— Нет, нет, нет! Как ты можешь говорить такое? Разве я давала повод для дуэли?! Я обещала, что никогда не совершу подобного поступка. И ты, кажется, поверил мне.

— Да, я верю тебе, но мне придется отомстить за оскорбление, нанесенное моей жене. Если я разрешу тебе играть в опасные игры с такими людьми, как Аттеридж, Варлей и Ормистон, они не задержатся с оскорблением.

— Но я не позволю им оскорблять себя. Я не поставлю тебя в такое трудное положение. Клянусь. Улыбка тронула его губы.

— Софи, я верю, что по собственному желанию ты не допустишь чего-то недостойного или компрометирующего. Но эти люди прекрасно разбираются в психологии, и невинная женщина даже не заметит, как окажется в ловушке. И как только это случится, я вынужден буду потребовать сатисфакции.