— Спасибо, дорогая, но я не думаю, что лорд Доннелли придет. — Благословение небесам по крайней мере за эго. Она не доверяет себе ни капельки, когда дело касается этого мужчины.

— Не для него, мэм. Для мистера Фиша и другого джентльмена.

Кейра замерла, а потом повернулась к Люси:

— Пришел мистер Фиш?

Люси кивнула.

— Мне не надо было заказывать чай?

— Нет-нет, ты поступила совершенно правильно, — заверила ее Кейра, положив руку ей на плечо. — Я еще сделаю из тебя графиню, — улыбнулась она. Девочка радостно подпрыгнула. — Полагаю, у тебя сейчас уроки. Пойди найди миссис Торп, и увидимся перед ужином.

— Да, мэм, — отозвалась Люси и вприпрыжку убежала.

Кейра еще раз взглянула на себя в зеркало. Она чувствовала губы Деклана на своей коже. Снова пригладив волосы и сделав глубокий вдох, девушка решительно направилась в гостиную.

Джентльмены тут же встали, когда Кейра вошла в комнату.

— Мистер Фиш, мы уже виделись сегодня. Мистер Гудвин, какой сюрприз! Рада видеть вас.

Тот учтиво поклонился:

— Большое удовольствие снова навестить ваш гостеприимный дом, леди Эшвуд.

— Благодарю вас. — Она жестом указала на диван. В эту минуту у нее не было ни малейшего желания обсуждать иск Эберлина. — Чай сейчас принесут, — рассеянно добавила она.

— Сердечное спасибо, но я должен вернуться в Лондон как можно скорее, — отозвался мистер Гудвин. — У меня есть новость, которую, думаю, вам следует услышать.

— О! Прошу вас, присаживайтесь, — сказала Кейра и устроилась на краешке стула.

— Буду честен, мадам. Новость не слишком обнадеживающая, — признался мистер Гудвин, садясь на предложенное место. Мистер Фиш остался стоять. — Я приехал в Хэдли-Грин, чтобы проанализировать приходские записи и посмотреть, можно ли найти что-нибудь, чтобы противопоставить тому, что обнаружил ранее. К сожалению, мои поиски оказались неудачными. Дело обстоит именно так, как его описывал вам мистер Сибли. По закону угодья, о которых идет речь, должны быть возвращены владельцу Тибер-Парка. Нет никаких условий, по которым вы могли бы их унаследовать.

Кейра не сразу заговорила, так как была слишком потрясена услышанным. Мысли ее лихорадочно завертелись вокруг немыслимых последствий этого неприятного открытия.

— Наверняка вы ошибаетесь, — проговорила она наконец и поднялась. Мистер Гудвин тоже встал. — Не могу в это поверить, — сказала Кейра, глядя на него. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Хотел бы я ошибаться, сударыня, но таков закон, и существует прецедент. Я просматривал приходские записи в надежде найти что-то, что могло бы противоречить этому. Быть может, хотя бы какое-нибудь условие, которое было внесено несколько лет назад, но надежда на это оказалась весьма ничтожна. Таким образом, считаю, что вам лучше договориться с владельцами Тибер-Парка. Как самое малое, вы, возможно, могли бы достичь договоренности о некоторой компенсации за потерю угодий. Буду счастлив помочь…

— Я не стану этого делать!

Девушка выпалила фразу быстро, не задумываясь. Она не будет продавать землю Лили, и уж точно не подозрительному субъекту, который по непонятным причинам пытается разорить Эшвуд.

— Мадам, если позволите, — подал голос ее поверенный. — Теперь, когда мы познакомились с юридической стороной дела, почему бы нам не попытаться получить справедливую цену за землю?

— Такой цены нет, — отрезала Кейра. — И в любом случае нам ее не предложат, в чем я убеждена. Я уже познакомилась с лордом Эберлином. Этот субъект не станет торговаться. Он твердо намерен разорить Эшвуд.

Мистер Фиш выглядел озадаченным.

— Он так и сказал?

— Нет, но я твердо убеждена в этом. В лорде Эберлине есть что-то пугающе злое, и я не стала бы договариваться с ним, даже если бы имела на это право.

— Но у вас его нет, — грустно заметил мистер Фиш.

— Вы правы, — тихо отозвалась Кейра. Как ей хотелось рассказать ему обо всем, поведать всю правду! Но она пока не могла сделать это. — Вы должны просто поверить мне.

Мистер Фиш казался ошарашенным. Он вопросительно взглянул на адвоката. Наконец в дверях появился лакей с чайным подносом. Кейра пропустила его, затем направилась к двери.

— Мистер Гудвин, прошу вас, еще раз просмотрите приходские записи. Я буду надеяться и молиться, чтоб вы нашли что-нибудь, что поможет нам. Доброго дня, — сказала она и вышла из комнаты.

Мысли eе метались. Ни о какой продаже, ни о какой договоренности с лордом Эберлином не может быть и речи.

Что-то подсказывало ей, что надо ускорить строительство зернохранилища, ибо Эшвуду понадобится весь доход, который он только сможет получить.

Чувствуя какое-то несвойственное ему беспокойство, Деклан провел вторую половину дня в Китридж-Лодже с кружкой эля в одной руке и пистолетом в другой, стреляя по мишеням, которые установил вдоль ограды. Его единственным компаньоном был мистер Ноукс, которого он отправил поднять одно из двух ведер, в которое ловко попал, и снова водрузить его на забор.

— Вы, без сомнения, думаете, что вам на голову свалился сумасшедший ирландец, — заметил Деклан своему стоическому помощнику, прищуривая глаз, чтобы хорошенько прицелиться. — Вы правы. — Он выстрелил и промахнулся.

Ноукс мудро промолчал.

Деклан был в растерянности. Страдания Кейры — пусть она и сама навлекла их на свою голову — не давали ему покоя. Хочется каким-то образом защитить девушку от того, что ей предстоит. Желание весьма простое, но прежде он никогда такого не испытывал.

И что вообще означают все эти чувства, и не к кому иному, а к Кейре, Бога ради? На свете, наверное, нет двух других людей, менее подходящих друг другу, чем они. Разве он не прав? Кейра Ханниган уже столько лет занимает его мысли. Но тут совсем другое. И он не знает, как ему поступить, чем помочь Кейре.

Он лишь хочет, чтоб Лили, черт возьми, поскорее приехала в Англию.

Стрельба и эль ни капельки не расслабили его, поэтому вечер тоже выдался беспокойным. Он совершил храбрую попытку почитать, но и это не помогло и мысли постоянно врывались в нудное повествование об истории скандинавских народов. Деклан так и уснул в кресле, и проснулся от того, что книга соскользнула с колен, а шея затекла.

В этом тоже была виновата Кейра…

На следующий день, после работы с лошадьми, он подумал о своей подруге Пенни. Деклан не видел ее уже несколько недель, и ему пришло в голову, что можно унять часть беспокойства наиприятнейшим способом.

Девушка была счастлива видеть его. Она широко улыбнулась и поспешила навстречу.

— Эля, милорд?

— Вряд ли он утолит мою жажду, — отозвался Деклан, задержавшись взглядом на ее пышном бюсте.

Пенни развязно улыбнулась и наклонилась вперед продемонстрировав свои прелести.

— В конце коридора есть пустая комната, — прошептала она.

Деклан ухмыльнулся.

— Принеси эля, — попросил он и, проделав путь через многолюдную комнату между столами и стульями, поднялся по лестнице на второй этаж.

Когда Пенни появилась четверть часа спустя с парой кружек, Деклан сидел за столом, положив ноги на другой стул. Он пригласил девушку присесть с ним за стол. Та с любопытством взглянула на него и уютно устроилась рядом.

— Ох, как же приятно дать отдых моим бедным ногам! — Она вздохнула, свободно положила руки на живот и выжидающе взглянула на него, потом на кровать.

Деклан улыбнулся своей любовнице. Он поторопился прийти: вряд ли, если долго раздумывать, у него появится сильное желание переспать с ней. Честно говоря, он не испытывал к девушке ничего, кроме дружеского расположения. Его мысли полностью поглотила черноволосая зеленоглазая чертовка.

— Как поживает твой брат? — спросил он, отхлебнув эля.

— Вы о Джеймсе? Он опять укатил, милорд. И двух недель не пробыл в родительском доме, как снова понесло его куда-то. — Она сцепила пальцы на затылке и потянулась. — Не сидится ему на месте, хоть ты тресни. Когда он был еще мальчонкой, я должна была приглядывать за ним, да только и дела мне было, что гоняться за мальчишкой то туда, то сюда да притаскивать домой. Готов был бежать куда глаза глядят, ей-богу, такой проказник!

Деклану хорошо знакомо это чувство. Он тоже испытывает его с самой юности. Когда отец умер, оставив сыну графство, тот не хотел взваливать на себя ответственность или оказаться прикованным к Баллинахиту до конца дней. Уже тогда он боялся, что не сможет покидать Ирландию надолго.

— Таков уж он есть, — пожала плечами Пенни. — Нет ему радости в жизни, если он каждый день не видит что-нибудь новое.

Деклан понимал это, как никто другой.

— Ты жила в Хэдли-Грин все время? — поинтересовался он у Пенни.

— И я, и моя матушка до меня, и ее родительница тоже, — гордо ответствовала девушка.

Внезапно в голову Деклану пришла одна мысль, и он подался вперед:

— Значит, ты находилась здесь, когда повесили мистера Скотта?

— А, ну да, само собой, — ответила она. — Я тогда была еще девчонкой, но шуму было много! Мой папаша видел, как его повесили. Помню, он принес нам тогда конфет. Их продавали прямо там, рядом с виселицей. Глупо, да?

— А что говорили о нем? О мистере Скотте?

Пенни пожала плечами.

— Да что о нем говорить? Вор он был, — безапелляционно заявила она и начала растирать коленку. — Слямзил драгоценности графини.

— Его в этом обвинили, но ведь камни так и не были обнаружены.

— Ну, говорили, что он зарыл их где-то в округе. — Она усмехнулась. — Мы с Джонни перерыли пол-Суссекса, пытаясь отыскать их.

— Неужели никто никогда не усомнился в его виновности? — спросил Деклан.

— Ну вот еще! — фыркнула Пенни. — Правда, Луи говорит, что мистер Скотт был честным, но он и сам тогда еще был желторотым — что он знает об этом, а?

— А кто это?

Пенни жеманно улыбнулась:

— Да лакей в Эшвуде. Он навещает меня время от времени. А вы что же, думали, я сохну только по вас, милорд? — поддразнила она.

Деклан похлопал ее по коленке.

— И что же рассказал тебе Луи?

— Ой, да не помню я в точности, — взмахнула рукой девушка. — Что какой-то там несчастный напоролся из-за этого на вилы.

Деклан поставил свою кружку, озадаченно взглянув на нее:

— Что ты имеешь в виду?

— Точно не знаю, милорд. Луи как-то сказал, что один парень в Эшвуде помер из-за того, что слишком много болтал. Запамятовала я, что еще он там говорил. Мы ведь встречаемся с ним не для того, чтоб молоть языками.

Какой-то слуга в Эшвуде знает ответ, который они так настойчиво ищут. Наивно было предполагать, что если Линфорд и миссис Торп не хотят говорить, то и никто не станет.

— Это важно, Пенни, поверь. Зачем Луи тебе это рассказывал?

— Ох, да из-за какой-то ерунды, — ответила девушка. — Мы смеялись над тем, как перекопали все вокруг, стараясь отыскать эти чертовы драгоценности. Без сна и отдыха. Все мечтали разбогатеть. Луи сказал: единственный человек, который заявлял что не верит в вину мистера Скотта, был однажды найден наколотым на вилы. Во какие страсти-мордасти!

Деклан внезапно встал.

— Куда это вы, милорд?

— Я должен поговорить с Луи, — сказал он и потянулся за своим кошельком. — Он по-прежнему служит лакеем в Эшвуде?

— Ага, там он… Но зачем говорить с ним о том старике? — Пенни фыркнула. — Других забот нет? Это ж когда было — сто лет назад почитай. Идите-ка лучше сюда. У меня есть кой-чего, что вам придется больше по нраву.

Деклан бросил на стол несколько монет, наклонился и чмокнул девушку в макушку.

— Спасибо, Пенни. Ты всегда точно знаешь, что сказать. — Он подмигнул ей и вышел.

— Благодарствую, милорд, — пробормотала та ему вслед, взяла монеты и сунула их за свой объемистый корсаж.

Дверь Деклану открыл дворецкий Линфорд. Он почтительно наклонил свою лысеющую голову:

— Ее милость чаевничает с дамами из Общества, милорд. Доложить ей, что вы пришли?

— Вообще-то я хотел бы вначале поговорить с Луи. Он здесь?

— Луи? — переспросил Линфорд, слегка нахмурившись. — Могу я спросить, милорд: он чем-то провинился?

— Ни в коей мере. Просто я подумал, он может ответить на один вопрос, который не дает мне покоя.

— Возможно, я могу помочь вам? — предложил дворецкий.

— Сомневаюсь! Я должен увидеть Луи.

Линфорду, судя по всему, это не очень понравилось, но он коротко кивнул Деклану, как и подобает вышколенному слуге.

— Не будете ли вы столь любезны подождать в комнате для приемов, милорд?

— Конечно, — отозвался он и прошел мимо старого дворецкого.

Прошло всего несколько минут, прежде чем вошел Луи с настороженным выражением лица. Он был примерно одного возраста с Декланом — стало быть, в тот год, когда повесили мистера Скотта, ему было лет шестнадцать-семнадцать. Взгляд лакея заметался по комнате, словно он ожидал, что вот-вот на него кто-то набросится.