Замечательно!

Великолепно!

Чего еще ожидать от тебя, доченька?

А доченька через некоторое время преподнесла очередной сюрприз: напилась на банкете и подарила вездесущим папарацци небывалую фотосессию! И опять журналы пестрели фотографиями полуобнаженной Полины Шурыгиной, которая на этот раз спилотировала в праздничный торт вместе с красавцем блондином – нет предела беспределу. Пришлось заминать и этот скандал…

Средняя дочь Ольга всегда была настоящим трудоголиком: два высших образования, английский, немецкий и французский языки, школа сомелье и должность директора департамента закупок в «Форт-Экст» – холдинге, президентом и владельцем которого является сам Петр Петрович Шурыгин. Четкое отношение к жизни, все по полочкам, строгие костюмы, исписанные странички ежедневника, никакой беззаботности и работа с утра до вечера. Вот какая Оля – его правая рука!

Но если средняя дочь отлично разбирается в винах, договорах и отчетах, то, кажется, она плохо разбирается в людях. Трехлетний брак с Константином Белкиным, самоуверенным эгоистом, как считал Петр Петрович, рухнул, без сомнения, оставив в ее сердце боль. Она и раньше не любила светские мероприятия с продолжительным застольем, фуршеты, на которых завязываются знакомства, ужины в ресторанах с подругами, ночные клубы, а теперь ее вообще никуда не затащишь (если не считать выставки и банкеты, на которых нужно присутствовать «по долгу службы») – даже на корпоративных вечерах она умудряется устраивать мини-совещания и работать! И во всем образцовый порядок. Надо, надо было пристрелить Константина Белкина…

Катюшка… Его любимая малышка… Пока, слава богу, она ни за кого замуж не собирается – трудно себе представить мужчину, которому можно доверить столь вдохновенное, наивное, ранимое, а иногда и очень вредное создание. Шурыгин хмыкнул и улыбнулся. Младшая дочь – его отрада, еще немного – и она окончит институт, а уж тогда… А уж тогда он найдет ей достойное место в «Форт-Экст», а всякие женихи… Кхм, лет через десять, может быть, не раньше.

– У девочек все в порядке. Полина в конце февраля вышла замуж, – ответил Петр Петрович и кашлянул, вспоминая эту головокружительную эпопею. – Она сейчас колесит с мужем по Европе. Свадебное путешествие в самом разгаре – пока не знаю, когда они вернутся. Надеюсь, скоро, я уже соскучился.

Основную причину беспокойства Петр Петрович озвучивать не стал. Почти каждое утро он, волнуясь, начинал читать газеты с зарубежных материалов – боялся, вдруг Полина и за границей умудрится что-нибудь отчебучить. Ведь ей ничего не стоит завалить Пизанскую башню или разобрать Колизей на камушки. Но, видимо, сейчас ей не до «милых шалостей» – слишком много времени занимает любовь. Или она наконец-то повзрослела? Да нет, вряд ли… Просто ей сейчас хорошо с мужем – Андреем Стрельцовым, и… Петр Петрович вновь улыбнулся. Скорей бы они подарили ему внука, скорей бы! Внук – это мечта. Заветная! Своих дочерей он безумно любит, но кареглазый мальчуган принес бы ему неописуемую радость. Да что там радость – восторг! А лучше бы два мальчугана… или три…

– Замуж? Полина? Передай ей мои поздравления! Надеюсь, она встретила достойного человека…

– Ну-у, другого бы я к своей дочери не подпустил, – деловито ответил Петр Петрович, слегка хлопнув ладонью по высокой спинке кожаного кресла. – Наш человек, а главное – очень любит Полину. Я рад за них. – Он кивнул, подтверждая свои слова. – Оля работает, Катюшка учится. Пока все спокойно.

– Эх, девчонки – милое дело! А мой обалдуй… – Лев Аркадьевич тяжело вздохнул. – Никита возвращается. Представляешь? Лондон ему, видите ли, не нравится! Погода не такая, ресторан надоел, ностальгия замучила… В общем, еще целая куча дурацких причин, из-за которых он должен вернуться в Москву! Больше десяти лет его все устраивало, а тут – нате, пожалуйста! Купил билет, собрал вещи – и на самолет! В считаные дни перевернул все с ног на голову! И пусть говорит, что хочет, но я-то знаю, откуда ветер дует. Мария Сереброва! – Лев Аркадьевич фыркнул и добавил уже спокойнее, устало: – Опять она вошла в нашу жизнь, да что ты будешь делать… Как только Никита решил сорваться, я тут же навел справки. Она развелась – вот причина! Помнишь эту историю? Я-то, дурак, надеялся, что все благополучно закончилось, мой сын прочно обосновался в Англии и забыл эту… вертихвостку. Так нет же! Уверен, они переписывались и перезванивались… И теперь, конечно, она с радостью вцепится в Никиту!

– Мария Сереброва… – задумчиво произнес Петр Петрович, – а это не та…

– Да, да! Та самая! Это ее свадьбу он пытался сорвать, из-за нее загремел в милицию и из-за нее же согласился уехать в Англию, чтобы забыть и никогда не вспоминать! И я надеялся… Наивный дурак!

– Мне кажется, ты напрасно волнуешься. Никита – взрослый человек, ему… тридцать три?

– Тридцать два!

– В этом возрасте люди обычно уже действуют взвешенно.

– Эх, Петр, юношеская любовь – известная зараза… Я хотел его встретить в аэропорту и привезти к себе – в «Пино Гроз», поговорить серьезно, встряхнуть, наставить на путь истинный… И обязательно до того, как он увидится с ней… пока еще у него мозги хоть чуть-чуть на месте. Я бы Никиту немного отрезвил… Но чертовы французы остались еще на один день, через полчаса они приедут на обед – мой шеф-повар уже вовсю старается! Я должен присутствовать на этом прощальном обеде, сам знаешь, как для них важен этот растреклятый этикет! Боюсь, Машенька Сереброва сплетет свои сети уже сегодня…

– Отправь за ним кого-нибудь другого – это же не проблема, – посоветовал Петр Петрович, усаживаясь в кресло.

– Да он этого другого пошлет на фиг и поедет туда, куда ему захочется, а не ко мне. Не думаю, что на свете есть человек, способный справиться с Никитой. А уж если на горизонте маячит «прекрасная Маша»…

Взгляд Петра Петровича скользнул по стопке папок, по мятому листку факса, по компьютерной мышке, по клавиатуре, по длинному столу для совещаний и остановился на человеке, который был способен выполнить еще и не такое поручение. Егор Кречетов, частный детектив, усмехаясь, сидел напротив Шурыгина, почти у двери, привычно раскачивался на стуле и ожидал окончания разговора. Нагло курил и не менее нагло стряхивал пепел в металлическую подставку для ручек и карандашей.

– Не волнуйся, Лёва, – твердо сказал Петр Петрович, только теперь уловивший запах сигаретного дыма. – Никиту в аэропорту встретят и доставят к дверям твоего ресторана без задержек. Считай вопрос решенным.

* * *

Около четырех лет назад Шурыгину порекомендовали Кречетова как умного, честного и хваткого частного детектива. Добавили, правда, что наглости этому молодому человеку не занимать и лучше в его работу с советами не лезть – вмешательства он не терпит, к тому же у него свои методы и связи. Характеристика оказалась верной. Егор умело решил проблему: вычислил вора и нашел украденные документы, чем мгновенно заслужил доверие Петра Петровича. Ну, а зубами поскрежетать впоследствии пришлось много раз…

Егор был остр на язык, везде чувствовал себя как дома (даже в многокомнатной квартире Шурыгина на Ленинском проспекте) и не слишком церемонился в выборе средств. А уж поддевал он Петра Петровича при каждом удобном случае (это же особое удовольствие – позлить президента группы компаний «Форт-Экст», получившего в определенных кругах прозвище Король Алкоголя).

И Шурыгин злился, то и дело обещал Егору больше никогда к нему не обращаться, но все равно набирал номер его телефона даже при малейшей ерунде. Некоторые проблемы, связанные с дочерьми, он тоже решал с помощью Кречетова. У Петра Петровича явно наблюдалась психологическая зависимость, в которой он ни при каких обстоятельствах не признался бы. Егор приедет и разберется: если потребуется, отправится на край света, при необходимости вычислит врага или попросту нашпигует территорию обнаглевшего конкурента «жучками» и «принесет на блюдечке» ценную информацию. Сделаешь? Легко!

К «жучкам» у Петра Петровича отношение было двойственное. С одной стороны, штука нужная, с другой – не факт, что Кречетов не злоупотребит своими возможностями и не подсунет подслушивающие устройства в его собственный кабинет. Мало ли что Егору для дела нужно… разве он предупредит, спросит разрешения? Да никогда!

А Кречетов явно злоупотреблял, и где у него была граница между «можно» и «нельзя», для Петра Петровича оставалось загадкой. Иногда он осматривал углы кабинета, но «жучков» пока не находил. Нет, Егор не стал бы ничего делать из праздного любопытства или во вред Шурыгину, он работал исключительно на результат, но его методы иногда доводили до бешенства! Петр Петрович понимал, что иначе нельзя, но легче от этого не становилось. Он злился, кричал, но потом вновь звал Кречетова.

Егор отлично разбирался в людях. Как раз сегодня Петр Петрович хотел обсудить с ним предстоящую встречу с одним из конкурентов, который уже давно и настойчиво переманивал клиентов, а еще гадил по мелочи. «Форт-Экст» такая проблема – как слону дробина, но своего Петр Петрович никому отдавать не собирался. Душевный разговор с Лёвой скорректировал его намерения: другу сейчас нужна помощь, а с конкурентами можно и потом разобраться. Так что давай-ка, Егор, поезжай в аэропорт и встречай размечтавшегося Ромео. И от себя Никиту ни на шаг не отпускай, пусть сначала мальчик поговорит с отцом, а уж потом делает выводы. А то любовь старую вспомнил… Все бросил ради женщины, которая много лет назад его променяла на другого.

Нет, это никуда не годится!

– Поезжай, поезжай, – благословил Егора Шурыгин. – Доверить столь ответственную и деликатную миссию больше некому.

* * *

Меньше всего Егор собирался встречать Никиту Замятина. К черту! Делать ему больше нечего, как только работать извозчиком. Многоуважаемый Петр Петрович, у вас есть целый штат подчиненных – ни в чем себе не отказывайте, выберите достойного и отправьте его в аэропорт Домодедово. Довезти Замятина из пункта А в пункт Б сможет любой. А если парень и удерет по дороге, то ничего страшного не случится.

Егор нажал кнопку лифта и поморщился, представляя, как Шурыгин будет рвать и метать, когда окажется, что сына его друга никто не встретил и «мальчик» поехал не к отцу, а направился прямиком к своей Маше.

«Минимум лет пять будет мне вспоминать», – усмехнулся Егор.

Повернув голову, он увидел Ольгу. Дочь Петра Петровича закрыла дверь одного из кабинетов и, прижав к груди тонкую папку, тоже направилась к лифту. По изменившемуся выражению ее лица стало сразу понятно, что встрече она не рада. Собственно, неудивительно. Егор знал: дочери Шурыгина относятся к нему прохладно. И для этого были вполне объективные причины. Да, приходилось вмешиваться в их жизнь, «приглядывать». Он даже знал, что Ольга прозвала его Доберман. Ну что ж, он не против, даже забавно.

– Привет.

– Здравствуй.

– Как жизнь?

– Хорошо.

– Как работа?

– Тоже хорошо, – сухо ответила Оля и, зайдя в кабину лифта, нажала кнопку первого этажа.

– Куда направляешься? – поинтересовался Егор, прислонившись к стене кабины.

– По-моему, это тебя совершенно не касается.

Вопросы он задавал только потому, что она явно не хотела на них отвечать. Средняя дочь Петра Петровича Шурыгина, помимо того что не питала слабости к наглым частным детективам, еще и слишком зацикливалась на работе. Должность директора департамента закупок обязывала плюс характер…

Ольга зачем-то стягивала волосы в низкий хвост, почти всегда носила нелепые костюмы, практически не пользовалась косметикой и не терпела пустой болтовни. Будь Егор глупцом, он наверняка прозвал бы ее «серой мышью». Но нет, она не такая…

«Петр Петрович, а я, пожалуй, дам вам шанс помочь другу… Может, ваша дочь желает смотаться в «Домодедово»? – насмешливо подумал Егор, прекрасно понимая, что Оля пошлет его куда подальше. – Вы же там одна большая семья и все такое. Ну а потом, когда вы будете орать мне в ухо: «Кречетов, ты негодяй!», я отвечу, что не смог… перепоручил… Как говорится – вахту сдал, вахту принял».

– Не хочешь прогуляться в Домодедово? – спросил он небрежно.

Дверцы лифта бесшумно разъехались в стороны.

– Что? – изумилась Оля.

– Сегодня из Лондона прилетает знакомый твоего отца, кажется, парня замучила ностальгия, и Петр Петрович попросил его встретить. – Егор мило улыбнулся. – Но, увы, я занят. Вот я и подумал, вдруг ты…

– Нет, – холодно ответила Оля, догадываясь, что нелюбимый ею Доберман просто развлекается. – Представь, я тоже занята, – добавила она и вышла из кабины лифта.

– А если я тебя очень попрошу?

Остановившись, секунду помедлив (нужно ли продолжать этот разговор?), она обернулась. Егор стоял на расстоянии вытянутой руки, наклонив голову набок и приподняв брови.

– Ты… – начала Ольга, явно желая сказать нечто резкое, но вдруг осеклась, а затем спросила: – Ты сказал «знакомый из Лондона»?.. Как его зовут?