Юлия Климова - Оболтус для бизнес-леди

– Я не слишком внимательно смотрела.

– Ты? Невнимательно? Не может быть! – поддел Белкин.

– Когда она со мной, то всегда немного рассеяна, – гордо ответил Никита и демонстративно погладил ее бедро. – Оля, ты, кажется, хотела минералки, – напомнил он.

– Да, – кивнула она.

– Встретимся на дегустации, – бросил Никита Белкину и потащил «свою подружку» в соседний зал.

– Кто тебя просил? – ледяным тоном спросила Ольга, как только они отошли метров на десять.

– Мы, кажется, на вы, – напомнил Никита и нагло подмигнул.

* * *

Редко, но случалось, что Ольга пересекалась с бывшим мужем на различных бизнес-встречах. В таких случаях она либо притворялась, что не замечает его, либо скоропалительно уезжала, либо сухо здоровалась и… тоже уезжала.

Только один его вид делал ее неуверенной, слабой, резко портилось настроение, и прошлое настойчиво стучалось в дверь: тук-тук, тук-тук. А еще душила обида. В такие моменты можно было бесконечно злиться и на себя, и на него, и даже на родной холдинг «Форт-Экст».

Нельзя сказать, что Оля влюбилась в Константина Белкина по уши с первого взгляда – вовсе нет, но он смог произвести на нее впечатление. Вроде сказал несколько фраз, внимательно посмотрел, приятно улыбнулся, а показалось, будто они проболтали не меньше получаса. От Константина вкусно пахло дорогим парфюмом, костюм отлично сидел на худощавой фигуре, а до рассыпчатых светлых волос хотелось дотронуться (мягкие или жесткие?). Ну а то, что уже он, такой молодой, смог занять достойную должность в «Форт-Экст», вызывало уважение.

Со следующего дня Костя стал ухаживать – умело, ненавязчиво. И потихоньку Олина душа наполнилась тем самым трепетным чувством, которое кружит голову, приносит и восторг и боль.

Боли получилось больше.

Поженились они через год. Оля с удовольствием взвалила на себя домашнее хозяйство и в круговороте семейной жизни чувствовала себя прекрасно. Ей и в голову не приходило, что реальность отличается от романтических фантазий. Костя – любимый. Костя – самый хороший. Да, только так.

С робостью она стала задумываться о ребенке. Но разговоры на эту тему не встречали понимания. Наоборот, «самый лучший» вдруг стал раздражаться и предъявлять малопонятные претензии. А еще через некоторое время он пригласил Олю в ресторан «на важный и необходимый разговор». Так он и сказал – позвонил на мобильник среди дня и пригласил.

Закруглив встречу с организатором выставки и согласившись на далеко не самый лучший стенд, она поспешила к мужу. Может, он наконец-то надумал стать отцом и собирается ей это сообщить в торжественной обстановке?

Оля никогда не была барышней, склонной к излишнему романтизму, но в тот момент мысленно поблагодарила Костю за то, что он думает о ней и заботится.

Хороший ресторан, вкусное вино, кубики сыра на тарелке и крупные бордовые ягоды сладкого винограда…

– Оля, я решил быть честным с тобой. Конечно, я мог бы соврать, мог бы устроить все как-то иначе, но это хуже. Мы с тобой не чужие друг другу люди, и мне важно, чтобы ты меня поняла. Честное слово, важно. И еще важно, чтобы не было ложных надежд… у тебя. Это может осложнить нашу жизнь. Твою и мою. – Костя кашлянул и уточнил: – Отдельно взятую твою и отдельно взятую мою. Дело в том… дело в том, Оля, что я женился на тебе не по любви, то есть я увидел в тебе ту женщину, которая бы меня устроила, которая приятна, но основная причина была в другом, а именно в твоем отце. Ты знаешь, как я отношусь к карьере. В этом мы даже похожи. Мы хотим многого и не когда-нибудь через сто лет, а как можно скорее – сейчас или завтра. Тебе повезло, ты родилась в обеспеченной семье, а я – нет. То есть мои родители далеко не бедные люди, но я говорю о другом достатке, о таком, который есть у твоего отца. Для меня смысл нашего брака был в перспективах. Я полагал, Петр Петрович будет более внимателен ко мне… к нам. Я вполне справился бы с должностью его заместителя. Я, конечно же, понимал – не все сразу, но прошло достаточно времени, а твой отец вовсе не собирается приближать меня к себе, будто я ему чужой!

В тоне Константина проскользнула обида. Он даже неловко уронил ягоду винограда, и та бордовым шариком покатилась по полу. Ольга смотрела на нее и молчала. Вот так же сейчас катились в никуда ее чувства, ее любовь.

– Да, твой отец подарил нам на свадьбу квартиру, но это все. – Костя развел руками. – Конечно, я должен сам заботиться о тебе, но мы теперь одна семья, и… Ты меня слушаешь?

– Да, – тихо ответила Ольга.

– Я пытался намекать Петру Петровичу, но он всегда делал вид, будто не понимает, о чем я с ним разговариваю. И я наконец осознал, что твой отец никогда не поступит со мной, с нами по совести.

«По совести? – изумилась она. – Папа всю жизнь работал, и все, чего он добился, – его личная заслуга. Его, и больше ничья».

– …я не хочу быть просто мальчиком при тебе. Жизнь одна, и глупо ее разменивать на мелочи. То есть… извини, я не так выразился. Нужно всегда стремиться к большему, помнишь, мы обсуждали это? Ты была со мной согласна.

– Помню, – тихо ответила она.

– Ты расстроена, прости, я причиняю тебе боль. Ты любишь меня, за что я, конечно, тебе благодарен, но мы должны развестись. – Белкин отмахнулся от приближающегося официанта, и тот, поняв, что в нем пока не нуждаются, направился к другому столику.

Значит, она всего лишь ступенька для него: шаг – и он стал чуть выше. Ступенька. Не живая. Например, деревянная. Или бетонная. Какие еще бывают ступеньки?

Другая на ее месте, наверное, устроила бы скандал, ругалась или спрашивала, недоумевала, плакала или уговаривала сохранить семью, но Оля была из другого теста. Ей будет больно, ей уже больно и стыдно, но этим она ни с кем делиться не станет.

– И конечно, мы должны развестись еще и потому, что не подходим друг другу. Ты скована… во всем. Мне с тобой трудно жить. Я старался, но, видишь, ничего не вышло. Ты понимаешь меня?

– Да.

– Очень хорошо, я уже говорил, для меня это важно. И еще… – Костя на миг смутился. – Обещай, пожалуйста, обещай, что не перескажешь наш разговор Петру Петровичу. Я же тебе доверяю, я был честен с той, хотя мог бы и соврать. – Он торопливо сделал несколько глотков. – Дело в том, что я решил открыть собственный бизнес, и он некоторым образом связан с алкоголем. А твой отец может… ну-у… мне помешать. Он очень влиятельный человек и если рассердится, то… Я рассчитываю на большие кредиты помимо банков. Есть люди, готовые меня поддержать, почти все на мази, а только одно слово твоего отца – и я останусь ни с чем. Пожалуйста, обещай, что разговор останется между нами.

Так вот ради чего ресторан, сыр, вино, виноград и этот «задушевный разговор»! Константин Белкин боится. Страх, его терзает самый обыкновенный страх! Ольга представила, сколько ее муж готовился к этому разговору, и ее затошнило: во рту появился солоноватый привкус, а в глазах на миг потемнело. Сделай она хотя бы один глоток вина, ее наверняка бы вырвало.

– Лучше, если Петр Петрович будет думать, что инициатор развода – ты.

– Не волнуйся, – холодно ответила Оля, глядя Константину в глаза. – Я никому ничего не скажу.

И она не сказала. Отпустила. Но стоило ей хоть мельком увидеть Белкина, как нервы натягивались в струны, мерзкая неуверенность в себе сковывала по рукам и ногам, и мир разлетался на кусочки, которые не так-то просто было собрать. На ней можно жениться только по расчету? Можно ли ее любить?

– Хорошо, давай перейдем на ты, – спокойно, даже равнодушно, ответила Оля и перешагнула порог дегустационного зала.

– А почему вы развелись? – бесцеремонно поинтересовался Никита, следуя за ней. Подхватив бокал, он на секунду прислушался к говорливому эксперту по алкоголю, а затем остановился и замер в ожидании ответа.

– Это мое личное дело.

– Твои слова переводятся как «А не пошел бы ты куда подальше со своими вопросами»?

Ольга прострелила Никиту строгим взглядом и поджала губы. Почему он задает ей такие вопросы, разве он не знает, что такое такт? И почему скатывается на грубые шутки? Разве она давала повод думать, что с ней можно так разговаривать?

– Кажется, мы начали понимать друг друга с полуслова, – ответила она и потянулась к бокалу с виски, но, передумав, тут же опустила руку.

– Правило пяти S: Sight, Smell, Swish, Swallow, Splash, – с улыбкой напомнил Никита. – Рискни, тебе может понравиться.

– Я знаю. В русском варианте это правило пяти «П»: «посмотреть», «понюхать», «посмаковать», «проглотить», «плеснуть воды».

– Ну, пятый пункт я всегда игнорирую и не разбавляю виски водой.

– Странно даже то, что ты выдерживаешь целых четыре правила, – ворчливо ответила Оля.

Краем глаза она увидела Константина, вошедшего в зал, и машинально дотронулась кончиками пальцев до волос. Подняла голову и встретила взгляд Никиты. Тот точно спрашивал: мы играем дальше? Никита чувствовал ее настрой, но от этого становилось только хуже – не хватало еще быть слабой и рядом с ним.

Качнув головой, она дала понять, что не нуждается в помощи и глупых играх.

– И как виски? Действительно блеск? – раздался за спиной наигранно беззаботный голос Константина. Кажется, и он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Вполне, – ответил Никита и сделал шаг к Оле. Его рука вновь легла на ее бедро. Настойчиво, сильно, уверенно. – Легко пьется.

– Останетесь слушать джаз?

– Малыш, ты как? – поинтересовался Никита у «своей подружки».

В эту секунду Оля пожалела, что не выпила виски.

– Лучше поедем, – выдавила она из себя.

– Апрель будет сумасшедшим: неделя «Виномании», выставка, приезд Ивона Перро… Все-таки он выдающаяся личность! Столик в его ресторане нужно бронировать за три месяца, иначе не попасть. А виноградники, а школа поваров! Наивысший уровень! – восхитился Костя. – Я хочу с ним познакомиться.

– О, да, – иронично согласился Никита, который не только несколько раз ужинал в парижском ресторане Ивона Перро, но и был знаком с ним лично, а также направлял двух поваров «Пино Гроз» в его школу.

– Так что непременно увидимся, – добавил Костя, старательно поддерживая имидж интеллигентного бывшего мужа.

«Ничего хорошего», – мрачно подумала Оля.

Уезжать Никита совершенно не собирался – «пьянка» только началась. Через полчаса разогретый народ растеряет остатки скованности и начнется именно то, ради чего он появился на открытии Школы виски, – общение. Когда одни хлопают по плечу других, и все разговоры так или иначе сходятся на бизнесе. Никита сто лет не был в Москве, ему необходимо «навести мосты», «прощупать рынки», «влиться в атмосферу».

– А может, мы останемся, малыш? – он нарочно выделил последнее слово и сильнее прижал ее к себе.

«Давай же, соглашайся. У меня здесь куча дел».

Но для Оли этот вечер был слишком насыщенным, ей хотелось вернуться домой, чтобы не видеть ни Костю, ни Никиту. «И пусть он немедленно уберет руку с моего бедра».

– Оставайся, – ровно произнесла она, делая незаметную чужому глазу попытку выбраться из объятий (попытка провалилась), – а я поеду.

И тут же заметила, каким выжидательным стал взгляд ее бывшего мужа. Его явно интересовала реакция Никиты и дальнейший ход событий. Оля поняла, что если Никита останется, то Константин Белкин обрадуется этому: «Ну да, настолько ее любить нельзя, я же знаю». Сердце предательски защемило, и она, к собственному изумлению, сама прижалась к «милому другу». И тут же ужаснулась этому. Что он о ней подумает? Она окончательно сошла с ума. Так нельзя.

Никита мысленно выругался. Ладно, впереди действительно много встреч, он раздобудет еще одно приглашение. Даже не он, пусть Ольга раздобудет. Она же здесь делает что-то (что, кстати?), значит, имеет доступ в эти круги. «Частный детектив, тоже мне! Бледнеет перед бывшим мужем». Ничего, он еще наверстает упущенное.

Никита посмотрел на Олю и, добавив ноток заботы, ответил:

– Нет, я тебя одну не отпущу. Если тебе здесь не нравится, мы уезжаем вместе.

Светлые брови Константина Белкина сошлись на переносице.

На улице Оля сразу почувствовала себя лучше. Затянула поясок плаща, прижала к себе сумочку и не торопясь стала спускаться по ступенькам. Невысокие каблуки выдавали еле слышное «тук-тук», прохладный влажный воздух щекотал нос, напряжение медленно таяло.

Хватит с нее безумных поступков, хватит с нее Замятина, хватит с нее Белкина. Завтра воскресенье. Она не любит воскресенья, но как-нибудь переживет. А в понедельник все встанет на свои места. Она зайдет в свой кабинет, сядет за стол и будет работать. Нужно подумать, на какие мероприятия отправить Суздальцева, на какие – Мышкину. Незачем ей везде появляться самой. Вот только приезд Ивона Перро она проигнорировать никак не сможет – он друг отца, да и выставку тоже. И на неделе «Виномании» появиться нужно…