– Да, – кивнула Анна, чуть замявшись. Но, видя, что Харламов тоже смотрит на Ларису с любопытством, решила, наконец, представить их друг другу. – Знакомьтесь – это моя подруга и соседка Лариса. А это Иван, друг и коллега.


   Харламов и Мартынова покивали приветственно. Поулыбались. Знакомство состоялось.


   «Шила в мешке не утаишь» – думала Анна следующим вечером, когда Лариса «пробилась» таки  к ней с допросом. Подруга даже притащила с собой бутылку вина, в открытую признавшись, что собирается напоить ее, Анну, чтобы узнать хоть что-нибудь, раз уж она так стойко держит свой язык за зубами. Пришлось Анне  немного приоткрыть завесу тайны и поведать подруге некоторые подробности своей личной жизни.


     А перед майскими праздниками Анна Сергеевна еще раз убедилась в точности пословицы про шило.


     Мартыновы поджидали в гости каких-то своих друзей, и Анна была уверена, что им и дела до нее не будет.


   Отработав последний предпраздничный день, она совершенно случайно столкнулась с Харламовым на крыльце. Причем он, наоборот, входил в здание.


– О, ты еще не ушла? – Он тоже явно не ожидал ее увидеть. – Подожди меня, я телефон забыл.


   И, не дав Анне и рта раскрыть, Иван исчез за дверью. Спустя буквально пару минут он уже снова был рядом. Анна только и успела неспеша спуститься с крыльца и сделать несколько шагов.


– Поехали, довезу.


   Они не были вместе уже почти месяц, и оба оказались не против встречи. На этот раз поехали к ней.


   Когда в десятом часу раздался звонок в дверь, Харламов с любопытством глянул на Анну. Она растерянно пожала плечами – не знаю, мол, кто это может быть, я никого не жду. Звонок настойчиво прозвенел еще раз. Иван поднялся с дивана – они смотрели в комнате телевизор и грызли тыквенные семечки.


   Щелкнул замок.


– Здрас…те… – после некоторого замешательства раздалось в прихожей.


– Здравствуйте. – Это уже голос Харламова.


– А-а…Анна дома?


– Дома.


   Но Анна и сама уже спешила навстречу, узнав голос Геннадия Мартынова.


– Привет. Заходи.


   Гена не сразу вышел из ступора.


– А…Да… Привет. – Он, наконец, справился с собой, шагнул через порог и заговорил вполне внятно. – Ань, тут такое дело… Ты вроде как-то говорила, что у тебя гараж есть пустой.


– Есть.


– Не дашь попользоваться пару дней? Друзья на крутой тачке приехали, боятся во дворе оставлять.


– Да ради Бога.


   Она чуть подвинула Ивана, потянулась к вешалке за висевшим на крючке ключом. Отдавая его Геннадию, объяснила, где искомый гараж находится. Он выслушал ее, покивал головой, а сам все равно время от времени косил глазами в сторону Харламова. Без стука распахнулась дверь, и на пороге появилась Лариса.


– Ой! – Она тоже растерялась было, увидев Ивана. – Здрасте… – протянула так же, как и ее супруг несколько минут назад. Но это была бы не Лариска, если бы она раздумывала над чем-то долго.


– Ань, ты извини, что мы так, без звонка. Мы, когда подъехали, видели, что у тебя в окнах свет горит…


– Да ладно. Давайте уж я вас заодно и познакомлю. – Она взглянула на Харламова и Мартынова. – Иван – друг и коллега. Геннадий – муж  моей подруги Ларисы. А с ней вы знакомы


   Мужчины посмотрели друг на друга, потом обменялись рукопожатием.



                                                                                   * * *



– Я хочу познакомить тебя со своей дочерью. – Харламов, стоя спиной к окну, выжидающе смотрел на Анну Сергеевну.


     Она писала что-то, сидя за своим столом, и от неожиданности вздрогнула. Не поднимая глаз, глухо спросила:


– Зачем?


– Да как-то так. А почему нет? – он сощурился. Что-то в ее тоне ему не понравилось.


– А если ей это не нужно?


– Это почему же?


– Ну… не знаю… Что от этого изменится?


– Что-то я тебя не очень понимаю. – Иван Николаевич нахмурился.


     Почувствовав его напряжение, Анна подняла, наконец, глаза.


– А, может, я ей не понравлюсь, – попробовала она отшутиться. Но Харламов уже «закусил удила».


– Нет, не то. Ты что-то другое имеешь ввиду.


– С чего ты взял?


– Я же вижу.


– И что ты видишь?


– Я вижу, что тебе это не нравится. Ведь так?


– Не нравится. – Подтвердила Анна Сергеевна.


     Иван некоторое время молча смотрел на нее.


– Ты уже рассказывал ей обо мне?


– Нет.


– Так зачем же надумал нас знакомить?


     Харламов отошел от окна, сунув руки в карманы халата, прошелся по кабинету.


– Почему ты так стараешься скрыть наши отношения? Я уже понял, что ты не хочешь снова выходить замуж, не хочешь терять свою свободу. Меня это вполне устраивает, тем более что я и сам с тобой солидарен в этом. Но почему мы должны скрывать от всех, что между нами есть отношения? Ладно еще здесь, – он окинул взглядом кабинет, – я понимаю, что тебе не хочется лишней болтовни. Но почему наши близкие не должны знать о нас? Что это изменит? Я же видел, как ты хмурилась, когда мы столкнулись с твоими друзьями.


   Анна хотела что-то возразить, но он махнул рукой, не дав ей и рта раскрыть.


– Можешь ничего не говорить своим, оставайся для них чистой и непорочной. Но моя-то дочь здесь при чем? Она не упадет в обморок, когда узнает, что у ее отца есть женщина. И никто не заставляет вас становиться лучшими подругами. У нее своя жизнь, у тебя и у меня своя. Почему мы не можем иногда просто общаться?


– Она, что, приедет сюда?


– Да, собирается в ближайшее время на пару дней. Если все нормально, то приедет на эти выходные.


– Понятно. – Горелова откинулась на спинку кресла, скрестила руки на груди. – И как ты собираешься организовать наше знакомство? Она ведь даже не знает обо мне. Или все-таки знает? – Анна прищурилась.


– Не знает. – Упрямо повторил Иван Николаевич. – Но я ей про тебя скажу.


– А если она не захочет со мной знакомиться?


– Почему?


– Ну-у… приревнует, например…


– С какой стати? Я же не собираюсь от нее отказываться. Она как есть, так и будет моей дочерью.


– А если она так не подумает? Возьмет и решит, что ее папа может потерять голову от этой тетки, и все между вами будет теперь не так, как раньше. Каждый ведь думает по-своему. И каждый в той или иной мере собственник. Может, и твоей дочери будет неприятно делить тебя с кем-то еще. И потом, я могу ей не понравиться просто так. По внешним данным, голос мой, например, ей может быть неприятен. Да и вообще…


     Она осеклась. Харламов как-то странно смотрел на нее. Сначала он был явно рассержен, она даже начала бояться, что они сейчас поссорятся, и начала было готовить пути к отступлению. Но сейчас в его глазах вдруг словно чертики запрыгали. Так и есть – Иван улыбнулся и ехидно произнес:


– Ань, кончи  огород городить. Скажи честно – ты просто боишься.


     Анна опешила. Смутилась.


– Чего я боюсь?


– Боишься знакомиться с моей дочерью, хотя даже нет, не так. Ты вообще боишься открыться новому человеку. Спряталась от всего мира, словно шторы задвинула.


– А если даже и так?


– Зря, честное слово. Мир-то гораздо интереснее, и не такой уж он и страшный. Только не надо лезть в дебри. И потом, ты просто не видела еще моей Нюси. Она нормальная девчонка. Шустрая, правда, скрывать не стану. Но не вредная.




     Но, как говорится, хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. На следующий день пришлось менять график дежурств – Крымову по семейным обстоятельствам понадобилось срочно уехать из города. Дежурить досталось Харламову. Анна, зная, что он ждет приезда дочери, предложила ему замену, но он отказался, объяснив это тем, что Нюся неплохо и сама управится в его квартире. Вот только процесс знакомства придется отложить на другой день.


     В субботу после обеда Анне неожиданно пришла эсэмэска от Ивана. «Встретимся сегодня в семь в кафе «Меридиан». Не перезванивай, все при встрече». Горелова недоуменно прочитала сообщение. Почему сам не звонит? И потом, какая встреча, он же сегодня на дежурстве, только завтра освободится? Хотя кафе и находится рядом с больницей, и он вполне может туда заскочить, но все равно это выглядит как-то странно…   Анна пожала плечами. Непонятная какая-то эсэмэска.


     Но в кафе она на всякий случай пришла. Харламова там не было. Сев за столик так, чтобы видеть вход, Анна приготовилась ждать, хотя сердце подсказывало ей, что здесь что-то нечисто.


     За соседним столиком сидели две женщины. Они разговаривали довольно громко, и Анна услышала их разговор. Судя по всему, они были знакомы давно, но долго не виделись, потому как с явным интересом расспрашивали друг друга о житье-бытье. «Совсем как мы с Лариской совсем недавно»,  – усмехнулась Анна Сергеевна. Она чуть повернула голову, чтобы увидеть женщин и невольно вскинула брови – прическа одной из них выглядела очень уж экстравагантно: длинные, чуть ниже плеч волосы были выкрашены в довольно интенсивный каштановый цвет, а верх головы был окрашен в желтовато-белый оттенок и казался просто инородным элементом. И это при том, что даме было хорошо за пятьдесят. Женщине бы собрать волосы в пучок, чтобы эта экстравагантность не так бросалась в глаза, но она наоборот распустила их по плечам, притягивая к себе недоуменные взгляды. Вот и Анна, разглядев ее прическу, едва сдержала усмешку, подумав про себя: «Смело, однако!»


     И тут, словно прочитав ее мысли, крашеная дама заговорила о несуразности своей прически.


– Представляешь, с меня еще и две с половиной тысячи за это содрали! У меня и денег-то с собой не было таких. Мало того, что такое чудо со мной сотворила, так еще и сумму заломила! Я-то думала, ну, рублей пятьсот, ну, хоть даже тыщу. Но не две же с половиной! Ладно, говорит, тетя Люба, давай, сколько есть, остальное занесешь потом.


– Так ты это у себя там делала? – удивилась ее собеседница.


– Конечно! Теперь вот и денег до ужаса жалко, а придется перекрашиваться. У меня дочка чуть в обморок не упала, когда увидела. Да и вообще никому не нравится, еще ни один человек не сказал, что хорошо…


– Здравствуйте! – Услышала Анна рядом с собой. Обернулась.


     Рядом с ее столиком стояла девушка лет двадцати. Яркие зеленые джинсы, простая белая футболка. Длинные темные волосы небрежно собраны в хвост.


– Вы Анна?


– Здравствуйте. Да. – Горелова с удивлением смотрела на девушку.


– Я тоже Анна. – И, видя замешательство Анны Сергеевны, добавила – Нюся.


– Нюся?! – До Анны, наконец, дошло, кто перед нею, она качнула головой. – Понятно.


     Точно, она же похожа на свою фотографию, которую Анна видела в квартире ее отца, только там она была с короткой стрижкой.


– Это я вам с папиного телефона эсэмэску послала, – заявила девушка, продолжая стоять.


     Анна жестом предложила ей присесть за столик.


– Что ж все так таинственно?


– Я подумала, что тогда вы точно придете. Просто меня завтра вызывают на работу, и утром я уже уеду. Поэтому наше знакомство откладывалось бы еще неизвестно насколько. А я не люблю неопределенности.


     «Ну да, точно, совсем как твой отец» – подумала Анна Сергеевна. И с интересом стала рассматривать Нюсю. Красивые темные харламовские глаза также внимательно изучали ее саму. Пару минут обе собеседницы молчали.


     Дочь Харламова была откровенно красива. На ее лице не было ни капли косметики, но она и без нее была очень яркой и привлекательной. Смуглая кожа (Иван тоже был не белолиц), красивые карие глаза в обрамлении густых черных ресниц – это уж точно было унаследовано от папеньки – даже смотрит она с таким же легким прищуром, чуть из-подлобья, совсем как старший Харламов. Хороша!


– Вы давно знаете папу? – Нюся заговорила первой.


– С тех пор, как он пришел к нам работать. – Анна с удивлением почувствовала, что не испытывает совсем никакого волнения. А ведь незадолго до этого она, если сказать по правде, просто откровенно боялась этой встречи.


– Вы вместе работаете?! – в ее голосе прозвучало искреннее удивление.


– А он вам об этом не сказал? – Анна изогнула бровь.


– Он сказал только, что хочет познакомить меня со своей подругой. И назвал ваше имя.


– И вы не о чем больше не спрашивали?


– Если честно, то нет. Я некоторое время просто переваривала информацию. Потом мне позвонили, сдернули на работу. Настукать эсэмэску с папкиного телефона, пока он брился, было делом техники.