Юлия Макарова - Обратный отсчет

– То есть отец ничего не знает? А если бы я перезвонила ему?

     Девушка улыбнулась.

– Но ведь не перезвонили же… А если бы и позвонили, то я бы рассказала все как есть – что же в этом криминального?

– И все равно – сложный ход…

     К их столику подошел официант, и они обе заказали мороженое.

– Ну, хорошо, допустим. Вот взяла я и спросила у него разрешения встретиться с вами. А он взял бы и не разрешил – думаю, что нашу первую встречу ему было бы удобнее держать под контролем. Или, к примеру, он согласился бы, даже сам поговорил бы с вами. А вы взяли бы и не захотели со мной встречаться без него.

– Почему?

– Ну, хотя бы потому, что, если бы папа был здесь, то нам легче было бы разговаривать. Он был бы как связующее звено между нами.

– Но ведь мы же сидим и разговариваем. – Анна с интересом смотрела на девушку. Ход ее мыслей она понимала и даже была с ней согласна. Если бы она знала заранее, что ей предстоит встречаться с дочерью Харламова без него самого, то вряд ли бы согласилась. Анна и так сильно переживала, когда узнала, что им предстоит знакомиться. А так она не знала ничего заранее, и встреча началась как бы сама собой.

– Согласна. – Качнула головой Нюся. – Именно поэтому мы сидим и разговариваем.  – Они помолчали. Официант принес заказ, поставил перед ними вазочки с мороженым. – Выходит, вы тоже врач?

– Да, врач.

– И тоже хирург?

– Анестезиолог.

– А-а… Служебный роман?

– Не знаю, как-то не думала об этом.

– Вы давно вместе?

– С Нового года.

– Вы замужем?

– Разведена.

– Давно?

     Анна усмехнулась. Допрос велся довольно серьезный.

– А что?

– Просто интересно.

– Интересно – собираюсь ли я замуж за вашего отца? Или еще что?

– Называйте меня на «ты», пожалуйста. Терпеть не могу, когда мне «выкают». – Попросила Нюся. – А насчет того, выйдете ли вы замуж за моего отца…– Она помолчала, прищурившись, внимательно посмотрела на Анну. – Знаете, я не скажу, что мне все равно – женится он на вас или нет. Но вы первая женщина, с которой он собрался меня знакомить. Думаю, что, по крайней мере, у него серьезное отношение к вам.

     Они молча смотрели друг на друга.

– А кем ты работаешь? – спросила вдруг Анна Сергеевна.

– Программистом в строительной фирме.

     Анна чуть кивнула. Почему-то она с трудом могла представить девушку, к примеру, учителем или бухгалтером. Была в ней какая-то искорка, придававшая Нюсе живости и чертовщинки, отчего представить ее в какой-либо спокойной профессии было довольно сложно.

– А у вас дети есть?

– Есть. Сын и дочь.

– Взрослые?

– Взрослые. Дочь в прошлом году окончила школу, а сын еще старше.

– С вами живут?

– Нет, они оба живут в Подмосковье.

– Значит вы сейчас совсем одна? – девушка слизнула  с ложечки  мороженое.

– Выходит, что так. – Улыбнулась Анна.

– И не скучно?

– Да нет, я уже привыкла. – Она наблюдала, как Нюся неторопливо ест мороженое, рассматривала ее лицо и руки: на длинных пальцах по паре тоненьких золотых колец – по два на каждой руке, ногти коротко острижены, но покрыты ярким зеленым лаком – в цвет джинсам. Веселенькая девушка и явно без комплексов. Ей же вроде лет двадцать пять или что-то около того. А, пожалуй, и не дашь – девчонка выглядит гораздо моложе. Вот она съела мороженое и полезла в сумку, которую повесила, когда садилась, на спинку стула. Достала зажигалку, и, словно спохватившись, зажала ее в руке.

– Ты куришь? – Анна почему-то почти не удивилась.

– Сейчас нет. Два месяца уже держусь. – Нюся затолкала зажигалку обратно.

– Молодец. – Искренне похвалила ее Горелова.

– Знаю. Но забываюсь время от времени.

– Срываешься?

– Нет. За зажигалку хватаюсь.

– Так выброси ее.

– Не-е… Мне так легче.

– И давно куришь?

– Лет пять.

– В принципе, это еще не срок, может и бросишь.

– Брошу. Я себе такой зарок дала.

– Ты не замужем? – Анна видела, что на правой руке девушки нет обручального кольца, но кто их теперь разберет – может у нее «гражданский брак».

– Не-а.

– А молодой человек есть?

– Бывают. Периодически. – Невозмутимо ответила Нюся и потянулась к только что принесенному  кофе. – На данный момент нет.

– И не скучно? – Анна задала девушке ее же вопрос. Они глянули друг на друга и рассмеялись.

     Просидев в кафе еще почти час, две Анны, наконец, распрощались. Вечером Анна Сергеевна еще долго прокручивала в голове моменты их встречи. Вроде бы все прошло нормально, по крайней мере, открыто своей враждебности по отношению к ней дочь Харламова не высказывала. А вот как воспримут ее собственные дети сообщение о том, что в жизни матери появился другой мужчина? Это как раз и пугало Анну. Ведь, если с Нюсей они могут, в принципе, вообще не пересекаться, то от своей семьи никуда не денешься. Нет, конечно, Анна вовсе не собиралась приближать к себе Ивана настолько, чтобы вместе с ним и своими детьми встречаться за одним столом на каком-нибудь празднике… Но о том, что мужчина у нее все-таки имеется, рано или поздно будет известно. Как все будет тогда?

     Как не старалась Анна придумать для себя разные ситуации, даже некоторые фразы почти отрепетировала, что-то типа своих ответов на вопросы сына и дочери, но ничего толкового на ум не шло. В конце концов, она заставила себя не заморачиваться раньше времени, а просто дать самой жизни разрулить ту ситуацию, что когда-нибудь, но все-таки возникнет.

     Харламов, узнав, что его дочь уже встречалась с Анной, только усмехнулся:

– Ну, Нюся, ну дает!

– Шустрая у тебя девочка. Я, если честно, переживала – как мы с ней познакомимся, сможем ли принять друг друга? А без тебя я и вообще не представляла нашей встречи. Но она молодец, не стала откладывать все в долгий ящик.

– Да, Нюся такая! Она всегда была решительная, в детстве даже с мальчишками наравне по улицам бегала и ни в чем им не уступала. – Он явно был рад за дочь, и чисто по-отцовски ею гордился.

                                                                                   * * *

     Все разошлись по своим делам, и они оказались вдвоем в ординаторской. Иван Николаевич пил чай, Анна стояла у окна. Была суббота, на часах – почти полдень, а им сегодня досталось дежурить вместе. Оба молчали. Харламов вкусно хрустел сушками. Анна Сергеевна смотрела, как он ломает их в ладони и  маленькими кусочками отправляет в рот. Вспомнилось вдруг, как однажды Ниночка, закатив блаженно глаза, восхищалась его руками. Они и в самом деле были красивы. Они были сильными и умелыми. А еще они могли быть очень нежными… Анна чуть усмехнулась своим мыслям. Эко  куда тебя понесло! Они уже давно не были вместе, причем это сама Анна стала избегать встреч с Иваном. Ей было хорошо с ним, но она так боялась привыкнуть…

     В дверь заглянула молоденькая медсестра Галя из реанимации.

– Ой, а вы Регину Дмитриевну не видели?

– Нет.

– А то она вроде вас искала… – Девушка смотрела на Харламова.

– Нет, ее здесь не было. – Он хрустнул сушкой.

– Ага. – Галя кивнула и дверь закрылась.

     Анна хмыкнула. Регина время от времени продолжала добиваться Ивана Николаевича, видимо не теряя надежды, что когда-нибудь он все же ответит ей взаимностью. Харламов, прищурившись, глянул на Анну.

     Снова распахнулась дверь, и теперь уже вошла сама Регина.

– Здравствуйте, коллеги! – Она коротко взглянула на Горелову, и направилась прямиком к Ивану Николаевичу. Уселась напротив – прямая спина, большая грудь красиво обтянута белым халатом. А под халатом только нижнее белье – это видно было даже стоявшей у окна Анне, а уж Харламову, сидевшему за столом, и вовсе должно было броситься в глаза. Так и есть – он действительно глянул на Регинины прелести. И даже чуть задержался на них взглядом.

– А я вас искала, Иван Николаевич.

– Я весь внимание. – Он уже допил чай и отодвинул от себя чашку и пакет с сушками.

     Регина глянула на Горелову, явно намекая, что она тут лишняя. Анна усмехнулась уже в открытую, но с места не двинулась – лишь сунула руки в карманы халата. Интересно послушать, что Регина станет плести Харламову.

– Одна моя знакомая хочет сделать себе пластику… – начала было Смирнова, посмотрев на Анну Сергеевну в упор. Та приняла ее вызов – тоже не отвела взгляда. «Ну что, думаешь – добилась своего?» – зеленые кошачьи глаза просто источали ехидство.  «И не надоело тебе?» – спокойно вопрошал взгляд Гореловой. «А ловко я тогда тебя  «развела»?»  – Регина вспомнила, как в начале января, идя по коридору, случайно увидела, что Анна, уже уйдя после дежурства, зачем-то снова возвращается в больницу. Словно черт толкнул Регину в ординаторскую. Так и есть – Харламов сидит за своим столом и разглядывает чьи-то рентгеновские снимки. На ее появление Иван Николаевич никак не отреагировал, просто обернулся и снова уставился на черную пленку. Это еще больше раздраконило Регину. Ах, так! С ней ты, значит, переглядываешься, ласкаешь ее глазами, а на меня ноль внимания? Дальнейшее было делом нескольких секунд – расстегнув халат,  женщина аккуратно вытянула прядь волос из-под колпака, чуть сдвинув его при этом в сторону.  Облизнула губы, оглянулась на Харламова. Не видит. Ну и ладно. Регина вдохнула поглубже. Наверняка Анна уже идет по коридору, вроде ее шаги…  Сделав шаловливую мину, бесовка выскользнула за дверь. Разыгрывая свою нехитрую комедию, Регина умудрилась заметить, как побледнела Горелова, как потемнели ее глаза. И, напакостив, Смирнова предпочла улизнуть. А что – пусть теперь сами разбираются…

     Вспомнив все это, Регина торжествующе улыбнулась, но тут ее прервал звонок Анниного телефона.

– Да. – Анне Сергеевне звонили из приемного отделения. Выслушав сообщение, она серьезно посмотрела на Харламова и Регину.

– Нам привезли двоих с ДТП. Готовимся к операции. – Она пошла из ординаторской, быстро набирая номер медсестры Ниночки.

     Буквально через четверть часа все было готово к операции. Пострадавших было трое – мужчина, женщина и ребенок. Но женщина скончалась на месте еще до приезда «скорой». Мужчина умер по дороге в больницу. Ребенок, мальчик десяти лет, был в тяжелом состоянии.

     Когда Анна увидела его на операционном столе, сердце ее тревожно замерло. Таким маленьким и беззащитным он ей показался, что просто дыхание перехватило, и на глаза навернулись слезы. Харламов, словно почувствовав что-то, тревожно глянул на нее.

– Ты чего?

– Ничего.

– Ты в порядке?

– Нормально. – Она кивнула.

– Соберись.

– Да.

     Оперировали мальчика почти четыре часа. Помимо сильных ушибов и нескольких довольно глубоких порезов у него оказался сложный перелом ноги. Но, к счастью, все прошло гладко, и вот уже ребенка вывезли из операционной.

     Анна мыла руки, когда сзади подошла Ниночка.

– Бедный паренек! Представляете, Анна Сергеевна, мне девчонки  из приемного сказали, что это его родители с ним в машине были.

     Анна подняла голову и посмотрела на Нину в зеркале.

– Да ты что?! Оба – и отец и мать?

– Угу. Ужасно, правда? – Ниночка явно была расстроена и вполне искренне сожалела о случившемся.

– Но кого-нибудь из родственников уже нашли?

– Не знаю.

     Из родственников у мальчика отыскалась бабушка по отцовской линии. Но не надо было быть ясновидящим, чтобы определить, что дама давно и крепко дружит с бутылкой. Даже в больницу она умудрилась явиться со стойким запахом перегара. К внуку, находившемуся пока в реанимации, ее, естественно, не пустили, и она закатила скандал прямо в коридоре.

     Обо всем этом Анна Сергеевна узнала утром в понедельник, когда пришла на работу. Переодевшись, она сразу же прошла в реанимацию. Состояние мальчика было стабильным, и его уже можно было переводить в общую палату. Присев на краешек кровати, Анна вгляделась в его бледное личико. Бог мой, какой он еще маленький! Мальчик спал, дыхание его было ровным. Кто-то тихо вошел в палату. Анна обернулась – Харламов. Иван кивком поздоровался с ней.

– Как он?

– Нормально. Спит.

     Они вышли в коридор.

– Переживаешь?

– Если честно – да. Даже ночью плохо спала.

– А что это вы тут, да еще вдвоем? – послышался голос Регины. Она решительно шагала по коридору в их сторону.