Удивленный тем, что в огонь попала только часть мельницы, Даниель подобрал дощечку и увидел кусочек вырезанного на крышке узора. Он был ему хорошо знаком. Это шкатулка для драгоценностей, которую я в свое время подарил Саре! – понял Даниель и, опустившись на колени, бережно подобрал все, что осталось от шкатулки. Дерево рассыпалось на кусочки, и у него в руках остался только грязный белый конверт. Даниель положил его в карман, а щепки бросил на землю.

Потом он быстро поднялся. Больше здесь нечего делать. Он знал, в каком направлении ушли индейцы, и понимал, что ему остается только одно: ехать следом. Он быстро решил, что хоронить убитых нет времени. Сара важнее.

Даниель вернулся к лошадям, сел на вороного, проехал через стоянку и поскакал по следу индейцев. До двух мертвецов ему не было дела – они заслужили такую участь, но воспоминание о разбитой в щепки шкатулке Сары приводило его в трепет.


Он лежал на животе в высокой траве и наблюдал за деревней сиу. Час назад, обнаружив место, где молодые воины готовились к торжественной встрече группы разведчиков, он оставил лошадей и ползком поднялся на вершину ближайшего холма. Отсюда почти ничего не было видно, но Даниель не мог подобраться ближе, тогда его сразу заметили бы.

Он шел за индейцами три дня. Они явно не догадывались об этом, иначе постарались бы замести следы. Даниелю часто попадались отпечатки ботинок Сары. То, что она жива и здорова, добавляло ему сил и надежды.

Даниель быстро вернулся к лошадям. Выбора не было. Он сел на вороного. Конечно, пегий был послушнее, но вороной подходил для его целей больше. Через несколько минут он снова скакал по следу. Земля была взрыта копытами; должно быть, воины решили въехать в деревню галопом.

Он заставил лошадей идти шагом. Въехать будет легко, но вот выбраться оттуда куда труднее. Внезапно в деревне поднялась суматоха. Это означало, что Даниеля заметили, объявили тревогу и отослали женщин и детей.

Он напомнил себе, что все индейцы, а особенно сиу, уважают смелость.

– Возможно, они будут слагать обо мне легенды и петь песни, – пробормотал Даниель себе под нос. – После того как убьют.

Он понимал, что не поможет Саре, если погибнет, но ничего другого, как попытаться отбить ее, ему не приходило в голову. Если он обратится за помощью к солдатам, сиу уйдут в другое место или просто продадут Сару задолго до его возвращения. А значит, придется действовать в одиночку, а уж там как Бог даст…

На окраине деревни его встретили четыре молодых всадника. Они улюлюкали, управляя лошадьми с помощью коленей, и потрясали оперенными копьями. Воины объехали его дважды.

Даниель одобрительно кивнул и сжал поводья вороного, заставив лошадей идти ровным шагом. Юноши заняли места по бокам и проводили его в деревню. Он подъехал к ожидавшим его трем старейшинам, спешился и поднял руку в знак того, что пришел с миром.

– Меня зовут Спасший Ребенка из Реки, – сказал Даниель на ломаном языке сиу, помогая себе жестами. – Я пришел к вам как друг.

Старейшины долго смотрели на него, не говоря ни слова. Он стоял спокойно, словно пришел навестить соседей, хотя краем глаза видел, что несколько молодых воинов с вожделением смотрят на лошадей и вьюки. Наконец один из старейшин ответил по-английски:

– След Оленя слышал о Спасшем Ребенка из Реки.

Казалось, он не собирается добавить к этому ни слова. Даниель надеялся, что его улыбка выглядит дружелюбной; он знал, что любое проявление нетерпения индейцы сочли бы признаком трусости.

После долгой паузы След Оленя заговорил снова:

– Что привело тебя сюда?

– Я ищу женщину из моего племени, – ответил Даниель по-английски, но при этом по-прежнему используя язык жестов, чтобы содержание беседы не осталось тайной для окружающих. – Из моего племени, – повторил он на языке сиу.

– Она здесь.

Даниель улыбнулся.

– Хорошо. Я благодарю моих друзей за заботу о ней.

– Я слышал рассказ о том, как девочка упала в реку и один человек в синей шинели вытащил ее и вернул жизнь в ее тело. Мы отдадим тебе жизнь этой женщины как плату за ребенка, – важно сказал старейшина.

Тут вперед выступил молодой воин в кавалерийской шинели. Даниель невольно подумал о ее предыдущем владельце. Впрочем, многие сиу носили такие же куртки из оленьей кожи, как та, которая украшала плечи самого Даниеля, а он в свое время снял ее с убитого индейца.

Воин что-то быстро заговорил на своем языке, возмущенно жестикулируя. Старейшина на мгновение задумался, а потом снова обратился к Даниелю:

– Бегущий Лось говорит, что женщина принадлежит ему. Он спас ее от плохих людей для себя.

Даниель, который уже рассчитывал вызволить Сару, понял, что его ждут осложнения. След Оленя сообщил ему эту новость, не добавив от себя ни слова, и он заподозрил, что тот еще не принял окончательного решения. Следовательно, все дальнейшее зависит от самого Даниеля.

– Я согласен с Бегущим Лосем, – сказал он и подал молодому воину соответствующий знак. – Это были плохие люди. Я благодарю его за то, что он забрал у них женщину. – Он сделал паузу и перевел взгляд на старейшину. – Но Сара уже моя женщина, моя жена.

Бегущий Лось гневно повернулся к нему.

– Ты не защищать ее, – заявил он по-английски. – Бегущий Лось защищать ее!

Он сложил руки на груди и вздернул подбородок, явно считая, что выиграл.

Даниель попытался сохранить невозмутимое выражение лица, лихорадочно думая, как быть дальше. Ему было известно, что у сиу старейшина может давать односельчанам советы, но его слово не закон. Видимо, придется иметь дело с молодым воином.

Он уже открыл рот, чтобы выдвинуть очередной аргумент, но в это время в дальнем конце деревни поднялась какая-то суматоха, которая привлекла всеобщее внимание. Даниель невольно шагнул вперед, желая посмотреть в чем дело, но его схватили за руки два крепких воина, стоявших по бокам. Бегущий Лось энергично устремился в самую гущу толпы, в то время как старейшины следили за происходящим всего лишь с легким любопытством.


Когда воины привезли Сару в деревню, она была так измучена, что с трудом воспринимала происходящее. Они ехали целыми днями, ели только на рассвете и закате и спали всего по нескольку часов в сутки. Прежде чем въехать в деревню, индейцы остановились и раскрасили себя и лошадей.

Сара заподозрила, что они хотят напасть на другое племя, и испугалась, что может оказаться в центре битвы. Однако вскоре она поняла, что этот ритуал был предназначен всего лишь для торжественного въезда в собственный поселок, где воинов встречали как героев.

Она заметила, что индеец в синей шинели, который столкнулся с ней первым, предъявляет на нее особые права. Он не спускал с нее глаз и был одним из тех, кто приносил ей еду. Сара не знала, был ли он главным среди молодых воинов, и предположила, что он заботится о ней, потому что немного говорит по-английски. Он называл себя Бегущим Лосем.

Когда они оказались в деревне, Лось привел ее в хижину, покрытую шкурами, и познакомил с двумя женщинами. Те были одеты в длинные рубахи из оленьей кожи и носили косы, как и мужчины. Они показали Саре на груду меха, которая должна была служить ей постелью. В хижине стоял резкий запах дыма и шкур животных, но она слишком устала, чтобы обращать на это внимание, и сказала себе, что и сама в последние дни, вероятно, пахнет не лучше.

Сара не знала, сколько времени проспала. Наконец женщины разбудили ее. Они принесли какую-то кашу и знаками показали ей, чтобы она поела. Сара была очень голодна и с жадностью накинулась на еду.

После отдыха и сытной еды она уже была в состоянии обдумать ситуацию, в которой оказалась. Бык и Герман были мертвы, но что теперь ее ждет?.. А Даниель? Он ведь идет по ее следу! Но теперь столкнется не с двумя похитителями, а с целым племенем!..

Обнаружив, что руки у нее больше не связаны, Сара стала растирать следы от веревок. Она судорожно искала путь к спасению. Может быть, удастся убежать отсюда и встретить Даниеля до того, как он прибудет в лагерь индейцев?

Тут старшая из женщин заговорила с ней, и Сара удивленно подняла глаза. Женщина опустилась на шкуры и протянула ей маленький глиняный горшочек. Пахло от него неприятно, и Сара отпрянула. Женщина засмеялась.

Пока Сара подозрительно рассматривала горшочек, женщина сделала вид, что окунает туда пальцы, а потом потерла им собственное запястье. Поняв, что ей принесли лекарство, Сара посмотрела на нее с благодарностью и намазала царапины.

Она хотела вернуть горшочек, но улыбающаяся женщина вдруг протянула руку к ее шее. Сара испуганно отодвинулась. Та дотронулась пальцем до ссадины на ее шее, и тут Сара вспомнила, как Бык держал ее на привязи, словно собачонку. След от веревки уже почти зажил, но Сара вняла совету женщины и натерла заодно и шею.

– Спасибо, – сказала она, возвращая горшочек.

– Спасибо, – с запинкой повторила та, и обе хихикнули.

Потом, вместо того чтобы принять горшочек, женщина притронулась двумя пальцами к собственному носу и щекам, показывая, что Сара должна смазать обожженное солнцем лицо. Но Сара наморщила нос, покачала головой и вложила горшочек в руки женщины.

В этот момент внимание младшей из индианок привлек раздавшийся вдалеке крик. Она откинула полог, прикрывавший дверной проем, и вышла наружу. Вскоре она вернулась и что-то возбужденно сказала подруге. Обе молча уставились на Сару и прислушались. Спустя минуту младшая снова собралась выйти наружу, но старшая схватила ее за руку.

В лагере стало неестественно тихо. Затем прозвучали крики молодых воинов, напоминающие те, которыми приветствовали их прибытие, и снова настала тишина. Сара пыталась понять, что могло случиться. Если бы на них напало другое племя, едва ли они стали бы прятаться в вигвамах. Если же вернулись другие воины, то почему женщины не идут их встречать?

И тут Сару осенило. Приехал Даниель! Не успели женщины спохватиться, как она вскочила и выбежала из хижины. Увидев на другом конце деревни группу мужчин, она устремилась к ним. Позади нее послышались крики, и со всех сторон высыпали индейцы. Сара бежала по деревне, уворачиваясь от тех, кто пытался ее схватить. Наконец она увидела Даниеля, которого охраняли два воина.

– Даниель! – вырвалось из ее охрипшего горла.

Она бросилась к нему, но угодила прямо в объятия Бегущего Лося. Он схватил ее за талию и одной рукой оторвал от земли. Сара решила, что ее хотят отвести обратно в хижину, и начала отчаянно лягаться, пытаясь вырваться. Но Лось развернул ее, прижал спиной к своей груди, взял за руки и развел их в стороны. Она тряхнула головой, отбрасывая упавшие на лицо волосы, и увидела, что стоит всего в нескольких метрах от Даниеля.

Сара тут же перестала вырываться и посмотрела в лицо любимого, которого уже не надеялась увидеть.

– Даниель, – прошептала она.

Его тоже держали за руки два воина устрашающего вида, но он сохранял спокойствие. Их взгляды встретились, и Сара поняла, что ему отчаянно хочется обнять ее. Он медленно кивнул, стараясь подбодрить ее.

– Это моя женщина! – выкрикнул Бегущий Лось.

Сара немедленно возобновила попытки вырваться и начала колотить затылком в его твердую грудь.

– Спокойнее, Сара! – тихо предостерег ее Даниель, но она не слышала его.

– Я не твоя женщина! – сквозь стиснутые зубы прошипела она.

– Спокойнее, Сара!

На этот раз она услышала его слова и тут же обмякла, опустив голову.

Старейшина махнул рукой, и воины, державшие Даниеля, отошли в сторону. Однако Бегущий Лось не ослабил своей хватки. Сара не сводила глаз с Даниеля. Она была рада, что индейцы ему доверяют, но все еще опасалась за его жизнь.

– Степной Пожар думает, что она женщина Спасшего Ребенка из Реки, – промолвил След Оленя.

– Нет! – воскликнул Бегущий Лось и возбужденно заговорил на своем языке.

Старейшина кивнул и повернулся к Даниелю.

– Бегущий Лось говорит, что теперь она принадлежит ему. Он не хочет возвращать ее. Ты свободен и можешь уйти.

Даниель улыбнулся сопернику, намеренно не встречаясь с Сарой глазами, и заговорил медленно, тщательно подбирая слова:

– Я могу понять требование Бегущего Лося. Он прав, я не защитил ее. Но я знаю, что ни один сиу не возьмет женщину, которая принадлежит другому воину-сиу. Я не сиу по крови, но некоторые из вашего племени называли меня братом. Пусть Бегущий Лось вспомнит, что Степной Пожар оставила меня не по своей воле.

Сара видела лукавую искру, вспыхнувшую в глазах Даниеля, когда тот произнес имя, данное ей Бегущим Лосем. Ее охватил гнев; в их положении нет ничего смешного! Судя по тому, с какой силой Лось держал ее руки, слова белого не произвели на него ни малейшего впечатления.