Anne Dar - Обреченные пылать

Блондинка положила на моё левое плечо свою крепкую руку, и я проделала то же самое с её правым плечом. Роканера была не только выше, но и крупнее меня, и в её руках, привыкших к шесту, чувствовалась неподдельная сила.

Уже спустя час мы сидели на кухне и распивали пиво, пока Элайджа, в компании со своим отцом, играл в приставку в гостиной.

– Я сказала ей, что проиграть бой ещё не значит проиграть войну, и что главная роль в школьном театре ничего не стоит в сравнении с той ролью, которую она играет в жизни, но, кажется, Ирма не из тех, кто способен согласиться с подобными мыслями прежде, чем выцарапает сопернице глаза.

– А в чём смысл? – отодвинув опустевшую банку пива в сторону, Роканера выпустила струйку дыма, источником которой была длинная женская сигарета с ментолом. Минутой ранее я потушила такую же сигарету уже после первых трёх затяжек, явно чувствуя, что она мне “не заходит”. Либо я вдруг разучилась курить, либо ментол не для меня. Скорее всего второй вариант. – Он нанял тебя для того, чтобы ты присматривала за девчонкой? Но в чём смысл? Она проблемная?

– Кристофер говорил, что она буквально выжила из дома всех моих предшественниц, но…

– Но? – заметив мою паузу, вздёрнула брови Роканера.

– Но что-то здесь не так… Она не похожа на трудного подростка. Высокомерие умеренное, самоуверенность в тонусе, но не более того.

Блондинка гулко затянулась, глядя куда-то вдаль перед собой.

– Думаешь, от тебя что-то скрывают? – наконец поинтересовалась она.

– Едва ли… – неуверенно отозвалась я. – Зачем им это? Тем более Кристофер рассказал бы мне, если бы в моей работе было двойное дно, какая-то тайна…

– Думаю, рассказал бы, если бы знал. Но ведь он тебе не говорит в чём подвох. Просто ходить по пятам за девчонкой ради того, чтобы убеждаться в том, что она отрабатывает занятия, за которые её брат отваливает целые состояния. Но зачем ему отваливать целые состояния, если Ирма не заинтересована в этих занятиях?.. Зачем им ты?..

Мы встретились уставшими взглядами, словно только что прожили очередную сложную жизнь. Никто из нас не мог ответить на вопрос, прозвучавший в пределах стен маленькой кухоньки. Роканера ещё раз затянулась.

– Терпеть не могу секреты, – выпустив очередную струйку дыма, глухо проговорила она. – Мне сейчас двадцать шесть – я родила Элайджу в шестнадцать, ты ведь в курсе?

Я кивнула головой. Я была в курсе того, сколько Роканере лет. Когда-то, кажется, будто в прошлой жизни, она училась в параллельном классе с Джереми. Если бы он не попал в ту аварию или хотя бы выжил в ней, ему сейчас бы тоже было двадцать шесть.

– Залететь в шестнадцать – то ещё счастье, особенно с такой матерью, как у меня. Она сейчас трясётся над животом Хлои только потому, что рассчитывает на пособие, которое выплатят матери-одиночке после рождения этого ребёнка. Раньше она такой подкованной в подобных вопросах не была. Когда она узнала о моей беременности, она сразу же потащила меня делать аборт, но было уже поздно – я заранее предвидела реакцию матери, поэтому скрыла свою беременность от нее. Представляешь, мне удавалось скрывать пузо вплоть до пятого месяца. Слишком поздно, чтобы делать аборт… Оливеру было восемнадцать, когда он узнал, что станет отцом. Мы не любили друг друга и вообще переспали тогда ради интереса, который и закончился зачатием Элайджи. В конце пятого месяца, сразу после выпускного, я переехала жить к матери Оливера. Она с восьми лет растила сына в одиночку и явно не боялась раннего рождения внука так, как боялась этого моя мать, не желающая тратить деньги на распашонки и пелёнки. Оливер, как и мечтал, поступил в Манчестерский университет и уехал, а я, в ожидании родов, осталась жить с его матерью. Мы с Оливером никогда не были заинтересованы друг в друге как в партнёрах, поэтому наличие ребёнка всего лишь сделало из нас лучших друзей, так что я даже не переживала о том, что мой лучший друг может найти себе подружку в университете. Мне и самой хотелось каких-то отношений, насколько это было возможно в шестнадцатилетнем возрасте… В общем, пока Оливер получал высшее образование, я родила Элайджу и, оставив его матери Оливера, отправилась в Лондон, где, в ожидании восемнадцатилетия, подрабатывала продавщицей в цветочном магазине, после чего и стала востребованной стриптизершей. Когда мать Оливера умерла, Элайдже было всего пять лет и мне пришлось съехать с комнаты, которую я снимала напополам с подругой по работе, и снять квартиру. Это было намного дороже, но к тому времени я уже успела заработать достаточно, чтобы обеспечивать расходы сразу двух людей. Оливер тогда как раз получил свой диплом бакалавра и обустроился в Лондоне, так что он помог мне с некоторыми вопросами. Вскоре выяснилось, что Элайджа раз в десять самостоятельнее меня. Вот скажи мне, какой пацан в десять лет не моргнув глазом может оплатить коммунальные счета или вести бухгалтерский учёт материнского бюджета? Я не помню, когда в последний раз самостоятельно заполняла холодильник продуктами или чинила сливной бачок унитаза. Да-а-а… С Элайджей мне повезло… – Роканера вновь выпустила тонкий поток дыма из лёгких. – Кажется, в мальчишке уместилась вся та настоящая, взрослая ответственность, которой мы с Оливером напрочь обделены с самого нашего рождения. Мы по прежнему лучшие друзья, он уже два года как встречается с весьма милой девушкой, регулярно платит мне алименты и пытается видеться с Элайджей минимум один раз в неделю. Эти два оболтуса невероятно похожи друг на друга. Я говорю о внешности, – Роканера вновь затянулась. – Мы с Оливером переспали всего один раз и это сделало нас закадычными друзьями, меня же с женщиной, которая подарила мне жизнь, не связывает даже дружба. Я откровенно не понимаю Элизабет. Сколько себя помню, она меняла одного мужчину на другого, не в силах определиться хотя бы с одним. Я не понимаю её, как женщину, и осуждаю за отсутствие принципов. Даже я, работая стриптизёршей, не растеряла их, а у неё, судя по всему, никаких принципов никогда даже и не было. До сих пор помню, как один из её ухажёров избил меня за то, что я случайно зацепила локтем его телефон, впоследствии упавший на пол и давший трещину на экране. Я потом месяц ходила с разбитой губой, на что Элизабет было откровенно наплевать – главное, чтобы её байкер приносил деньги в дом. Кроме денег больше ничего в её жизни не имеет важности. М-м-мда-а-а… Ей всегда было наплевать на всё, что не касалось купюр. Единственное, за что я ей благодарна, так это за то, что в первый раз она залетела от красавчика с хорошим генофондом, благодаря чему мне досталась недурная внешность, что очень помогло мне в моей профессии. Хлое так не повезло – ни внешности, ни мозгов. Собственно, откуда? Я знала её отца. Тот ещё козёл. Бросил Элизабет сразу после того, как узнал о её беременности. Мой отец хотя бы попытался вынести её капризы, пока его не свалил сердечный приступ, произошедший из-за очередной их ссоры. Он был старше неё на двадцать лет… Думаю, я до сих пор не простила её за то, что она свела отца в могилу. Если бы он был жив, думаю, у меня была бы совершенно другая жизнь… Он не дал бы меня в обиду. Но он не жив, поэтому я там, куда сама смогла себя дотащить. И, знаешь что? Я горжусь тем, чего я смогла достичь. Мне двадцать шесть и я открываю собственный стриптиз-клуб. Мало кто может похвастаться подобным.

И вправду, подобным мало кто мог похвастаться. А Роканера могла. И я уважала её за это. За то, что она знала себе цену.

– То есть ты считаешь, что мне стоит расслабиться? – остановившись напротив загона и удерживая Дариану, посмотрела на меня Ирма. – Серьёзно? Я думала, что ты посоветуешь что-нибудь более крутое. Например, проколоть шины её противного кабриолета или разрисовать неприлично правдивыми словами её школьный шкафчик.

– Пожалуй, придумать что-то абсурднее твоих вариантов, мне будет сложно. Только представь свою школьную жизнь после того, как выяснится, что это сделала именно ты.

– Не выяснится.

– Выяснится, Ирма. Обязательно выяснится. Как и с той “модельной” историей, связанной с моими фотографиями в твоём инстаграме. Только не говори, что тебя ничему жизнь не учит.

– То есть мне нужно сидеть сложа руки? – с неприкрытым раздражением сжала уздечку в своих руках девчонка.

– До премьеры остались считанные недели. Если Хизер настолько пустоголовая, насколько ты мне её описала, тогда тебе не о чем волноваться – она не успеет либо вжиться в роль, либо выучить текст.

Ирма уставилась на меня широко распахнутыми глазами, словно только что получила от меня в подарок невидимый и огромный свёрток надежды.

– А ведь ты права. Она и вправду серьёзно рискует не справиться с этой ролью.

От подростковых проблем меня спас инструктор Ирмы, потребовавший её выхода в загон.

Следующие полчаса я, опираясь на ограждающие жерди, простояла в полном одиночестве, наблюдая за ездой Ирмы и размышляя о моём состоявшемся накануне разговоре с Роканерой. Меня не могли нанять только для того, чтобы я следила за тем, как Ирма занимается верховой ездой, французским и лепкой. Было очевидно, что от меня что-то скрывают. Правда, подумать об этом подольше мне вновь не удалось. Из глубин моих мыслей меня выдернул Дункан, шаги которого я услышала прежде, чем он остановился справа от меня.

– Как провела выходные? – облокотившись о жердь, поинтересовался парень. Он по прежнему был красивым и по прежнему пытался наладить со мной контакт. Кажется, мне это уже надоедало – нужно просто согласиться на всё, что он мне сейчас предложит. Пусть это будет хоть прокат подержанных роликов за пять долларов в час – мне всё равно. Мне просто нужно переключиться на что-то, что сможет хотя бы на пару часов отвлечь меня от моей жизни.

– Неплохо, – поджав губы, отозвалась я, сымитировав улыбку. – А у тебя как прошли выходные?

– Провозился с племянниками.

– У тебя есть племянники?

– Два парня десяти и восьми лет от старшей сестры. А у тебя?

– Что у меня? – вцепилась растерянным взглядом в собеседника я.

– У тебя есть племянники? Или, может быть, дети? – широко ухмыльнулся Дункан, оголив свои белоснежные зубы.

– Оу, нет, – отвела взгляд от мускулистых рук собеседника я, предпочтя ответить на последний из двух его вопросов. Дурацкая тема. Я не хотела обсуждать с ним своих родственников. Тем более племянников.

– Так ты не ездишь на лошадях? – словно уловив моё желание сменить тему, Дункан попытался вновь перехватить мой взгляд.

– Предпочитаю передвигаться на автомобиле.

– Вот как… Я обожаю быструю езду… Как ты относишься к картингу?

Картинг?! Серьёзно?! Из всех возможных вариантов этот парень всегда выбирает неправильный! Сначала фильм в одно и то же время с Кристофером, а теперь ещё и это…

– Мой друг открыл недалеко от Лондона отличный картинг, благодаря чему я могу зависать там бесплатно едва ли не все выходные. Как насчёт субботы?

– Да, конечно, я не против, – произнесла совершенно противоположные своим мыслям слова я, сама не в силах объяснить себе, с чем именно связано столь резкое противоречие.

– Отлично… – довольно поджал губы Дункан. – Я листал журнал расписаний и заметил, что Ирма на этой неделе решила всерьёз обкатать свою лошадь.

– Да, мы придём сюда в среду и пятницу.

– Буду с нетерпением ждать среды, – многозначительно улыбнулся испанец, отчего ямочки на его щеках вдруг стали невероятно глубокими. – А сейчас мне нужно исполнять роль инструктора пятилетней девочки, так что мне пора… Надеюсь, в следующий раз у нас удастся нормально пообщаться.

“Да брось, – промелькнуло у меня в голове в момент, когда он соскользнул своим колким взглядом с моего лица на мои бёдра. – Едва ли кого-то из нас действительно интересует общение”. Произнеся эти слова мысленно, я словно призналась самой себе в том, что Дункан Наварро не интересует меня как мужчина, с которым через пару-тройку месяцев или лет я могла бы захотеть съехаться. Тогда зачем мне всё это? Я еще пока не определилась, но что-то мне подсказывало, что ответ лежит где-то на поверхности.

“Это называется отношениями без обязательств. Он тебе ничего не должен и, что самое главное и приятное, ты ему тоже ничего не должна”, – как-то раз сказала мне Нат, всё ещё надеющаяся наладить мою личную жизнь прежде, чем я решу закончить её в монастыре. В словах огневолосой было что-то заманчивое, что меня напрягало в той же степени, как и подбадривало, но сейчас, упираясь взглядом в спину Дункана, что-то внутри моего подсознания подсказывало мне, что я не готова к подобному роду отношений. Я ведь и вправду никогда не практиковала секс без обязательств, и что-то в эту самую секунду мне подсказывало, что мне не стоит это начинать, что это что-то вроде наркотика, с которого мне потом будет очень сложно соскочить…