И всё же я упрямо смотрела в широкую спину удаляющегося от меня мужчины.


– Ну расскажи мне, пожалуйста, мне так интересно, – едва ли не умоляла меня Ирма, уже подходя к лестнице, ведущей наверх в её комнату.

– Это не твоё дело, – в очередной раз отрезала я.

– Не будь такой букой. Я слышала, как Дункан разговаривал по телефону.

– Я не знаю, что ты там слышала…

– Он бронировал картинг со словами о том, что ведёт красивую девушку на свидание.

– Кто ведёт красивую девушку на свидание? – раздался голос Дариана буквально в паре шагов за моей спиной и, обернувшись, я увидела его, держащего в руках раскрытую папку с бумагами. Судя по всему, он только что вышел из своего кабинета.

– Помнишь Дункана Наварро? – буквально подпрыгнула на лестничной ступеньке Ирма. – Красавчик из “Мустанга”. Он работает там инструктором.

– Нет, – Дариан напряг лоб в явной попытке вспомнить человека, на которого никогда прежде не обращал внимания. – Блондин?

– Брюне-е-ет, – разочарованно выпустила воздух из щёк Ирма. – Не важно. В общем, этот красавчик время зря не терял…

– Ирма, прекрати говорить глупости, – скрестила руки на груди я, начиная злиться на то, что в мою личную жизнь так бесцеремонно суют свой любопытный нос.

– Это он ведёт на свидание красивую девушку? – захлопнул папку с бумагами Дариан. – И почему ты так радуешься за него?

– Потому что он позвал на свидание Ташу, – вытянув руку в сторону, Ирма ткнула в меня указательным пальцем словно лазерной указкой.

После громогласного сообщения Ирмы мы все так и замерли в тупом треугольнике. В воздухе повисла пятисекундная тишина. Для каждого эта тишина чувствовалась по-своему: я хотела на месте прикончить девчонку своим безразлично-холодным взглядом, Ирма, по-видимому, была довольна круто проведённым ею расследованием и последовавшим за ним разоблачением, а Дариан, на сколько я могу догадываться, пытался понять, способна ли я вообще ходить на свидания.

– Ты ведь пойдёшь, да? – наконец прервала тишину Ирма. – Он ведь на картинг тебя позвал? Он называл твоё имя – Таша Палмер. На какой картинг вы пойдёте?

– Я поднимусь к тебе в комнату через два часа, – посмотрев на свои наручные часы, произнесла я наигранно безразличным тоном, хотя на самом деле буквально пылала от злости, что, впрочем, эти двое могли бы заметить, если бы хорошенько присмотрелись к выражению моего лица.

Произнеся эти слова, я прошествовала мимо Риорданов и спустилась по лестнице вниз на подвальный этаж, откуда уже доносились запахи предстоящего ужина. С этой недели, в связи с возвращением хозяина дома, проверка домашнего задания Ирмы должна была начинаться только после ужина, что для меня означало лишь одно – мне придётся задерживаться в этом месте на час дольше.


– Значит, ты идёшь на свидание с Дунканом? – посмотрела на меня исподлобья Натаниэль. Мы сидели на кухне и доедали приготовленную Нат запеканку, и я старалась не замечать её многозначительных взглядов, когда рассказывала ей о брюнете из конного клуба “Мустанг”. – Тем самым Дунканом, который испанец?

– Это не свидание. Мы просто сходим на картинг.

– Ты ненавидишь всё, что связано со скоростью. Но всё равно идёшь… Это как-то связано с моими словами о том, что тебе не повредили бы отношения?

– Только отношений мне сейчас и не хватало для полного букета моих несчастий.

– То есть, ты хочешь мимолётный…

– Ничего такого я не хочу, – едва уловимо повысив тон, отставила в сторону опустевшую тарелку я.

– Я бы не так это назвала. Ты скорее не знаешь, чего хочешь, нежели совсем ничего не хочешь. И первый вариант лучше, чем второй. Во всяком случае, при первом варианте ты чувствуешь себя… Чувствуешь себя… Ну не знаю…

– Живой? – всё тем же тоном уточнила я.

– Да, – спустя мгновение, заглянув мне в глаза, отозвалась Нат. Около полуминуты мы ещё помолчали, после чего Нат решила продолжить, делая вид, словно просто беззаботно уминает свою порцию запеканки. – Ты сегодня ночью стонала.

– Разбудила? Прости.

– Да брось, я уже привыкла… – вновь пятисекундное молчание. – Ты уверена, что не хочешь обратиться к психотерапевту?

– Ты прекрасно знаешь, что у меня нет денег на подобные глупости, и именно потому, что я считаю эту идею глупостью, я до сих пор её и не осуществила.

– Что ж, может быть стоило? Может быть это помогло бы тебе избавиться от половины того, что не даёт тебе спать по ночам?

Нат уже затрагивала пару раз тему психологов и психотерапевтов, отчего сейчас нам не было так неловко, как при первом подобном нашем разговоре, и всё же это меня напрягало. Вообще последнее десятилетие я живу будто под постоянным напряжением. Двести двадцать вольт коротят мою душу так, словно она способна это выдержать. Вот только я не уверена – сможет ли?..

Глава 26.


Утром я узнала от излучающей радость Хлои, что вчера вечером отец забирал Мишу из полицейского участка – она напилась и заснула в центре города на газоне. Отцу, не без помощи шерифа Идена, удалось забрать её без лишнего шума, и ей не влепили административного взыскания, и всё же она была на грани. Ещё пару подобных выходок, или даже одна-единственная, и ей едва ли удастся избежать наказания.

Оставив Хлою на кухне объедать всегда наполовину пустой холодильник, я отправилась в сторону гаража, который служил жилищем для моей сестры. С тех пор как мы поняли, что Миша не может остановиться, вход в дом для неё был закрыт – она выносила из него всё от денег, которые способна была найти обшарив все возможные углы с заначками, до настольных часов и пультов от телевизоров. Она уносила всё, что только могла унести, для того, чтобы обменять вещи на алкоголь, травку или клей. Отцу просто пришлось выселить Мишу в гараж, опустевший после автокатастрофы, в которой погибла половина нашей семьи. Так нас стало ещё меньше…

– Оу-у-у! Се-е-естра-а-а, – протянула затуманенным голосом Миша, когда я переступила порог её обители. В гараже не было ничего кроме продавленного дивана, покосившегося квадратного стола и старого платяного шкафа, открыв правую дверцу которого можно было увидеть внизу на стене выцарапанные детьми имена. Мы с ней вместе выцарапали их, когда нам было по восемь. – Нужно стучаться перед тем, как входишь, или мама тебя такому не учила? – по-видимому сочтя свои слова остроумными, Миша ухмыльнулась, зажав зубами самокрутку, которая пыхтела дурманом, словно паровоз заправленный углём. Миша, как и всегда, была обкурена, но это не мешало ей говорить со мной с неприкрытым вызовом.

– Ты под кайфом, – остановившись в паре шагов от сестры, констатировала я.

– Будешь? – вытащив самокрутку изо рта, протянула мне сигарету Миша. В ответ я не пошевелила ни единым своим мускулом. – Бре-езгуешь, – засовывая сигарету обратно в рот, брезгливо поморщилась сестра, буквально выплюнув из себя это противное слово. – Ну, что тебе нужно?

– У тебя ничего нет.

– Да-а-а… У меня ничего нет. Но всё равно вам всем от меня что-то да нужно. Все вы хотите мне что-нибудь дать, предложить… Например нормальную жизнь, – Миша как-то странно хихикнула, словно дикая ночная птица, пугающая отдыхающих в парке. – Как будто вы способны дать её мне, эту нормальную жизнь… Таша, ведь ты в курсе того, что невозможно ничего дать человеку, перед этим ничего не отобрав у другого человека. Или, быть может, ты хочешь поменяться со мной жизнью? А что, твоё тело не такое поношенное, как моё, да и лицо у нас общее. Я бы согласилась и даже отобрала бы у тебя против воли копию своего тела, если бы у меня только была такая возможность, – Миша внезапно поперхнулась, закашлявшись горьким дымом. Её язык буквально заплетался, отчего она едва складывала буквы в слова, а слова в предложения. Казалось, будто она просто пытается сложить пазл, а не срывает со своего языка тяжеловесные мысли, ворочащиеся в её воспалённом мозгу. – Помнишь того парня, ботаника из параллельного класса, у которого перед выпускным вечером коленки дрожали при виде тебя? Он мечтал с тобой переспать… Так сильно мечтал, что на прошлой неделе не побрезговал мной. Знаешь, это даже приятно – осознавать, что есть кто-то ещё более жалкий, чем я. Ему было наплевать на то, что я плохо пахну, и что я не ты… Он просто хотел это тело, – Миша обвела дрожащей рукой своё костлявое туловище. – А я хотела показать ему, насколько он жалкий… Знаешь, каждый из нас в итоге получил то, что хотел, – она вновь улыбнулась кривой усмешкой, на сей раз оголив свои пожелтевшие зубы. Я же продолжала стоять над ней, сложив руки в карманы брюк и застыв, словно неодушевлённая глыба льда.

Миша пользовалась копией моего тела и носила моё лицо. Она была моей близняшкой. Она была мной. Той мной, которая не смогла выдержать того груза, под которым я ежедневно гнусь в три погибели. Она была зеркалом того будущего, которое меня ожидало в случае, если я вдруг опущу свои дрожащие руки. Миша была моим наказанием, моим предсказанием и моей копией. Смотря на неё, я чувствовала себя запертой в ужасном зеркальном лабиринте, из которого нет выхода. Мои глаза смотрели на меня из-под опухших век сестры. Моё лицо покоилось под глубоко впавшими скулами и тенями, залегшими на лице моей сестры. Моя походка угадывалась в пьяном шаге той, которая всё ещё была мной. Миша была явным отражением моей души – искалеченной, изнеможённой, кровоточащей. Я видела все её изъяны, знала происхождение каждого кровоподтека на ней и внутри неё. Миша – это моя душа, однажды решившая жить отдельно от моего тела и вырвавшаяся из моей грудной клетки с диким криком. Она гноится, болит, надрывается и делает всё, чтобы избавиться от этой нестерпимой муки. Она самоуничтожается. Моя душа не хочет существовать даже вне меня, но хочет, чтобы я видела, что с ней происходит… Что происходит со мной.

Я вышла из гаража так и не сказав ей больше ни слова. Моя душа слишком сильно болела, чтобы желать её касаться.


На пороге поместья Риорданов я очутилась ровно в два часа, в последнее время отличаясь особой пунктуальностью. По утрам я неплохо высыпалась, после чего умудрялась вовремя позавтракать и рано пообедать перед тем, как сюда приехать, так что видимых причин опаздывать на работу или жаловаться на неё у меня не было. И всё же я не хотела сюда приезжать, и желала бы опоздать или уходить отсюда пораньше. Вот только я не до конца понимала, с чем именно подобное желание к бегству у меня было связано. Скорее всего, находясь в этом доме, я чувствовала себя не в своей тарелке – другого объяснения я найти пока ещё не смогла.

Я уже ступала на крыльцо особняка, когда дверь поместья внезапно распахнулась и навстречу мне вышел Дариан. До сих пор я видела его только в джинсах и футболках, отчего немного удивилась, увидев его в тёмно-синем деловом костюме.

– Уезжаю на очередную сделку, – первым начал диалог Риордан, даже прежде, чем мы успели встретиться взглядами.

– Неплохой костюм, – решила непринуждённо потешить и без того наверняка раздутое самолюбие парня я, но он, к моему удивлению, не засветился от счастья. Может быть он всё-таки не такой уж и потерянный в своём богатстве ловелас.

– Спасибо, – только и выдавил он, после чего я сделала два шага вверх по ступенькам – чтобы сравняться с Риорданом ростом, мне необходимо было встать минимум на одну ступеньку выше него. – Напомни, что у Ирмы запланировано на сегодня? – вдруг неожиданно поинтересовался он, встретившись со мной взглядом.

– Большой теннис, – пожала плечами я.

– А на завтра?

– Верховая езда.

– Вот как… Хочу, чтобы ты позвонила её инструктору, миссис…

– Эванс, – помогла вспомнить Дариану фамилию инструктора я.

– Именно. Миссис Эванс. Позвони ей и отмени занятие на завтра. Мы идём на футбол.

– Без проблем.

– Отлично. Хорошего дня, – уже уйдя с головой в свой мобильный телефон и направляясь в сторону гаража, звучно произнёс он, тем самым завершив наш диалог.

– Хорошего дня, – немногим тише отозвалась я, всё же постаравшись, чтобы Риордан меня расслышал. Лишь спустя секунду я осознала, что смотрю на его удаляющуюся широкую спину оценивающим взглядом. В моей голове не было ни единой мысли – просто взгляд брошенный на уходящего вдаль человека. Кажется, я просто словила волну белого шума* (*Стационарный шум, спектральные составляющие которого равномерно распределены по всему диапазону задействованных частот).

Как только я соскользнула взглядом со спины Риордана, мою голову неожиданно резко заполнили мысли о Дункане, хотя прежде я о нём вообще не вспоминала, за исключением того момента, когда разговаривала о нём с Нат. Дариан ведёт Ирму на футбол, отчего она, насколько я могу судить, будет в восторге. Мы же с Дунканом из-за этого не встретимся завтра в конном клубе, как планировали это раньше… Стоило ли мне предупредить его о том, что я не появлюсь в “Мустанге” в назначенный день? Ответ пришёл буквально в следующую секунду после всплывшего в моём подсознании вопроса, и им было короткое слово “нет”.