Anne Dar - Обреченные стать пеплом

Пени забеременела практически одновременно со мной – я немногим позже. Если бы у меня не случился выкидыш, мой ребёнок мог бы появится на свет на пару недель позже сына Пени и Руперта…

Я оборвала себя на полумысли, чтобы не начать подсчитывать точный срок рождения ребёнка, которого у меня уже никогда не будет.

– Жасмин и Мия уехали вчера утром, – вдруг произнёс отец, прервав затянувшуюся тишину даже не осознавая, как сильно он мне в этот момент помогает. – У старшего брата Брэма большие связи, так что ни у него, ни у Миши не возникло проблем с тем, чтобы доказать суду своё право опеки над девочками.

– Знаю, мне Амелия говорила… Как она?

– Расстроена, но не подаёт вида. Говорит, что в девяносто четыре года ей остаётся надеяться лишь на то, что она ещё успеет подержать на своих руках праправнуков от Хьюи и тебя.

– Боюсь, от меня она может и не дождаться, – поджала губы я.

– Понимаю. Ваш с Робином брак ещё слишком молодой, чтобы решаться на заведение детей.

“Слышал бы твои слова Робин!” – бегущей строкой промелькнуло у меня в голове, но я, естественно, промолчала.

И всё же жаль, что этой ночью Робина не оказалось дома и он не сопроводил меня сюда. Возможно, увидев каково это – становиться родителем – он бы немного подрастерял самоуверенности в данном вопросе.

– Руперт присутствовал на родах? – решила перевести тему от себя на счастливых родителей я.

– Ты ведь его знаешь. Он на всех родах Пени присутствовал. Когда родилась Рэйчел, он вышел из родильного зала с трясущимися руками, но когда рождался Барни, он ведь чуть самостоятельно роды не принимал, помнишь?

Да, в этом был весь Руперт. Громадный бык с душой нежного котёнка. Странное сочетание брутальности и тонкости.

Услышав уверенные шаги, эхом разлетающиеся по коридору, я обернулась и увидела приближающегося к нам Руперта, голову которого покрывала синяя целлофановая шапочка, смутно напоминающая бахилы.

– Видели?! – до нас ему оставалось ещё шагов двадцать, но он не мог сдержаться и заговорил прежде, чем смог бы вступить с нами в контакт при меньшем расстоянии. – Мой малыш!.. Как тебе, Таша?! Твоя сестра просто невероятна! Пени просто умница! Она родила такого красавца! Теперь у тебя появился ещё один мегакрутой племянник! – Руперт со всей силы схватил меня за шею сзади и притянул к себе, чтобы потрепать меня по голове, что и он, и я допускали лишь в моменты эйфории, подобные этому. – Хотите подержать малыша?! – наконец выпустив меня из своей стальной хватки, смеясь спросил счастливый папаша.

– А можно? – настороженно поинтересовался отец прежде, чем я успела сообразить, о чём именно нас спрашивал Руперт.

– Конечно можно!

С этими словами Руперт свободно открыл белоснежную дверь и вошёл в комнату, в которой за стеклянной стеной лежал один-единственный младенец среди одиноко пустующих и ожидающих других младенцев прозрачных кроваток.

– То есть палата младенцев открыта? – сразу же удивилась я. – Заходи, бери и уноси?

– Палата младенцев? – усмехнулся Руперт, после чего его громадные ручищи с ювелирной ловкостью гениального скульптора вытащили из колыбели свёрток с ребёнком. – Здесь нет такого понятия, как “палата младенцев”, Таша. У тебя пятеро племянников, пора бы уже и знать, – вновь усмехнулся он, на сей раз посмотрев на меня своими огромными тёмно-синими глазами.

– А где Стелла? – вдруг поинтересовался у него отец, чем отвлёк его от моего вопроса.

– Она всё ещё с Пени. Подготавливает её ко сну… Нет, вы только посмотрите какой он сильный! Сжимает мой палец точь-в-точь как его папаша штангу…

– А какой он красивый, – усмехнулся отец.

– Ну, это у него уже в маму…

– Вы уже придумали, как его назовёте? – аккуратно взглянула на ребёнка я.

– Конечно, – уверенно заявил Руперт, бережно встряхнув ребёнка, который уже явно едва сдерживался от плача. – Если бы родилась девочка, мы бы назвали её Катарина Изабелла МакГрат. Мы с Пени решили, что первое имя дадим ребёнку по своим предпочтениям, а второе в честь дорогого человека.

Они назвали бы дочь в честь Изабеллы… Я сглотнула ком, внезапно подступивший к моему горлу.

– Вот как, – прокашлялась я. – Итак, у вас родился мальчик, и как же вы решили его назвать?

– Нам с Пени всегда нравилось имя Мартин, поэтому перед вами Мартин Джереми МакГрат.

– Вау… – я пыталась подобрать слова и одновременно не поперхнуться от щемящего чувства в грудной клетке. Пени назвала сына в честь нашего брата. Я бы так не смогла. Просто не вынесла бы ежедневно называть своего ребёнка именем, которое для меня значит гораздо больше, чем он может себе представить. А Пени смогла.

Руперт прав – моя сестра просто невероятна.

– Хочешь подержать? – вдруг обратился ко мне Руперт.

– Что?.. Я?.. Не.. – прежде, чем я успела отстраниться на достаточное от него расстояние, Руперт буквально всунул мне в руки свёрток с активно шевелящимся розовым младенцем.

– Правда он сильный? – сразу же поинтересовался отец малыша.

– Красавчик, – растерянно произнесла я, бегающим взглядом посмотрев на близстоящего дедушку ребёнка, который смотрел только на своего внука, совершенно не обращая внимания на мою панику. – Кажется он слишком сильно ёрзает…

– Ой, да не переживай, – усмехнулся в ответ Руперт, упершись руками в бока, – все дети ёрзают.

– Да, но он… Слишком сильно… – Мартин начал кряхтеть, предупреждая нас о том, что он уже готов расплакаться, отчего я вдруг начала подниматься на цыпочки и зачем-то имитировать лёгкие подпрыгивания. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы в палату не вошла мама.

– Кто здесь такой краси-и-ивый, – умиляясь протянула она и, взглянув на меня, сразу же всё поняла.

Прежде, чем она предложила забрать у меня ребёнка, я уже протянула его ей.

Все дальше продолжили умиляться малышом, а я вдруг поняла, что у меня слишком сильно трясутся руки, вспотел лоб и в ушах начинает звенеть…

Незаметно выйдя из палаты, я завернула за угол и, согнувшись, уперлась ладонями в колени.

Один… Два… Три… Четыре… Пять…

Я досчитала до пятнадцати, прежде чем разогнулась и начала сжимать и разжимать внезапно онемевшие, и замёрзшие пальцы рук.

Это оказалось страшнее, чем я думала. Намного страшнее. Просто кошмар.

Когда я вернулась, Робин уже был дома и ждал меня в столовой.

– Где ты была? – поинтересовался он, как только я вошла в комнату.

Мне, наверное, стоило обратить внимание на его тон, и тогда, возможно, я бы заметила, что в его вопросе витает нить подозрительности, но я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы обращать внимание на интонации в вопросах.

– Пени родила мальчика, – сделав тяжёлый выдох, ответила я, прошагав на кухню за порцией вина из раскупоренной с прошлого вечера бутылки. – Его назовут Мартином Джереми МакГратом.

– Здорово! – Робин заметно обрадовался. А вот этого я не смогла не заметить.

Он прошагал вслед за мной на кухню.

– Да… – решила согласиться я. – Руперт всё-таки открыл салон красоты с солярием и его расширенный бизнес теперь заметно зашагал в гору. Он сможет обеспечить каждого ребёнка, которого Пени родит для него.

– Ты не думала о том, что я бы тоже смог обеспечить нашего ребёнка? – скрестив руки на груди, Роб облокотился о входной косяк, а я так и замерла с наполовину опустошённой бутылкой и абсолютно пустым бокалом в руках, смотря собеседнику прямо в глаза.

– Я не сомневаюсь в том, что ты смог бы обеспечить любого ребёнка, вот только я никакого ребёнка родить не могу, – я максимально аккуратно подбирала слова.

– Ты пообещала, что подумаешь о суррогатном материнстве, – едва уловимо сдвинул брови Роб. Он всё ещё не настаивал – он просто интересовался.

– Я подумала, – я сжала горлышко бутылки чуть сильнее. – Мне не нравится эта идея.

– Чем именно тебе она не нравится? – он всё ещё не настаивал – он интересовался – и всё же давление в его голосе увеличилось на едва уловимую промилю.

– Всем, – коротко и максимально точно ответила я.

– А можно поконкретнее? – вот он уже и настаивать начинал.

– Поконкретнее? Можно… – я отставила бутылку с так и оставшимся пустым бокалом на каменную столешницу и, левой рукой опершись об эту же столешницу, а правой упершись в бок, вновь посмотрела прямо в глаза собеседника. – Мы оба не готовы к этому.

– Мы оба? – мгновенно отреагировал Роб. – Ты хотела сказать, что ты не готова.

– Нет, я хотела сказать именно то, что ты только что услышал, – мы оба начинали заводиться. Снова. Во второй раз существования нашей связи. Нашего брака. – Да мне ещё двадцати пяти не исполнилось, тебе же и двадцати семи нет – какие дети в таком возрасте?!

– Мы с тобой самодостаточные и обеспеченные личности. Многие люди заводят детей и раньше, не смотря на то, что у них нет таких моральных установок и стойкого финансового положения, которыми в данный период наших жизней обладаем мы с тобой.

– Знаешь что, давай пообщаемся с тобой на эту тему, когда мне будет этак тридцать пять, не раньше…

– А как же моё мнение и мои желания? Допустим я ещё могу потерпеть некоторое время, но ты не интересуешься моим мнением на этот счёт, сразу выдавая мне вексель на целое десятилетие вперёд.

– Знаешь, я ведь действительно думала об этом… О том, что у нас всё идеально… Ну, как оказалось, почти всё. Оказалось, что ты хочешь успеть стать отцом до своего тридцатилетия, а я не желаю рассматривать этот вопрос не то что раньше своего тридцатилетия…

– Ты в принципе не хочешь становиться матерью.

– Что? Нет!.. Нет!.. Возможно, когда-нибудь, но точно не сейчас, и потом, даже с суррогатным материнством у меня это не выйдет… Я не хочу питать ни тебя, ни себя ложными надеждами…

– Я не пойму. Если ты не против однажды “случайно” стать матерью, тогда почему же мы всё ещё ни разу не попробовали заняться сексом без использования презерватива?..

Это был сложный вопрос. Едва ли я сама знала на него ответ, но я попробовала отвертеться.

– Я ведь сказала, что не в ближайшем будущем… А ты… Ты хочешь сейчас… Я обдумала это… Твоё внезапное желание стать отцом именно в ближайшем будущем, хотя совершенно не понимаю, откуда оно вдруг возникло. И, знаешь, я, кажется, нашла один-единственно правильный выход.

– Вот как? – Робин заинтересовался. – И что же это, если ты против усыновления чужого ребёнка и категорически против суррогатного материнства?

– Всё очень просто. Ты хочешь ребёнка, так почему бы тебе его не завести?

В пространстве между нами повисла тишина. Робин явно пытался понять, что именно я только что ему сказала.

– Завести ребёнка мне?.. – он сдвинул брови ещё сильнее. – Что ты имеешь ввиду?

То, что я ему сказала дальше, я говорила абсолютно серьёзно и совершенно обдуманно:

– Сделать это естественным путем. Я не могу тебе родить ребёнка, да и если бы могла, едва бы согласилась на данном этапе своей жизни заниматься столь сомнительным мероприятием… Но что касается тебя. Ты можешь выбрать женщину, от которой захочешь иметь ребёнка, договориться с ней об этом “проекте” и переспать с ней один разок, исключительно для зачатия новой жизни. Если не получится с первого раза, можно будет повторить попытку.

– И сколько раз мне можно будет повторять попытку? – процедил сквозь зубы Робин, что уже должно было меня насторожить, но, из-за собственной возбуждённости, я совершенно не обратила внимания ни на тон, ни на состояние своего собеседника.

– Столько, сколько понадобится для зачатия – не больше. У тебя будет ребёнок, а у меня будет облегчение на душе от того, что ты превратил своё желание отцовства в жизнь.

– Облегчение на душе?! А как же тот факт, что для предложенного тобой способа я должен буду переспать с другой женщиной?!

– Как по мне, это лучший вариант! Ты здоровый мужчина в расцвете своих сил и вполне способен оплодотворить любую здоровую женщину на этой планете! Тот же факт, что ты хочешь прибегнуть к искусственному, неестественному для природы оплодотворению лишь из-за каких-то “брачных принципов”, просто отвратителен!

– То есть по-твоему, измена – это вполне нормально и ни в коей мере не отвратительно!

– Речь идёт не об измене, а о зачатии!

– Ради которого мне необходимо будет заняться сексом не с тобой, своей женой, а с другой, совершенно посторонней женщиной!

– Но я-то не против!..

– И как же ты не видишь в этом проблему?!

– В чём?! В том что я готова пожертвовать своими моральными принципами ради твоего желания обзавестись ребёнком?!

– В том, что ты с лёгкостью относишься к тому факту, что я пересплю с другой женщиной! Мало того – ты сама это мне предлагаешь!

– Это лучше, чем твоё предложение извлечь из меня яйцеклетку, с которой, как ты знаешь, у меня крупные проблемы на всю мою оставшуюся жизнь, и опладотворить её твоим спермотозоидом для того, чтобы поместить её во влагалище другой женщины!