- Очень жаль, то все это произошло, милая. Ты должна поговорить со мной об этом.

- Я уже говорила о том, что произошло.

Женщина и мама переглянулись.

- Я не имею в виду аварию, Кейлин, - продолжила докторша. – Были ли у тебя хоть малейшее подозрение по поводу твоей беременности?

При этом слове мама прикрыла рот рукой.

Беременность. Я никогда в жизни о ней не думала.

Мне скоро исполниться только девятнадцать, а я уже потеряла ребенка.

Делает ли это меня безответственной? Я думаю, да.

Мне некого в этом винить.

- Нет.

- Замечала ли ты какие-либо симптомы?

Автоматически я хотела ответить «нет», но тут же прикусила язык.

- Меня тошнило. Несколько раз. Но я думала, это мексиканская еда.

Папа сидел в дальнем углу палаты на кресле и смотрел в одну точку.

- Ты заметила задержку?

Меня раздражали ее вопросы. Почему она не могла их задать двадцать минут назад в своем кабинете, когда шарила железяками между моих ног?

- Да, но у меня всегда были нерегулярные месячные.

Она тыкала по планшету и кивала головой.

- Ты регулярно принимала таблетки?

- Господи, Зоуи.

Папа соскочил с кресла и подошел к моей кровати. Его сильная рука сжала мою и мне стало легче.

- Она могла поговорить с доктором наедине.

- Мы ее родители, Оуэн, - возразила мама. – И имеем полное право знать все, что происходит в жизни нашей дочери.

- Ты намерена продолжать так всю жизнь? – спросил папа.

- Она несовершеннолетняя. И при этом, была беременна. Я это так не оставлю.

- И что ты сделаешь?

- Хватит! – Я не могла больше это слышать.

Посмотрев на растерянную докторшу, я выпалила:

- Можете назвать меня безответственной, но иногда я забывала принимать таблетки. Какой был у меня срок?

Доктор посмотрела на меня сочувствующе.

- Пять недель. Мы поговорим об этом позже.

Она извинилась перед мамой и папой, и вышла из палаты.

- Ты достаточно меня унизила?

Мама, казалось, не верит своим ушам, что я так с ней разговариваю.

- Не смей винить Картера. Это моя вина.

- Но он старше! Он должен был…

- Он ничего не должен был! – перебила я маму.

- Почему ты не принимала вовремя таблетки? Ведь именно от таких ситуаций, я хотела уберечь тебя. – Мама снова заплакала.

Хмурое лицо папы разгладилось и он, подойдя к ней ближе, обнял ее тонкую талию. Несмотря на их бессонные ночи, мои родители оба выглядели как обычно. Папа в джинсах и белой рубашке, а мама в светло-розовом платье, которое четко подчеркивало ее изящные изгибы тела и длину ног, обутых в лабутены.

- Не нужно было ее садить на таблетки, - спокойно ответил папа. – Тогда бы она больше поняла ответственность.

Он был прав. Я молчала, молясь, чтобы наконец-то это прекратилось. Я все еще не видела Картера и Лукаса. Картеру мне нужно было многое сказать. Но у меня постоянно болела голова. Либо от сотрясения, либо от маминых причитаний.

Дверь тихонько открылась, и показалась копна черных волос. Мои глаза встретились с глазами Картера, и мир вокруг перестал меня волновать.

Я больше его не отпущу. Не позволю покинуть меня.

- Входи, Картер. – Папа приветливо ему улыбнулся.

Мама демонстративно отвернулась. Я злилась на нее, а она злилась на Картера. Картер это прекрасно понимал. Его вид говорил об этом. Но когда он смотрел на меня, его темные глаза наполнялись такой тоской и нежностью, что мое сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки.

- Поговорите, - сказал папа и потянул маму к выходу.

- Нет. Я останусь.

- Зоуи, не устраивай сцен.

Картер молча смотрел на меня. Мы оба не замечали перебранку моих родителей. Даже если они оба решат остаться, мы их даже не заметим.

Но по всему видимому, папа убедил маму. Все еще держа дверную раму, она посмотрела на нас и вышла.

Картер делал нерешительные шаги, приближаясь ко мне. Его красивое и мужественное лицо покрывала темная щетина и бесконечные царапины.

- Как ты? Мой чертенок…

Как только эти его слова сорвались с губ, я заплакала. Он тут же оказался рядом. Я плакала, цепляясь за его футболку, крепче прижимая к себе.

- Прости, прости…я такая дура. Я ничего не знала.

- Тише тише.

Он вытирал мои слезы и что-то нежно шептал. Когда Картер рядом, я прекращаю сдерживаться. Все мои маски слетают с лица, и все эмоции выходят наружу: боль, гнев, стыд. Я чувствую себя самой собой.

Он задрал на мне больничную рубашку и стал покрывать поцелуями мой живот.

- У нас будет еще, - шептал он. – И в следующий раз, я сберегу вас.

Его поцелуи и слова ранили и исцеляли в одно время.

- Ты не оставишь меня? – сквозь рыдания, спросила я.

Картер поднял лицо и покачал головой.

- Никогда, Кейли. Никогда я тебя не оставлю.

Лукас появился чуть позже. С ним была Эмили и я надеялась, что они тоже решили все свои недомолвки. Но интересоваться этим, у меня сейчас не было сил. Тело все еще болело. Самую тугую и ноющую боль, я чувствовала в области низа живота. И это пугало.

- Оуэн вернулся в Ла Хойя, - шепнул мне Лукас, когда Картер вышел, а Эм болтала по телефону.

- Слава Богу.

Я облегченно вздохнула. Хоть что-то действительно приятное.

- Совсем недавно, я думала совершить безумную вещь, которая бы их снова свела вместе, - сказала я.

Лукас непонимающе смотрел на меня, хмуря брови.

- Не такую. Это я не планировала.

- Все будет хорошо, крошка. – Лукас нежно прижался губами к моему лбу. – Тебе больно?

- Все в порядке, - солгала я. – Вы уже связались с миссис Бейтс?

Я ужасно переживала, что пропускаю первый семестр своего первого обучения в колледже. Я так долго этого ждала. Это еще одна причина, которая сводила меня с ума.

- Не волнуйся. Мама решила этот вопрос. Ты умная и все догонишь.

Я подарила брату слабую улыбку и закрыла глаза.

Когда я открыла глаза, то подумала, что все еще сплю.

Напротив моей кровати в кожаном кресле сидел Макс. Скрестив руки, он положил на них голову. В комнате было ужасно душно. Кондиционер мне не включали, так как моя температура скакала с бешенной скоростью. Несмотря на духоту, Макс сидел в кожаной куртке, под которой четко очерчивались его сильные руки.

- Эй, Бруклин. Тебе не жарко?

Макс поднял голову. Его взгляд был напуган. Я улыбнулась ему, и слабая улыбка поползла по его лицу.

- Кейли.

Стараясь не причинять мне боли, Макс осторожно обнял меня. Его волосы отросли за это короткое время, что мы не виделись.

- Как ты узнал? – спросила я, когда Макс вернулся в кресло.

- Я звонил тебе, но ты не отвечала. Тогда я написал твоему брату. Он попросил номер и перезвонил. Но, похоже, не ожидал меня здесь увидеть через семь часов.

- Ты прилетел сразу же как узнал?

Макс кивнул.

- Даже не переоделся.

Я не знала, что ответить. Кажется, мы знакомы целую вечность. Его присутствие и такой порыв очень много для меня значат. Я просто надеюсь, что Картер все поймет.

Я протянула ему руку, и он накрыл ее свое теплой ладонью.

- Расскажи мне все.

Рассказ не был длинным, поэтому через несколько минут, Макс уже знал все.

- Кейли.

- Не надо, - перебила его я. – Никто не знал. Я сама не знала, даже не догадывалась. Так что, мне трудно скорбеть.

Макс как-то странно посмотрел на меня.

- Это жестоко, знаю. Но я не могу втолкнуть себе в голову, что носила ребенка. Не могу поверить.

- Понимаю. Если не хочешь, мы не будем говорить об этом.

Но я злилась на себя, то не могу об этом поговорить. Я должна. Вина за все то, что произошло, растет во мне с каждым часом. Я едва нахожу силы разговаривать с гинекологом, и каждый раз, когда мои родные начинают спрашивать об этом, я выжата как лимон. И просто не отвечаю. Моя проблема в том, что я не могу понять, что я чувствую по этому поводу. Если за ссору и аварию, мне съедает вина, то за беременность и выкидыш – полная пустота.

- Как у вас с Картером? – осторожно спросил Макс.

- Как бы паршиво это не звучало, но произошедшее сделало нас единым целым. Мы ни за что теперь не расстанемся.

- Я так рад за тебя.

В его карих глазах читалась грусть. Я боялась спросить, с чем она связана. Я все еще помню наш разговор в туалете, когда я чуть не совершила ошибку.

- Спасибо. Спасибо, что ты здесь. Ты не представляешь, сколько это для меня значит.

Он провел рукой по волосам и кивнул.

- У меня самолет через два часа. Мне нужно вернуться в Нью-Йорк.

- Так скоро? Боже, тебе не нужно было прилетать.

- Мне нужно было тебя увидеть.

- Макс…

- Нет, послушай. – Его лицо стало таким серьезным, каким я ни разу его не видела. – Я натворил кучу глупостей и ошибок, и еще натворю немало. Встреча с тобой что-то во мне изменила. Но, - он глубоко вздохнул. – Я прекрасно понимаю, что ты и я – это не реально. Потому что ты бы сделала меня счастливым, а я тебя нет. Так что, я счастлив, что у меня есть твоя дружба.

Он встал со стула и, наклонившись, поцеловал меня в лоб.

- Будь счастлива, Кейли. Я надеюсь, в следующий раз, мы увидимся не при таких обстоятельствах.

- Так и будет, - ответила я.

Макс опустил мою руку, и спиной пошел к двери. Внезапно его лицо озарила привычная улыбка.

- Эй, только не думай, что я в тебя втюрился, детка. Умерь свой пыл.

Мой смех разнесся по всей палате. Такой Макс мне нравится больше, потому что с ним нет неловкости. Но сейчас не время для шуток, потому что на прощание, мне бы хотелось попросить Макса кое о чем серьезном.

- Обещай мне одну вещь.

- Все что угодно, - улыбнулся Макс.

- Навести своего сына.

И вот тот Макс, который мне нравится больше, исчез. Он замер и прикрыл веки, потом медленно кивнул.

- Обещаю.

И закрыл за собой дверь.

30.

Кейли винит себя, но я-то прекрасно понимаю, что вся вина за случившееся лежит на мне. Я бы нисколько не жалел, узнай, что она ждет ребенка. Я бы пережил сколько угодно неприязни, но я был бы счастлив. Мы натворили кучу ошибок, и теперь я намерен исправить свои. Кейли все же маленькая и избалованная девушка, которая уже учится на своих ошибках. И я так сильно ее люблю, что готов пойти на что угодно. Отказаться ради нее, от чего угодно.

Как только я об этом подумал, мобильный издал звук. Я сидел в кафетерии больницы и пил кофе.

- Да.

- Картер, дружище, ты в порядке?

- Со мной все хорошо, Хендрик.

- Слушай, извини. Я в Лос-Анджелесе и узнал только что.

- Все в порядке. Я понимаю. Не волнуйся об этом. Я думал тебе позвонить, потому что нам нужно поговорить.

Хендрик молчал, а я ждал, когда он заговорит. Я понимаю, что ему надоели мои метания. Но для меня это серьезно. Уехать я не могу.

- Ты никуда не едешь, да? – наконец, подал он голос.

- Извини меня, приятель. Есть причины.