Плод не давай срывать, пока он не поспеет,

Один раз уступив, уступишь сотню раз,

Как лед, который треснет раз,

И трещин будет много.

Королева пристально посмотрела на девушку.

— Ну, госпожа? Пока мы разговариваем, эти позорные стишки гуляют по двору. Так что вы думаете теперь по поводу нежного отношения вашего любовника к вам и к вашему ребенку?

Мэри Фиттон упала без чувств.

— Хм, — сказала королева, глядя на нее. — Видите, леди? Посмотрите хорошенько на презренную добродетель. Ха! Девушка заслужила то, что ей положено, не больше. Уберите ее. Пусть о ней позаботится леди Хокинс. Что касается милорда, графа Пембрука, мне следовало запереть его в Тауэре, но лучше посажу его на некоторое время в тюрьму Флит, чтобы охладить его горячую голову. Этого пока хватит.

Минуту она постояла, с презрением глядя на фрейлину. Хрупкими, украшенными кольцами пальцами она разгладила белые бархатные юбки платья с расшитым серебром лифом, потом неожиданно бросила взгляд на Валентину.

— А это еще кто? — спросила королева.

Леди Дадли сделала реверанс.

— Замена леди Гардинер, мадам, и ее кузина, герцогиня Альсестерская.

— Альсестерская? — Королева пристально всмотрелась в лицо Виллоу, которая сделала шаг вперед и присела в реверансе.

— Счастливого Нового года, мадам, — сказала она. Лицо королевы просияло, когда она внезапно узнала Виллоу. Она улыбнулась, и присутствующие могли заметить отсутствие нескольких зубов.

— Виллоу, моя дорогая! Как я рада встретиться с вами. Мы так давно не виделись.

— Это все дети, мадам, — ответила Виллоу. — Их трудно оставить одних. Я никогда не поручала слугам воспитание моих сыновей и дочерей, в наше время трудно встретить у аристократов хорошие манеры. Уверена, вы поймете меня.

— В самом деле, это так, — согласилась королева. — Молодым людям в наши дни недостает воспитания, если оно вообще у них есть, а их нравственность еще хуже. Боюсь, что такого раньше не было.

— Ваше величество, — начала Виллоу с нарочитой скромностью, — если госпожа Фиттон сейчас уволена со службы, могу я предложить свою вторую дочь Габриэль прислуживать вашему величеству? В прошлом декабре ей только что исполнилось четырнадцать лет, и так же, как и ее старшая сестра Сесили, служившая вашему величеству несколько лет назад, она подготовлена к этому. Обещаю вам, что она не даст повода для скандала. Королева хихикнула.

— Кто бы мог подумать, что внучки Скай О'Малли будут такими очаровательными и хорошо воспитанными юными леди. Я намерена удовлетворить вашу просьбу, графиня, потому что, во-первых, это доставляет мне удовольствие, а во-вторых, избавит меня от необходимости решать, кому из всех этих беспокойных созданий, о которых меня просят, я должна оказать предпочтение. Девушки со скромно потупленными глазами, раздутые от собственного невежества и интересующиеся только одним. Мужчинами! Да! Пришлите мне госпожу Габриэль Эдварде. Теперь представьте мне вашу кузину, которая терпеливо дожидается этого, стоя рядом с вами. Кто она? Ваша семья так чертовски разрослась, что я не в состоянии знать всех.

Те, кто находился в комнате королевы, хихикнули, прикрывшись рукой при этом остроумном замечании.

— Разрешите мне представить вам мою кузину, Валентину, леди Бэрроуз, мадам. Она вдова Эдварда, лорда Бэрроуза, из Хилл-Корта в Оксфордшире, — официально сказала Виллоу.

Она была вне себя от радости, что ей удалось найти место для Габриэль. В течение двух последних лет она пыталась пристроить ее. Это, конечно, удалось благодаря тому, что она оказалась в нужном месте в нужное время.

Валентина присела перед королевой в изящном поклоне.

— Кто ваши родители, девушка? — спросила королева. — Ваша кузина так довольна своей маленькой победой, что представила вас, но ничего мне не сказала.

Виллоу покраснела, смущенная тем, что ее мысли так легко были разгаданы.

— Я старшая дочь лорда и леди Блисс из Перрок-Ройяла, мадам. Мой отец урожденный Конн О'Малли, хотя сейчас его знают как Конна Сен-Мишель, потому что он взял фамилию моей матери, Эйден Сен-Мишель, чтобы ее фамилия не угасла.

Мне говорили, что вы, ваше величество, сами устроили их брак, — закончила Валентина.

— Конн О'Малли, — королева задумалась на мгновенье, потом оживленно сказала:

— Я не видела ваших родителей почти десять лет, леди Бэрроуз. Ваш отец был очаровательно опасным проказником! О да, он был именно таким! — Она усмехнулась, вспоминая. — Он учинил такой скандал, что мне пришлось искать ему жену. Я говорила об этом с моим дорогим Сесилом в своей комнате в Гринвиче, сокрушаясь по поводу того, что не вижу подходящей пары для этого молодого дьявола. И вдруг твоя мать — я называла ее деревенской мышкой, ты знаешь об этом, потому что она была некрасивым и застенчивым созданием, — храбро предложила себя в качестве идеальной пары для О'Малли. Самый красивый мужчина при дворе! Ха! Ха! — Королева хлопнула себя по колену. — Не знаю уж, кто из нас был больше удивлен этим заявлением — ваша мать, Сесил или я! Девушка, конечно, была совершенно права. Она лучше всего подходила для него, и я сразу поняла это. Я поженила их в моей часовне несколькими днями позже. Сколько лет прошло с того дня?

— В следующем месяце будет двадцать три года, ваше величество, — ответила Валентина.

— И они по-прежнему счастливы? — Да, очень.

— И сколько же детей подарил отец твоей матери? — спросила королева.

— Всего семеро, мадам. Нас четыре сестры и три брата.

— Сколько вам лет? — спросила Елизавета Тюдор.

— В марте исполнится двадцать один год, мадам. — ответила Валентина.

— Сколько времени вы были замужем?

— Меньше месяца, мадам.

— Он был вторым мужем?

— Нет, первым, мадам. — Валентине было явно не по себе.

— Вы не вышли замуж, пока вам не исполнилось двадцать?

Почему так, миледи Бэрроуз?

— Я не могла найти никого себе по сердцу, а мои родители говорили, что я не должна выходить замуж, пока не найду мужчину, который мне нравится, — последовал ответ.

— А лорд Бэрроуз нравился вам? — громко допытывалась королева.

— Он был хорошим человеком, мадам.

— Гм, — заключила королева. Глаза ее смотрели пристально, но вопросов она больше не задавала. — Итак, вы прибыли, чтобы служить мне, леди Бэрроуз? Думаете подыскать себе второго мужа среди моих джентльменов? Могу сказать, что в большей своей части они никуда не годятся. Девки и азартные игры — вот и все, на что они способны сегодня. Во всей своре нет ни одного преданного человека. Они сидят как стервятники, дожидаясь моей смерти, но думаю, им придется еще долго ждать. Mortua sed поп sepulta! Вы говорите по-латыни, леди Бэрроуз?

Валентина кивнула. Она перевела слова королевы, полные горького юмора: «Мертвая, но еще не похороненная», — потом сказала:

— Я не ищу мужа, мадам. Я хочу только служить моей королеве, исполняя все, что доставит ей удовольствие.

— Как я понимаю, у вас такой же мягкий характер, как и у вашей матери, — отметила Елизавета Тюдор, — но я также думаю, что вы унаследовали и гордый нрав отца. Я не уверена, что такой молодой красивой женщине надо заточать себя в компании старух, в которых мы сейчас превратились, — продолжала королева, обводя рукой леди Дадли, леди Хауард и леди Скруп, находящихся в комнате. — Тем не менее я обещала вам место, и вы получите его. Главная фрейлина будет освобождена из-за последнего скандала. Вы займете ее место, леди Бэрроуз. Вашей обязанностью будет следить за порядком в этой своре ветреных блудливых девчонок. Я не потерплю больше скандалов!

— Бог да поможет тебе, — от всего сердца сказала ей Виллоу, когда позже они остались наедине в Гринвуде. — Королева поставила перед тобой непосильную задачу. Надеюсь, что она тебе по плечу.

— Мне понадобится твоя помощь, чтобы добиться успеха, Виллоу, — последовал ответ. — Ты знаешь двор. Я — нет. Как я могу следить за порядком среди фрейлин, которые гораздо лучше разбираются в этом мире, чем я? Я удивляюсь, почему королева возложила на меня такую обязанность.

— Возможно, она чувствует, что поскольку ты молода, то быстрее раскусишь маленькие проделки фрейлин. Обычно за этими дерзкими девчонками присматривают более старые женщины. Моя Габриэль по крайней мере не будет доставлять тебе хлопот. Ах, как я рада, что была сегодня с тобой, когда госпожу Фиттон отослали за скверное поведение! Вряд ли мне удалось бы пристроить Габи. Какая удача! Не могу дождаться, пока расскажу Джеймсу!

— Что ты расскажешь Джеймсу? — спросил Патрик Бурк, входя в гостиную.

— Что мне удалось получить для Габи место фрейлины королевы. Фиттон опозорила себя. Разве это не прекрасно?

— То, что Фиттон опозорила себя? — спросил лорд Бурк. — Думаю, это очень жестоко с твоей стороны, Виллоу.

Валентина рассмеялась.

— Конечно, я не радуюсь, что Фиттон сама себя наказала, — огрызнулась выведенная из себя Виллоу. — С моей стороны это было бы не по-христиански, а я, братец, очень стараюсь вести себя по-христиански. Я просто довольна тем, что оказалась в нужном месте в нужное время. Я уже два года пыталась пристроить Габи.

— Я считал, что цель твоего визита к королеве в том, чтобы пристроить Валентину, — сухо заметил он. Он быстро повернулся и посмотрел на свою кузину. — Ты устроена, Вал?

— Королева назначила меня старшей фрейлиной, — последовал спокойный ответ.

— Чтоб мне сдохнуть!

— Патрик, прошу тебя, не ругайся! Ты совсем как мама! — отчитывала его Виллоу.

— Что, черт возьми, думала королева, назначив новичка, подобного Вал, главной фрейлиной. Эти маленькие распутницы будут из нее веревки вить!

— Спасибо, милорд, за ваше большое доверие ко мне, — едко поблагодарила его леди Бэрроуз.

— Тьфу! — бросил тот раздраженно. — Не устраивай женских обид, Вал. Ты всю жизнь прожила в деревне. Ты ничего не знаешь о дворе и о людях, чьи жизни зависят от него. Ты, моя дорогая, деревенщина, на которую возложили ответственность за группу очень практичных девчонок, которые превратят твою жизнь в ад. Разве ты ничего не сделала, чтобы остановить это, Виллоу? Где твой хваленый здравый смысл?

— Что мне было делать, Патрик? Сказать, что королева не права? Может быть, помчишься в Уайтхолл и скажешь ей об этом сам? Она буквально живьем сдирала шкуру с Фиттон, когда мы пришли. После того как ей представили Валентину и она поняла, какое место она занимает»в нашей семье, королева назначила Валентину старшей фрейлиной. Ее беспокоило, что кузина попадет в окружение старух, как она имеет обыкновение называть себя и своих дам. Несмотря не неопытность Валентины, я почти уверена, что эта идея блестящая. Возможно, молодая женщина сможет лучше справиться с фрейлинами, чем старая, потому что она ближе к ним по возрасту и темпераменту. Я буду рядом и помогу кузине, если будет нужно. Я буду неподалеку.

— Я тоже останусь при дворе, — сказал лорд Рурк.

— Ты? — Виллоу была поражена. — Да ты не появлялся при дворе с тех пор, как был пажом в доме графа Линкольна.

— Валентине нужен друг-мужчина, ты же знаешь, джентльмены так же склонны сплетничать, как и женщины, дорогая сестра. Не повредит иметь кого-нибудь во вражеском лагере.

— Мужчины сплетничают? — Виллоу притворилась изумленной.

— Я не могу сама в это поверить, — прибавила Валентина насмешливо.

— Иногда хуже, чем женщины, — согласился он довольно, и они рассмеялись. — Когда ты должна вернуться ко двору, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей, кузина? — спросил он.

— Королева приказала мне вернуться в Уайтхолл через два дня.

— Я еду домой прямо сегодня же, — заявила Виллоу. — Габи совсем не готова ехать ко двору. Мне понадобится по крайней мере неделя, чтобы подготовить ее, и то не очень основательно. Но надо торопиться, чтобы ее назначение не отменили. Как только она окажется при дворе, никто не посмеет попытаться убрать ее оттуда. — Говоря это, она натягивала перчатки.

— Ты посмотришь за Валентиной, Патрик? Приведи ее ко двору в четверг. — С этими словами она удалилась.

— Я не буду докучать вам, Патрик, — сказала ему Валентина, когда дверь за Виллоу закрылась. — Я уверена, что вы найдете более интересные дела, чем следить за мной, как будто я маленький ребенок, а не взрослая женщина.

— Ты в самом деле взрослая женщина. Вал, — сказал он и улыбнулся, увидев, как порозовели ее щеки. — Сегодня слишком поздно ехать в театр, — продолжал он. — Кроме того, погода отвратительная. Я возьму тебя в театр завтра, если не будет бури. Дают «Ричарда III» Уильяма Шекспира. Давай останемся сегодня дома и сыграем в карты. Придворные дамы вечно играют в карты, а ты, насколько я помню, ужасный игрок. Можешь попрактиковаться, а то проиграешь наследство лорда Бэрроуза маленьким жуликам, над которыми ты будешь начальницей.

— Ха! — парировала она. — Вы обыгрывали меня в карты, когда мне было четырнадцать, попробуйте сейчас победить меня!