– Берег место для вас. – Он вонзил зубы в печенье и театрально закатил глаза. – Никто не печет так, как вы, миссис Уильямсон! Почему же я должен был довольствоваться вторым сортом?

Она снова засмеялась и так хлопнула его по спине, что он чуть не уткнулся носом в свой кофе.

– О, ты опасный парень, Майкл!

– Так всегда говорили. А вы все еще печете яблочные пироги? Те, от которых у самых крепких мужчин наворачиваются на глаза слезы радости?

– Если будешь хорошо себя вести, может, я и пришлю тебе пирожок. – Она снова занялась своей стряпней. – Говорят, наша малышка Кейла в последнее время пропадает на конюшне.

– Это верно, и я собираюсь жениться на ней, если вы меня отвергнете.

– Кейла – ангелочек, правда? – Она шумно вздохнула. – И Али тоже. Чудесные девочки – такие умненькие и воспитанные. Мисс Лора хорошо поработала. И ведь без всякой помощи! ОН никогда не обращал на них внимания.

«Если хочешь что-то узнать, – размышлял Майкл, беря еще одно печенье, – иди прямо на кухню. Миссис Уильямсон – неисчерпаемый кладезь информации об обитателях Темплтон-хауза».

– Насколько я понимаю, ЕГО здесь не очень-то любят?

Повариха громко фыркнула.

– А с чего его любить, хотела бы я знать?! Напыщенный, высокомерный… Поздороваться – и то считал ниже своего достоинства. Никогда не уделял и минуты своего драгоценного времени этим прелестным девочкам. И надо же – волочился за собственной секретаршей! Это при живой жене, да еще такой прекрасной, как мисс Лора… – Она прижала руку к сердцу, словно не давая ему выпрыгнуть из груди от ярости. – А впрочем, я не должна болтать лишнее. Надо знать свое место.

Однако Майкл понимал, что, если ее чуть-чуть подтолкнуть, она много чего расскажет.

– Итак, Риджуэй не выиграл бы конкурс на лучшего отца года?

– Ха-ха! Он не стал бы и лучшим отцом минуты. А уж как муж… Он обращался с нашей мисс Лорой не как с женой, а как со своей собственностью. Да и со слугами тоже. Его здесь никто не любил.

Майкл прищелкнул языком.

– Но Лора так долго жила с ним…

– Очень уж она серьезно относится к своим обещаниям и к своему долгу. Эту девочку хорошо воспитали. У нее чуть сердце не разорвалось, когда она подала на развод! Только она поступила правильно, и не скажу, чтобы хоть один из нас огорчился. Скатертью дорога, я так и сказала миссис Салливан. Теперь, говорят, он собирается жениться на той рыжей кошке. Ну что ж, они стоят друг друга.

В подтверждение своих слов повариха звонко стукнула ложкой по кастрюле.

– Держу пари, Риджуэй не получил ни одного печенья в этой кухне.

– Ха! Как будто он хоть раз снизошел до того, чтобы заглянуть сюда. Тоже мне, хозяин дома! Да если бы и пришел, ничего бы от меня не получил. Может, мой слух уже и не такой, как раньше, но я слышу все, что мне надо слышать. Будь уверен, я знаю, что он хотел заставить мисс Лору выгнать меня на пенсию и нанять себе модного француза. Но она не поддалась!

Лицо старой поварихи смягчилось.

– Наша мисс Лора знает, что такое настоящая преданность. Она недаром Темплтон, так же как и ее девочки, какую бы фамилию они ни носили. – Миссис Уильямсон замолчала и прищурившись взглянула на него. – Ну вот, ты опять заставил меня трепаться, а сам ничего не рассказал. Ты совсем не изменился, Майкл Фьюри…

– Да нечего особенно рассказывать.

Майкл с удовольствием откинулся на спинку стула. Миссис Уильямсон до сих пор варит лучший кофе в Центральной Калифорнии. А кухня Темплтонов – все еще одно из самых уютных мест на земле.

– Где я только не был и чего только не делал… Теперь вот вернулся.

Она кое-что слышала от Джоша и могла себе представить, где он был и что делал, однако не видела в нем особых изменений. Для нее он оставался таким, каким был всегда: дерзким, полным скрытых возможностей мальчишкой с печальными глазами.

– Если хочешь знать мое мнение, я скажу: правильно сделал, что вернулся в родные места. Слишком долго шатался по свету.

– Похоже на то, – согласился он и взял еще одно печенье.

– Собираешься на этот раз чего-нибудь добиться?

– Хотелось бы… Загляните как-нибудь в конюшню, миссис Уильямсон, – сказал Майкл с озорной улыбкой. – Я вас прокачу верхом.

Она откинула голову и разразилась смехом, в этот момент дверь распахнулась и вошла Энн Салливан. Увидев блаженствующего за кофе и печеньем Майкла, она тут же поджала губы.

– Принимаете гостей, миссис Уильямсон?

– Мальчик только что пришел. – Они работали вместе слишком долго, чтобы миссис Уильямсон не заметила ледяного неодобрения экономки, и слишком долго, чтобы обращать на это внимание. – Кофе, миссис Салливан?

– Нет, спасибо. Мисс Лора хотела бы выпить кофе; она в солярии.

Дверь за ее спиной снова распахнулась, и в кухню ворвалась Кейла.

– Мама просила… Привет! – Забыв о поручении, она подбежала к Майклу и прыгнула к нему на колени. – Вы пришли повидать нас?

– Вообще-то, я пришел выклянчить печенье у миссис Уильямсон. А кроме того, мне нужно поговорить с твоей мамой.

– Она в солярии. Вы можете пойти к ней. А я уже нарисовала вашу картину! Хотите посмотреть?

– Конечно. – Он поцеловал ее в кончик носа и улыбнулся. – Что же ты нарисовала?

– Сюрприз! – Сгорая от нетерпения, она соскочила с его колен. – Я сбегаю и принесу. И скажу Али, что вы пришли. Не уходите!

Энн стояла как вкопанная, наблюдая эту сцену. Даже слепой не мог бы не заметить искренней взаимной привязанности мужчины и девочки… Не то чтобы ее сердце смягчилось, но тут явно было над чем поразмыслить.

– Можешь пройти в солярий, если помнишь дорогу, – холодно сказала она. – А кофе я принесу сама.

– Дорогу я найду. – Слова Майкла тоже звучали холодно, пока он не повернулся к миссис Уильямсон. – Спасибо за печенье. И мое предложение остается в силе.

– Убирайся!

Майкл убрался. И оказалось, что он помнит дорогу в солярий. Оказалось, что он прекрасно помнит все о Темплтон-хаузе! Идя по натертым полам коридоров, заглядывая в уютные, изысканно обставленные комнаты, он словно возвращался в прошлое, в свою юность…

«Все дело в постоянстве», – думал Майкл. В доме ничего не изменилось: те же парящие потолки с изысканными лепными украшениями, та же тщательно и с любовью подобранная мебель. В главном вестибюле – ваза с цветами на высоком столике, подсвечники с обгоревшими до разной высоты тонкими белыми свечами. В гостиной – выложенный лазуритом камин: Майкл помнил, как Джош рассказывал ему об этом синем камне; выцветший ковер во всю комнату, на пианино – хрустальная ваза на высокой ножке.

И повсюду цветы – из сада или оранжереи – свежие, с капельками росы. Не только тепличные розы, но множество скромных маргариток и солнечных тюльпанов. Без их ненавязчивого аромата невозможно было представить себе воздух Темплтон-хауза.

Майкл помнил, какие шикарные приемы устраивали в этом доме Темплтоны-старшие – ему даже несколько раз позволили присутствовать. Мужчины и женщины, величественные, словно боги, лениво скользили по залам, под арками высоких дверных проемов, выплывали на украшенные цветами веранды.

Дом, в котором он вырос, мог бы поместиться в одном крыле этого, и еще осталось бы место. Но не только размеры и красота Темплтон-хауза внушали ему благоговение. Не только то, как он возвышался над скалами и цветущими склонами холмов, вонзаясь башней в небо, а окна его призывно светились ночью и отражали солнечный свет днем. Майкл всегда понимал, что главное – надежность и прочность этой семьи. Несмотря на все свое величие, Темплтон-хауз был уютным семейным домом.

Встряхнувшись, Майкл прошел по короткому крытому переходу, ведущему в солярий: к пышной зелени, изобилию цветов, мягким креслам и кушеткам, стеклянным столикам, разноцветным коврикам. К дроби только что начавшегося дождя, к туману, поднимающемуся над скалами.

Да, все точно так, как он помнил. Туман и дождь за стеклянными стенами создавали ощущение волшебного уюта. От единственной зажженной лампы разливался мягкий золотистый свет. В невидимых динамиках рыдали скрипки – Майкл не узнал мелодию.

А потом он увидел Лору. Лору, свернувшуюся на бледно-голубых подушках плетеной кушетки с высокой спинкой. Спящую Лору…

Очевидно, из-за этого таинственного света, тумана, музыки, цветов, царящей здесь атмосферы он почувствовал себя так, словно попал в сказку. Майкл редко поддавался полетам фантазии, но спящая Лора заставила его вспомнить о заколдованных принцессах, замках и волшебной силе поцелуя.

Он присел рядом, наклонился над ней и, смахнув волосы с ее щеки, прижался губами к ее губам.

Лора просыпалась медленно – как и подобает заколдованной принцессе. Сначала затрепетали веки, на щеках появился слабый румянец. Майкл почувствовал на губах ее легкий вздох – еле уловимый, восхитительный…

– Неужели все эти годы ты спала? – прошептал он.

Ее затуманенный взгляд наконец остановился на его глазах.

– Майкл?!

– Теперь мы будем жить долго и счастливо, или я превращусь в лягушку. Нет, кажется, я что-то перепутал… Никогда не мог запомнить, как заканчиваются сказки.

Лора неуверенно дотронулась до его щеки. Настоящий. Она не спит… Осознав реальность происходящего, она смутилась и поспешно села.

– Я, кажется, заснула…

– Я так и понял. – Под ее глазами были тени, и Майкл с сожалением подумал, что она, очевидно, не спала из-за Али. – Был длинный день?

– Да…

На самом деле дни у Лоры всегда были короткими, а вот ночи… Тревога об Али не давала ей спать с трех часов утра, как и мысли о мужчине, который сейчас так внимательно смотрел на нее. Еще она думала о конференции в отеле, о сбое с поставками товара в магазине, и, наконец, под утро ей приснилось графическое изображение предложений, которое Али должна была сделать к завтрашнему дню.

– Извини, что разбудил. Но ты заставила меня вспомнить о Сонной красавице.

– Наверное, о Спящей красавице?

– Да, конечно. – Майкл улыбнулся. – Я не знаток сказок, но, кажется, видел где-то диснеевскую версию. Давай проверим, правильно ли я ее понял.

Лора поняла одно: он снова собирается поцеловать ее. И вскочила как ошпаренная.

– Я уже не сплю!

Она действительно проснулась. Проснулась настолько, что все тело поет, полное жизни и… желания!

– А мне казалось, что поцелуй – лучшее из того, что мы могли бы сейчас сделать, – разочарованно произнес Майкл и неохотно отстранился. – Я задержался на кухне. Очаровывал миссис Уильямсон, выклянчивая печенье. Вообще-то, я шел к тебе, но слаб человек…

– Это я прекрасно понимаю. Никто не может пройти мимо ее печенья.

Лора попыталась пригладить волосы, представляя, какой помятой сейчас выглядит.

– Не надо. Мне нравится, когда они растрепаны. Ты всегда такая аккуратная…

– Посмотрел бы ты на меня, когда я загоняю девочек спать! – Лора с трудом заставила себя не дергаться. – Кейла сказала, что сегодня вечером придет Джуди Прентис.

– Уже приходила. С мужем и дочкой, которая оказалась настоящей наездницей. Они купили хорошую кобылу и, думаю, прекрасно с ней поладят.

Лора искренне обрадовалась.

– О, замечательно, Майкл! Поздравляю.

Он сорвал кремовую розочку с куста рядом с кушеткой и преподнес ей.

– Я пришел поблагодарить тебя.

Лора уставилась на цветок. Как трогательно… до абсурда! И почему это так волнует ее?

– Не стоит благодарности: я всего лишь упомянула твое имя. Но Джуди знакома со всеми, кто интересуется лошадьми. Я уверена, она им расскажет о тебе.

– Рассчитываю на это. Я хотел бы пригласить тебя на ужин.

Он был так близко, что мысли Лоры путались. Она растерялась от этого неожиданного предложения и молча смотрела на него.

– Я при деньгах. – Майкл похлопал по карману. – И к тому же в долгу перед тобой.

– Нет, что ты! Это было просто…

– Я действительно хочу пригласить тебя на ужин, Лора. Если честно, я бы сказал, что просто хочу тебя, но, боюсь, придется придерживаться приличий. Ты последнее время избегаешь меня…

– Нет-нет! Правда, не избегаю. Я была занята.

Да, конечно, он мог представить себе ее насыщенный светский календарь: комитеты, официальные ленчи, две работы, помогающие скоротать свободное время…

– Вот уж не думал, что Темплтоны так пугливы!

Его стрела попала в цель.

– При чем тут пугливость? У меня полно дел!

– Тогда на всякий случай запомни мое приглашение. Дашь знать, когда сможешь втиснуть меня в повестку дня.

Майкл стал подниматься, и она коснулась его руки.

– Я не хотела показаться неблагодарной…