Бренда Джойс - Обретенная любовь

Элис сжалась от ужаса. Ей вдруг показалось, что он откажется поцеловать ее.

Алексей склонился к ней и на мгновение коснулся плотно сжатыми губами ее губ.

Сердце девушки екнуло. Странное чувство, будто она покинула собственное тело, прошло. Алексей колебался, все еще не отрывая губ. Он сильнее сжал Элис в объятиях, не давая ей упасть. Дыхание его стало прерывистым, рот приоткрылся. Ошеломленная, Элис в точности повторила движение его губ, надеясь, что он действительно поцелует ее.

Хватка Алексея сделалась болезненной, и он отступил на шаг назад.

— Мне очень жаль.

Он резко убрал руки.

Элис ахнула, не в силах отвести от него глаз. Дело было сделано. К лучшему или к худшему, теперь они муж и жена.

Когда члены их семей столпились вокруг, чтобы поздравить молодоженов, Алексей отвернулся от Элис. Его двоюродные братья и дяди стали похлопывать его по плечу, отец крепко обнял. К глазам Элис тут же подступили слезы. Алексей был таким отстраненным и разгневанным! Она внушала себе, что не станет больше плакать, ни теперь, ни в дальнейшем.

— Как же я за тебя рада! — раздался за ее спиной голос Ариэллы.

Изобразив на лице улыбку, Элис повернулась к своим тетям, дядям и кузенам. Она принялась кивать родственникам, которые беспрестанно целовали и обнимали ее. То и дело она бросала взгляды на Алексея, чтобы узнать, где он и что делает. Он оставался с мужчинами, улыбался и вел себя легко и непринужденно, попивая шампанское из бокала. На жену он так ни разу и не взглянул, стоя к ней вполоборота. Эта поза была гораздо красноречивее слов.

Алексей не просто злится, он пребывает в бешенстве.

Позднее тем вечером Элис не сумела вспомнить ни единого разговора, кроме того, что произошел между нею и Алексеем.

Он случился через некоторое время после церемонии венчания — точнее она сказать не могла. Элис наконец оказалась в объятиях своего мужа, они танцевали в Аскетоне. Ее все еще переполняли тревога и боль.

Алексей всегда был равнодушным, но от природы грациозным танцором. Он держал ее некрепко и на некотором расстоянии. Впервые он смотрел на Элис с тех пор, как они обменялись брачными обетами.

— Алекси, — хрипло произнесла девушка.

— Все на нас смотрят. — Он выдавил из себя холодную улыбку. — Сейчас не время.

Она проигнорировала его слова, чувствуя вновь подступившие к глазам слезы.

— Я так сожалею… обо всем.

— Не намерен это обсуждать! — кратко ответил он.

Дрожа всем телом, Элис набрала в легкие побольше воздуха.

— Значит, в смерти Уильяма Монтгомери ты все же решил обвинить меня.

Алексей резко остановился и воззрился на нее сверху вниз:

— Я пришел к выводу, что ты хотела, чтобы я вышел на террасу и застал вас там вместе. Ты хотела вызвать во мне ревность, Элис. И добилась желаемого — как и всегда.

— Да, я действительно хотела заставить тебя ревновать, признаю и раскаиваюсь в этом!

— Он был моим другом — пока не появилась ты. Он спас мне жизнь. А я в ответ убил его. — Молодой человек крепче прижал ее к себе. — Не знаю, сумею ли я когда-либо простить тебя, Элис, за то, что ты сделала. Одно мне совершенно очевидно — я никогда не смогу забыть той ночи и того, что янатворил.

В глазах его сверкал плохо сдерживаемый гнев, когда он снова закружил жену под звуки вальса.

— То был несчастный случай! — вскричала она.

— Все верно. Но ничего бы не было, веди ты себя по-иному.

Алексей был прав. Глаза Элис наполнились слезами.

— Мы не можем ругаться в такой день, — с трудом произнесла она. — Тогда всем станет ясно, что ты меня ненавидишь. — Это был вопрос.

Молодой человек ничего не ответил, но его молчание само по себе и было ответом. Элис изо всех сил старалась не расплакаться от горя, отчаяния и боли разбитого сердца. Какой же дурой она была, думая, что вместе они смогут начать новую жизнь, преодолев трагические и ужасающие события того вечера.

— Ты передумал, не так ли? — спросила она, останавливаясь. Она не станет танцевать с ним, пусть даже это и первый их танец в качестве мужа и жены. — Ты просил моей руки, чтобы спасти мою репутацию, но сделал это лишь потому, что, будучи слишком джентльменом, не мог бросить меня у алтаря.

Губы Алексея были плотно сжаты. Помолчав некоторое время, он все же ответил:

— Ты права, Элис, я не хотел на тебе жениться.

Она громко вскрикнула, не представляя, что теперь делать.

— Но нас все-таки обвенчали, — начала она. — Я хочу стать тебе хорошей женой, Алекси!

Он безразлично пожал плечами:

— Поступай как знаешь. Можешь быть хорошей женой или плохой — мне нет до этого дела, Элис. Это не имеет значения.

— Что ты такое говоришь? — удивленно спросила девушка.

— Я говорю — поступай как знаешь. Ты всегда именно так и делаешь. Но избавь меня от своих дальнейших заигрываний.

— Ты мой муж! Никаких заигрываний больше не будет!

— В самом деле? Сильно в этом сомневаюсь, — с издевкой произнес Алексей. — Я действительно имею в виду то, что сказал, Элис. Можешь делать что тебе заблагорассудится. Я дал тебе свое имя. Я стану тебе опорой, дам тебе крышу над головой, буду наряжать тебя в красивые платья и одарю драгоценностями. Но дальше этого наши отношения не зайдут. — Он жестом указал на стол. — Почему бы нам не присесть и не сделать вид, что мы отлично ладим, пока весь этот фарс не закончится?

Элис не могла поверить, что Алексей действительно так думает. Он же говорил в сердцах, стараясь ранить ее! Осознавал ли он, сколько боли причиняет ей? Элис открыла было рот, чтобы рассказать мужу о своих чувствах к нему, сказать, что любит его, что хочет, чтобы брак их был счастливым. Но не успела она молвить и слова, как Алексей произнес:

— Тебе, вероятно, небезынтересно будет узнать, что мой корабль отходит сегодня ночью. Как только гости наши разъедутся, я также откланяюсь.

Элис это известие точно громом поразило.

— Не знаю, как долго я буду отсутствовать, — не без удовольствия добавил молодой человек, пристально глядя на Элис.

Покачнувшись, она произнесла:

— Но ты же не собирался в Китай раньше начала июня.

— Я и не говорил, что отплываю в Китай, — резко отозвался он.

Девушка покачала головой. Надежда ее угасала.

— Но как же наша брачная ночь?

Алексей изумленно воззрился на нее.

Оставаться и воспринимать всерьез их союз он явно не намеревался. Элис задрожала. Говорить ей было трудно.

— Куда ты направляешься, Алекси?

— В Сингапур, — ответил он.

В этот момент Элис поняла, что ее брак фиктивен.

Лондон, Англия

Весна 1839 г.

Элис осмотрела свой длинный, изысканно сервированный на двадцать три персоны обеденный стол и чуть заметно улыбнулась. В серебряных канделябрах горели свечи, раздавалось позвякивание хрусталя и позолоченных столовых приборов, гул голосов то и дело прерывался взрывами смеха. За столом одновременно велось несколько оживленных бесед. Стены столовой были декорированы темно-красными с золотом обоями, с потолка свисали два хрустальных канделябра. В камине горел огонь, а на каминной полке в вазе стоял очаровательный букет цветов. На столе также имелись цветочные композиции меньшего размера. Атмосфера в комнате была непринужденной, гости наслаждались хорошей трапезой и радушным приемом. Этот вечер, разумеется, проходил столь же успешно, что и все предыдущие.

Как бы то ни было, Элис была одной из самых популярных светских львиц Лондона, приглашения в ее салон ожидали, за него отчаянно сражались.

Будучи хозяйкой званого ужина, она восседала в самом дальнем конце стола, облаченная в роскошное вечернее платье темно-синего цвета, которое эффектно дополняли украшения из сапфиров. Ее кавалером сегодня был мистер Томас Блэр, один из крупнейших государственных банкиров, который занимал место в противоположном конце стола. Он был очень красивым джентльменом, не лишенным амбиций, о которых не принято говорить вслух, и также довольно состоятельным. К тому же он был холост. Элис пригласила на вечер двух дебютанток и молодую вдову, каждая из которых могла бы стать для него выгодной партией. Мистер Блэр поднял свой бокал с вином, улыбаясь Элис и не сводя с нее пристального немигающего взгляда. Она понимала, что ему нравится не только ужин, но и сама хозяйка дома.

Она одарила банкира ответной улыбкой, и в этот момент лорд Уорф произнес:

— Кому какое дело до того, покупают китайцы опиум или нет? За исключением, конечно, главы их государства? — Он рассмеялся и продолжил высокомерным тоном: — Я к чему клоню — нужно позволить им поступать как знают!

— Это же неверно! — воскликнула одна из дебютанток, Фелисия Карью. Она была очень юна, довольно привлекательна, но умом не блистала. Блэр даже не взглянул в ее сторону. — Все знают, какое ужасающее действие оказывает опиум. Уверена, что оно одинаково и для несчастных китайцев! Мы не должны поощрять их пагубную привычку.

— Дорогая моя, — снисходительно произнес лорд Уорф, — он же стоит целое состояние — для наших торговцев, разумеется. Это чертовски выгодная торговля — и беспошлинная причем.

Последовал одобрительный гул голосов. Дебаты вокруг беспошлинной торговли и открытых рынков были очень популярны, возможно, популярнее даже, чем обсуждение государственного долга и грозящего стране банкротства. Разумеется, последнее зависело от того, какой точки зрения человек придерживался.

— Но развязывать из-за опиума войну?[4] — вступил в разговор пожилой джентльмен. — Слышал, наши канонерские суда осаждают китайское побережье.

Блэр снова смотрел на нее. Перехватив его взгляд, Элис ответила:

— За наш чай платят серебром, мистер Харрисон. И за опиум мы тоже получаем плату в серебряном эквиваленте. Но если бы существовало больше портов, открытых для наших торговцев, было бы и больше рынков для промышленников.

— Так вы сторонница беспошлинной торговли? — поинтересовался мистер Харрисон. — Должен признать, что меня эта практика пугает.

Не успела она ответить, как слово взял Блэр.

— Да разве может она не быть сторонницей свободной торговли?

— По-иному и быть не может, — согласился лорд Уорф. — Ведь ее муж ведет торговлю по всему миру. Как поживает наш удалой капитан, дорогая Элис? Смею надеяться, он избегает столкновений с китайцами!

А ей-то откуда знать? Элис кожей ощущала на себе пристальный взгляд Блэра, но на губах ее по-прежнему играла улыбка. Она не видела Алексея долгих шесть лет. Даже если его и затронула канонерская война, ей ничего не было об этом известно и к тому же не было до этого никакого дела.

— С ним все хорошо, благодарю вас, — чуть слышно произнесла она, продолжая улыбаться. — И вы правы. Я действительно сторонница беспошлинной торговли.

Элис не хотела сейчас думать об Алексее, так как это испортило бы ей настроение на весь вечер. За все годы их брака он лишь однажды — через несколько месяцев после свадьбы — прислал ей записку, в которой содержался оскорбительный вопрос, не понесла ли она ребенка. Элис в гневе скомкала письмо, не потрудившись ответить на него.

Поддерживая образ любящего мужа, Алексей исправно посылал ей деньги. Каждый месяц на ее счета в Лондоне и Ирландии поступали средства, переводимые его агентами. Поначалу Элис отказывалась тратить его треклятые деньги. Теперь же она расходовала их на все, включая оплату роскошной квартиры, которую снимала на Гросвенор-сквер, мебели, своего гардероба и драгоценностей, а также содержание экипажа, лошадей и большого штата слуг.

— Война точно будет, — лениво произнес Блэр из противоположного конца комнаты. — Китай просто обязан открыть для нас свои порты.

Элис взглянула на него, мысленно соглашаясь с его словами. Высшее общество считало этого мужчину ее любовником, но он им не являлся, как бы отчаянно ни стремился к этому.

Если бы только она в самом деле могла сделать его своим любовником! Она устала притворяться.

— А что же капитан, моя дорогая? Ваш муж? — не унимался лорд Уорф. — Скоро ли он вернется?

Элис одарила улыбкой тучного барона:

— Полагаю, со дня на день он должен прибыть в Лондон, так как покинул Кантон восьмого декабря.

Подобного рода информацией ее снабжал отец, пользуясь своими связями в военно-морском флоте. Как обычно, она благодарила его за новости и заверяла, что с нетерпением ожидает возвращения мужа домой.