Девлин смотрел на дочь с печалью в глазах. Она могла сколько угодно притворяться, что все хорошо, но никогда не сумела бы одурачить членов своей семьи. С того самого момента, как Алексей оставил Элис после свадебной церемонии, всем стало совершенно ясно, как глубоко она ранена и никакое беззаботное существование не сумеет изменить этого обстоятельства. Благодарение Господу, что О'Нилы были достаточно деликатными людьми, чтобы не спрашивать прямо о состоянии ее брака. Только Ариэлла и Вирджиния бесконечно донимали Элис вопросами. Стоило одной из них увидеть ее, как они первым делом интересовались, нет ли вестей от Алексея. И Элис всегда приходилось улыбаться и притворяться, что его отсутствие ее ничуть не беспокоит.

За шесть лет он не написал ей больше ни единого письма.

— Сегодня всего лишь десятое марта, — заметил Блэр. — Если его путешествие снова продлится сто три дня — а вероятность этого ничтожно мала, — то он будет дома завтра.

Сохраняя прежнее выражение лица, Элис посмотрела на Блэра. Тело ее сковало напряжение. Алексей скоро вернется в Лондон. Однако впервые за все годы их брака она тоже окажется в столице, и путям их, скорее всего, суждено пересечься.

К сожалению, Алексей считался в обществе кем-то вроде национального героя. Все полагали его самым отважным торговцем с Китаем. Ост-Индская компания лишилась монополии на торговлю с этим государством в 1834 году, и Алексей занялся морской торговлей с суровой решимостью человека, намеренного во что бы то ни стало обойти всех конкурентов. В год их свадьбы он построил клипер, предназначенный исключительно для торговых целей, с меньшей грузовместимостью и формой, способствующей развитию больших скоростей. В 1837 году «Кокетка» установила новый рекорд для обратного рейса, который составил всего сто три дня и который никто пока не смог побить. Два года подряд «Кокетка» первая за сезон возвращалась в порт со своим драгоценным грузом.

А всем было известно, что корабль, первым пришедший из плавания, получит за свой груз чая самую высокую цену.

Алексей может оказаться в Лондоне со дня на день.

Напряжение Элис многократно возросло. Она была дочерью Девлина О'Нила, а также — к лучшему или к худшему — женой Алексея де Уоренна. Она вовсе не считала своего мужа удалым, но интересы их полностью совпадали, поэтому конечно же она хотела, чтобы он оказался первым вернувшимся в порт капитаном, доставившим груз отборного черного чая, за который сумеет получить высочайшую цену.

Элис старалась игнорировать сплетни и слухи об Алексее, но сделать это было совсем нелегко. Частенько джентльмены самых разных должностных обязанностей подходили к ней, чтобы узнать, правдива ли та или иная информация о капитане де Уоренне. Действительно ли ее муж дрался на дуэли с капитаном конкурирующего британского судна в Джакарте? Правда ли, что он спас потерпевшую кораблекрушение команду на островах Кабо-Верде? В самом ли деле на Гибралтаре он выиграл в покер сахарную плантацию, находящуюся на островах Гори?

Элис и самой хотелось бы обо всем этом знать!

Если бы она захотела, то могла бы отправиться в лондонский офис семейной компании де Уореннов «Грузоперевозки Уиндсонг» и узнать о том, чем Алексей в настоящий момент занят и где находится. Но она намеренно решила этого не делать. Если бы их брак не был фиктивным, муж писал бы ей письма, в которых сообщал бы о состоянии дел, равно как и о датах своих отплытий и прибытий. Элис никогда не наведывалась в лондонский офис, просто делала вид, что находится в курсе событий, и время от времени даже сама сочиняла о нем истории, стараясь, однако, не слишком сильно отклоняться от истины и опираясь на подробности, которые во время визитов сообщали ей Ариэлла и Аманда.

В действительности Элис надоело притворяться, что ничего особенного не происходит, что она гордится мужем-мореплавателем, который находится в рейсах триста пятьдесят дней в году.

Иного выбора у нее, однако, не было. Никто не должен был узнать, что муж презирает ее и не желает как женщину, отказываясь консумировать[5] их брак. Ни одна живая душа не должна догадаться, что ее бросили.

В первый год брака Элис не появлялась в обществе. Она была опустошена предательством Алексея — тем, что он бросил ее в их брачную ночь, даже не разделив с ней ложа. Девлин пришел в ярость, а Джек грозился отловить Алексея и силой притащить обратно. Элис же пришлось защищать мужа от нападок своей семьи, потому что она лелеяла надежду, что он вернется к ней. Как же сильно она заблуждалась!

Дома Алексей так и не появлялся. Осенью в первый год их брака он отправился в Ливерпуль с партией чая. Элис узнала об этом от Ариэллы. Предвкушая встречу с мужем, она укоротила волосы и сделала завивку, обновила гардероб, купила новые туфли. Она все еще была зла на Алексея и уязвлена его поведением, но хотела исправить положение дел. Как бы то ни было, они были женаты, плохо это или хорошо. Но Алексей не приехал ни в Аскетон, ни в Уиндхэвен. Проведя неделю в Лондоне, он немедленно отплыл на Ямайку с партией тканей и поршней. Подобное поведение мужа для Элис было сравнимо с прилюдной пощечиной. Она поняла, что ему дела нет до того, что они женаты.

Девлин пришел в ярость и стал предлагать дочери аннулировать ее союз с Алексеем.

Элис задумчиво смотрела на бокал вина, который держала в руке. Наивно было верить, что после того, что произошло, у них может сложиться счастливый брак. Знай Элис тогда то, что было известно ей сейчас — что целых шесть лет муж станет игнорировать ее, будто ее и на свете не существует и она вовсе ему не жена, — она согласилась бы с отцом и аннулировала свой брак. Теперь же было слишком поздно. Все эти годы ей удавалось бороться со сплетнями, и она не намеревалась сейчас совершить поступок, который вызвал бы новую волну кривотолков.

С тех пор как зимой 1835 года Элис переехала в Лондон, за ее спиной постоянно шептались о ней, называя отвергнутой невестой. Некоторые из слухов были опасно близки к правде. Бесчисленное количество раз ей доводилось слышать из уст молодых леди, которые, будь она не замужем, были бы ее конкурентками, истории о том, как Алексей бросил ее прямо у алтаря, отказавшись от брачной ночи. Рассказывали также, что Алексей застал ее с любовником за несколько дней до свадьбы! Элис была вынуждена немедленно предать огласке придуманную ее родителями историю о том, как они якобы увидели, что Алексей поцеловал их дочь на балу, и поняли, что дети любят друг друга, добавляя при этом, что медовый месяц они провели в уютном коттедже в Шотландии. После этого слухи поутихли, но не прекратились. Время от времени Элис снова слышала о себе неприятные вещи.

Поэтому аннулирование брака после шести лет якобы счастливой семейной жизни заставило бы пламя слухов разгореться с новой силой.

Блэр продолжал пристально взирать на Элис. Он преследовал ее уже несколько месяцев, но она понимала, что никогда не сможет стать его любовницей, несмотря на то что искренне наслаждается его обществом. Знала она и о бытующем в обществе мнении, будто у нее было немало любовников, и даже поддерживала эту иллюзию. По ночам, лежа в одиночестве в постели, мучаясь бессонницей и стараясь не думать о своем муже-скитальце, Элис сожалела, что в действительности у нее нет любовника. Но она не могла решиться на этот шаг. Не смела. Если сведения о том, что она до сих пор девственница, просочатся в общество, она будет унижена.

Блэр был очень прозорливым человеком. Не обладай он этим ценнейшим качеством, ни за что не смог бы пробиться из среднего класса в высшие финансовые и правительственные эшелоны. Он спрашивал ее об Алексее, но Элис твердо придерживалась своей версии — что она уважает и любит своего мужа, а его длительные отлучки являются неизбежными издержками жизни моряка. Тем не менее Элис знала — Блэр подозревает, что они с мужем отстранились друг от друга.

— Что ж, у меня есть новости, — провозгласил отец Фелисии мистер Карью. — Сегодня днем наблюдатели в Плимуте заметили два судна, а наши офисы получили известие об этом ближе к вечеру по почте. И суда эти — клиперы.

Все повскакивали со своих мест.

У Элис екнуло сердце. Она решила, что один из кораблей непременно должен быть кораблем Алексея.

— Миссис де Уоренн, верите ли вы, что один из судов — «Кокетка»?

Около дюжины голосов зазвучали разом — всем хотелось знать, достоверны ли сведения, все гадали, обойдет ли второе судно клипер Алексея. Элис осознала, что руки ее дрожат, и тут же положила их на колени.

— Капитан де Уоренн очень амбициозен. Если не случится каких-либо стихийных бедствий — каковые в изобилии встречаются во время длительных морских плаваний, — я полагаю, что судно мужа войдет в док одним из первых.

Элис всегда знала, что настанет день, когда им все же придется встретиться, но она давным-давно перестала об этом волноваться. Теперь же мужество вдруг покинуло ее.

— Интересно, кто капитан второго судна? — раздался чей-то голос.

— Ах, мама, я всегда мечтала посмотреть, как корабли с чаем возвращаются в город! — восторженно воскликнула Фелисия. Бросив взгляд на Блэра, она покраснела. — Можем ли мы поехать в доки и встретить их?

— Да, да, нам всем следует отправиться в доки, так как состязание это обещает быть захватывающим, — сказал Карью. — По моим сведениям, суда разделяют всего лишь несколько лиг[6].

— А не был ли поблизости замечен третий или четвертый корабль? — с трудом молвила Элис.

— Нет, мадам, боюсь, что нет, — ответил Карью.

Она провела языком по губам, совершенно уверенная в том, что ее муж должен плыть на одном из этих судов. «Кокетку» последний раз видели недалеко от города Кейп-Кост в Западной Африке, где Британия имеет военно-морскую базу. Было маловероятно, что с тех пор с Алексеем что-то случилось. Интуиция подсказывала девушке, что он мчится домой на первом из клиперов, опережая конкурента.

После стольких лет их воссоединение все же случится.

Присутствующие за столом с живостью обсуждали, кто же может быть капитаном второго судна.

Элис почувствовала, как в ней закипает тщательно сдерживаемый гнев. Боль, которую она похоронила в глубинах сердца, теперь вновь проснулась и кольнула ее точно кинжалом. Тем не менее, она не переставала старательно улыбаться. Как он мог с ней так поступить?

— Мой информатор говорит, что не сумел распознать судно, — провозгласил Карью.

— Возможно, оно принадлежит компании «Жардин» — их шансы на успех довольно велики, — со смешком заметил Блэр.

Элис осмелилась осторожно посмотреть на него, надеясь лишь, что он не заметил, как сильно она нервничает.

— Кричит она точно громче всех, — сказала она. — Из-за «Жардин, Матесон и компания» наши канонерские суда сейчас бороздят воды реки Пей-Канг, угрожая китайским властям.

Блэр смерил ее взглядом.

— Хотите поменять тему разговора? — будто бы самому себе сказал он.

Элис почувствовала, что краснеет. Внезапно ей захотелось, чтобы прием поскорее закончился — ей жизненно необходим глоток бренди. Завтра Алексей будет дома.

— У «Жардин» очень молодой и сообразительный капитан, Джон Литтлтон, — заметил Карью. — К тому же эта компания выстроила несколько судов, предназначенных исключительно для перевозки грузов.

Элис поднялась из-за стола:

— Думаю, для джентльменов настало время сигар и бренди. Лично мы, дамы, жаждем вкусить самого лучшего в этом доме портвейна.

— Я ставлю на де Уоренна, — сказал лорд Уорф, вставая. — Я знаю этого парня, он непобедим.

— Принимаю пари, — ответил Карью. — Несмотря ни на что, я считаю, что капитан де Уоренн не может третий год подряд приходить первым!

— Фред! — воскликнула его жена. — Если ты намереваешься ждать возвращения судов в доке, мы с Фелисией поедем с тобой.

— Лично мне очень нравятся рискованные ставки, — подхватил Блэр, также поднимаясь на ноги. — Присоединюсь к вашему джентльменскому пари и ставлю на Алекси де Уоренна. А на кого ставите вы, миссис де Уоренн?

Элис вымученно улыбнулась:

— Я никогда не участвую в азартных играх, сэр, но, если бы мне все же случилось сделать ставку, я была бы верна мужу.

— Разумеется. Вы, должно быть, с нетерпением ожидаете его возвращения домой завтра.

Она продолжала улыбаться:

— Вы правы.

— А мы поедем в доки наблюдать за прибытием судов? — спросила леди Уорф своего мужа.

Они являлись полными противоположностями друг друга — она была худой и бледной, а он — тучным и краснолицым.

Улыбнувшись, он взял жену за руку и погладил ее.

— Ни за что на свете не пропустил бы такого зрелища! — Он повернулся к Элис. — Вы ведь присоединитесь к нам утром, не так ли?