Игорный зал находился на первом этаже. В отличие от шумного и ярко освещенного холла здесь было очень тихо и царил полумрак. В центре комнаты у игрового стола стоял высокий, худой мужчина лет пятидесяти. Он контролировал процесс игры. Никто из игроков, рассевшихся за столом, не обратил на Каро и Себастьяна никакого внимания. Они были полностью сосредоточены на игре. К облегчению Каро, она была не единственной женщиной из присутствующих в зале. Но когда она увидела груду золотых монет, лежавших на столе, сердце ее упало.

В последнюю неделю она отказывала себе во всем, чтобы накопить сумму для первой ставки. О том, чтобы попросить Беллу увеличить количество денег на карманные расходы, нечего было и думать. А заложить что-нибудь из своих украшений Каро было совестно. Тем более что она не знала, как это делается. Но все равно Каро была уверена, что для первой ставки сэкономленных денег будет более чем достаточно. Ведь эта сумма была больше ежемесячной зарплаты служанки или прачки. Но теперь она с ужасом думала, что ее сбережений может не хватить даже для того, чтобы сделать первую ставку.

— Себастьян, какая сумма нужна для того, чтобы сделать минимальную ставку? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Двадцать гиней, — с невозмутимым видом ответил Себастьян.

— Целых двадцать! — вскричала она. — Но у меня всего пятнадцать гиней. Я думала, этого будет вполне достаточно.

Себастьяна рассердила ее наивность, и все же он не выдержал и рассмеялся.

— Кэролайн, спрячьте ваши деньги. Я сделаю ставку сам. И не спорьте со мной. Во-первых, я богат, и подобная сумма для меня сущий пустяк. Во-вторых, мне будет лестно вложить свои деньги в научный эксперимент. Ведь мы здесь, чтобы проверить научную теорию вашей сестры, не так ли? В-третьих, я хочу хоть что-то сегодня вечером держать под контролем.

С этими словами Себастьян вынул из кармана внушительных размеров бумажник и протянул Кэролайн.

— Я не могу рисковать такими большими деньгами. Тем более чужими, — покачав головой, возразила Кэролайн. — Что, если Кресси ошиблась и я проиграю ваши деньги?

— Проиграете? А я-то думал, что вы верите в теорию леди Крессиды! — со смехом проговорил Себастьян, вручил Каро кошелек и подвел к карточному столу.

Сумма, которая была необходима для первой ставки, показалась Каро просто огромной. Но, к ее удивлению, ставки большинства игроков были гораздо больше. Кэролайн покраснела от смущения, когда сделала первую ставку. Ей казалось, что она понапрасну тратит чужие деньги.

Худшие опасения Кэролайн оправдались. Прошел уже час, а она так ни разу и не выиграла. С огромным трудом ей удалось скрыть от Себастьяна свое разочарование.

— Кажется, я не до конца поняла теорию Кресси, — со вздохом сказала она. — Наверное, нам пора отсюда уходить.

— Нет, вы слишком рано пали духом. Так нельзя. Верьте в себя и теорию вашей сестры, и у вас все получится, — ободряющим тоном проговорил Себастьян. — Девиз любого опытного игрока: никогда не отчаиваться.

Кэролайн не была опытным игроком, и Себастьян это прекрасно понимал. Может быть, таким образом он решил ее проучить? Каро попыталась угадать что-нибудь по выражению его лица, но безуспешно. Как всегда, его лицо было непроницаемо. Кэролайн сыграла еще партию и опять проиграла двадцать гиней. Игра ее совершенно не увлекала. Ей было очень неуютно здесь, в этом игорном доме. Каро казалось, что все ее чувства видны как на ладони, несмотря на маску, закрывавшую половину ее лица. Другим игрокам, напротив, удавалось держать себя в руках даже при очень значительных проигрышах. Только трижды она видела в поведении игроков какое-то подобие эмоций. Когда один из них в очередной раз проиграл крупную сумму, его глаза расширились от ужаса. У мужчины в желтом пиджаке нервно задергался уголок рта. А третий человек с прилизанными волосами схватился за голову и, не выдержав, застонал, когда проиграл в очередной раз.

Прошло еще полчаса, бумажник Себастьяна стал вдвое тоньше. Каро поняла, что пора заканчивать эту бесперспективную игру.

— Как видно, теория Кресси оказалась ошибочной, — с грустью проговорила Каро. — Во всяком случае, на практике она не применима. Думаю, нам пора покинуть это заведение.

— Ерунда! Почему бы вам не сыграть еще раз? Попробуйте. Возможно, удача улыбнется вам, — заверил ее Себастьян.

— Удача здесь совершенно ни при чем, Себастьян. Кресси говорила, что… Впрочем, не важно. Факт в том, что она каким-то образом ошиблась в своих расчетах. Идемте. Здесь нам больше делать нечего.

— Но разве вам здесь не нравится? Неужели вас не увлекала игра?

— Нет, меня все это ужасно тяготит, — нетерпеливо проговорила Каро. — Я ошиблась. Простите меня за все. Я думаю, сейчас нам лучше всего вернуться домой.

— Это самое благоразумное ваше решение за сегодняшний вечер, — с чувством пожав ей руку, проговорил Себастьян. — Пойдемте. Чего вы ждете?

Кэролайн с облегчением вдохнула ночную прохладу, как только они вышли на улицу. Стены игорного дома, тамошняя напряженная атмосфера и духота давили ее. Теперь, к счастью, все это осталось позади. Как только они с Себастьяном сели в карету, Кэролайн сняла маску и тюрбан и с отвращением бросила их на пол.

— Вы были правы, когда отговаривали меня от этой поездки, — с грустью проговорила Кэролайн. — Я не должна была посещать игорный дом. — Все это было ужасно, словно какой-то кошмарный сон. Я ужасно подвела вас, и, наверное, вам было невыносимо скучно. Простите меня.

К удивлению Кэролайн, Себастьян рассмеялся.

— Нет, чего-чего, а скуки я за все время общения с вами не почувствовал ни разу, — сказал он. — Да, сегодня вечером я временами был очень зол. Но скорее не на вас, а на самого себя. Я не должен был идти у вас на поводу. Но в целом я рад, что согласился на эту затею.

— Рады? Но ведь я проиграла кучу ваших денег. — Кэролайн не могла понять, шутит Себастьян или говорит всерьез.

— Да. Это должно было случиться. Я с самого начала знал, что так оно и будет. Это было предопределено.

— Вы знали, что теория Кресси не применима на практике?

— Да, но математика здесь совершенно ни при чем. Думаю, в идеале теорию вполне можно было бы применить к карточной игре, но…

— Вы считаете, что все произошло из-за моей неопытности?

— А как же иначе! Крупье с первого взгляда понял, что вы играете впервые в жизни, и не упустил случая обобрать вас до нитки. Никакая, даже самая совершенная система не применима, когда дело касается карточной игры в игорном доме. Сколько бы партий вы ни сыграли, вы бы все равно не смогли выиграть. Выигрывает всегда один человек. Представитель игорного дома.

— Значит, карты в игорных домах подтасованы, — удивленно глядя на Себастьяна, проговорила Кэролайн. — Неужели крупье жульничал?

— А чего вы ожидали? Именно поэтому подобные заведения всегда пользуются дурной славой. Даже самые респектабельные. И потому невинным душам, как вы, не стоит появляться в таких местах.

Некоторое время Каро молчала, переваривая услышанное.

— Но, если вы заранее знали о том, что выиграть невозможно, почему не сказали мне об этом раньше? — проговорила она наконец.

— Даже если бы я вам об этом сказал, вы бы все равно мне не поверили и решили, что я вас ввожу в заблуждение.

Себастьян был совершенно прав. Кэролайн и сама это понимала, и ей вдруг стало стыдно за себя и за свое глупое упрямство. Но странно, раньше упрямство ей было абсолютно несвойственно. Каро отличалась тихим и покорным нравом. Почему же после встречи с Себастьяном она так изменилась? Может, своим непокорным поведением она хотела произвести на Себастьяна впечатление?

— Я хотела как лучше, но только все испортила, — с грустью проговорила она.

— Да, это действительно так, — придвинувшись к ней, согласился Себастьян. — Теперь вы видите, к чему приводит глупое упрямство. Я очень недоволен вашим поведением. Скажу больше, оно меня просто шокировало.

Кэролайн не очень поверила тому, что Себастьян говорит искренне. Что-то подсказывало ей, что он просто шутит, хочет поддразнить ее. Но понять, так это или нет, Кэролайн не могла. В карете было темно, и она не видела лица Себастьяна.

— Не думала, что мне удастся шокировать опытного повесу, — со смехом проговорила она.

Он взял Кэролайн за руку и принялся нежно поглаживать ее тонкие пальчики.

— Сегодня вечером я совсем не был повесой. Скорее, наоборот, я стал рыцарем, который оберегал вас и готов был защитить в случае беды, — серьезно произнес Себастьян. — Когда я согласился сопровождать вас в игорный дом, мои намерения были чисты и благородны. Уверяю вас.

Их бедра соприкоснулись. Сквозь тонкую ткань его брюк она ощущала жар его кожи. Кэролайн почувствовала нахлынувшее на нее странное возбуждение. Она дрожала. Но не от волнения или холода, а от того чувства, доселе неведомого ей.

— Мне кажется, вы лукавите, — сказала Кэролайн. — Если бы вы были честным и благородным джентльменом, то пошли бы к Белле и рассказали ей о моей безумной идее.

— А если бы вы были честной и благородной леди, то не стали бы просить меня сопровождать вас в игорный дом. Да еще так на этом настаивать, — парировал Себастьян. — Удивительно, что вас считают самой примерной дочерью и племянницей.

— До недавнего времени так оно и было. Наверное, встреча с вами изменила меня. Вы на меня пагубно действуете. Да, вы настоящий повеса. Вы сбиваете честных и благородных девушек с пути истинного.

Себастьян слегка сжал ее пальцы.

— По правде говоря, раньше я никогда не интересовался честными и благородными девушками. Вы первая. Да и то я сомневаюсь, что вы столь уж примерны и послушны. На мой взгляд, вы просто маленькая шалунья, — прошептал Себастьян.

Карета остановилась у фонарного столба, и яркий свет осветил их лица. Во рту у Каро пересохло от страха. «Успокойся. Тебе совершенно нечего бояться», — мысленно убеждала она себя.

— Мне кажется, мы оба постоянно бросаем друг другу вызов. Я иду наперекор вам, а вы идете наперекор мне. Только и всего, — констатировала Каро, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее.

— Знаете, чего я сейчас хочу больше всего на свете? — перебил ее Себастьян. — Больше всего на свете я хочу поцеловать вас.

С этими словами он притянул ее к себе. Теперь губы их находились в опасной близости друг от друга. Сердце Кэролайн забилось от волнения. Его дыхание обжигало ей щеку. Себастьян издал странный, гортанный звук, выдававший его непреодолимое желание, и неожиданно резко отстранился.

— Нам лучше остановиться, мы и так зашли слишком далеко. Если поблизости никого нет, я провожу вас до входной двери, — произнес Себастьян. — Вот видите, не такой уж я легкомысленный повеса, как все привыкли считать.

— Нет! — воскликнула Кэролайн и, забыв обо всем на свете, притянула Себастьяна к себе. С каждой минутой сердце ее билось все сильнее и сильнее. Ею овладело легкомысленное настроение, смешанное с сильнейшим возбуждением и внезапно вспыхнувшей страстью к Себастьяну. В эту минуту она не думала о последствиях. — Нет, не уходите. Я хочу, чтобы вы меня поцеловали.

Перед Себастьяном встал нелегкий выбор. Он не знал, как поступить в сложившейся ситуации. С одной стороны, он понимал, что ни в коем случае не должен целовать Кэролайн. А с другой — не мог отказать ей. Наконец он не выдержал и впился в ее губы долгим и страстным поцелуем. Как только Себастьян коснулся ее губ, он понял, что это первый поцелуй в жизни Каро. Это должно было остановить Себастьяна. Ведь он не хотел развращать невинную девушку. Но, как ни странно, после этого открытия возбуждение его только усилилось. Еще никогда в его жизни не было такого удивительного поцелуя. Целовать Кэролайн было все равно, что целовать ребенка. Она совершенно не умела целоваться. Неопытность чувствовалась в каждом ее движении. Но даже самый искусный поцелуй опытной куртизанки не шел ни в какое сравнение с этим робким и неуверенным прикосновением губ Кэролайн. Когда Себастьян поцеловал Кэролайн, он почувствовал, что теряет голову.

Каро обхватила его руками и еще раз поцеловала его. На этот раз она взяла всю инициативу на себя. Губы ее были мягкими и сладкими, как мед, а тело, казалось, таяло в его объятиях.

— Слишком сладко, — пробормотал Себастьян, оторвавшись наконец от губ Кэролайн.

Она непонимающе посмотрела на него:

— Что вы имеете в виду?

— Мы не должны были этого делать, Каро. Это неправильно. Простите меня.

— Перестаньте извиняться, Себастьян. Или вы жалеете о том, что только что произошло?

— Нет, сам поцелуй был прекрасен, — проговорил он. — Но мне жаль, что я опять сбил вас с пути истинного. Я должен был обуздать свои желания и остановиться.