Лиза Клейпас - Обвенчанные утром

— Ты говорил об этом Маркс? — встревожился Лео.

— Нет, она не спрашивала. Не думаю, что её это интересует.

— Она боится, — ровным голосом сказал Лео.

— Чего?

— Того, что с ней почти случилось. Вещей, о которых ей рассказала Алтея.

— Каких именно?

— Маркс сказала мне это по секрету, — покачал головой Лео и слегка улыбнулся на очевидную досаду Гарри. — Ты знаешь её долгие годы, Ратледж. Бога ради, о чем вы разговариваете при встречах? О налогах? О погоде? — Он поднялся и подхватил свой сюртук. — Прошу извинить меня, мне надо позаботиться о комнате.   

— Здесь? — нахмурился Гарри.

— А где же ещё?

— Как насчет квартиры, которую ты обычно арендуешь?

— Закрыта на лето. Но даже если бы не так, я бы всё равно остался здесь, — улыбнулся Лео. — Рассматривай это как ещё одну возможность насладиться близкими родственными отношениями. 

— Гораздо больше радует, когда родственники остаются в чёртовом Гемпшире, — вздохнул Гарри, едва Лео покинул апартаменты.

— В одном Гарри совершенно прав, — сказала Поппи, когда они с Кэтрин прогуливались по цветнику за отелем. 

В отличие от модного в парковом искусстве направления романтизма — без строгих линий, с неожиданно возникающими перед глазами клумбами, с петляющими и извивающимися дорожками — парк отеля «Ратледж» оставался строгим и величественным. Ровные стены из живых изгородей вели к продуманно расположенным фонтанам, скульптурным группам, цветникам и великолепным клумбам.      

— Сейчас самое подходящее время, — продолжала Поппи, — чтобы Гарри представил сестру обществу, а для вас — вспомнить своё настоящее имя. Кстати, как вас зовут на самом деле?

— Кэтрин Уигенс.

— Наверное, потому, что я узнала вас как мисс Маркс, фамилия Маркс мне нравится больше, — вынесла заключение Поппи.

— Как и мне. Кэтрин Уигенс была испуганной девочкой, попавшей в сложные жизненные обстоятельства. Как Кэтрин Маркс я стала намного счастливее.

— Счастливее? — мягко уточнила Поппи. — Или менее напуганной?

Кэтрин улыбнулась.

— За прошедшие несколько лет я многое узнала о счастье. Нашла покой в школе, хотя была слишком тихой и замкнутой, чтобы завести подруг. Начав работать на вашу семью, я познакомилась с ежедневным общением любящих друг друга родственников. И, наконец, за последний год я испытала несколько минут настоящей радости. Ощущала, что в какие-то моменты всё идёт так, как должно, и ничего не хочется менять.  

— Какие именно моменты? — с улыбкой уточнила Поппи.

Они вошли в розарий, радующий глаз разнообразием цветов. Воздух благоухал ароматом нагретых солнцем бутонов.   — Вечера в гостиной, когда все собирались вместе и Уин читала. Прогулки с Беатрис. Дождливый день в Гемпшире, когда мы устроили пикник прямо на веранде. Или…

Кэтрин замолчала, потрясённая тем, что собиралась сказать.

— Или? — поторопила Поппи, останавливаясь и рассматривая великолепную крупную розу, вдыхая её аромат.

Поппи бросила на бывшую компаньонку пристальный и проницательный взгляд.

Рассказать о сокровенном, глубоко личном оказалось не так просто, но Кэтрин заставила себя признать неудобную правду.

— После того, как лорд Рэмси повредил плечо в руинах старого дома… из-за лихорадки он несколько дней провел в постели… я часами сидела рядом с ним. Мы много говорили, пока я штопала, потом я читала вслух Бальзака.

— Должно быть, Лео это очень нравилось. Он обожает французскую литературу. 

— Он рассказывал мне о том времени, которое провёл во Франции. А ещё он восхищался французами, которые имеют замечательную способность не усложнять простые вещи.

— Да, для него это значило очень многое. Когда Лео отправился во Францию вместе с Уин, он был ходячим несчастьем. В то время вы ещё не были знакомы. Мы не знали, о ком волноваться больше — об Уин с её больными легкими или о Лео, стремящегося к саморазрушению. 

— Но оба благополучно выздоровели, — удивилась Кэтрин.

— Да, в конце концов оба поправились, но изменились.

— Благодаря Франции?

— Наверное, а также благодаря тому, через что им пришлось пройти. Уин как-то сказала мне, что человек не становится лучше, стоя на вершине горы, это подъём туда делает его таким.

Кэтрин улыбнулась, вспоминая Уин, терпение и сила духа которой помогли ей преодолеть долгие годы болезни.

— Узнаю слова Уин, — согласилась она, — проницательные и решительные.

— Лео они тоже понравились, — сказала Поппи, — только он выразил это не столь уважительно.

— Скорее, цинично, — добавила Кэтрин.

— Да, цинично… но шутливо. Возможно, это странный набор качеств, но в этом весь мой брат.

На лице Кэтрин заиграла улыбка. Она хранила в памяти бессчётное количество образов Лео: вот он терпеливо спасает провалившегося в дыру ежа… с серьезным выражением лица работает над планами нового дома для арендатора… лежит раненый на кровати, смотрит лихорадочно блестящими от боли глазами и тихим голосом говорит: «Я слишком упрям, чтобы вы смогли справиться со мной», а в ответ слышит: «Нет, вы не такой».

— Кэтрин, — нерешительно продолжила Поппи, — вы с Лео приехали в Лондон вместе… мне кажется… я надеюсь… что вопрос о помолвке уже поднимался.     

— Виконт сделал мне предложение, — призналась Кэтрин, — но я…

— Правда?! — Поппи удивила её восторженными объятиями. — О, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Пожалуйста, скажите, что вы согласились.

— Боюсь, что ситуация не так проста, — с сожалением ответила Кэтрин, — слишком многое необходимо обдумать, Поппи.

Восторг бывшей подопечной быстро сошёл на нет, и между её бровями появилась морщинка, вызванная беспокойством.

— Вы его не любите? Но со временем это обязательно произойдёт, я уверена. В нём так много хорошего…

— Дело не в любви, — с еле заметной гримасой ответила Кэтрин.  

— Замужество не вопрос любви?

— Конечно, да, но я хотела сказать, что любовь не может преодолеть некоторые препятствия.

— Так вы его любите? — с надеждой переспросила Поппи.

— У лорда Рэмси есть много качеств, которые я уважаю, — залилась ярким румянцем Кэтрин.

— Вы упоминали, что он делает вас счастливой.

— Эээ, признаюсь, в тот день…

— Как вы это назвали? «Испытала минуты настоящей радости».

— Боже, Поппи. Я чувствую себя, как на допросе.  

— Прошу прощения, — усмехнулась Поппи, — просто я очень хочу этого союза. Ради Лео, ради вас и всей нашей семьи.

Сзади донёсся сухой голос Гарри:

— Похоже, любовь моя, у нас противоположные мнения. — Женщины повернулись к приближающемуся Ратледжу. Гарри тепло обнял жену, но в нём чувствовалась озабоченность. — Чай и сэндвичи уже ждут, — сказал он, — драка закончилась. Не желаете вернуться в апартаменты?

— И кто победил? — шутливо поинтересовалась Поппи.

Вопрос жены вызвал редкую улыбку на лице Гарри.

— Посреди баталии мы перешли к переговорам. Несомненно, это было к лучшему, так как оказалось, что ни один из нас не умеет бороться как джентльмен.  

— Твоё фехтование — вполне джентльменский способ борьбы.

— Фехтование нельзя назвать настоящей борьбой. Оно больше похоже на шахматы с риском получить колющую рану.

— Очень рада, что вы не нанесли друг другу увечий, — весело ответила Поппи, — так как существует отдалённая возможность, что вскоре вы станете родственниками.

–  Мы уже родственники.

— Тогда дважды родственниками, — взяла его под руку супруга.  

Гарри бросил внимательный взгляд на Кэтрин, прежде чем направиться в отель.

— Ты ещё не решила? Насчет предложения Рэмси?

— Пока нет, — спокойно ответила она, идя с ними в ногу, — у меня всё перепуталось в голове. Нужно ещё подумать.

— Гарри, — вмешалась Поппи, — когда ты сказал, что у нас с тобой противоположные мнения, надеюсь, ты не имел в виду, что против бракосочетания Лео и Кэтрин?

— В настоящее время, — ответил он, тщательно подбирая слова, — полагаю, осторожность не помешает.

— Ты не хочешь, чтобы Кэтрин стала членом моей семьи? — удивленно спросила Поппи. — Она будет под защитой Хатауэйев, к которой присоединится твоё влияние. 

— Я этого очень хочу, за исключением того, что Кэт должна выйти замуж за Рэмси. Не уверен, что это для неё лучший выход.

— Я думала, тебе нравится Лео, — заметила Поппи.

— Так и есть. Я не встречал в Лондоне более обаятельного и остроумного человека.

— Тогда, почему ты возражаешь?

— Потому что его прошлое не предполагает наличие качеств надёжного мужа. Кэт много раз предавали в жизни. — Голос Гарри звучал серьёзно и мрачно. Он посмотрел на сестру. — И я один из тех, кто подвёл тебя. Не хочу, чтобы ты снова страдала.

— Гарри, ты слишком строг к себе! — искренне воскликнула Кэтрин. 

— Сейчас не время подслащивать неприятную правду. Если бы я мог изменить прошлое, я бы без колебаний вернулся назад. Но теперь остается только исправлять ошибки и не допускать их в будущем. То же самое я сказал Рэмси. 

— Каждый человек заслуживает второй шанс, — сказала Кэтрин.

— Согласен. Мне хотелось бы верить, что у него будет новая жизнь. Осталось этого дождаться.

— Ты опасаешься, что он вернется к дурным привычкам? — предположила Кэтрин.

— Он будет не первым и не последним. Однако Рэмси достиг возраста, в котором характер мужчины уже более или менее сформировался. Если он продолжит избегать прежнего распутного поведения, то станет отличным мужем. Но пока он это не докажет, я не желаю рисковать твоим будущим и не хочу, чтобы ты выходила за человека, которой может оказаться неспособным хранить супружеские клятвы.

— Он не нарушит клятв, — уверенно сказала Поппи.

— Как ты можешь знать это?

— Потому что он — Хатауэй!

Гарри улыбнулся жене:

— Лео — счастливчик, потому что ты защищаешь его, милая. И я надеюсь, ты права. — Его пристальный взгляд переместился на обеспокоенное лицо Кэтрин. — У тебя те же сомнения, Кэт. Я прав? 

— Мне трудно поверить любому мужчине, — призналась она.

Все трое молча шли по аккуратной дорожке.

— Кэтрин, можно мне задать один исключительно личный вопрос? — рискнула Поппи. 

— Не могу представить себе ничего более личного, чем то, что мы уже обсуждали. Конечно, задавайте, — послала ей насмешливо-взволнованный взгляд Кэт и улыбнулась.

— Мой брат говорил, что любит вас?

Кэтрин надолго замолчала.

— Нет. Более того — недавно я слышала, как он сказал Уин, что женится только в том случае, если будет уверен, что не влюблен.

Она осторожно посмотрела на Гарри, который, к счастью, воздержался от замечаний.

— Может, он не это имел в виду? Лео часто шутит и говорит прямо противоположное тому, что чувствует. Никто не разберёт, что у него на уме.

— В точности моё мнение, — безразличным тоном согласился Гарри, — никому не понять, что на уме у Рэмси.

После того, как Кэтрин с неожиданно появившимся аппетитом расправилась с тарелкой сэндвичей, она отправилась в номер люкс, который ей отвёл Гарри. 

— Когда вы отдохнете, я пришлю горничную с несколькими своими платьями, — сказала Поппи. — Они будут немного свободными, но их нетрудно ушить. 

— Не стоит беспокойства, — возразила Кэтрин, — я пошлю за вещами, которые остались в Гемпшире.

— До этого вам понадобится одежда на смену, а у меня есть несколько платьев, которые я ни разу не одевала. Гарри до смешного щедр, когда я иду за покупками. Кроме того, теперь вам нет необходимости носить строгую одежду старой девы. Не могу дождаться, чтобы увидеть вас в ярких платьях… розовом или желтовато-зеленом. — Поппи рассмеялась над выражением лица Кэтрин. — Вы будете похожи на появившуюся из кокона бабочку, как в пословице.

Кэтрин постаралась ответить с юмором, хотя нервы её были натянуты от напряжения и беспокойства:

— Я прекрасно себя чувствовала гусеницей. 

* * *

Поппи нашла Гарри в кунсткамере, куда он часто заходил подумать над сложной задачей или спокойно поработать, будучи уверенным, что ему точно никто не помешает. Только Поппи позволялось заходить сюда в любое время.

Вдоль стен висели полки с диковинными предметами, подарками гостей из далеких стран, часами, статуэтками и странными вещами, привезёнными из далеких путешествий. 

Сняв сюртук, Гарри сидел за столом и крутил в руках механизм с пружинками и проводками, как делал это обычно, когда глубоко погружался в мысли. Поппи подошла к мужу, и её окатила волна острого удовольствия от созерцания движения его пальцев, которые вот так же играли с её телом.