Маркус не сдержался. Он прислонился к косяку двери и громко расхохотался.

Твид сжал кулаки, и его невзрачное лицо стало безобразным от прилившей к нему крови.

– Будь ты проклят, Саттон, ты смеешься надо мной? Я, наконец, нахожу девушку, на которой хочу жениться, и оставляю ее в Лондоне, где все эти проклятые молодые хлыщи пытаются увести ее из-под моего носа, только потому, что приезжаю сюда, чтобы помочь тебе разобраться с этими старыми ящиками с фарфором. Бог знает, какая в этом польза, а у тебя хватает совести смеяться мне в лицо!

– Нет! – поспешно сказал Маркус. – Не в этом дело. Но я был в Лондоне. Я проделал весь этот путь, а ты не захотел видеть меня. Я сказал твоему лакею, так почему же, черт побери, ты не подождал дома, когда я опять приду к тебе?

– Что? – уставился на него Твид. – Я думал… – Он разжал руки. – Ну, надо же, какая путаница. Так тебе и надо зато, что не пускаешь меня на мой собственный склад. Пойдем, выпьем.

– Только быстро, – сказал Маркус. – Мне надо найти брата. А нам надо о многом поговорить, но это подождет до завтра.

– Завтра? – разозлился Твид. – Мне надо вернуться в Лондон. Я должен…

– Знаю, знаю, тебе надо ухаживать за девушкой, – кивнул Маркус. – Сочувствую страданиям влюбленного человека.

Твид посмотрел на него, с подозрением прищурившись.

– Нет, я говорю серьезно, но все равно ты мне должен, по меньшей мере, день, учитывая, какой путь ты заставил меня проделать напрасно, – сказал Маркус. – Пойдем же, плачу я.

Он похлопал по спине виконта, который явно был обижен. Твид всегда медленно отходил, когда оскорбляли его чувства. Они вошли в бар, и Маркус заказал два эля.

– Налейте мне виски, – сказал Твид. – А теперь скажи, зачем эта проклятая охрана у склада и почему они не дали мне проверить…

– Старые ящики? – закончил за него Маркус. – Потому что на этой неделе в склад забирались воры и убили сторожа.

– Убили? – Твид с удивлением посмотрел на него. – Чего же такого ценного они ожидали найти на складе? Должно быть, воры были разочарованы. Сколько они забрали?

– Ничего, как мы обнаружили, и это очень странно, – сказал ему Маркус.

Твид пожал плечами и взял свой стакан. Сделав большой глоток, он сказал:

– Ничего странного: они не нашли того, что искали. Они страшно ругались и ушли; не ожидая, когда их поймают, вот и все.

Маркус посмотрел на виконта, опустившего глаза.

– Может быть. Но мне все еще это кажется странным.

– Что еще? – спросил Твид. – Ты сказал, что нам надо о многом поговорить.

– Да, но у меня сейчас нет времени. Знаешь, есть предположение, что все началось еще до того, как судно вышло из порта, а потом пришло сообщение, что оно пропало. Ну, разве не кажется, что оно несло проклятие в себе самом? – Маркус покачал головой. – Я приеду завтра пораньше, и мы отправим тебя в Лондон к твоей девице как можно скорее.

Твид сделал, кислую мину, но больше не возражал.

Маркус оставил его, заказав ему еще один стакан, и поскольку Картера не было видно, отправился в другой кабачок. Куда девался его братец?

Он решил оставить лошадь у гостиницы, прошел пару кварталов и вошел в следующий кабачок. Нагнув голову, он вошел в низкую дверь и с трудом разглядел в табачном дыму дюжину посетителей, которые пили и разговаривали, собравшись шумными группами за низкими столами. Но Картера здесь не было.

Что же теперь?

Он был не уверен, что найдет брата в одном из таких мест. Если только тот не нашел уступчивую служанку из бара. А в этом случае только Бог знает, где может происходить любовное свидание, хмуро думал Маркус…

Неожиданно он вспомнил кабачок на Ту-Хен-стрит, где находился тот странный магазинчик, торговавший старым фарфором, куда он попал, следуя за азиатом. Это был маленький кабачок, но, вероятно, и его следовало проверить. Он должен действовать осторожно, нельзя, чтобы его лицо часто появлялось на этой улице, но если он со всеми предосторожностями подберется к кабачку, его не должны заметить обитатели этой лавки.

Быстрым шагом он направился туда, считая, что разумнее появиться у кабачка без лошади, так его не заметят, тем более что пройти надо было только несколько улиц. Солнце садилось, и становилось прохладнее, но он не замечал этого.

Этот кабачок и эта улица имели не очень хорошую репутацию, но в таком неопрятном виде Маркус выглядел вполне подходяще. И, стряхивая с себя остатки соломы, он подумал, что едва ли кто примет его за джентльмена, тем более лорда.

Он вошел в пивной зал и, купив эля, оглядел слабо освещенную комнату. В этот поздний час здесь было полно рабочих, зашедших, по дороге домой выпить свою кружку пива, и было шумно и накурено. Но Маркусу хватило нескольких минут, чтобы осмотреть все лица, снова безрезультатно. Куда подевался его беспечный младший брат?

И где был их человек, который должен был наблюдать за этой лавкой? Маркус незаметно огляделся. Может быть, это был мужчина со шрамом на лице, тихо сидевший с кружкой эля в стороне у окна. Маркус не сделал попытки заговорить с ним, но запомнил на будущее его лицо.

Однако Маркус перенес свой темный напиток туда, где по другую сторону от окна освободился стул, с которого встал человек, похожий, судя по его засыпанному опилками фартуку, на плотника. Слегка покачиваясь, он неуверенными шагами направился к выходу.

– Пора домой, – сказал он своим приятелям. – А то жена даст мне кочергой по башке!

В ответ на пьяную шутку раздались насмешливые крики и смех, но Маркус не обратил на это внимания. Он смотрел на лавочку, где продавали фарфор, находящуюся на этой улице. Солнце опустилось так низко, что только первые розоватые блики заката освещали небо; Маркус понимал, что ему следует вернуться к гостинице и забрать лошадь. Он должен добраться до дома до наступления темноты. Ему нужно вымыться и пообедать, и, конечно, обнять Лорен.

Но из окна ему хорошо была видна лавочка, в которую вернулся тот подозрительный мужчина, и, к своему ужасу, Маркус увидел, как там раскрылась дверь, и вышел человек, лицо, и фигура которого были слишком хорошо известны Маркусу.

Картер!..

Какого черта делал Картер в лавочке азиатов? Маркус от негодования забыл, что он должен быть благодарен, что, наконец, нашел брата, но его возмущало то, где он нашел его.

Мог ли Картер быть, как-то связан с тем таинственным человеком? Могли он входить в группу, занимавшуюся контрабандой опиума?

Маркус похолодел. Его легкомысленный сводный брат… Правда, Картер достаточно часто попадал в беду, это были мальчишеские проказы, большей частью проблемы с женским полом, и безделье, как говорил его отец. После смерти отца Маркус, когда мог, продолжал вытаскивать его из неприятных ситуаций. Но его беспокоило, что Картер так и не повзрослел, оставаясь, все таким же безответственным мальчишкой.

Способен ли Картер на преступление? Маркусу такая мысль никогда не приходила в голову. Но Картер всегда был близок к этому, он мог бы получить достаточно сведений о судах Маркуса, чтобы прятать опиум на торговых кораблях, чтобы иметь связь со своими сообщниками в кругу контрабандистов.

Контрабанда, убийство…

Кровь холодела в жилах Маркуса при мысли, что его младший братишка по уши увяз в таких делах…

Маркусу уже не хотелось эля. Он медленно поставил поднесенную ко рту кружку на стол.

Картер шел по улице, как раз мимо кабачка, с довольной улыбкой на лице. Маркус отвернулся от окна. Он еще не решил, остановить ли брата прямо сейчас, или подождать. Что он скажет ему?

Подождать. Признается ли Картер, что заходил в эту лавочку? Можно ли найти этому невинное объяснение? Маркус не находил его. Его мозг, казалось, застыл, как водоворот, в который больше не поступала вода.

Он посидел еще несколько мгновений, потом встал и вышел на улицу, повернулся и пошел следом за братом. Картер направлялся в порт. Он свернул к той самой гостинице, в которой остановился Твид. Затем пошел к конюшне, вероятно, затем же, что собирался сделать Маркус. Действительно, через минуту конюх вывел лошадь брата. Картер дал несколько монет конюху, вставил ногу в стремя и сел в седло.

Маркус не собирался ехать за ним; убедившись, что Картер явно направлялся домой, Маркус забрал свою лошадь. Он поехал по знакомой дороге домой, не пытаясь догнать брата. Прежде всего, потому, что ему требовалось время, чтобы подумать, и он еще не решил, как ему поступить в данной ситуации. Ему, конечно, надо как-то объяснить, почему он оставил женщин одних, только со слугами. Но намного труднее было раскрыть тайну посещения Картером дома, где обитали азиаты. Как Картер узнал об этом доме, как глубоко он связан с ними и связан ли вообще?

Маркус чувствовал напряженность, как будто перед битвой, и все в нем кипело от возмущения. Его брат… как это могло случиться?

К этому времени солнце огромным пылающим шаром скатилось за горизонт, последние лучи медленно затухали, и сумерки закрывали бледно-лиловое небо. В наступавшей темноте громко стрекотали сверчки. Впереди Маркус увидел огни охотничьего домика.

Он подъехал к конюшне и сам отвел в стойло коня, оттягивая момент, когда ему придется решить, что делать с этим печальным открытием. Затем он, наконец, подошел к дому.

На его стук сразу же откликнулся лакей.

– Милорд, – широко распахивая перед ним дверь, приветствовал он Маркуса.

Войдя в дом, он решительно направился наверх, где в гостиной собрались все обитатели.

Обе женщины уже переоделись к обеду. Картер, который все еще не снял костюм для верховой езды, встретил брата с непринужденной улыбкой.

– Как я вижу, я обогнал тебя, – сказал он. – Трудная была поездка в Лондон, брат?

– Очень, – признался Маркус. – А почему я не застал тебя дома, я же просил тебя остаться, Картер? – Его голос прозвучал еще более сурово, чем бы ему хотелось, но ему было трудно справиться со своими чувствами. А Картер, конечно, уже успел узнать от дам, что старший брат не застал его дома. Он только не знал, известно ли Маркусу, куда он ездил.

– Я подумал, что разузнаю что-нибудь для тебя, пока ты в Лондоне. – Картер торжествующе посмотрел на него.

Такого ответа Маркус не ожидал.

– И что же ты разузнал? – медленно произнес он.

– Non, non, – вмешалась графиня. – У вас ужасный вид, Саттон. Вы должны переодеться, иначе мы никогда не пообедаем. А потом Картер вам все расскажет.

И эта отсрочка даст его брату время, чтобы состряпать свою историю, если потребуется, подумал Маркус. Но, безусловно, он не мог в таком виде сесть за стол. Кивнув дамам, он вышел и, шагая через две ступени, поднялся наверх.

В своей спальне он с удовольствием обнаружил, что слуги уже принесли горячую воду. Он намылился и смыл с себя всю грязь и землю, накопившиеся за несколько дней, надел чистый домашний костюм и почувствовал себя намного лучше. Приведя себя в порядок, он поспешно спустился в гостиную, зная, что без него обед не подадут.

И как только он вошел, лакей пригласил их в столовую, и Маркус подал Лорен руку.

Она приняла ее, и ее прикосновение показалось ему вдохновляющим и восхитительным.

– Я скучал по вас, – шепнул он ей на ухо, когда они шли в столовую.

– И я, – выдохнула она, пожимая ему руку. – Так скучала!

Он улыбнулся, чувствуя, как его тело откликается на ее легкое прикосновение. Усадив ее за стол, он подумал, что как бы ни был он голоден, его мучает совсем другой голод.

– А теперь, Картер, – распорядилась, когда все они сели, графиня, как будто она была королевой, а они ее придворными, – расскажите нам обо всем, что узнали.

Маркус отвел глаза от аппетитного ростбифа, который лежал на его тарелке, и сухо поддержал ее:

– Да, нам очень хочется это услышать. Картер самодовольно улыбнулся.

– На тот раз, думаю, я заслуживаю похвалы, брат мой. Я узнал, кто следит за нашим складом.

– Нашим складом? – пробурчал себе под нос Маркус. Он уже с дурным предчувствием ожидал рассказа об этом приключении.

Картер продолжал:

– Я просто пошел проверить, все ли там, в порядке, когда услышал об убитом стороже, разве ты об этом не знаешь?

Дамы удивленно посмотрели на него, а графиня воскликнула:

– Это слишком плохо!

– Поскольку Маркус уехал, мне захотелось убедиться, что все в полном порядке, – продолжал по-прежнему довольный собой Картер. – Ведь на складе находится много ценных вещей.

Маркус постарался не выдать своего раздражения. Он взглянул на Лорен, которая ела суп, и подумал, насколько более ценным было все, находившееся в этом доме, где и должен был оставаться Картер!

– Мне повезло, я обнаружил этого странного человека. Это был даже не англичанин, а иностранец, он прятался в переулке и следил за складом. Поэтому я шел за ним через несколько кварталов до самой лавочки.

– И ты вошел в нее? И он теперь знает тебя в лицо? – перебил его Маркус.