Лиза Клейпас - Объятия незнакомца

– Кто это сделал?

Она поняла, что он спрашивает о синяках. И как прежде, непреодолимая сила заставила ее говорить:

– Мой отчим.

– Кто он?

– Гаспар… Гаспар Медар.

– А… Значит, месье Медар имеет склонность к подобным делам?

И хотя его тон был небрежным, почти безразличным, Лизетта почувствовала, что ее ответ имел для него важное значение.

– Мы приехали из Натчеза… для бракосочетания. Я отказалась выйти замуж за человека, которого отчим выбрал для меня, и он очень разозлился.

Брови Макса слегка приподнялись. Пока креольская девушка не вышла замуж, отец или отчим считался ее полновластным хозяином, каким затем становился муж. Не повиноваться воле родителей, особенно в деле бракосочетания, для этих мест немыслимо.

– При таких обстоятельствах большинство людей не стало бы осуждать хозяина за то, что он наказал свою непокорную дочь, – сказал Макс.

– А… а вы?

– Я не уважаю человека, который бьет женщин. Независимо от обстоятельств.

– Это… – Слова застряли у нее в горле. – Это большое счастье для вашей жены, месье.

То ли ей показалось, то ли на самом деле в его глазах внезапно промелькнула веселая искорка.

– У меня нет жены, малышка.

– О… – Лизетта отвернулась, и щеки ее порозовели. Неожиданно для самой себя она смутилась.

– Где сейчас твой отчим? Полагаю, не слишком далеко отсюда.

– Пожалуйста, месье, умоляю вас…

– Можешь не рассчитывать, что я отпущу тебя, поскольку, как ты уже догадалась, я не намерен делать это, – сказал Макс с улыбкой. – Где остановился Медар?

– Он в доме месье Сажесса. – Лизетта опустила голову, не заметив, какая вспышка злобы внезапно промелькнула в золотистых глазах ее пленителя.

– Твой нареченный Этьен Сажесс?

– Да.

– А твое имя? – быстро спросил он.

– Лизетта Керсэн, – прошептала она и почувствовала слабость.

Ситуация приняла неожиданный оборот. Макс пристально смотрел на нее с каким-то диким удовлетворением.

Невеста Этьена Сажесса в его власти! Наконец-то у него в руках появилось орудие мести, которое вручили ему его сыновья. Теперь отпала необходимость что-либо предпринимать, все произошло само собой. Его мысли прервал голос матери:

– Макс! Кто это? – Ирэн резко остановилась при виде в руках сына маленькой жалкой фигурки, которая выглядела подобно овечке в пасти волка.

– Мадемуазель Лизетта Керсэн, мама, – спокойно сказал Макс. – Она приехала из Натчеза. По-видимому, девушка сбежала от своих родственников. Мальчики случайно натолкнулись на нее и привели ко мне. Кажется, ей пришлось испытать немало неприятностей и требуется наша помощь. Надеюсь, вы позаботитесь о ней и найдете для нее подходящую одежду.

Ирэн испытывала острое любопытство, но решила, что Макс все подробно объяснит ей в более подходящий момент. Она с искренней жалостью посмотрела на девушку, которая, казалось, готова была упасть в обморок.

– Пойдем, детка, – сказала Ирэн. – Я подыщу что-нибудь из одежды для тебя.

– Мадам, – начала Лизетта дрожащим голосом. – Я должна…

– Поговорим позднее, – сказала Ирэн и взяла ее за руку. – Пойдем со мной.

– Благодарю, мадам, – пробормотала Лизетта и охотно пошла за ней, стремясь поскорее избежать общества Максимилиана Волерана. Она ощущала на себе его жадный взгляд. Лизетта была еще неопытной и не знала повадок мужчин, но чувствовала, что он проявляет к ней необычайный интерес, и потому не могла быть спокойной, пока не избавится от него.

* * *

Спустя несколько часов Ирэн с трепетом приблизилась к Максу. Он стоял у окна в библиотеке со стаканом в руке.

– Как она? – спросил сын, не поворачивая головы.

– Искупалась, немного поела и сейчас отдыхает. Ноэлайн наложила мазь на царапины и укусы насекомых. – Ирэн встала рядом с ним у окна и задумчиво посмотрела на реку. – Я помню, как познакомилась с ее матерью Жанной много лет назад. Она из прекрасной семьи Мэгниеров, которая когда-то жила в Новом Орлеане, но, к сожалению, не имела сыновей для продолжения рода. Жанна была очень привлекательной женщиной, но после рождения дочери красота ее несколько увяла. – Ирэн сдвинула вместе свои прекрасные брови. – Лизетта старалась спрятать от меня синяки, Макс. Ты знаешь…

– Да, – прервал он ее. – Ничего. Они не так серьезны.

– Мне кажется, они очень болезненны.

Макс пожал плечами:

– На молодых все быстро заживает.

Ирэн удивленно посмотрела на него:

– Макс, ты ведь не такой бездушный на самом деле? Успокой меня, иначе я начинаю бояться… – Голос ее замер, когда Макс повернулся к ней лицом. В сгущающихся сумерках его лицо было дьявольски мрачным.

– Ты знаешь, кто она? – тихо спросил он.

– Да, она рассказала мне. Ее обещали отдать Этьену Сажессу.

– Вот именно… Сажессу. Человеку, обесчестившему мою жену и мое имя.

– Это не только его вина! – воскликнула Ирэн, готовая говорить на тему, которой Макс никому не позволял касаться. – Корин сама навлекла на себя бесчестье.

– И тем не менее мне представляется удобный случай оплатить Сажессу тем же, только обесчестив его невесту.

– Что?!

– А затем, – задумчиво сказал он, – неизбежно состоится дуэль. Этьен очень обидчив.

– Нет! – Ирэн задохнулась от ужаса. – Я не позволю!

– Вы не можете помешать мне.

– Ты собираешься лишить девушку невинности только для того, чтобы нанести удар Этьену Сажессу?

Глаза Макса насмешливо блеснули.

– Конечно.

– Но девушка не виновата, Макс. Она еще скорее дитя, чем женщина. Она не причинила тебе никакого вреда. Неужели тебя не будет мучить совесть всю оставшуюся жизнь?

– У меня нет совести.

Ирэн глубоко вздохнула:

– Сын мой, ты не должен делать этого.

– Вы предпочитаете видеть ее замужем за таким человеком, как Сажесс?

– Да, если это единственная альтернатива тому, чтобы видеть ее опозоренной и выброшенной на улицу!

– Она не будет выброшена на улицу. Я в состоянии обеспечить ее. Это небольшая цена, с учетом возможности, которую она мне предоставляет.

– Ее отец тоже вызовет тебя на дуэль.

– Если он глуп, то, возможно, так и сделает. Это будет не первая дуэль, на которой мне придется драться.

– О Боже, ты намерен осквернить невинную девушку, поместить в дом, где ее будет презирать все порядочное общество, и драться на дуэли со старым отцом, пытающимся отомстить за честь своей дочери…

– Не с отцом, а с отчимом, который избивает ее.

– И ты полагаешь, что она поблагодарит тебя за убийство отчима? Как я могла воспитать такого ужасного сына? Я не хочу иметь дело с человеком, способным на такую низость!

Макс холодно посмотрел на нее:

– Предупреждаю вас, мама, не вмешивайтесь. Я несколько лет ждал случая отомстить и не собираюсь отступать ради кого бы то ни было. Не сожалейте о девушке. Она получит достаточную компенсацию, когда все кончится.

Одежда, которую Лизетта захватила с собой, была безнадежно испачкана во время путешествия по болотам. Ирэн принесла ей бледно-голубое платье, оказавшееся девушке впору, за исключением корсажа, неприлично туго обтягивавшего ее грудь. Высокий ворот и рукава по локоть с кружевными вставками закрывали поцарапанные места на руках, груди и шее.

Отойдя назад полюбоваться результатами чудесного превращения, Ирэн с удовлетворением и тревогой отметила, что Лизетта своей красотой превзошла все ее ожидания. Ее волосы, невероятно рыжие, казались темно-красными на фоне матовой белизны кожи. У любой другой женщины такие волосы выглядели бы слишком кричащими, но у этой девушки они удивительно гармонировали с ее обликом и отличались изысканностью. Над чистыми и круглыми, как у ребенка, карими глазами изгибались темные тонкие брови. Чувственные губы имели форму бантика, что подвергало испытанию самообладание мужчин, встречавших ее.

– Ты выглядишь просто очаровательно, моя дорогая, – сказала Ирэн, и Лизетта, не улыбнувшись в ответ, еле слышно поблагодарила ее, подавленная тем обстоятельством, что побег не удался. Она сознавала, что беспомощна в руках Волеранов.

По словам Ирэн, отчиму Гаспару послано сообщение. Нет никакого сомнения, что вскоре он прибудет сюда и с позором заберет ее назад. Лизетта сжала зубы, представив унизительную сцену, и ужаснулась при мысли о надменном чудовище, находящемся внизу и с молчаливой усмешкой наблюдающем за всем этим. Она взглянула на Ирэн и с удивлением подумала: как такая добросердечная женщина могла родить такого сына?

– Мадам Волеран, – спросила она, – у вас есть другие дети?

– Да, у меня есть два младших сына, Александр и Бернар, которые скоро должны вернуться из Франции. – Ирэн наклонилась поближе и заговорщически добавила:

– У меня там кузина с пятью хорошенькими незамужними дочерьми. Я отправила к ним в гости сыновей, надеясь, что Александр или Бернар проявят интерес к девушкам и вернутся с женами, хотя бы один из них. – Она нахмурилась. – Однако то ли девушки не так привлекательны, как расписывала их мать, то ли мои сыновья решили никогда не жениться, но через три недели они прибудут домой.

Лизетта подумала: если два младших сына Ирэн такие же неприятные, как Максимилиан, то вполне вероятно, что это девушки отвергли их!

Как бы прочитав ее мысли, Ирэн сказала:

– Уверяю тебя, они очень отличаются от своего брата. Да и Максимилиан не всегда был таким, как сейчас. В прошлом он пережил большую трагедию, и, боюсь, страдания повлияли на него самым ужасным образом.

Лизетта подавила возглас сомнения. Он страдал? Это надменное, здоровое, самоуверенное животное не могло страдать ни одного дня в своей жизни! Она пообещала себе, что больше не растеряется перед ним. Лучше вернуться под опеку отчима и быть переданной в руки Этьена Сажесса. Разве мать не говорила ей, что удел женщины терпеливо переносить страдания? А тетушка Делфайн считает, что самый плохой муж лучше, чем вовсе никакого. Лизетта никогда не сможет принять душой Этьена, но внешне должна терпеть его.

Лизетта спустилась вместе с Ирэн вниз с чувством полной покорности: ей придется страдать до конца своей жизни, но муж никогда ни о чем не догадается и она будет верна ему. Дети станут взрослыми, но тоже не узнают, что их мать всю жизнь была лишена радости. Но все годы она будет помнить: если бы не вмешательство Максимилиана Волерана, она могла бы жить в доме своей кузины Мари в Бьюволете.

Сердце девушки учащенно забилось, когда они вошли в гостиную – небольшую, но просторную комнату, отделанную парчой с розовыми, коричневыми и кремовыми цветами и панелями ручной работы из роскошного фламандского белого дуба. Безупречно чистые окна от пола до потолка сверкали в подернутом дымкой солнечном свете. Темно-зеленые кресла и диваны в стиле барокко были сдвинуты вместе, как бы приглашая к интимной беседе. Здесь ли Максимилиан? Слава Богу, нет. Комната была пуста. Лизетта слегка расслабилась.

Однако спустя мгновение она все же услышала его голос у двери позади себя:

– Мадемуазель, мы должны кое-что обсудить, прежде чем ваш отчим… – Макс резко замолчал, когда Лизетта повернулась к нему. На лице его появилось напряженное выражение, которое тут же исчезло. Больше он не проявил никакой реакции при виде девушки. Однако внутри у него все сжалось. Он отчаянно пытался отвернуться, но ничто не могло оторвать его взгляд от ее хрупкой фигурки. Перед ним стояло весьма привлекательное создание, нежное и изысканное, как кошечка.

– Не думаю, месье, что у нас есть предмет для обсуждения, – сказала Лизетта, приподняв подбородок. Макс, кажется, чем-то рассержен. Ну и пусть! Она готова на все, чтобы досадить ему. Он не мог презирать ее более, чем она презирает его. – Вы отправляете меня назад, на плантацию Сажесса, вместе с моим отчимом. О чем еще говорить?

– Разве вы не хотите этого? – спросил Макс. Лизетта посмотрела ему прямо в глаза, храбро встретив его холодный взгляд.

– Ясно, что нет. Иначе я не стала бы убегать оттуда. – В ее тихом голосе отчетливо звучал сарказм.

Ирэн с удивлением наблюдала за Лизеттой. Уже многие годы она не слышала, чтобы кто-то так разговаривал с Максом, и молила Бога, дабы девушка образумилась и придержала язык. Бедняжка не имеет представления, каким жестоким он может быть!

– Садитесь, – сказал Макс.

Ирэн тотчас села, но Лизетта осталась стоять.

– Я не хочу садиться.

Золотистые глаза Макса сузились, на мгновение Лизетта испугалась, чувствуя, что проявляет опасное безрассудство.

– Сядьте, пожалуйста, – повторил он с нарочитой вежливостью. Лизетта подумала и опустилась в кресло. Он сел напротив и, откинувшись назад, небрежно закинул ногу на ногу. – Я хотел бы знать, мадемуазель, причину, по которой вы невзлюбили Этьена Сажесса.

Настороженная вопросом, Лизетта опустила глаза, уставившись на свои руки. Почему он спрашивает об этом? Надеется услышать от нее нечто такое, что попытается использовать в будущем?