Шерил Флурной - Объятия судьбы

– Не огорчайся, Темпл. – Гувернантка осторожно уложила девушку. – Тебе нельзя…

– Говори, Эрин! – потребовала Темпл. – Дамон сильно пострадал?

– Несколько мелких ожогов на теле и руках, – сообщила Эрин. – По словам врача, все заживет, и рубцов не останется. А вот с ногой похуже. Она у него сильно болит.

– Нога? Но что случилось? Ожоги – я понимаю, а нога? – Вдруг ее осенила догадка. – Он сломал ногу, да? Или… покалечился? О Господи, этого я не вынесу!

Темпл представила себе Дамона верхом на Гордой и, вмиг ослабев, подумала, что, может быть, ему уже никогда не удастся скакать по рощам, оглядывая свое прекрасное имение.

Лоб девушки покрылся холодным потом, лицо мертвенно побледнело. Эрин поспешила успокоить подругу:

– Нет-нет, Темпл, ничего страшного! Дамону на ногу упала балка, когда он бросился к тебе на помощь в конюшне. – Она внимательно наблюдала за девушкой. – Твой муж спас тебе жизнь, Темпл. Если бы балка упала на тебя… – Эрин умолкла.

– Так значит, Дамон пострадал из-за меня, – задумчиво и серьезно сказала Темпл. – А я… не знала. Не видела его в конюшне, когда пыталась спасти Гордую…

Итак, Дамон спас ее, рискуя жизнью, и при этом получил травму. А может, Эрин что-то скрывает? Вдруг он пострадал намного серьезнее, чем она говорит?

Темпл вдруг поняла, что должна увидеть Дамона. Ради себя самой.

– А где он сейчас? – тихо спросила она.

– В комнате напротив. – Эрин все так же внимательно следила за девушкой.

Хорошо зная Темпл, она догадывалась, что Дамон ей небезразличен. Этот мужчина тронул сердце девушки прежде, чем она узнала, что он Дамон Силоне. Между ними, бесспорно, возникло взаимное притяжение.

Эрин своими глазами видела, как раненый Дамон вынес Темпл из огня, заботливо прижимая ее к груди. А ведь сам он страдал от боли! Дворецкий предложил ему помощь, но Дамон отверг ее. А какой невыразимой нежностью светились его темные глаза, когда он обмывал лицо девушки!

Пока врач обрабатывал ей раны, Дамон сидел у постели жены, не обращая внимания на советы доктора прилечь и принять лекарство от боли. Только на рассвете Эрин и Эмиль наконец-то убедили его выпить бульон. Несмотря на страшную боль в ноге, Дамон оставался рядом с женой – ждал, когда она очнется, смотрел на нее, иногда задремывая от усталости.

Эрин прибегла к крайнему средству: всыпала лауданум в крепкий бульон и заставила Дамона выпить его. Когда молодого человека сморил сон, она позвала Эмиля, и тот вместе со слугами перенес хозяина в комнату напротив и уложил на кровать. Дамон проспал часов двенадцать.

– Мне надо его увидеть, Эрин! – Темпл поднялась. – Я должна пойти к Дамону. – Она ухватилась за спинку кровати, но отмахнулась от подбежавшей подруги. – Нет, Эрин, пожалуйста! У меня только небольшая слабость, а так я прекрасно себя чувствую.

– Темпл, ты должна лежать. Дамона увидишь позже. Клянусь тебе, он вне опасности. Я же сказала…

– Ну как ты не поймешь, Эрин? – раздраженно перебила ее Темпл. – Мне надо это сделать! – Она накинула халатик и твердо взглянула на подругу. – Дамон пострадал из-за меня. Я должна увидеть его ради себя самой и убедиться, что с ним все в порядке. Пожалуйста, пойми!

– Да, милая, я понимаю, – тихо проговорила Эрин, глядя, как Темпл выходит в коридор. – И понимаю гораздо больше, чем ты, – добавила она все так же тихо.

– Кавур так просто не сдастся. – Дамон устало вздохнул.

Темпл замерла, взявшись за ручку приоткрытой двери. Девушка хорошо слышала, что говорили в комнате.

– Нет, – продолжал Дамон, – Сардиния для него – лишь прелюдия к осуществлению гораздо более смелого плана. Он намерен добиться политического объединения всего итальянского полуострова под руководством Виктора Эммануила Второго.

– Но это не так просто сделать! – возразил мужской голос с легким французским акцентом.

– Да, конечно, – согласился Дамон, – но трудности его не пугают. Кавур – человек влиятельный и весьма решительный. Он добьется своего.

– Я слышал, он имел какой-то секретный разговор с нашим другом Гарибальди, – заметил незнакомец, но Темпл показалось, что это скорее вопрос, чем утверждение.

– Да, – подтвердил Дамон, – мне сообщили об этом.

– Боже мой! Этот человек покровительствует тайным обществам, встречается с Наполеоном Третьим, а теперь еще с Гарибальди! Он помогает королю в реформировании сардинской армии. С помощью дипломатических связей привлекает на сторону Сардинии иностранные силы. Кавур дерзко пользуется властью для достижения своих целей. Интересно, что он предпримет дальше?

– Дальше? – Дамон весело блеснул глазами и повернулся на большой кровати. – Дальше он собирается укрепить союз между Сардинией и Францией, ибо полагает, что помощь Франции – самый лучший способ изгнать австрийцев из Италии.

Темпл видела лежавшего на кровати Дамона. Он то и дело беспокойно ворочался, словно ему что-то мешало. Дамона прикрывала до пояса лишь тонкая простыня. Торс оставался обнаженным.

Скользнув мысленным взглядом под простыню, Темпл вспыхнула и задрожала от волнения. Она вспомнила страстные поцелуи, объятия в парке в ночь пожара и затрепетала.

Из комнаты опять донесся густой низкий голос Дамона:

– Кавур старательно и умело добивается дружбы с Луи Наполеоном. Он чувствует, что тот будет ему полезен. Кавур наверняка призовет Наполеона на помощь, и это случится скоро, очень скоро.

– Так ты полагаешь, время подходит? – встревожился гость и взволнованно провел рукой по волосам.

– Да.

– Значит, ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– Нет, мой друг. – Дамон покривился от боли и потер раненую ногу. – Я ничего не знаю, только нутром чую это, и, наверное, не только я. Пожар ясно показал, что кто-то сильно забеспокоился.

– Пожар был не случаен, – согласился собеседник Дамона. – Мне сказал Роско.

Темпл вздрогнула. Значит, кто-то поджег конюшни! Но зачем?

– Нас пытались остановить, – заметил Дамон. – Они пойдут на все и за ценой не постоят. Для меня до сих пор загадка, откуда у них информация.

– Может, от кого-то из твоих людей? – предположил гость.

– Нет! – убежденно возразил Дамон. – Я доверяю своим людям, Пьер, и уверен, среди них нет ни шпионов, ни предателей.

– Тогда кто же? – взволнованно спросил Пьер.

– Господи, если бы я знал! – Дамон устало покачал головой и откинулся на подушку. – У меня нет ответа.

Услышав, что у нее за спиной открылась дверь, Темпл обернулась, увидела Эрин и приложила палец к губам. Потом вернулась в свою комнату и поманила за собой подругу.

Темпл задумчиво смотрела в окно. Шел сильный дождь. Вернувшись к себе, она беспокойно ходила по спальне, пересказывая Эрин подслушанное. Оказывается, кто-то поджег конюшни и замышляет дальнейшие действия, возможно, гибельные для них.

Эрин, разумеется, отчитала воспитанницу за то, что она подслушивала.

– Все это тебя не касается. Не суй нос куда не надо, милочка! – Эрин погрозила ей пальцем, словно Темпл была еще ребенком.

Но девушка не могла так просто оставить все это. Дамон чем-то расстроен, его явно тревожит неизвестный предатель. Он сказал, что доверяет своим людям. Но каким? Сборщикам олив, конюхам? О чем вообще шла речь?

Она слышала, конечно, про Луи Наполеона, Гарибальди и Кавура. Это известные, влиятельные люди. А король! Господи, в чем же замешан ее муж? Что у него с ними общего и кто этот француз, Пьер? Может быть, эти связи Дамона смертельно опасны?

Темпл решила непременно выяснить это, хоть и понимала, что может узнать о Дамоне неприятные вещи. Впрочем, в глубине души она очень надеялась, что ему не грозит опасность и дело его правое.

Раздался оглушительный раскат грома, и Темпл вздрогнула. Молнии пронзали ночное небо, короткими вспышками освещая все вокруг.

Девушка опять начала ходить по комнате, думая о Дамоне. Она остановилась перед камином, глядя на горящие угли, потом со вздохом опустилась на колени. Огонь завораживал ее.

Темпл преследовали мысли о Дамоне. Она вспоминала волнующий взгляд его темных глаз, низкий голос, нежные ласки, поцелуй. Как бы ей хотелось, чтобы он провел с ней эту долгую одинокую ночь!

Заснуть мешала не гроза. Темпл всегда любила звуки дождя, ветра и грома. Но сегодня она никак не могла успокоиться.

Подняв голову, девушка взглянула на каминные часы. Господи, уже почти три! Почему же ей не спится?

Вот если бы здесь был Дамон, она прижалась бы к его широкой груди, согрелась и успокоилась бы. Боже, о чем она думает? Темпл тряхнула головой и поднялась, удивленная и смущенная своими мыслями. Странно, какие глупости лезут ей в голову!

Она снова заметалась по комнате, как загнанный в клетку зверь. Взгляд ее опять упал на часы. Прошло всего пять минут! Как медленно тянется время, когда им не дорожишь, и как быстро оно бежит, если ценишь каждую минуту!

«Дамон, Дамон…» – назойливо стучало в висках. Темпл размышляла о своих чувствах к нему. Гнев ее иссяк, и она даже не знала почему. Перед пожаром девушка таяла в объятиях Дамона, отвечала на его ласки, дрожа от желания. Ей хотелось забыть свои обидные слова и пылкие клятвы. Догадавшись, что незнакомец в роще – Дамон, она поняла: ей не удастся ненавидеть его. Темпл неудержимо влекло к нему. Один взгляд темных страстных глаз, одно прикосновение опытной руки – и тело ее загоралось огнем желания.

Наконец Темпл осознала, что необычное беспокойство вызвано противоречивыми чувствами, терзающими ее душу. Чувства же эти – не что иное, как первые вестники любви. У Темпл заныло сердце. Она считала, что Дамон никогда не разделит ее чувства, ибо его тоже принудили к этому браку.

Девушка выскользнула в коридор, подкралась к комнате Дамона, открыла дверь и остановилась, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. Потом, тихо подойдя к кровати, посмотрела на Дамона – своего мужа и вместе с тем еще не мужа.

На столике возле кровати тускло горела лампа, освещая мягким светом лицо спящего. Он лежал на спине, вытянув одну руку, а другую закинув за голову. Сон смягчил тонкие прекрасные черты. Черные волосы разметались по подушке. Одна прядь упала на лоб.

Темпл, замерев, смотрела на мужчину, который казался ей самим совершенством. Интересно, будет ли их сын похож на него? Унаследует ли он гордый, властный облик Дамона? Девушка вдруг опомнилась.

Господи, да что это с ней? Она еще не была близка с Дамоном, а уже думает о ребенке! Еще не была близка? Но ведь Темпл поклялась остаться его женой только на бумаге! А теперь мечтает о ребенке, о сыне Дамона!

Затрепетав от желания, она склонилась к Дамону, услышала его ровное дыхание, увидела, как мерно вздымается его сильная широкая грудь. Дрожа от волнения, Темпл любовалась его лицом, гладкой загорелой кожей, сильными руками. Ей хотелось погладить темные завитки волос на груди и животе Дамона.

«Господи, помоги мне! – взмолилась девушка, тяжело вздохнув. – Я хочу его!» Она уже не впервые признавалась себе, что желает своего мужа.

«Я ведь не хотела вступать в брак с этим человеком, считала, что не полюблю его! Но прошло лишь несколько дней, и все изменилось. Я люблю Дамона, желаю его и даже мечтаю о ребенке!»

Что же так притягивало Темпл в Дамоне Силоне? Что пробудило в ней страсть? Почему она жаждала ответного чувства? Этот опасный и загадочный мужчина мог очаровать любую женщину и добиться чего угодно. Такой мужчина заслуживал любви.

И Темпл любила его! Дамон покорил ее в то самое мгновение, когда она впервые увидела его в оливковой роще. Девушка не боролась со своим влечением, пока не узнала, что этот человек – Дамон. Но даже потом, пытаясь возненавидеть его, она всеми силами души тянулась к этому мужчине и не могла совладать с собой. Что-то неведомое и могущественное влекло ее к нему. Темпл казалось, что они предназначены друг для друга и сама судьба покровительствует им.

«Интересно, какой он в постели? – уже не в первый раз спрашивала себя Темпл. – Нежный и ласковый или грубый и дикий?» Она догадывалась, что любовная близость с Дамоном обещает сладкие и необузданно-страстные переживания.

Сердце Темпл дрогнуло. Девушка решила покорить Дамона. Этот опасный, сильный, красивый и загадочный мужчина, по которому она томится, будет принадлежать ей. Чего бы это ни стоило, она добьется его любви!

Затаив дыхание, Темпл потянулась к спящему Дамону, но ее рука застыла в воздухе.

«Дотронься до него! – тихо нашептывал ей внутренний голос. – Только протяни руку и дотронься! Он никогда не узнает. Ощути тепло его кожи, а потом вспоминай об этом в сладких грезах… Дотронься… дотронься…» Даже дождь, барабанивший в окно, вторил этим словам.

А может, послушаться своего сердца? Что в этом плохого?

Шторы вдруг заколыхались. Порыв ветра потушил лампу, оставив Темпл и Дамона в темноте.