Anne Dar - Объятые пламенем

– Верно.

– Тогда что же ты имеешь для меня в виду, говоря о взрослой жизни?

– Как что? Разве ты не понимаешь? – врезался в меня вопросительным взглядом Риордан, после чего непростительно невозмутимым тоном произнёс. – Мы поженимся.

В одном Дариан Риордан точно оказался прав – истерика у меня всё же случилась. Схватив со столешницы справа от себя стопку журналов и газет, я буквально закидала ими самоуверенного придурка (правда я окатила его более неприглядным словосочетанием), после чего, к ещё большему удовольствию и без того удовлетворённого моей реакцией противника, буквально вытолкала его за пределы своего дома.

Неделя прошла беспокойно.

Договора с Дарианом у нас действительно больше не было, вместо него появился контракт. Я целовала его при встрече и прежде чем покинуть его дом, целовала когда он просил или когда требовал жестом, позволяла ему целовать себя в любой из моментов, когда он того желал и, в итоге, я не заметила, как перестала придавать значение этим поцелуям, так что на этом фронте мне полегчало.

В общем, какой контракт, такое и сотрудничество. Чистый бизнес.

В самом начале Дариан пообещал не обнародовать наши отношения, пока я сама того не захочу, и он уверенно сдерживал своё слово. Ирма даже не догадывалась о том, что у её брата “кто-то есть”. Впрочем, держать её в неведении никогда не было сложно, а теперь и вовсе стало просто. Из-за организованного Ирмой на высочайшем уровне буккроссинга (моей идеи на ресурсы её брата), девчонка внезапно, благодаря всего паре громких статей в СМИ, вдруг обрела нешуточную популярность. В сутки на её инстаграм подписывались сотни людей, желающие высказать ей благодарность от читательских клубов, форумов и просто отдельных людей, однако столь резко возникшая популярность радовала Ирму недолго. Уже к концу недели выяснилось, что количество завистников и просто озлобленных людей в интернет-паутине не меньше, чем её фанатов. Начались проблемы и в школе. Проект Ирмы оказался намного успешнее проекта её соперницы Хизер Додсон и их приспешников, из-за чего Ирме стало ещё сложнее общаться со своими ровесниками. Кличка “королева папирусов” твёрдо закрепилась за ней, однако Ирме подобная коронация также быстро надоела, как и понравилась. Плюс ко всему у неё снова напряглись нервы из-за ПМС, так что ладить с ней снова было крайне сложно, особенно в конце дня, после изматывающих её занятий на корте или изнуряющего нас обеих французского, который всё ещё отказывался ей покоряться.

В итоге на протяжении всей недели Ирма пеняла на меня за свалившиеся на неё проблемы из-за моей идеи с буккроссингом, трижды угрожала меня уволить и один раз даже обратилась к Дариану с просьбой отпустить меня “в свободное плавание”. Знала бы она, как я была ей благодарна за её старания отделаться от меня! Но как бы сильно девчонка не старалась, у неё не было ни малейшего шанса избавиться от моей персоны. По крайней мере до тех пор, пока я сама не придумаю, как надоесть её брату. Я знала это наверняка, и отсутствие идей на этот счёт всерьёз омрачало мои мысли.

Однако помимо Риорданов в моей жизни, к счастью или несчастью, были и другие проблемные люди.

Мишу выписали во вторник, в среду вечером она напилась и попала в руки шерифу, заменяющего ушедшего в отпуск мистера Идена. В итоге Мише всё же удалось отделаться лёгким испугом, но в изоляторе она всё равно провела трое суток. За всё время её госпитализации и последующего отпуска в местном участковом пункте, я ни разу её не посетила. Я давно охладела к её судьбе, до сих пор не в силах простить её за тот нож в спину, который она мне воткнула своим предательством. Она кинула меня захлёбываться болью, решив пойти более простым путём – единолично утопиться в опиуме, совершенно забыв обо мне. Она собственноручно вычеркнула меня из списка нужных ей людей, а сама вписать себя обратно в этот злосчастный список я не могла. Я точно не Пандора и даже не Генри. Миша меня бросила тонуть, и я утонула. Едва ли теперь меня хоть что-нибудь сможет откачать. Даже если завтра окажется, что Миша всё-таки сумела с тысячной попытки добиться для себя летального исхода через отравление алкоголем или наркотиком, я не смогу её простить. Наоборот, возненавижу ещё больше. И всё равно я медленно и громко подарю ей свои короткие аплодисменты. За настойчивость. У всех свои цели, и то, с какой настойчивостью Миша прорывается к своей, заставляет меня верить в то, что я могу не хуже… И ведь всякий раз я действительно могу: поступление в колледж, устройство на работу, получение диплома, увольнение, новое устройство на работу, преждевременная операция для Мии, близость с Дарианом – это не полный список того, с чем я справилась за последние годы своей конвульсивной жизни.

…Скрепя зубы, но ведь справилась…

На сей раз я решила не недооценивать своего противника. Намеченная мной цель виделась мне не менее сложной, чем нахождение пятисот тысяч долларов. Освободиться из-под ига Дариана Риордана – всё равно что откопать из-под земли килограммовый слиток чистого золота. Однако мне повезло, что я была не менее целеустремленная, чем моя сестра. В моих руках уже была лопата. Я только начинала копать, однако уже знала, что достигну дна, но заставлю Дариана Риордана вычеркнуть меня из его жизни. Я не буду нарушать контракта – он спас жизнь Мии и я ему должна даже больше, чем он может себе представить – однако я уверена в том, что мой долг можно покрыть. Выход должен быть. Выход есть всегда. Мне просто нужно немного больше времени, ведь у меня нет экскаватора – только лопата.

В пятницу, после верховой езды, мы с Крисом передали Ирму матери её подруги. Насколько я поняла из слов девчонки, её подруга живёт на два дома, два города и два континента. Её родители развелись и теперь она кочует из Торонто в Лондон, от отца к матери и обратно, живя с каждым из родителей по полгода. “В честь возвращения подруги”, Дариан позволил Ирме ночёвку вне дома, предварительно пообщавшись с матерью этой самой подруги. Так что из Лондона мы с Крисом возвращались вдвоём, что подняло настроение нам обоим. Кристофер рассказывал мне о своём досрочном погашении кредита на недвижимость, об успехах Маверика в футбольном клубе, о престарелых родителях, решившихся завести щенка мальтийской болонки по кличке Винсон, о планах съездить грядущей весной куда-нибудь в Центральную или Восточную Европу и планируемой реставрации родительского загородного дома. Мне всегда нравилась роль слушателя, поэтому я ни разу не перебила Криса, с редким для меня интересом слушая о его жизни. Наверное мне просто надоело нытьё Ирмы о том, что она хочет отдохнуть – словно её жизнь была сплошным напряжением! – отчего сейчас мне было бы приятно слушать всех и вся, только бы не слышать голоса своей подопечной, демонстрирующей мне сломанный ноготь или очередную фотографию из инстаграма своей полуголой одноклассницы. Подростковый возраст – чистое зло.

Накануне Дариан предупредил персонал о том, что сегодня все могут быть свободны уже после обеда, поэтому мы с Крисом, припарковавшись в гараже, сразу же разошлись по своим машинам – он предвкушал поход в кино с Мавериком, я предвкушала ужин у Пени. И я уже завела мотор, и хотела выехать вслед за мгновенно стартовавшим Крисом, когда мой телефон задребезжал над приборной панелью. Увидев входящий звонок от Дариана, я замерла. Не сложно было догадаться, что неспроста Ирма с такой лёгкостью вырвала себе ночёвку вне дома, но я всё равно надеялась на то, что в этот раз это сможет пройти мимо меня… Не прошло.

Хотя, я могла бы не взять трубку…

Нет, тогда Дариан уже спустя пару часов постучит в дверь моего дома, и не открыть ему я не смогу.

Трубку пришлось взять.

– Сегодня утром Ирма вновь приставала ко мне с просьбой уволить тебя, – глядя на меня сверху вниз, освещённый тёплым светом напольного торшера, бархатным голосом произнёс Дариан, обдав меня горячим выдохом. Я лежала на его правом плече, покрывая волнами своих волос его татуировку и пытаясь не думать о том, что теперь я должна позволять ему притягивать меня к себе всякий раз после секса, но переставать об этом думать практически не получалось, так как он слишком отчётливо поглаживал мой обнажённый бок своей горячей рукой, которой прижимал моё тело к своему.

– И что ты ей ответил? – наконец отозвалась я, решив, что разговаривая мне будет легче абстрагироваться от его ласк.

– Как обычно встал на твою защиту, – поправил левой рукой прядь моих волос Дариан, после чего задумчиво запустил свои пальцы в корни моих волос и один раз провёл ими, словно погладил. От этого его движения, от моей шеи по спине к пояснице спустилась вереница мурашек. Это было странно – неприятно и приятно одновременно. – А ты её выгораживала, – заглянул мне в глаза Дариан. – Благодаря тебе она избежала пансиона. Вот так и помогай людям.

– Только не говори, что ты удивлён. Как правило, удар наносит в спину тот, кого ты защищаешь грудью, – прищурившись, произнесла я и, переведя взгляд на его грудь, замолчала. Прошло несколько секунд, прежде чем я вновь заговорила, всё ещё продолжая смотреть на вздымающуюся грудь Дариана, зная, что он до сих пор смотрит на меня в упор. – Может быть стоит к ней прислушаться?

– Ты о чём? – слегка качнул меня он, этим движением заставив меня поднять на него глаза.

– Уволь меня.

– Не могу, – совершенно спокойно ответил он. – Ты мне должна.

– Я буду тебе должна даже если стану работать не на тебя…

– А на кого?

– В смысле? – сдвинула брови я.

– На кого ты будешь работать, если не на меня? – я не нашлась что ответить, поэтому Дариан, на сей раз с едва уловимым налётом власти в тоне, продолжил. – Пойми меня правильно – я тебя не уволю. Мне так спокойнее. Знать где ты и чем занимаешься.

– Это слишком, – растеряв все силы после часа кувыркания в постели своего работодателя, я продолжила всё тем же спокойным, без напора, тоном. – Похоже на неприкрытое посягательство на личное пространство.

– Я посягаю лишь на то, что мне принадлежит, – то ли бесстрашно, то ли безрассудно, то ли специально нарывался на противостояние Дариан.

– Ты идиот, – безэмоционально ответила я. – Я тебя никогда не полюблю.

– Это мы ещё посмотрим, – с явно выраженным вызовом произнёс Дариан. В ответ я лишь отстранилась от него и уже оперлась на правое предплечье, намереваясь встать, чтобы одеться, как вдруг Дариан, проведя по моей спине сверху вниз своей горячей ладонью, произнёс. – Останься-ка сегодня со мной на ночь.

Прежде, чем он успел договорить, я резко упала обратно на спину и, врезавшись затылком в мягкую подушку, закрыла глаза. Я знала, что он смотрит на меня, поэтому моё лицо в этот момент не выражало ни единой эмоции. Идеальная маска безразличия. С ней я и заснула, так ни разу и не пошевелив ни единым мускулом своего уставшего тела.

– Только не говори, что ты собираешься принять приглашение Пени и остаться жить у неё? – криво ухмыльнулась я, пнув ногой заледеневший комок снега, лежавший посреди тротуара.

– Деточка, мне семьдесят четыре и я всё ещё крепко держусь своими сухими ручонками за руль собственного автомобиля, – в ответ криво ухмыльнулась Пандора. – Если моё здоровье и дальше меня не подведёт, тогда, думаю, я ещё смогу выжать из своей жизни пару-тройку лет, прежде чем уверенно займу комнату для гостей у своей старшей внучки.

– И всё-таки ты впервые задержалась в гостях на столь продолжительный срок, – заметила я.

День был морозным, воздух прозрачным, и мы с Пандорой решили прогуляться после позднего обеда, прежде чем сумерки окончательно взяли бы верх над тусклым дневным светом.

– Просто сейчас идеальный период: дети семейства МакГрат выползли из пелёнок, самостоятельно ходят на горшок, спокойно спят по ночам и больше смеются, чем хнычут, – ухмыльнулась Пандора. – Позови они меня к себе в гости год назад, когда в их доме стоял мощный аромат памперсов Барни и изо всех щелей звучал его чудный рёв – я бы ни за что на свете не осталась под их крышей дольше чем на сутки.

– Не очень-то ты любишь детей, – вновь криво ухмыльнулась я.

– Разве я тебя в детстве не любила? – удивлённо повысила голос Пандора.

– Ты больше любила Хьюи.

– Естественно я больше любила тихого Хьюи! – взмахнула руками идущая рядом со мной женщина. – Он ведь не разбивал подаренную мне твоей матерью фарфоровую вазу! И не смывал в унитаз мои билеты на бейсбольный матч! Да он вообще много чего не делал из того, что ты вытворяла не моргнув!.. Но и тебя я всегда любила тоже.

– И всё равно ты не склонна к чрезмерной любви к детям, – покосилась на собеседницу я. – Иначе почему ты не завела себе больше детей?

– Ну-у-у… Я просто свободу люблю больше, чем детей… Хотя, знаешь, на самом деле я просто боялась, что у меня вновь родятся близнецы или двойня. Стать матерью четверых детей – это не шуточки, тем более с моей-то расхлябонностью.