Anne Dar - Объятые пламенем

Конечно же я мгновенно оценила стратегическую мудрость и, даже можно сказать, ловкость своего оппонента, мысленно одарив его своими скупыми аплодисментами, однако факт оставался фактом: я была собой, он был Дарианом Риорданом, и между нами был заключен контракт, после аннулирования которого между нами не осталось бы ни малейшей связи. Я собственноручно, одним лишь щелчком, оборвала бы всё, что нас связывало на данном этапе. Но сейчас я была повязана, и повязана так крепко, так прочно, что о щелчке могла только мечтать…

…О налаживании моих отношений с Дарианом не могло идти и речи.

Ирма слегка простыла и выпросила у брата отгул от школы и внешкольных занятий, впрочем не отменив своих выходных занятий в “Мустанге”. В честь праздника Дариан отпустил сегодня весь персонал сразу после обеда, заранее попросив позаботиться Джину об ужине на двоих. Как выяснилось позже, ужин предназначался для меня и Ирмы: Дариан, проведший весь день в Лондоне на модном показе, явился спустя час после ужина, за три часа до моего отъезда.

Весь день Ирма хандрила. Суть её угнетённого состояния, насколько я смогла понять глубину её пубертатного максимализма, состояла в том, что в День всех влюбленных она – а ведь ей уже целых семнадцать лет и почти три месяца! – до сих пор ходит без парня. Хизер Додсон, в отличие от неё, только за прошедший год успела сменить пятерых парней, в то время как она – за всю свою жизнь! – ни с кем по-настоящему не встречалась. Один раз переспала с неизвестным мне одноклассником (ещё до моего появления в этом доме), трижды целовалась с разными парнями (включая уволенного садовника, с которым я её застукала), один раз пыталась совратить водителя (правда об этом она умолчала), но ни разу ни с кем так и не “состыковалась” для “нормальных” отношений. Даже у Хизер Додсон в этот день был смазливый бойфренд, сын какого-то захолустного бизнесмена, который её сегодня обязательно поздравит, у Ирмы же не было даже тайного поклонника… В общем, у девчонки на этой волне была едва ли ни самая настоящая трагедия. Очередное доказательство того, что жизнь её ещё по-настоящему не била.

Чтобы хоть как-то подбодрить свою подопечную – в конце концов, по рабочему договору я числюсь как “компаньонка”, а “компаньонка” происходит от слова “компания” – после лёгкого ужина я решила развлечь её тем, чем когда-то развлекала меня Амелия. Правда, мне тогда было шестнадцать, и Амелии, как моей прабабушке, стоило бы подумать, прежде чем учить меня варению глинтвейна, но вместе с глинтвейном в тот Валентинов день она научила меня и приготовлению домашнего шоколада.

– Ты точно знаешь, что делаешь? – с подозрением наблюдая за тем, как я выливаю красное вино в кастрюлю, в которой уже лежит мёд, апельсин и две палочки корицы, поинтересовалась Ирма.

– Да я в этом деле стреляная птица, – ухмыльнулась я. – Главное не довести напиток до кипения.

– А иначе?

– А иначе пить его будешь только ты, – наградила саркастической ухмылкой девчонку я.

– И что вы здесь делаете? – раздался голос Дариана прежде, чем он успел войти на кухню.

– Ты никогда не догадаешься, – едва ли не впервые за сутки довольным голосом отозвалась Ирма.

– Почему же? – остановившись на пороге, прищурился Риордан, одарив меня подозрительным взглядом. – Судя по запаху и по тому, что Таша с таким завидным сосредоточением устремила свой взгляд в кастрюлю, от которой теперь явно боится отлипнуть, вы портите одну из лучших бутылок моего вина.

– Почему сразу одну из лучших? – скрестила руки на груди Ирма.

– Потому что за спиной Таши стоит Vega Sicilia Unico. И где вы только достали его?

– Сходили в подвал, – победоносно провозгласила Ирма.

– То есть, мне стоит перепрятать свои запасы горячительных напитков?

– Проще сменить замок на складе, – ухмыльнулась я, после чего наконец оторвала взгляд от половника, которым активно орудовала в кастрюле, посмотрев на нечто, что Дариан опустил на столешницу передо мной.

– Что это? – вместо меня заинтригованно подпрыгнула Ирма, на секунду раньше получившая от Дариана намного более внушительную коробку.

– Раз уж в этот значимый день вы остались без ковалеров, я решил хоть как-то подбодрить вас.

– Ну хоть кто-то! – восторженно воскликнула Ирма, одним движением раскрыв свой подарок и сразу же взвизгнув от восторга. – Это же тот самый!!! Тот сундук-шкатулка для украшений, который стоит целое состояние! Ручная работа из красного дерева и позолоты!

– Ты ведь его всего один раз видела, и-то перед Новым годом, – с подозрением прищурился Дариан.

– С тех пор и дня не прошло, чтобы я о нём не мечтала! Дариан, где ты был в начале этого дня?! Подари ты мне это чудо с утра, и этот день не казался бы мне таким серым! А-а-а… Я уже хочу разложить в неё всё, что у меня есть… А что ты подарил Таше?

– Мы этого не узнаем, – коротко отрезала я, продолжая помешивать вино.

– Почему? – непонимающе уставилась на меня девчонка.

– Потому что я не приму подарок.

– Брось, он ведь символический, – начала уговаривать меня Ирма.

– И что же мешает тебе его принять? – скрестил руки на груди Дариан.

– Не знаешь, как отреагирует твой парень? – сразу же предположила Ирма.

– У Таши есть парень? – ухмыльнулся Дариан, явно зная ответ на свой вопрос, но даже я не предполагала, что Ирма выдаст следующий ответ.

– Определённо есть. Только это не Кристофер, а Дункан.

– Дункан? – мускулы на руках Дариана напряглись, что я смогла заметить даже боковым зрением.

– Дункан Наварро, инструктор в конном клубе, помнишь? Он прислал сегодня Таше сообщение со стикером пылающего сердца.

Дариан мгновенно пронзил меня взглядом.

– Что?!.. – воскликнула я, уставившись на Ирму.

– Хотя, может быть это и не Дункан, – спокойно пожала плечами девчонка. – Может быть это Итан Кемпбелл, Освальд Элисон или Райт Бейкер, которые тоже прислали тебе валентинки, приписав к ним неоднозначные слова. Просто Дункан был единственным в списке, кому ты ответила. Может ты и остальным ответила, но позже…

– Ирма! – я раздражённо вбросила половник в кастрюлю и сразу же выключила плиту, боясь довести вино до кипения одной только силой своего негодования. – Ты рылась в моём телефоне?!

– Просто он у тебя весь день разрывается от входящих сообщений, а ты ведь знаешь моё любопытство, – начала тараторить девчонка, что никак не способствовало устранению моего негодования. – И потом, ты ушла в туалет, выронив на диван не успевший заблокироваться телефон… Так что ты сама виновата.

– Ах значит это я виновата в том, что ты читала мою переписку! – я сорвалась с места, желая надрать девчонке то ли уши, то ли зад, но она, схватив свой сундук-шкатулку, в мгновение ока испарилась из кухни, да и Дариан удержал меня за плечи, тем самым позволив сестре избежать правосудия.

– Если что – я вернусь, когда отнесу шкатулку в гардеробную! – выкрикнула уже из глубины дома девчонка, всё ещё стремительно несущаяся куда-то вдаль. – Не пейте глинтвейн без меня!..

Я отстранилась от Дариана и начала снимать с себя фартук.

– Это правда? – склонил набок голову Риордан.

– Не верь всей правде обо мне, – ухмыльнулась с явным сарказмом я.

– Так значит, это правда.

– И что ты сделаешь?.. – продолжала пылать жаром я. – Давай, скажи, что придушишь.

– Значит Итан Кемпбелл, Освальд Элисон, Райт Бейкер и Дункан Наварро. Это ведь неполный список влюблённых в тебя идиотов?

– Конечно неполный. Ты забыл включить Дариана Риордана.

– А кто сказал, что я влюблён? – неожиданно выдал собеседник. – Я лишь хочу, чтоб ты меня любила.

Слова Дариана заставили меня замереть.

– Хах! – меня едва не разорвало от восторга перед столь роскошным ходом. После услышанного я с готовностью вступила в игру противника, продолжив его стихи своими. – Так знай, что я другим любима, и знай, что я уже люблю.

– А вот теперь, пожалуй, придушу, – сквозь зубы выдавил окончание этого поэтического батла Дариан, резко протянув руку вперёд – отрезав мне путь, он впился в коробку, которую мне предлагал в качестве подарка. – Ты слишком дорого обходишься мне, солнышко.

– Как жаль, я Вам уже не по карману, – не дрогнув ни единым мускулом, самоуверенно смотря прямо в глаза оппонента, с показным чувством высокомерия выдала я.

– А теперь слушай, – Дариан явно не собирался продолжать доигрывать со мной партию, которую сам же и начал. – Либо ты принимаешь от меня эту мелочёвку…

– Я принимаю от тебя подарок, – резко оборвала Дариана я и, сразу же уловив его удивление, на которое я искренне рассчитывала и которое восприняла за очередную свою победу, добавила. – Просто не хочу сегодня выслушивать угрозы. Сегодня ведь День влюбленных, а не День маньяков, верно? – мне пришлось буквально выдернуть из-под руки Дариана коробку, которую он прижимал к столешнице. С вызовом открыв её, я сдвинула брови, увидев в ней мобильный телефон, стоимость которого никак не вписывалась в мой прожиточный минимум. – Да ты по-крупному умеешь мелочиться.

– Теперь хотя бы всегда будешь в зоне действия сети.

– И смогу поставить нормальный пароль, чтобы никто из Риорданов не смог его взломать, – размахнулась по часовой стрелке телефоном в вытянутой руке я. Я уже пообещала принять подарок, поэтому моё отступление назад выглядело бы глупо, а выглядеть в глазах Дариана глупой я хотела едва ли не меньше, чем освободиться от него. – Буду в нём строчить сообщения только влюблённым в меня парням…

– Послушай!.. – с вызовом начал Дариан, резко притянув меня к себе за талию.

– Не переживай, я и тебе напишу, – хитро заулыбалась я. – Я ведь сказала: “Только влюблённым в меня парням”.

Дариан продолжал до боли сжимать мои рёбра.

– Тебе приносит удовольствие одна только мысль о том, что я могу быть в тебя влюблён?

– Обычно эта мысль приносит мне только разочарование, – призналась я, продолжая светиться коварной улыбкой. – Кому захочется быть повязанной с человеком, у которого на лицо все признаки маниакальной влюблённости? Но сегодня, в честь праздника, я позволю себе насладиться твоей увлечённостью мной. Сказать тебе, что я написала Дункану? – я играла с огнём, но не могла остановиться, продолжая всё задорнее улыбаться. Дариан, смотря на меня сверху вниз, сверлил меня испытывающим взглядом, впиваясь своими сильными руками в мои начинающие гореть бёдра. – Я написала ему, чтобы встал в очередь… Но даже не надейся, что в этой очереди ты можешь быть первым.

– Ты так и не поняла, что я вне очереди, – Дариан до боли сжал мои ягодицы. – После меня кабинет закрыт и никто больше в него уже не войдёт, – он начал сжимать и разжимать мои ягодицы. – Только я могу сюда входить и выходить… Когда захочу, как захочу и сколько захочу…

В этот момент от услышанного мне вдруг захотелось смести со столешницы всё лишнее, сесть на неё и, избавившись от ограждающей нас друг от друга одежды, раздвинуть ноги, чтобы потом впиться в Риордана губами, ногтями, зубами… Но где-то вдалеке, на лестнице, послышались шаги Ирмы, и мне, через невероятные волевые усилия, пришлось отстраниться от Дариана, перед этим сказав ему полушёпотом:

– Ты даже не представляешь, в какой кабинет ты попал. Это не кабинет – это камера пыток.

– А кто тебе сказал, что пытать будешь ты, а не тебя? – заигрывающе ухмыльнулся он, и моё сердце вдруг ёкнуло. Вновь. Впервые с того момента, когда я наблюдала за тем, как Дариан размешивал для меня жаропонижающее. Ёкнуло так, будто было способно пережить икоту не смотря на то, что уже целое десятилетие загибается в астматическом припадке боли. Будто было способно на что-то, что не способно выжить в столь суровых условиях. На каплю в море. Каплю, которую можно заметить только во время её падения в центр всепоглощающей стихии. От капли исходят волны. Сначала видимые, они всё равно превращаются в ровную гладь. Превращаются в ничто, внутри бескрайнего ничего.

– Я думала, ты не пьёшь, – заметила Ирма, наблюдая за тем, как я разливаю по бокалам глинтвейн, пока Дариан проверяет домашний шоколад моей работы на готовность.

– Не пью, но не это.

– То есть, ты всё-таки пьешь.

– Ну как пью… Спиваюсь периодически.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– Но ты ведь не как твоя сестра Миша?

– Я хуже.

– Вот как, – в удивлении вздёрнула брови девчонка. – И чем же ты хуже?

– Всем.

– То есть ты – латентная пьянчужка?

– Настолько латентная, что по мне и не скажешь, – ухмыльнулась я.

– Послушай… Вот у тебя такая ситуация…

– Какая? – наливая второй бокал, даже не напряглась из-за начальных слов девчонки я.

– Ну, ты выжила в аварии, в которой погибли твоя мать и старший брат, уже десять лет твой брат-близнец не выходит из комы… А ты никогда не думала о самоубийстве?