Верная Карина - Обжигающая грань

Когда я услышал рингтон, приглушено издаваемый моим телефоном, то почему-то решил, что это звонит Венера, но разочаровался и даже напрягся, увидев на дисплее незнакомый номер.

Неприятное предчувствие заставило замешкаться с ответом. Неужели она всё же осмелилась мне позвонить?

– Слушаю! – голос звучит чужим, намного жёстче и неприветливее, чем я рассчитывал.

– Илья? Это ты? – неуверенно доносится из трубки.

– Да, я! – до сих пор не понимаю, с кем разговариваю, поэтому раздражаюсь, но интонация и манера речи собеседницы точно мне знакомы. – Кому и чем обязан?

– Привет! Это – Юля… Девушка Олега. Не отвлекаю?

Вот кого я точно не ожидал услышать. Неосознанное облегчение сменилось явной подозрительностью: ей то что от меня нужно?

– Я за рулем. Какие-то проблемы у Олега?

– Эм… Хотела бы встретиться и поговорить лично. Когда ты сможешь уделить мне пятнадцать минут?

– Я уже практически подъехал к дому. По телефону совсем никак? – былой лёгкости и отличного настроения как ни бывало. Странно это всё.

– Давай лично. Я подъеду, куда скажешь.

Даже так. Чувствую, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет, но беспокойство за друга заставляет согласиться, чтобы прояснить ситуацию.

Юля примчалась слишком шустро. Возникла даже мысль, что она специально караулила где-то неподалёку. Заметив меня на скамейке у подъезда, приветственно кивнула и, виртуозно закурив прямо на ходу, подошла и встала напротив.

– Так и будешь молчать? – едкий запах дыма и совершенно нечитаемое выражение лица девушки Беглеца начинают действовать на нервы. – В чём дело?

– Расстроена я нашей с тобой последней встречей: не поняли мы друг друга. Ты всё-таки лучший друг Олега. Значит, общение неизбежно… – когда произносила всё это, смотрела вдаль, но во время фразы про неизбежность поймала мой буравящий взгляд и издевательски усмехнулась.

– И? – моё терпение подходило к концу. Создавалось ощущение, что Прищепкина ведёт искусную игру, правила которой известны только ей. Она неторопливо выкинула сигарету и пристроилась рядом на скамейке. От её медлительности, очевидной недосказанности и лукавой улыбочки мне хотелось просто встать и уйти.

– Предлагаю забыть тот маленький инцидент и договориться.

– О чём договориться? Можешь уже к сути перейти?

– Ты будешь и дальше делать вид, что ничего не знаешь о моей дочери. Я сама всё расскажу Олегу, когда посчитаю нужным.

Врёт. Просвещать Беглеца она не собирается.

– Почему я должен закрывать глаза на то, что ты дуришь голову моему другу? Тем более, сейчас его планы на тебя вполне серьёзные. Разве можно построить счастливые отношения на обмане?

– Это – не обман. Это – умолчание о малозначительном факте моей жизни.

– Наличие ребёнка – это малозначительный факт? Ты в своём уме?!

– Как будто ты у нас такой святоша! Ну залетела в семнадцать лет от какого-то отморозка, ну заставили родители оставить ребёнка… Сами теперь и мучаются с ней, постоянно болеет. А с меня деньги тянут на содержание и лечение. Достало это всё! Лучше бы аборт сделала. Но крест на себе ставить не собираюсь, ясно?

Сказать, что я в шоке – это ничего не сказать. Это женщина оказалась хуже, чем я предполагал. Намного хуже.

– Так почему ты Олегу всё не расскажешь? Как мне сейчас? Пусть он сам решает, как с этим быть.

– Ты меня совсем за дуру держишь? Сдалась я ему с больным ребёнком впридачу. Сразу другую себе найдёт.

Убийственная логика. То есть, лучше сначала женить на себе, а потом ошпарить горяченькой новостью. Ведь, по-любому, когда-нибудь проколется. Да дело даже не в ребёнке, у которого проблемы со здоровьем. Уверен, если Олег на самом деле так любит Юлю, как говорит, то он бы принял ситуацию. Дело в приоритетах женщины, которая безответственно скинула воспитание дочери на родителей и ещё недовольна тем, что у неё просят денег. Я хоть и не сторонник серьёзных отношений, но некоторые базовые семейные ценности прививаются с детства. Такие, как забота о своём ребёнке, например. Тут явно «клиника» налицо.

– Что? Нечего возразить? У самого, небось, по всему городу куча сопляков брошенных? – беспочвенные нападки Прищепкиной окончательно выводят меня из себя.

– Ты совсем дура, да? – поднимаюсь со скамейки, сожалея о том, что нельзя отряхнуться от ощущаемого физически мерзкого чувства отвращения. Моя последняя надежда на порядочность этой женщины несколько минут назад растаяла как лёд в тёплом виски. – Сейчас Олег узнает всю правду о тебе!

Достаю мобильник и пытаюсь найти контакт Беглеца. Дикий ржачь его, пока ещё подружки, сбивает меня с мысли, и из-за высокой чувствительности экрана, ошибаюсь и нажимаю не туда. Юля неожиданно вскакивает и дёргает мою руку с телефоном на себя так резко, что я еле успеваю удержать устройство.

– Илья! Ну неужели ты такой тупой: думаешь, что я не подготовилась к нашей встрече?

Гнёв оглушительно душил меня, и не знаю, что бы случилось, если бы не отрезвляющая, как пощечина, язвительно кинутая Юлей фраза: «Живецкий уже далеко не первый год ждёт – не дождётся, когда какой-нибудь хороший человек, напомнит ему о твоей сестре».

Осторожность сковала лёгкие, начало стучать в висках. Не контролируя силы, я схватил Прищепкину за локти и начал трясти.

– Что тебе известно? Говори!

– Да всё! – эту *** провокаторшу явно развеселила моя реакция. Она хищно улыбалась, самоуверенно глядя в глаза, и продолжала. – Как ваша примерная семейка откупилась, чтобы дело, с твоей пьяной сестрёнкой за рулём в главной роли, замяли. Как родителям Живецкого, который месяц на ноги встать не мог и отбил себе все мозги и память в этой аварии, всучили денег и велели увезти беднягу на ПМЖ подальше отсюда. А ведь до всего этого дерьма парень был так одержим твоей сестрой. Если бы вспомнил всё, то просто так бы её ни за что не оставил… Видишь ли, Илья, ты как-то узнал мой секрет. Мне пришлось поднять свои связи и покопаться в твоих тайнах. Всё честно. Так что, будь добр, убери руки и не лезь в наши отношения с Олегом. Если скажешь моему котику хоть слово, не поленюсь и слетаю в гости к Живецкому. Он обрадуется полезным воспоминаниям.

Я сразу же отпустил эту стерву и сделал несколько шагов назад, всё ещё не веря своим ушам.

– Ах, да! Не забывай улыбаться мне на людях и делать вид, что мы прекрасно ладим. Не хватало ещё, чтобы Олежка что-то заподозрил.

Гадко усмехнувшись, Прищепкина наигранно помахала мне и двинулась в сторону своей машины. А я какое-то время тупо пялился ей вслед и не мог пошевелиться.

Вот же тварь! Чёрт знает, на что она способна. Нужно снова быть предельно осторожным. И ни слова родителям, тем более, Лизе. Она и так очень долго отходила от этой грязной истории. Как и мы все.

Прости, Беглец, но безопасность сестры для меня превыше твоих рано или поздно разбитых иллюзий. Придётся играть по правилам твоей же одержимой подружки.

Подумать оказалось легче, чем сделать. В течение недели я намеренно избегал непрофессиональных разговоров с Олегом, прикрываясь неподъёмной занятостью и прочей малоправдоподобной ерундой. И чуть было не проломил офисный стол от терзающих меня угрызений совести, когда Беглец всерьёз пытался впаривать мне что-то выбор помолвочного кольца с бриллиантами для своей Юленьки. Поэтому вечера я старался проводить в компании всепонимающей и разделяющей моё угнетающее состояние грушей, периодически изменяя ей со спарринг-партнерами.

В выходные моим спасением был Богданов. Его неугасающий позитив придавал мне бодрости и отвлекал от неприятных размышлений.

Вот и сегодня мы завалились в очередной бар, чтобы расслабится и найти себе соответствующую компанию. Девушки поначалу показались мне очень милыми, легко шли на контакт, но спустя час я откровенно заскучал. Всё слишком заезжено и предсказуемо. Когда отходил по нужде, то заметил на телефоне непрочитанное смс от Венеры: «Меня могут отчислить! *ревущий водопадом смайл* Можешь сейчас встретиться? Пожалуйста!» Пришло три минуты назад.

Я раздумывал всего секунду. Наспех извинился перед Яриком и дамами и выскочил из удушающего своей примитивностью заведения в объятия тёплого майского вечера, направляясь на встречу к странной, проблемной девчонке.

Когда моё такси подъехало к зданию общежития, Венера уже ждала на крыльце, суетливо переминаясь с ноги на ногу и всматриваясь в силуэты прохожих. Рассчитавшись с водителем, я вылез из машины и тут же окликнул девчонку.

– Привет! Спасибо, что приехал. Надеюсь, не оторвала тебя от планов… – отрешённо пробормотала Венера, явно думая о чём-то своём.

– Почти нет. Что там за проблемы с универом? Важные пары прогуляла? Курсач не сдала? С преподом сцепилась? Решила, что почвовед из тебя никудышный?

– Идём! – игнорируя ворох вопросов и мою озадаченность, девчонка целенаправленно шагает куда-то вперёд. Учитывая её непривычно подавленное состояние и нежелание что-либо объяснять, приходится повременить с расспросами и молча следовать за ней.

Не имея ни малейшего понятия, куда мы направляемся, я слегка подвис, когда Венера остановилась на автобусной остановке и непринужденно объявила: «Подождём!»

Попеременно косясь на шумную компанию подростков с одной стороны от нас и на жадно вливающего в себя банку пива мужика – с другой, не мог понять, что на уме у витающей в собственных мыслях странной девчонки. Казалось, она была очень расстроена, избегала зрительного контакта и не собиралась ничего комментировать.

Подползший из-за угла автобус, лениво распахнул перед нами двери, и одна из первоначальных догадок подтвердилась: Венера вздумала тащить меня куда-то на общественном транспорте.

– Садись! – девчонка указала на место рядом собой, когда я вместе с остальными обитателями остановки, ввалился в освещённый салон автобуса.

– Куда мы едем? На такси не проще было? Не? – пока идёт на контакт, надо пользоваться.

– На выезде из города есть озеро, махнём туда. Мне нужно собраться с мыслями… – безэмоционально, точно робот, выдала Венера и, переключила своё внимание на грязное, заляпанное чужими пальцами окно.

У меня натянутые отношения с водоёмами ещё с детства, но, даже будучи в слегка нетрезвом состоянии, не рискнул спорить с этим хмурым, депрессивным существом женского пола.

Интересно, что так опечалило эту бойкую, неунывающую девчонку? Угроза отчисления с сомнительного универа? Или есть что-то ещё?

Я несколько раз порывался заговорить с Венерой, но её кислая мина и крики буйных подростков, ненадолго стихающие после малоубедительных замечаний кондуктора, сбивали настрой. Захочет – сама расскажет.

Примерно через полчаса мы сидели на извилистых корнях огромного дерева, любуясь спокойной водной гладью озера, и беззвучно оценивая красоту вечернего неба.

– Так и знала, что не надо было связываться с этим мажором Козловым! – неожиданно нарушила молчание девчонка, бесцельно крутя в руках сухую ветку. – Знала же, что он племянник декана, и всё равно приняла заказ, надеясь на честность этого идиота.

– Что за заказ? В кафе? – в голове пронеслась именно такая ассоциация.

– Не, какое кафе. У нас элита по таким дешевым для них местам не ходит. Я иногда курсачи пишу за деньги. Но спрос так себе, поэтому и согласилась сделать работу за этого недоумка… А он меня кинул на часть оговорённой суммы. Пришлось самой забрать у него деньги… – Вдруг Венера, повысив голос, воскликнула. – Ааа, так ты же меня тогда прикрывал от него, помнишь? На стоянке?

– Смутно. И что, этот тип запугивает тебя отчислением?

– Ага. Сначала просто угрожал, а теперь клятвенно пообещал подключить дядю, чтобы я точно завалила сессию.

– И ты ему поверила? Бред. Если бы он мог как-то повлиять на этот вопрос, то тебя бы уже давно вытурили. Пустой треп, не более.

– Не знаю… Но, если меня отчислят, с ума сойду… – девчонка начала раздосадованно ломать ветку на маленькие кусочки и швырять их на траву возле себя. – Я перед смертью обещала бабушке, что никогда не сдамся и обязательно получу высшее образование. Не могу подвести её, понимаешь? Она была единственным близким мне человеком…

– А отец? – у меня как-то сам собой вырвался этот дурацкий вопрос. И очень скоро, я пожалел о том, что задал его.

– А что отец? – горько усмехнулась Венера, нервно теребя объёмную аппликацию на своей кофте. – Они с матерью категорически не хотели второго ребёнка и, если бы не командирские замашки и дотошный контроль за состоянием беременности со стороны бабушки, избавились бы от меня, как нефиг делать. А так – мать сразу же в роддоме накатала официальный отказ и, не жалея ни о чём, вернулась к своей алко-разгульной жизни в посёлке… Только благодаря бабушкиным связям и оперативности, я не попала в детдом. И имя это нелепое она мне дала. Как насмешка, ей богу… Хотя нет, большей насмешкой было пытаться разбудить родительские чувства в двоих безответственных, эгоистичных людях, первый раз притащив меня знакомиться с ними в пять лет. До сих пор помню их озлобленные, искривлённые недовольством лица и забористый мат в адрес бабушки. Ещё – вытянутое от удивления лицо старшего брата с громким логичным вопросом: «А кто это?» Да и немедленно выплюнутый матерью ответ: «Никто! Проваливайте из нашего дома!» – навсегда врезался в память.