Но все равно, она знала, что отец не будет доволен родом деятельности ее кавалера. И более того, посчитает унизительным для Светы, что она тесно общается с подобными людьми.

Классовая гордость, неясно кем привитая ее родителям, всегда культивировалась в их семье, и только Света не поддавалась, из чувства сопротивления отрицая все, что ей пытались навязать.

Но сейчас ее беспокоило не вероятное недовольство папы собственным поведением. А то, чем это могло обернуться для Руслана.

Сам же он, пусть и не мог не заметить столь пристальное внимание хозяина, казалось, был совершенно спокоен.

Руслан совершенно вольготно ощущал себя за столом. Это просматривалось и в его расслабленной позе, и в том, что он свободно и непринужденно поддерживал разговор, который пытались вести Света и ее мать, и в который периодически язвительно вмешивалась Маша или вставлял нелепый комментарий Роман.

Павел в основном молчал. И только иногда пытался высказаться, если напряженные собеседники касались в своей вымученной беседе темы спорта или литературы. Но чаще всего, Роман тут же находил к чему придраться в словах будущего зятя, и Павел замолкал.

Свете даже стало его немного жалко. Впрочем, им всем сейчас приходилось нелегко, только каждому по-своему.

А еще, она заметила, что каждый раз, когда Ромка влезал со своими комментариями, Руслан внимательно присматривался к ее брату. И Света видела, что он уже сделал какие-то свои выводы. Сам же Роман пока не решался задеть ее «друга». Хоть и было видно, что у младшего брата явно чешется язык, но то ли сила, которая чувствовалась в Русике и с закрытыми глазами, то ли его уверенность в себе, пока сдерживали Романа.

Впрочем, Света не тешила себя надеждами, что такое здравое поведение брата продержится долго.


Обстановка накалилась как-то незаметно, вдруг дойдя до точки кипения в момент, когда после холодного уточнения ее отца, служил ли Руслан где-нибудь, тот ответил утвердительно, сообщив, что отслужил положенные полтора года в военно-воздушных войсках.

Роман хмыкнул.

— Только дураки попадают в армию, — с умным видом, просто сочащимся превосходством, протянул ее брат, наколов вилкой кусок мяса. — Те, у кого не хватило интеллекта поступить в университет. Я вот точно не окажусь в сапогах и форме рядового, на юрфаке готовят минимум лейтенантов…

Света застыла, пораженная таким прямым и открытым оскорблением. Хотя, казалось бы, должна была бы знать, что от брата можно ждать чего угодно.

Растерянно замолчала и ее мать. И даже отец нахмурился, показав сыну, что его поведение позорит их всех. Только Маша усмехнулась и откинулась на спинку стула.

Руслан же спокойно отложил вилку и посмотрел на Романа.

— На твоем месте, я не гордился бы местом в университете, которое обеспечил отец, — совершенно беззаботно произнес он, отпив воды из своего стакана. — А некоторым «умным», — он с сарказмом выделил слово, которое так выпячивал ее брат, — не помешала бы армия. Чтобы из них выбили спесь и наглость, научив смотреть на жизнь реально, — не глядя ни на кого, кроме Романа произнес Руслан, и все так же неторопливо, и даже спокойно, приподнялся, взяв бутылку коньяка, стоявшую на середине стола.

Открутив крышку в полной тишине, он обхватил пальцами руку Светы, придвинув ту ближе, и налил ей напиток в бокал, который она судорожно сжала во время слов брата, даже не заметив, что тот пустой.

А вот Руслан заметил. Хоть, казалось, и не смотрел в ее сторону во время разговора, целиком сосредоточившись на Роме.

— И, кстати, — добавил он, все в той же тишине, вернув бутылку на место, — Служба в армии ничуть не мешает потом поступить в университет и окончить его с красным дипломом, — добавил Руслан. — Это так, на всякий случай, чтоб ты знал, если тебя отчислят и придется-таки побегать на плацу, — Русик криво усмехнулся, глядя прямо в глаза опешившего Романа.

— А какой университет вы закончили, Русл…, — тут же попыталась влиться в разговор ее мать, наверное, стараясь вернуть беседу хоть какую-то непринужденность.

Но Роман, не привыкший, чтобы ему отвечали, прервал Оксану Владимировну.

— Слушай, ты, — тон брата стал грубым и заносчивым. — Думаешь, если трахаешь мою сестру — можешь лезть ко мне с нравоучениями?! Ничего подобного!

— Роман! — громко и гневно возмутился отец, пока мать пораженно ахнула на такие выражения и разговоры сына за столом во время ее ужина.

Света хотела бы что-то сказать, но только сильнее стиснула зубы и сжала бокал в руке, почему-то, не в силах перевести глаза на брата. Да пошел он к черту, этот сопляк!

Все ее внимание было приковано к Маше, которая, казалось, искренне наслаждалась каждым оскорблением, которое говорил Ромка в ее сторону или Руслану.

Света не могла поверить, что сестра настолько разозлилась на нее. За что, в самом деле?

Руслан плавно выпрямился на своем месте, одарив ее брата таким взглядом, что Роман мигом утратил половину свего надменного вида.

— Мои отношения с твоей сестрой — меньше всего касаются тебя, Рома, — каким-то образом Руслан умудрился так проговорить это, что показалось, будто он говорит с ребенком. Причем, сильно отсталым в умственном развитии. — Оскорбить гостя, и не одного — глупо и явно указывает на отсутствие у тебя хоть какого-то воспитания. Но оскорбление в адрес сестры, которая и жестом тебя не обидела — недостойно ни мужчины, ни того, кто просто претендует на звание человека. Только полное ничтожество пытается самоутвердиться за счет близких, которые его любят, — Руслан скомкал и положил на стол свою салфетку. — А если у тебя есть какие-то претензии ко мне лично — приходи в мой клуб. Там и посмотрим, какой ты мужчина, когда рядом не будет никого, кроме тебя самого. Покажешь, что представляет собой такой умныйпарень, — он так же спокойно поднялся и протянул руку Свете.

Над столом стояла гробовая тишина.

Причем, было явно видно, что несмотря на все свое отношение, ее родители слишком во многом согласны с Русланом, чтобы упрекнуть гостя в таких словах касательно своего сына. Во всяком случае, именно это Света видела во взгляде своего папы.

— Думаю, тебе здесь не дадут спокойно поесть, — не обращая внимания на окружающих, Руслан смотрел прямо на нее. — Не хочешь поужинать в более спокойной обстановке?

Возможно ей стоило отказаться. Следовало бы остаться.

В конце концов, Света знала Руслана только пять дней, тогда как за столом сидела вся ее семья.

Ну и Павел, который, казалось, очень завидовал тому, что Руслан может в лицо Ромке высказать все, что думает. И даже восхищался такой смелостью мужчины, не побоявшегося сделать это при полковнике.

Однако, вместо того, что следовало бы, Света отставила бокал, из которого успела отпить только глоток, и оперевшись на его протянутую руку, поднялась со своего места в той же тишине столовой.

— С удовольствием, — благодарно улыбнулась она ему.

А потом, наклонившись, поцеловала по очереди отца и мать, пробормотав «до свидания». Те все еще не пришли в себя, после разыгравшегося представления.

— Извините, что испортили вам ужин, Оксана Владимировна, Михаил Николаевич, — Руслан с достоинством наклонил голову, показывая, что искренне сожалеет. — Мне было действительно приятно с вами познакомиться.

После чего он потянул Свету в сторону коридора.

— Приходите еще, Руслан, — прозвучал им вдогонку растерянный голос матери.

Воспитание не позволило той показать, что она обижена унижением ее любимца. И мать до конца выдержала роль приветливой хозяйки.

Впрочем, Руслана похоже не волновало то, что его правдивые замечания не всеми восприняты адекватно.


— Какого черта ты сидела в этом гадюшнике? — удивленно спросил он, почти вытащив Свету на лестничную площадку.

Она даже не успела застегнуть ремешки босоножек. И потому ей приходилось опираться на него при каждом шаге, чтобы не упасть.

— Ну, за жизнь можно ко многому привыкнуть, — она философски пожала плечами, смешно шаркая ногами по полу лифта, в который они заходили. — Но вообще, я не думала, что Рома и Маша будут, мама не говорила, что это полноценный семейный ужин, когда звала. Видно знала, что я найду повод отказаться, как и последние три раза, — Света с облегчением оперлась на перила, который крепились к стене лифта.

Руслан только хмыкнул и покачал головой.

— Неудивительно, что ты отказывалась, ни один нормальный человек такого бы не терпел, — он скривился. — Почему твой отец позволяет такое сыну? Он же полковник, в конце концов! Неужели не мог мозги в детстве вправить?!

Света вздохнула, поймав себя на странной мысли, что хочет облокотиться на него и уткнуться носом в ворот сорочки Руслана.

Моргнув, она постаралась вернуть мысли к более безопасной теме.

— Ромка много болел, пока был маленький. Его вечно жалели, мама с ним носилась, с рук не спускала, причитала, если отец пытался его наказать за что-то, обвиняя, что тот хочет убить и так больного ребенка. В конце концов, отец махнул на него рукой, заявив матери, что пусть теперь и терпит такого сына, которого сама воспитала, — пояснила она, потерев затылок, ощущая, как появляется в висках боль от пережитого напряжения.

— Это не повод давать унижать собственных дочерей, — Руслан был явно недоволен тем, что увидел. Но Свету не его слова лишили речи, а то, что он, все еще хмурясь, твердо отодвинул ее ладонь с затылка и сам стал массировать Свете шею рукой. — Тот, кто так относится к своим сестрам — не сможет никогда стать нормальным мужчиной. Даже человеком, черт возьми! — Руслан раздраженно покачал головой и, отпустив шею молчащей Светы, взял ее за руку и повел к выходу, когда лифт остановился. — А сестра, — он фыркнул. — Чего она на тебя так смотрела, будто готова была пристрелить, только пистолет дома забыла?

Света пожала плечами. Что ответить, если она и сама не поняла того взгляда Маши?

Она с трудом добралась до его машины, почти облегченно сев на пассажирское место, к которому уже стала привыкать за эти вечера, и наконец-то наклонилась, чтобы застегнуть обувь.

Свою машину Света решила забрать завтра с утра. В том, что Руслан ее отвезет домой по первому требованию она не сомневалась.

— Куда ты хочешь? — ее спутник терпеливо ждал, пока Света разберется с застежками на обуви.

— Не знаю, но в «Колизей» не хочется, — Света потерла лоб и посмотрел на еще светлое, серое небо, с которого то и дело срывался дождь. — Давай на набережную, в какой-нибудь ресторан или кафе сходим, там хоть не так шумно будет. Прости, но с меня хватило на сегодня разговоров, — она тяжело откинулась на спинку.

— На набережную, так на набережную, — пожал плечами Руслан. — Поскольку ты все-таки покинула любящее лоно семьи, чтобы провести время со мной, я готов сегодня тебе позволить выбирать, — он подмигнул, показав, что просто подшучивает, пытаясь поднять Свете настроение.

И она слабо улыбнулась, наблюдая за тем, как он выезжает со двора.

Глава 6

— Что-то ты неразговорчивая сегодня, — Света оторвала глаза от реки, видом которой любовалась в сумерках, и посмотрела на Руслана, сидящего напротив и внимательно наблюдающего за ней.

— Настроение не то, чтобы разговаривать, — она пожала плечами и опять повернулась к воде, по которой изредка скользили небольшие лодки рыбаков, возвращающихся на берег.

Они уже почти два часа сидели на летней площадке одного из ресторанов.

Возле их столика тихо журчал небольшой фонтан, в пруду которого плавали золотые рыбки, а тихая живая музыка не мешала, наоборот, создавала фон, который слишком хорошо соответствовал странному настроению Светы этим вечером.

Руслан ничего не сказал на ее фразу, только пристальнее всмотрелся, рассматривая свою спутницу в приглушенном свете небольших фонарей, украшавших колонны, которые поддерживали плетенный навес.

— Знаешь, я не хотела сегодня встречаться с тобой, — поддавшись какому-то необъяснимому порыву, честно призналась Света, продолжая смотреть на медленно перекатывающуюся темную воду. — Даже радовалась, когда мама позвонила, позвала меня в гости, — она криво усмехнулась и поболтала бокал с переливающейся янтарной жидкостью.

— Значит, мои подозрения оказались не так уж и беспочвенны, — Руслан хмыкнул, но не сердито, а скорее весело. — Вообще-то, тебя никто ни к чему не принуждает, Света, — он и сам повернулся в сторону реки. — Хотя, не могу отрицать свою очевидную тягу к тебе…, да и ты явно не равнодушна ко мне — протянул Руслан со своей привычной самоуверенностью в голосе. — Что бы не говорила, — он поднял свой бокал с водой и шутливо отсалютовал Свете.