Но впервые в жизни он не только захотел откровенно поговорить, а и взялся выбирать подарок. «Чёрт, вот что подарить Виви?.. Раньше я никому не дарил подарков. То есть, на различные юбилеи друзей, дни рождения, новоселья или другие памятные даты, я дарил подарки знакомым и деловым партнёрам. Своим любовницам — никогда. Я платил им деньги, а остальным не считал нужным утруждаться. Но сейчас ситуация совершенно иная. Виви не просто знакомая, не просто помощница, и не любовница, хотя последнее меня и не устраивает. Она женщина, которая идёт рядом со мной по жизни уже два года и заняла в ней своё место. Мне нравится, что она рядом, что помогает мне, хотя в последнее время наши отношения и беспокоят меня. Вернее, меня беспокоят мои желания. Но Виви-то тут не виновата. Если не считать субботних танцев, она ничего не делала, чтобы возбудить моё любопытство к ней. Да и те танцы не предназначались для меня. Она лишь дала себе свободу на несколько часов. Все проблемы сейчас идут от меня», — Яров тяжело вздохнул. «Уверен, уложи я её в свою постель и оттрахай от души, я бы успокоился. Даже уверен, что смог бы её соблазнить, хотя и пришлось бы приложить для этого усилия. Но одновременно знаю — поимей я Виви, получил бы больше проблем, чем сейчас», — он нахмурился. «Виви не из разряда одноразовых женщин для секса. Она не потерпит моих остальных любовниц и такого отношения к ней. Да и мне было бы неудобно ставить её в такое же положение, как предыдущих домработниц, с которыми я развлекался без зазрения совести, одновременно не забывая проводить ночи в объятиях других девушек. Те домработницы для меня были лишь очередными тёлками, которым я желал залезть между ног. А к Виви я отношусь по-другому, хотя и хочу… Бля, ну почему же всё так сложно?!» — он схватил ручку со стола и принялся ей постукивать по столешнице, в очередной раз разрываясь между своими желаниями и здравым разумом. «Необходимо заставить себя не думать о ней, как о сексуальной партнёрше. Тогда всё станет легче», — подсказал здравый разум. «Ну да, а не думать о ней я смогу, после того, как трахну», — вставили желания.

«Тьфу ты… задолбало всё… Устал я от этих мыслей… И вообще, лучше вернуться к подарку!.. Так что подарить-то?» — он начал перебирать в голове возможные подарки, но отбрасывал идею за идеей. Некоторые показались дешёвыми, некоторые — банальными, некоторые — с намёком, а часть вообще чуть не на прямую говорила о его желаниях.

«А что там дарят мои знакомые своим жёнам и любовницам?» — Яров попробовал зайти с другой стороны. «Итак, из последнего, что приходит на ум — небольшой салон красоты, чтобы жена не скучала дома и занималась бизнесом. Другой недавно купил любовнице шубу из какого-то очень дорогого меха. Третий купил жене островок в Эгейском море. Ещё один знакомый купил какое-то эксклюзивное колье. А один из моих бизнес-партнёров купил очередной зазнобе спорткар… Хм, спорткар?.. А это идея… То есть не именно спорткар, а машина. Виви же явно любит водить, хотя и отказалась от предложения пользоваться кабриолетом. Что она тогда придумала? Боится повредить его? Если я подарю ей машину, то свою она, возможно, согласится водить, не боясь попасть в аварию», — мужчина улыбнулся, и ещё пару минут подумав над идеей, одобрил её.

«Только вот необходимо с умом подойти к выбору марки и модели. Слишком дорогой подарок она не примет. Значит, требуется искать что-то недорогое», — он отбросил ручку, и взялся за компьютерную мышку, собираясь пройтись по сайтам производителей и выбирая Виви достойную машину. «Тысяч за двадцать долларов подобрать что-нибудь возможно, и обоснуй состряпать. Макс свой подарок собирается привязать к её сроку работы у меня. Вот и я, укладываясь в двадцатку, придумаю, что сказать Виви о стоимости, если она поднимет этот вопрос. Ну, что-нибудь, скажем о премиальных за каждый год работы на меня», — он хитро улыбнулся, придумывая отговорки.

Однако через полчаса уже перестал улыбаться. Он мысленно видел Виви в каком-нибудь спортивном купе светло-серого цвета, под оттенок её глаз, но из того, что предлагали автодилеры, ему ничего не нравилось. «Всё выглядит дешёвым. Подари я ей какую-нибудь из этих машин, я себя перестану уважать», — он скривил недовольную гримасу. «Я на плату своим девицам, если посчитать общую сумму за два года, как у меня работает Виви, потратил в разы больше. А они ведь лишь раздвигают передо мной ноги, в остальном никак не влияя на мою жизнь. А Виви очень многое для меня делает и не правильно покупать ей какую-нибудь дешёвку… Может, поднять ценовую планку? Хотя бы тысяч на десять?.. Получится найти убедительные аргументы, чтобы Виви не испугалась цены машины?.. Ммм, думаю, получится. Это будет её третий день рождения, как она пришла в мой дом и постараюсь что-нибудь придумать в этом ракурсе… Хм, а может и посмотреть что-то ещё чуть подороже? Скажем, тысяч за тридцать семь? Ей тридцать семь лет исполняется, и машина будет стоит тридцать семь тысяч… Да, пожалуй, найду обоснование если ещё чуть-чуть подниму планку. На эту сумму должно найтись хоть что-то более-менее приличное», — с надеждой подумал он и начал новый поиск.

Но в итоге ещё немного решил добавить и остановился на марке BMW, выбрав купе четвёртой серии. «Конечно, не совсем то, что я бы хотел подарить на самом деле Виви. Есть более, на мой взгляд, подходящие для неё автомобили. Только подарок в районе от восьмидесяти до ста тысяч долларов она точно не примет. А там масса красивых машин, за рулём которых она бы смотрелась потрясающе. Но такую машину она никогда от меня не примет. Так что лучше оставить выбранный вариант», — он кивнул себе, соглашаясь с мыслями и вызвав одного из своих сотрудников, начал отдавать инструкции по поводу приобретения подарка.

А Виви в это время дома, держа большой букет роз, доставленный курьером, разворачивала карточку и, хмурясь, думала: «Босс решил таким образом попросить у меня прощения? Не стоило. Я не хочу цветов от него… Вообще ничего не хочу после его слов. Хотя и признаю — моя часть вины в этом тоже есть. Мне не стоило докучать ему своими идиотскими предположениями. Но он мог бы ответить не так грубо. И вообще, лучше всё оставить, как было прежде. В последнее время мы стали сближаться, а это ошибка. И этот наш разлад идеально подходит, чтобы вернуть всё в прежнее русло».

Но к удивлению Виви букет был не от Ярова. Развернув карточку, она прочитала: «Понимаю Ваше нежелание принимать деньги. Настаивать не стану. Примите хотя бы букет. Приятно было наблюдать за красивой женщиной, умеющей так прекрасно двигаться». А снизу приписка: «Браславский Ю.Д».

Презентованные им деньги, она вернула ещё вчера, как только узнала адрес его офиса. Вызвав курьера, она передала конверт, и сухо поблагодарив в записке за щедрость, написала, что принять деньги не может. И вот сегодня получила букет. «Но за этот подарок уже волноваться не стоит. Судя по тону написанного, он понял, что купить меня нельзя и отошёл в сторону. Вот таких мужчин уважаю», — Виви улыбнулась и, понюхав цветы, направилась к себе в комнату, чтобы там поставить их в вазу.

А затем опять вернулась к домашним делам. Только вот занявшись уборкой в спальни босса, она снова против воли задумалась о нём. «Всё равно, как бы я не старалась отодвинуть мысли о Ярове, они не дают мне покоя. Уже третье утро я не нахожу в его спальне девушек. Получается, он сам их выпроваживает, после того, как проведёт с ними время. Но при этом не говорит мне, что я делаю неправильный выбор. Значит, дело не в моём выборе. Так почему он так резко изменил свои вкусы? Когда-то он чётко дал мне понять, что предпочитает оставлять своих любовниц на ночь, но не желает видеть их с утра… Хм, странно. Да ещё и его драка с кем-то… Интересно, что же произошло? Кто вывел моего босса до такого состояния, что он пустил в ход кулаки?»

У Ярова она не стала интересоваться этим, решив строго придерживаться его рекомендации не совать нос в его дела. Но и не могла избавиться от любопытства, поэтому вчера, когда согласовывала график встреч с секретаршей, попробовала выведать и причину разбитых костяшек на руке босса. Но девушка ничего не знала. Разговор с личным водителем тоже ничего не дал.

«В бизнесе так вопросы не решаются. Да и пусти он там в ход кулаки, весть разлетелась бы быстро. Так что сразу исключаем. Будь у босса постоянная любовница или крути он романы с замужними дамами, причина драки могла быть в них. Но Яров встречается с определённой категорией женщин, которые не смеют претендовать на него, а соответственно и причин для потасовок с кем-нибудь нет. Так что же тогда?.. Сцепился с кем-то случайным на улице? Вряд ли… Эх, и не знаю, что думать… И не должна о таком думать!» — Виви одёрнула себя, с недовольством поджав губы и злясь, что опять все мысли сосредоточены на нём.

«А стоило бы подумать о себе! Завтра у меня день рождения!» — думая об этом, Виви морщилась. «По идее, завтра только одно приятное событие ждёт меня — это звонок мамы. И, похоже, раз снова объявился Стас, то и завтра он позвонит, чтобы напомнить о себе и испортить мне день рождения. Впрочем, может и не позвонит. С субботы он ни разу меня не беспокоил. Надеюсь, это показатель того, что у него новая любовница», — она от всей души надеялась на это. А ещё и на то, что так не вовремя поднятая другом босса тема разговора о днях рождения, заинтересует Ярова. «Хотя, он два года не задумывался об этом и сейчас вряд ли сильно озаботится и возьмёт на себя труд поднимать наш с ним трудовой договор, чтобы посмотреть в копии паспорта дату моего рождения. Ярову сейчас точно не до меня. Вот и хорошо».

Но Ярову сейчас было дело до всего, что касалось Виви. Сделав всё необходимое для покупки и оформления автомобиля, он задумался о том, как начать разговор и мысленно проигрывал в голове всё то, что скажет своей домработнице. И надеясь, что это поможет снова наладить их отношения.

«Всё получится», — говорил он себе, направляясь домой, и когда они въехали во двор дома, решительно направился сразу на кухню, зная, что Виви ждёт там, чтобы кормить его ужином.

— Виви, добрый вечер, — зайдя и сев на стул, произнёс он.

— Добрый вечер, Олег Анатольевич, — бесстрастно отозвалась она, не поворачиваясь к нему. — Ужин будет подан через пять минут.

— Ужин пока отменяется, — спокойно ответил он. — Присядьте. Нам необходимо поговорить.

«Ох, только не это!» — Виви мысленно застонала, понимая, о чём босс собирается говорить. «Не нужно этого! Пусть всё остаётся, как сейчас!».

— В этом нет нужды, — равнодушно отозвалась она вслух. — Вы были абсолютно правы, указывая мне, что я не имею права вмешиваться в вашу жизнь и тем более не имею права высказывать свои предположения…

— Виви, дело не в вашем вмешательстве, — перебил Яров. — А совсем в другом. Присядьте и я объясню.

— Олег Анатольевич, — начала женщина, всеми силами пытаясь избежать разговора, но он снова её перебил, в этот раз холодно приказав:

— Сядьте, мать вашу, на стул, и выслушайте меня!

Яров крайне редко позволял себе при ней выражаться с употреблением ненормативной лексики, и Виви поняла, что лучше сесть.

Расположившись за столом напротив, присев на край стула, она посмотрела на свои руки, чтобы не встречаться взглядом с боссом. «Но всё же интересно, что он скажет», — нехотя признала она и замерла.

— Скажите мне, пожалуйста, в вашем окружении встречались ещё люди, которые выросли в детском доме? — сдержанно поинтересовался босс.

— Нет, — Виви ожидала чего угодно, только не этого вопроса.

— Я так и предполагал, — ответил он и сухо продолжил: — Иначе вы бы знали, что к таким, как мы, лучше не лезть с некоторыми вопросами. Что большая часть из нас ещё в детстве понимает, что лучше не впускать в свою душу чужих. Что это может причинить боль и сделать тебя уязвимым. А другие обязательно нащупают это место и будут безжалостно бить в него, чтобы видя боль и слабость других, заглушить свою боль. Спрятать свою слабость. Детдомовские дети намного раньше других детей узнают, что такое подлость, цинизм, равнодушие, боль и пренебрежение. И, конечно, предательство. И нет рядом тех людей, которые помогли бы, утешили, приласкали и защитили. По большей части, все детдомовские дети, как маленькие брошенные волчата. Они знают, что должны бороться за свою жизнь, не давать себя в обиду, и не могут на кого-то надеяться. Это всё, конечно же, ложится в основу их характера и влияет на их будущую жизнь. И опять же, большинство затем так ведут себя и во взрослой жизни. И я, Виви, не исключение. Ещё совсем маленьким я понял, что не стоит впускать кого-нибудь в свою душу, в свои мысли, в свою жизнь. Что это ничего хорошего не приносит. В лучшем случае потом чувствуешь разочарование. В худшем — боль. И я привык так жить — замкнуто, держа всех на расстоянии и не делясь тем, что у меня в душе. Вы же попытались позавчера утром забраться именно туда.